Он уже потянулся к дверной ручке, как услышал за спиной глухой голос Эрика.
– И помни, сынок. Они не просто так ее боятся. Может статься, что хватит одной этой брюнетки, чтобы погубить тебя.
– Хорошо, учту…
– Занимайся, сынок.
Глава 4. Разговор в поезде
Прошла неделя, в течение которой Эдмонд не мог найти себе покоя. Информация, обрушившаяся на него за всего лишь одни сутки, пугала своей неоднозначностью и потенциальной опасностью. Сумеречный облик ужасного чудища, притаившийся в тени очаровательной мисс Тэнтоурис, смотрел на инспектора из каждого темного угла. Титан мысли и мастер плетения интриг Эрик Дельмонт вырастал над громадой Таинственного леса призрачным великаном, управляющим всем институтом с помощью ниточек, протянутых к каждому, без исключения, сотруднику. Но на фоне этого безобразия все мысли и даже сны инспектора Палмера занимал загадочный и прекрасный высший демон.
Рапорт на проведение беседы с родителями уже был согласован в приемной ректора, снабжен печатью и зарегистрирован в канцелярии. Получив накануне от бюрократической машины института готовые документы, Эдмонд направил мисс Тэнтоурис официальное предложение провести указанную воспитательную беседу сегодняшним вечером. Он предложил встретиться на площади Озарений после окончания рабочего дня и получил уведомление о ее согласии. Хотя это было лишь формальностью, так как поход был, по большому счету, принудительным мероприятием, для чего и требовалось столько времени на его утверждение. Но Сильвия имела право узнать о визите заранее и предупредить родителей.
Эдмонд на чуть дрожащих ногах вышел из кабинета. Сказать, что он сильно нервничал, было ничего не сказать. В копилке инспектора Палмера было около полусотни подобных воспитательных бесед, так что он знал все тонкие места и особенности демонического быта и восприятия. Никто не был так подготовлен к общению с демонами на их территории, как он. Но почему-то с самого утра странное волнение поселилось в его душе, мешая обычным делам и путая мысли. Эдмонд переживал как школьник, собирающийся на первое свидание. Зачем-то он проверил опрятность своей прически, выглаженность рубашки и чистоту ботинок. И еще более смутился от собственных действий, ибо подобные вещи мало волновали возможное чудовище, скрывающееся за участницей непростого конфликта.
Выйдя из главного корпуса и спустившись по нескольким пролетам мраморных ступеней, он сразу заметил свою подопечную. Демоническая девушка стояла посреди площади и созерцала начинающийся закат. Облако длинных, пронзительно черных волос ласково трепал разгулявшийся по просторам площади сильный ветер. Контуры безупречной фигуры, распаляющей воображение, были подсвечены светом заходящего солнца, словно умелым художником. Эдмонд замер и не мог оторвать восхищенного взгляда от прелестной картины. Но спустя несколько мгновений он одернул себя и опасливо посмотрел по сторонам, не заметил ли кто подозрительного замешательства инспектора Палмера.
– Добрый вечер, мисс Тэнтоурис, – сдержанно поздоровался Эдмонд, подойдя к Сильвии. – Извините, что заставил вас ждать.
– Вы, правда, сожалеете об этом? – спросила она, не оборачиваясь и не здороваясь в ответ.
– Ну, да… Время – очень ценная вещь…
Сильвия обернулась и в упор посмотрела на него. Эдмонд снова испытал такое чувство, будто стоит перед лесной нимфой, божественное очарование которой превышает все человеческие возможности. Бездонные, как лесное озеро, глаза мигом завладели всем его существом, заставляя тонуть в их жаркой малахитовой тайне.
– Если вы так цените мое время, то может быть отпустите домой одну?
Эдмонд к своему удивлению не услышал в вопросе никакой иронии или сарказма, будто она, и впрямь, надеялась, что неприятного события можно избежать, просто попросив об этом. Кроме томительной и пугающей красоты было в ее взгляде что-то по-детски наивное.
