Аня спешила. Надо было успеть выехать до пяти, а то попадет она со своей объемистой сумкой в час пик, и придется тяжело. Выбежав из дома без четверти пять, она уже к половине шестого была на Новослободской. Выйдя из вагона, Аня оглянулась, соображая, какой выход ближе к дому Ксавье, и тут, совершенно случайно, встретилась глазами со странным мужчиной. Точнее, странными были глаза. Очень светлые. Выцветшие. Почти белые. Он быстро отвел взгляд, но Аня на секунду задохнулась. Она вдруг вспомнила тот сон, про мужчину с белыми глазами, и ей стало нехорошо. Подхватив сумку, она развернулась и почти побежала в противоположную от этого мужика сторону. Уже на эскалаторе она обернулась - разумеется, ее никто не преследовал. "Так и спятить недолго", - подумала девушка, жутко разозлившись на саму себя. "А все из-за какой-то лампы. Один раз перепугалась, теперь все мерещится".
На этот раз, когда Аня зашла в подъезд, консьержка, уже не спрашивая ее ни о чем, молча открыла дверь. Девушка поднялась на третий этаж, открыла квартиру ключами, которые ей дал Ксавье. Встречный поток воздуха взметнул волосы на ее плечах, входная дверь вырвалась из рук и с грохотом шарахнула в стену. В квартире стоял арктический холод. Чертыхнувшись, Аня с трудом, преодолевая сильный сквозняк, захлопнула дверь и бросилась закрывать окна. Она ушла раньше, чем за Ксавье пришло такси и, похоже, он перед выходом из дома открыл все окна, какие смог.
Закончив с окнами, она дрожащими руками раскрыла сумку, выудила из нее свитер и решительно натянула. Затем отнесла вещи в свою спальню и развесила в шкафу. Подумала, что надо бы утюг где-то раздобыть, ведь все помялось. А еще дел невпроворот. Слава богу, хоть без конца трезвонящий телефон француз забрал с собой в министерство.
Но сначала она перекусит. По дороге она приобрела пару шоколадок и намеревалась слопать их с горячим чаем. И согреется заодно.
Когда через пару часов пришел Ксавье, Аня уже "домучила" расписание на три дня и созвонилась почти со всеми людьми из списка. Они все оказались очень сговорчивыми, и она невольно подумала, что им эти встречи, похоже, нужны были больше, чем ее начальнику. Похоже, у него действительно были основания считать себя важной персоной, помимо идеального детства, которое Аня ему придумала.
Она робко предложила ему взглянуть на результат ее трудов, он посмотрел и, подумав, кивнул.
- Все хорошо. Спасибо, Аня.
Она вдруг почувствовала себя так, как будто ее наградили какой-то очень важной премией. И только в этот момент поняла, как боялась, что все сделала неправильно, и ее будут ругать. Но оказалось, что все правильно и даже хорошо. А она, между прочим, никому раньше не составляла никаких расписаний. Максим сам всегда планировал свой день, а других начальников у нее никогда не было.
Ксавье положил на ее стол свой телефон и удалился в свой кабинет.
Вечер прошел очень спокойно. Переделав все дела, Аня стала лазить в интернете. Телефон Ксавье звонил всего пару раз. В девять вечера она дошла до его кабинета и заглянула. Начальника там не оказалось. Она стала ходить по квартире и нашла его в гостиной, где он полулежал в большом кресле, читая книгу. Все еще в брюках и рубашке, но галстук снял, как и пиджак. Его вид был таким усталым, что она поняла, почему он не переоделся - у него просто не было сил.
Аня тихо спросила о людях, которые ему звонили, Ксавье покивал, отправил всех на почту.
- Вам что-нибудь принести? - предложила она.
- Нет, спасибо. Отдыхайте, Аня, - он нейтрально улыбнулся, снова уткнувшись в книгу.
- Спокойной ночи, - сказала она и ушла в свою спальню.