Эдмонд понял, что вконец растерялся. Он ожидал, что ко второй встрече у него разовьется иммунитет к этой особе, но, видимо, требовалось больше времени.
После вынужденной паузы, он открыл было рот, но Сильвия вдруг произнесла:
– Хотя, нет. Вы так не поступите. Как и все люди, вы живете во власти разума и логики, требующих доводить начатое до конца. Это печально…
– Для вас или для меня?
Она молча пожала плечами и снова отвернулась к закату.
– Полагаю, нам стоит двинуться в путь? – предложил Эдмонд.
– Наверное…
– Тогда пойдемте к станции. Насколько я понял ваши родители живут в пригороде Омегатона?
– К станции? – она обернулась и недоуменно нахмурилась. – Ах, да… Давайте.
Они миновали площадь и направились по заросшим аллеям к железнодорожной станции, откуда можно было доехать до небольшого городка Омегатона, стоящего на берегу величественного Хрустального озера.
Шли молча. Эдмонда эта тишина очень тяготила. Он изредка бросал короткие взгляды на точеный профиль и вездесущие серые перышки, которые с этого расстояния были заметны гораздо лучше, чем в полутемном кабинете в тот день. Это наблюдение навело его на внезапное озарение.
– Я так понимаю, удивление необходимостью добираться до вашего дома на поезде вызвано тем, что обычно вы путешествуете… иным образом?
– Ваш интерес к моей физиологии не увядает, – насмешливо заметила она. – Да, я не отказываю себе в удовольствии долететь домой на крыльях. Если вас беспокоит, контролирую ли я себя при этом, то да, когда являюсь инициатором трансформации, то контролирую.
– Я просто… – Эдмонд примирительно поднял руки.
– На десять баллов по вашей любимой шкале, – Сильвия не дала ему вставить слово.
– Ну, можно разок и на поезде проехаться. Я тоже редко им пользуюсь. Но мне вот нравится полюбоваться под перестук колес на замечательные пейзажи Годзо. По-моему здорово.
– Только если вы никогда не смотрели на все это с высоты и скорости птичьего полета, – равнодушно откликнулась она.
Показались очертания железнодорожной станции. Платформа "Институт им. Мерлиновского" была утоплена в густой растительности, так как пути шли по самой границе Таинственного леса, чтобы через тысячу километров на север миновать полуостров Годзо и врезаться в континентальную часть страны. Омегатон находился недалеко, но Эдмонд припомнил, что потребуется около получаса, чтобы миновать с полдюжины станций, знаменующих собой небольшие поселения.
– У меня же нет билета, – Сильвия вдруг остановилась на ступеньках, ведущих на платформу, – а деньги остались на работе…
– Не стоит беспокойства, я заплачу.
– Я вам отдам.
– Не надо. Не утруждайте себя. В конце концов я вынудил вас сменить полет на скучное путешествие в вагоне поезда.
– Да. Это верно. Тогда не буду возвращать…
Эдмонд купил в кассе два билета. Поезд не заставил себя долго ждать, и вот они на всех парах несутся сквозь зеленый коридор, начинающий плавно погружаться в вечерние сумерки. Немногочисленный народ откровенно пялился на странную парочку, гадая, какими грехами каждый из них заслужил общество соседа другой расы. Впрочем, часть сотрудников знала Эдмонда, а также то, что его работа вынуждает его проводить много времени в обществе демонов. Но это, разумеется, не мешало им глазеть на Эдмонда и Сильвию в свое удовольствие.
Эдмонд пропустил мисс Тэнтоурис к окошку и стал делать вид, что активно любуется пролетающим ландшафтом, подсвеченным закатным багрянцем. Однако истинный объект его восторга находился по эту сторону стекла. Но если его трюк мог обмануть саму Сильвию и окружающих, то чтобы обмануть самого себя, Эдмонд поверил в идею, что рассматривает Сильвию исключительно, чтобы лучше понять, что происходит у нее в голове.
Эдмонду показалось, что демоническая девушка лукавила, высказываясь про ничтожество поезда по сравнению с передвижением в облике птицы. Она буквально прилипла к оконному стеклу и, широко раскрыв глаза, восхищенно созерцала закатные пейзажи и засыпающий лес. Однако, эта особенность демонов не была для него тайной. Они были ближе к природе и обладали способностью воспринимать ее полнее и глубже, чем люди. Фантазия даже подкинула Эдмонду идею, что мисс Тэнтоурис видит сейчас нечто совсем иное, чем он.
– Кстати, я поговорил с господином Ворфстоуном, – Эдмонд перешел к давно заготовленной теме. – И он готов признать… солидную часть своей вины в вашем конфликте.
Сильвия не повернула головы, но Эдмонд увидел, что ее отражение пристально смотрит на него.
– Ллойд даже готов подписать мирное соглашение. Он понимает, что вел себя ужасно и…
– Он просто испугался, – отрезала Сильвия.
– Ну, не спешите, – принялся увещевать Эдмонд. – Откуда вы знаете? Мне вот показалось, что он действительно раскаивается в содеянном и понимает, что недопустимо оскорблять девушку, что бы ни происходило…
Сильвия хмыкнула.
– Я чувствую человеческий страх, – спокойно произнесла она. – Вот откуда я знаю. Я увидела в душе этого человека столько ужаса, что немудрено, что он струсил.
Это признание заставило Эдмонда умолкнуть и напрячься.
– Вы только эту эмоцию улавливаете? – буднично поинтересовался Эдмонд, словно спрашивал впечатление о погоде. – Или и другие тоже?
– И другие. Но не все. И не всегда. Моя физиология по-прежнему не дает вам покоя, инспектор?
Эдмонд вдруг поймал себя на опасении, а не видит ли его эта особа насквозь. Он неловко поерзал на сиденье, довольный хотя бы тем, что она снова погрузилась в разглядывание темнеющих лесных очертаний и не замечает адскую растерянность на его лице.
– Гххм, – он прочистил горло, – очень интересно. Я… восхищен премудрой природой, которая заложила в вас такие замечательные умения. А вы не скажете, какие еще эмоции чувствуете?
Сильвия повернулась к нему лицо и обворожительно улыбнулась.
– Ваша привычка начинать трудный вопрос с лести по-человечески очаровательна.
– Ну что вы, право…
– Я тонко чувствую животные проявления человеческого духа, – она принялась загибать длинные красивые пальцы, – страх, ярость, голод, боль, сексуальное влечение…
Эдмонд потрясенно смотрел на сжатый кулак. Особенно его волновал последний загнутый палец.
– И что же я сейчас чувствую? – спросил он наигранно небрежно.
– Мои способности обостряются в полнолуние, потому как связаны с жаждой крови, – спокойно ответила она. – Но насколько я могу чувствовать, – она снова стала разгибать пальцы, – вы не боитесь, не охвачены яростью, не голодны и не испытываете боль…
Эдмонд почувствовал, как его лицо наливается краской, когда он увидел, что только ее мизинец не сдвинулся с места.
Сильвия опустила руку и снова отвернулась к окну.
Его сердце отчаянно колотилось, взбешенное ее нахальным намеком. А самое ужасное в нем было то, что она угадала.
– Но почему вы вообще стали препираться с Ллойдом, если сразу поняли, что он объят страхом, который лишил его разума?
Молчание.
– Его страх лишил разума не только его, – сказала она наконец. – Страх придает запаху крови особый аромат. Нельзя перед ним устоять… Это как сатир, обнаруживающий в своем лесу молодую полуголую девчушку.
– Эээ, спасибо за откровенность, – пробормотал изумленный Эдмонд. – Я стал лучше понимать причины конфликта…
– Пожалуйста…
Минут десять прошло в полном молчании. Эдмонд пытался собрать волю в кулак, но давалось ему это с огромным трудом. Ее откровенность ставила в тупик. Инспектор Палмер решил отвлечься и занять ум другими заботами. Достав из портфеля ежедневник и намереваясь почитать список дел на завтра, он наткнулся на лежащее между страницами перо.