Под ее ногами - камень. Но она его не видит. Белый туман стелется по земле, ее ноги утопают в нем по колено. Какое-то неясное движение и дрожь... Легкий ветерок. Холодно. Очень холодно. Солнца нет. Она понимает, что скоро рассвет, но пока - темнота. Только на горизонте светлая полоска, все еще очень тонкая.
"Ты - это я".
Она прислушивается, садится на корточки, погружает руки в туман. Он осязаем и нежен, как крем, как шелк, как взбитые сливки. Она не понимает, что должна делать. Ей, кажется, нужна помощь. Она чувствовала себя... беззащитной.
Аня проснулась от того, что ей показалось - в спальне кто-то есть. Вздрогнув, она открыла глаза. Шторы не были задернуты, и свет падал из окна - достаточный, чтобы все разглядеть. Никого. Так... что ей снилось?
Она погружала руки в туман, потом был сильный ветер, и все разметал. Она стояла там на ветру, опять обнаженная, на голом камне. А потом... опять он. Опять ей снился чертов француз. Следующий кадр - они идут вместе по улице. Он говорит ей про такси, она отказывается, а потом она уже видит себя в метро, и там человек с белыми глазами. И она бежит от него, но знает, что не успеет. И ноги, как всегда во сне, переставляются еле-еле... она ползет, но до эскалатора очень далеко. И тут появляется он и почему-то берет ее на руки, а человек с белыми глазами исчезает. И они исчезают тоже, она проваливается куда-то. И они вновь идут по улице.
- Я же говорил, что лучше на такси, - говорит ей Ксавье. И она чувствует в его голосе какую-то ужасную тоску, и ей становится так плохо, что она теряет сознание и падает.
Ну и бред. Редкостный. Отборный. Аня решительно откинула одеяло и подошла к окну. На улице еще было очень темно. Где-то вдалеке проехал автомобиль, моргнув красными фарами. Она натянула джинсы, футболку и вышла из спальни, шлепая на кухню. Надо выпить воды и снова лечь спать.
Увидев в коридоре тень, Аня вздрогнула всем телом. Ксавье тоже вздрогнул. Он стоял у входа в кухню со стаканом воды в руке. Свет не был включен, и в полумраке почти невозможно было разглядеть лицо.
- Анна, Вы меня напугали.
- Вы меня тоже, - Аня, стесняясь, прошла мимо него в кухню. На французе были только какие-то штаны пижамного вида. Слава богу, хоть она оделась.
- Вы не спите?
- Спала. Мне кошмар приснился, - призналась она, взяла стакан и налила воды.
- Бывает, - он сделал глоток из своего стакана. Она хотела спросить, почему не спит он, но в последний момент прикусила язык. Это не ее дело. Выпив воды, она пошла обратно в свою спальню.
Плотно прикрыв дверь, Аня разделась, бросила вещи на ближайший к кровати стул и юркнула под одеяло. Ее знобило. По квартире гуляли сквозняки. Этот сумасшедший француз везде открывал окна. Это в октябре! Он простудится, и Аню простудит. И будут ему встречи с соплями, красным носом и кашлем. Вон, уже голова у него сегодня болела. Может, это и есть начало болезни.
Легкий щелчок заставил девушку подпрыгнуть на кровати. Она резко села, держа одеяло у груди, словно оно могло ее от чего-то защитить... или от кого-то. Аня несколько секунд не отрывала взгляда от приоткрывшейся двери. Потом до нее дошло, что она открылась от сквозняка. Хотя это странно - в ее спальне точно не было открыто ни одного окна. Господи, зачем она переехала в эту нехорошую квартирку с японскими лампами и самостоятельно открывающимися дверями? Аня встала и подошла к двери, выглянула в коридор. Разумеется, пусто. Кого она ожидала там увидеть? Ксавье, крадущегося в ее спальню с ножом? Прикрыв дверь заново, Аня снова легла в постель.
Горное плато, ветер. Ей холодно, ее знобит.
- Прошу тебя...
О чем она просит? И кого?
Ветер немного стихает, становится мягче и будто теплее. Она обхватывает себя руками, и вдруг понимает, что рук нет... и нечего обхватывать. Она туман. Она - мелкие капли влаги, взвешенные в воздухе. Ее очень много, миллионы крохотных капель. И в то же время она едина. Она движется и одновременно остается на месте. У нее нет формы, нет тела, но она себя осознает, как и каждую свою мельчайшую часть, каждую молекулу, каждый атом воды и воздуха между ними. Но она стремится объединить их, уплотнить, а он ей мешает. Он отрывает их от нее, ее капельки. Он разрывает ее на части, которые становятся все мельче. Она становится все прозрачней и прозрачней и вот-вот исчезнет, растворится в нем, в этом могучем потоке воздуха. Ей больно. Ей страшно.
Хочется спать... очень хочется спать и нет уже сил бороться. Проще расстаться с сознанием, довериться этой стихии, этой силе, которая все равно победит. Но она почему-то упрямо цепляется за осознание себя. Она почему-то понимает, что этот сон, такой сладкий и желанный - это смерть. И он пугает ее.
- Аня. Аня, Аня...
Кто-то настойчиво называет ее имя... так настойчиво, что это сном быть не может. Открыв глаза, она вздрогнула: рядом с ее кроватью, на стуле, сидел Ксавье. Аня резко села, держа у груди одеяло. Впервые в жизни она точно помнила свой сон безо всяких дополнительных усилий по его "прокручиванию". Она посмотрела ему в глаза, и ее осенила странная догадка. Это было чистейшее безумие, но Аня все-таки спросила:
- Это ты? Это... ты?
- Зачем ты сопротивляешься? - Очень мягко и тихо спросил он.
- Я... я не понимаю, - она отодвинулась.
- Я тоже, - он немного нахмурился и недоверчиво покачал головой, как будто видел перед собой не свою новую секретаршу, а какого-нибудь зеленого человечка. - Ты не должна там быть. Ты вообще ничего не должна помнить. А ты мало того что все видишь, так еще и мешаешь мне.
Он требовательно смотрел на нее, как будто она была в чем-то виновата, а до Ани постепенно доходил весь масштаб того бреда, о котором они сейчас беседовали. Кажется, речь шла о ее сне.
- Минуту, - резко сказала она, отбрасывая одеяло и вставая с кровати. Почему-то сейчас она его не стеснялась, хотя была в одних трусиках и тонкой маечке. Оглянувшись, Аня взяла джинсы и рывком натянула их, повернувшись к французу спиной. Затем она надела футболку и развернулась к нему. Ксавье встал.
- Я, простите, не понимаю, о чем вообще речь. И что Вы делаете в моей комнате, - она взяла в руку мобильный телефон, сверяясь с табло, - в четыре часа утра.
Ксавье молча смотрел на нее, и ей становилось все более не по себе, хотя дальше, казалось, некуда.
- Я... попробую тебе объяснить, - наконец, сказал он и жестом предложил ей сесть.
4.
- Это реальность? То горное плато, оно что, на самом деле существует?
Аня была поражена. Из того, что говорил ей Ксавье, выходило, что ее сны - вовсе не абстракция и не фантазия.
Француз задумался над ее вопросом, потом наклонил голову:
- Интернет - реальность? - спросил он. - Он на самом деле существует?
- Полагаю, что да.
- А разговор, который ты ведешь по ай-си-кью? Насколько реален этот контакт?
Аня хотела было ответить, но вдруг осеклась, сообразив, куда он клонит.
- Это полувиртуальный мир, да?
- Вроде того. Это мир, который мы создаем сами. Те, кто помнит. Те, кто себя там осознает. Кто может творить постоянно и последовательно, из сна в сон, каждую ночь. Это жизнь во сне, параллельная жизни наяву.
- А... остальные?
- Остальные творят бессознательно. Мы их ограничиваем, чтобы они нам не мешали. Но в целом - делают, что хотят. Сами себя пугают, сами себя развлекают... кто во что горазд.
- Но вы как-то можете их использовать? - Вдруг догадалась Аня, и по ее коже прошел холодок.
Ксавье улыбнулся.
- Не все так страшно, как ты думаешь. Это... очень мирная игра. По крайней мере, - он вздохнул, - так было до последнего времени.