Женское любопытство оказалось глубже расовых отличий, и через мгновение Эдмонд услыхал издевательский голос:
– Взяли на экспертизу?
– Что? – он изобразил удивление. – Ах, вы про это! Нет, ну что вы, какая еще экспертиза? Просто решил заложить страничку… первым, что под руку попалось…
Эдмонд проклинал все на свете. За это расследование он умудрился оказаться в нелепейших ситуациях больше, чем за первый год работы.
– Вот, можете взять обратно…
– Спасибо, но оно теперь ваше.
– Нет-нет, мне оно ни к чему!
– У меня такого добра более чем достаточно, – она провела рукой по волосам и продемонстрировала несколько перьев.
– М-да, вы правы, – потерянно покивал Эдмонд.
Еще через пару минут бессмысленного вглядывания в страницы ежедневника Эдмонд заметил интересную запись.
– Мисс Тэнтоурис, вы не дадите мне совет по одной ситуации?
Она молча приподняла тонкую угольно-черную бровь.
– Дело в том, что через пару дней у нас состоится разбор полетов по нарушениям формы одежды, выявленным сотрудниками управления воспитательной работы. Так как среди нарушителей немало студентов-демонов, то как вы думаете, что сделать, чтобы без санкций призвать их к порядку?
Она пожала плечами.
– Попробуйте пригласить демонов-старшекурсников. У нас уважение к старшим довольно сильно выражено…
– Замечательная идея! – просиял Эдмонд, хотя именно это и планировал с самого начала. – А как ваши исследования подземного мира продвигаются?
– Как везде, не без трудностей.
Эдмонд не уловил в ее голосе воодушевления и решил не развивать тему работы.
– Так, скоро приедем, – сообщил Эдмонд. – А можно спросить, чем ваши родители занимаются? Не сочтите за пустой интерес. Но мне хотелось бы знать, с кем мне выпала честь провести этот вечер. Они ученые?
– Только мама. Занимается изучением плотносгущенных вибрационных сущностей.
– Я что-то не припомню у нас такого направления исследований.
– Она руководит кафедрой в Королевской Академии Примаглориума.
– Ого! – без всякого притворства удивился Эдмонд. – Значит добирается каждый день с помощью портала? Это нелегкая процедура!
– Она бесконечно увлечена своей работой. А папа – строитель.
– Нужная профессия, – похвалил Эдмонд уже менее искренне. – Вы не тяготитесь тем, что живете с родителями? Небось забывают порой, что вы уже взрослая?
– Нет. Мама проводит на работе все свободное время, а папа – по полгода в командировках. Но эту неделю он отдыхает, так что мама приходит пораньше, чтобы приготовить ужин.
– Ясно. Они, наверное, сильно расстроились, когда узнали о моем визите? – виновато улыбнулся Эдмонд, обрадованный, что хотя бы эта тема, вроде как, не вызывает неловкости.
Наступило подозрительное молчание. Эдмонд нахмурился.
– Нисколько. Я им… не стала говорить.
Эдмонд понял, что поторопился с выводами о спокойствии выбранной темы.
– Не стали? – эхом повторил он.
– Послушайте, вы же не просто так выбираете в качестве воспитательного момента разговор с родителями. Знаете, что для демонов это является серьезным стрессом. Моя мама многие годы руководит коллективом в пятьдесят магов и обладает характером, заставляющим папу подольше задерживаться в командировках. Я не самоубийца, чтобы сообщать ей о визите в дом человека и всем этом скандале.
– Ясно… – протянул он.
– А в вашем присутствии она не станет расправляться со мной. А через пару часов ваших проповедей, возможно, отойдет…
Поезд стал тормозить, готовый выпустить пассажиров возле чудесного городка Омегатона.