- А что со мной происходит? - Аня обхватила себя за плечи, жалобно глядя на него.
- А с тобой... происходит черт-знает-что, - медленно выговорил он с такой досадой, что ей стало страшно.
- Это все ведь большая тайна, да, Ксавье? - спросила Аня, глядя в окно, за которым потихоньку светало. Она грела пальцы о кружку с кофе, потому что ее знобило. Она была так ошеломлена его рассказом, что даже не заметила, как они перебрались в гостиную, а ее шеф сам сварил им по большой кружке кофе, который щедро сдобрил сахаром. И даже корицу где-то нашел и тоже добавил. Было вкусно.
- Ты уже почти наша, так что все равно скоро все узнаешь.
- Почти?
- Ну... тебе еще предстоит многому учиться. Но я тебе помогу.
- Ты ведь не руководитель международной компании, да, Ксавье? - негромко спросила она, когда он надолго замолчал.
- Почему? Это все в силе, - он пожал плечами, недоуменно глядя на нее. Действительно, почему бы ему еще и не возглавлять международную компанию? Так, между делом. - Просто это для меня не основное занятие.
- Ну, разумеется. Что такое для основателя семи миров международная компания? Так, левой пяткой управиться можно, - пробормотала Аня.
- Пятки тут ни при чем, - поморщился Ксавье. - Просто это слишком малая часть моей жизни.
- Подожди. Но ведь ты спишь всего 8 часов, а бодрствуешь около 16, так? - спросила вдруг Аня. - Как там без тебя все это время обходятся?
Он как-то странно на нее посмотрел, словно размышляя о чем-то, потом отвел глаза:
- Я тебе позже объясню.
Аня вздохнула, снова отхлебнув кофе.
- Мне кажется, я сейчас проснусь, и это окажется очередным бредовым сном, - сказала она, облизнув губы.
- Это вряд ли, - Ксавье прикрыл глаза, вытягиваясь в кресле. Аня невольно посмотрела на его обнаженные ступни и длинные пальцы на ногах, поставила кружку с кофе на журнальный столик. Так странно было беседовать с этим человеком в половине пятого утра и видеть его голые ноги, пусть даже только от щиколотки. Она думала, что он и спит в ботинках и костюме, застегнутый на все пуговицы.
Черт, о чем она думает? Ей так много нужно было задать ему вопросов, но она никак не могла собрать мысли в кучу. В глазах ощущалась сильная резь, хотя свет они не зажигали. Ее знобило и подташнивало от недосыпа.
Если верить Ксавье, помимо реального мира существовали еще семь, куда люди могли попадать во сне. А некоторые из них попадали туда постоянно, и жили там, и помнили об этом после пробуждения. Более того, они там общались друг с другом и жили нормальной жизнью - такой же реальной, как наяву.
- Объясни, что ты со мной делал? И почему все так было странно... мне снилось, что я туман и...
- Это седьмой мир, там одни стихии. Там всего четыре обитателя, один из них я. Как ты туда попала, ума ни приложу. Туда из наших никто не может попасть, я так его сделал. Только самые сильные.
- И что там происходит?
- Да ничего особенного. Это чисто развлекательное место.
Аня посмотрела на Ксавье. Она не считала себя хорошим психологом, но в ту минуту готова была поклясться, что он врет.
Француз открыл глаза:
- Я хотел тебя скрыть. Потому что ты в большой опасности.
- Так. - Аня подобралась. - А вот с этого места поподробнее.
- Не-а. Подробно сейчас будешь рассказывать ты, - лицо Ксавье неожиданно стало очень серьезным. - Все свои сны, которые помнишь. Не вздумай стесняться и что-то скрывать. Я буду с тобой откровенен. Тебя уже ищет один очень опасный человек. Когда он тебя найдет - ты труп.
Аня задохнулась и закашлялась. Его слова произвели эффект ведра ледяной воды, вылитого на голову. Ее до костей пробрал мороз, потому что она ему поверила.
- Почему? - прохрипела девушка, подбирая под себя ноги.
- Потому что ты уже сейчас в нашем мире проявила какие-то удивительные, невиданные способности, - медленно, подбирая слова, пояснил он. - И это удивляет... даже меня. Но пока о тебе знают только трое. И один из нас троих, возможно, хочет твоей смерти, потому что боится за свое место.
- Его место?
- У нас своя иерархия. Долго объяснять. Седьмой мир - для руководства. Ты туда влезла, хотя еще и в первый ходить не умеешь. А с него все начинают. Все, хватит пока вопросов. Рассказывай свои сны. У нас очень-очень мало времени.
Аня тяжело вздохнула.
- Я возьму тетрадь, чтобы ничего не забыть.
- Ты их записываешь? - удивился он.
- Да, а что такого?
- Странно просто... ладно, бери свою тетрадь.
Аня начала рассказывать с начала тетради, которую вела почти год. Время от времени Ксавье перебивал, переспрашивал, уточнял. Его не интересовали сны про погони, лифты, даже полеты. Однако, когда Аня рассказала про человека с белыми глазами в метро, он очень заинтересовался и долго расспрашивал.
- Да я не помню больше ничего, - взмолилась она. - Этот сон был очень коротким, буквально несколько секунд.
- Это тебе так кажется, потому что ты все забыла, - процедил Ксавье. - Это он. Он поймал тебя в первом мире и пытался выудить что-то из твоей головы.
- Что?
- Скорее всего, адрес. Город он точно выудил, потому что ты представила московское метро.
- Черт, - Аня вздрогнула. - Он что, так и выглядит?
- Ань. - Ксавье посмотрел на нее как на душевнобольную. - Так выглядит твой страх. Какая у него внешность - неважно. То, что тебе приснилось - это всего лишь твои ассоциации. Отклик твоего подсознания на то, что он делал. Оно нарисовало тебе картину: лучи из глаз в глаза. Оно говорило тебе о том, что он сканирует твою память, влезает тебе в голову. Вот и все.
- Ясно, - Аня перевернула страницу и снова вернулась к рассказам. Дойдя до листка, где был записан сон с Ксавье, девушка густо залилась краской.
- Черт, я не могу тебе этого рассказывать. - Она жалобно посмотрела на него.
- Почему? - он заинтересовался и даже улыбнулся, изучая ее лицо.
- Потому что это про тебя, - Аня подтянула к себе ноги и уперлась лбом в колени, несколько секунд пытаясь подавить жуткий стыд. Легче не стало.
- Что, эротический? - Ксавье тихо рассмеялся и отхлебнул кофе. - Давай, рассказывай скорее. С этого же начинать надо было.
- Ты издеваешься? - засмеялась Аня.
- Немного. - Он широко улыбнулся, и она внезапно подумала, что он симпатичный и, оказывается, очень молодой. Почему-то она не обращала на это внимания. Из-за его серьезности ей все время казалось, что ему сто лет. А ему лет тридцать пять, не больше. Он же Максу ровесник. Аня завороженно смотрела на него, и Ксавье нетерпеливо указал ей взглядом на тетрадь:
- Я жду.
Это оказалось не так уж весело. По мере того, как она рассказывала, глаза Ксавье становились все более тревожными. Аня даже стесняться перестала, и начала бояться.
- Тебе снилась эта самая лампа, та, которая у меня сейчас в спальне? - снова уточнил он.
- Да. Она даже стояла там же. Я только ее и помню и синие шелковые простыни.
- Синий шелк - это другое, - тут же отозвался он, о чем-то напряженно размышляя. На его лице было озадаченное выражение. А потом оно почему-то стало смущенным.
Он встал и походил по комнате.
- Черт. Я ничего не помню, - сказал он, наконец.
- Чего?
- Не важно, - он вздохнул и сел. - Еще снилось что-то?
- В общем, так, - резюмировал Ксавье через несколько минут. - Надо срочно вводить тебя в первый мир. Там мы тебя быстренько выдадим замуж, и он тогда уже не посмеет.
- Вы меня быстренько - что? - Аня подняла брови.