Глава 5. Встреча с родителями
Таких фокусов не вытворял ни один из демонических "клиентов" Эдмонда за всю историю его работы в отделе разрешения межрасовых конфликтов. Почему-то он думал, что высший демон, являющийся своеобразной квинтэссенцией всего демонического, будет демонстрировать наиболее взрослое и ответственное поведение. Но все оказалось наоборот. Сильвия сочетала в себе обескураживающую прозорливость и странную, почти детскую инфантильность.
Они шли по пригородной дорожке, освещенной редкими фонарями. На почтовых ящиках, прикрепленных к заборам, красовались фамилии, заканчивающиеся на "-урис". Это был типичный демонический пригород. Все дома от крыльца до самой крыши были затянуты в плотные заросли плюща и прочей ползущей растительности. Это выглядело так, словно здания поглотило огромное лесное чудовище. На проглядывающих из-за заборов приусадебных участках не было и сантиметра свободного от кустов и декоративных деревьев пространства. Демоны тяготели к природе и любили окружать свои жилища подобием леса. За последние десятилетия они облюбовали человеческие дома, оценив их удобства. Только самые древние старики продолжали селиться в дуплах деревьев или просторных подземных катакомбах.
До дома семьи Тэнтоурисов шли молча. Эдмонд по-прежнему не мог оправиться от шока, не представляя себе, как будет выглядеть реакция демонов, которые ждут домой любимую дочурку, а вместо этого удостаиваются визита человека, сообщающего о ее страшном хулиганстве.
Сильвия отворила калитку, и Эдмонд с удивлением обнаружил, что немногочисленную растительность активно теснили разнообразные человеческие постройки, типа мангала, беседки и каких-то декоративных приспособлений. Но вспомнив профессию мистера Тэнтоуриса и ее более чем человеческие корни, он понял, что это, возможно, следы любви главы семейства к зодчеству.
Сильвия открыла дверь, и они оказались в очень милой прихожей. Повсюду царил идеальный порядок. Каждый ботинок стоял на своем месте, одежда висела ровными рядами. Стены дома были выкрашены в популярный у демонов кислотно-фиолетовый цвет, вновь намекая Эдмонду на существенную разницу в восприятии.
Последовав примеру Сильвии и сняв ботинки, Эдмонд, превозмогая волнение, направился за ней куда-то в глубины дома.
– Сильвия, ты сегодня позже обычного, – донесся до него властный высокий голос, являющийся полной противоположностью глубокого и низкого голоса Сильвии, – ужин почти остыл. Отец начал без тебя…
Голос оборвался, и Эдмонд понял, что причиной тому явилось его появление в просторной гостиной, совмещенной с кухней.
Миссис Тэнтоурис была подтянутой, аристократически выглядящей дамой. Возраст брал свое, и на лице в некоторых местах обосновались морщины. Их почти не имелось в уголках рта и глаз, в то время как высокий лоб был исчерчен глубокими бороздами, намекая на рассудительный и холодный нрав. Волосы были уложены в высокий строгий пучок. Даже в домашних условиях она держалась несколько по-деловому.
Вид мистера Тэнтоуриса сразу дал Эдмонду понять, от кого Сильвия унаследовала пронзительную черноту волос и яркую зелень во взгляде. Но красивым этого демона язык не поворачивался назвать. Классические демонические черты ушли, как это часто бывает, в уродливую простоту и делали его лицо словно вырубленным из дерева неумелым ваятелем. Сжатое, с низким лбом и резкими гранями подбородка и выдающихся скул, оно напоминало приплюснутую морду змеи.
Сейчас его несимпатичное лицо венчала растерянность, перемешанная с явным страхом во взгляде, когда он мельком посмотрел на жену. Миссис Тэнтоурис же очень быстро оправилась и воззрилась на гостя с явным отвращением.
– Если ты привела домой жениха, то советую выйти и зайти обратно одной, притворившись, что ничего не было, – язвительно изрекла миссис Тэнтоурис.