Отлично. Как и любой другой, этот план нуждался в разработке. Ну что ж, у меня было достаточно времени.
В следующую ночь я и Джессика остановили машину возле дома моего отца. Дом этот был слишком большим для двоих людей, засунутых на фешенебельную окраину Эдины, и слишком дорогим для рынка недвижимости. Что делало его идеальным для моей мачехи Антонии Тайлор, или, как я ее называла, Ант.
– Держу пари, что у них нет термитов, – пробормотала я, глядя на особняк.
– Что?
– Ничего.
Мы вышли из машины и направились к парадному входу. Прежде чем Джесс успела постучать, я обняла ее за плечи и прошептала:
– Заранее прошу прощения за все, что скажет моя мачеха, и за все, чего не скажет мой отец.
– Все в порядке.
– Спасибо, что поехала со мной.
– Нет проблем, я с нетерпением жду этого, – солгала она. Мы обе знали, что нам предстоит ужасный вечер.
Это был традиционный прием по случаю дня рождения Ант. Хотя день ее рождения приходился на 4 июля, из-за большой занятости моего отца – президента компании по производству губок – вечеринку устроили 18-го числа. Ант использовала ее как возможность поблистать, так что на нее приглашались самые разные люди: богатые, бедные, коллеги мужа, члены семьи, друзья, политики. Джессика получила приглашение сама, поскольку была очень богата, что заставляло мою мачеху закрывать глаза на цвет ее кожи.
– Нет, правда, извини, – снова сказала я, постучав.
– О, расслабься. Подумай о том, что она опять предложит мне жареного цыпленка и арбуз.
Я вздохнула и вымучила улыбку, когда моя мачеха открыла дверь.
Увидев меня, она побледнела. Это было нормально: я бы удивилась, если бы она обрадовалась мне. Или хотя бы не изменила выражения лица. Я никогда не могла простить ее за то, что она разрушила брак моих родителей, а она никогда не могла простить меня за то, что я восстала из мертвых. Это делало наши отношения непростыми, чтобы не сказать большего.
– С днем рождения, – поздоровалась я учтиво. Ант кивнула.
– Спасибо, что пришла. – Она оставила дверь открытой и вернулась к гостям.
Я последовала за ней в дом, где, к моему изумлению...
– Мам?
– Привет, милочка! – Моя мать поставила бокал на стол и обняла меня. Это было все равно что обниматься с подушкой, пахнущей корицей и апельсинами. – Я надеялась, что ты придешь. – Она ласково потрепала меня по щеке, затем подошла к Джессике и проделала то же самое и с ней.
Джесс тоже обняла ее, явно довольная.
– Доктор Тайлор! Что вы здесь делаете? Справедливый вопрос. Ант презирала мою мать, и та платила ей тем же. Они изо всех сил избегали находиться вместе в одном городе, не то что в одной комнате одного и того же дома. Я не могла представить себе причудливую цепь обстоятельств, которые привели бы к ее присутствию здесь.
– Разве ты не помнишь? Я получила повышение в прошлом месяце.
– Ну конечно, ты теперь заведующая кафедрой. – Моя мать, Элиза Тайлор, была профессором университета в Миннесоте. Ее специальностью была Гражданская война, особенно битва при Антиетаме.
Мать самодовольно улыбнулась:
– Это повысило мою цену. Я удостоилась отдельного приглашения на вечеринку.
Я потерла рукой виски. Тщеславие Ант не знало границ. Теперь она приглашала профессоров истории! Это не имело смысла. Профессора редко становились богатыми. И они были ужасными занудами. Конечно, не моя мамочка. Но все же.
– Очень хорошо, что ты здесь, – сказала я наконец. Мама взглянула на меня снизу вверх. С седьмого класса я была выше ее.
– Что-то случилось?
– У нее выдалась тяжелая неделя, – ответила за меня Джессика, хватая официанта за локоть и беря у него бокал вина. – Всякие дела бессмертных, вы понимаете.
– А как Эрик Синклер?
– Он меня раздражает, – вздохнула я, останавливая другого официанта, который разносил "Кровавую Мери". Я залпом выпила и скорчила гримасу. Хотела бы я удушить того болвана, который придумал испортить томатный сок, смешав его с водкой. – Он самодоволен. Несносен. Никого не слушает. Является без приглашения.
– Король вампиров, – пробормотала моя мать. Она была маленького роста, полная, с седыми кудряшками. Уже в тридцать с небольшим она выглядела как бабушка в телевизионном рекламном ролике. – И он любит тебя, дорогая.
– Тьфу, – сплюнула я, допив коктейль и хватая еще один с другого подноса. Интересно, сколько официантов наняла Ант для "скромного пикника"?
– Э-э... тебе лучше не пить так много, дорогая. Ты ведь за рулем?
– Мам, ты знаешь, сколько нужно выпить вампиру, чтобы опьянеть?
– Нет.
– И я тоже не знаю. – Хорошая возможность узнать! Я выпила этот напиток тоже и допила вино Джессики. – Кто-нибудь видел моего папу?
– Он в углу с мэром. Дорогая, у тебя действительно трудный период? Хочешь, я приеду и погощу у тебя несколько дней?
Меня передернуло. Только этого мне не хватало: мать, вмешивающаяся в мои дела, пока Синклер и Джон изводят меня своими приставаниями, кукловод старается заколоть, а призрак убитого ребенка бегает по комнате, напевая "У Мэри была маленькая козочка". Есть с чего сойти с ума.
– Может быть, в следующем месяце, доктор Тайлор, – быстро произнесла Джессика, видя, что я вот-вот упаду в обморок. – Просто сейчас это сложно.
– Все в порядке, мам, – сказала я как можно любезнее. Мать в отличие от некоторых других моих родственников полностью одобряла мой статус бессмертной и изо всех сил старалась помочь мне. Она была искренне рада тому, что я стала вампиром; по крайней мере теперь она могла не бояться, что на меня нападут или изнасилуют. Не ее вина, что моя жизнь оказалась так невероятно – какое слово употребила Джессика? – сложна.
– Думаю, что меня пригласили по другой причине, – продолжала мама тихо. – Твоя мачеха просто чуть не лопается от какого-то секрета. Я подозреваю, что сегодня прозвучит важное сообщение.
– Уф.– Что она могла сообщить? Что уговорила отца купить самолет для поездок по магазинам? Что хочет устроить благотворительный бал? – Думаю, что мы не сможем уйти прямо сейчас?
– Нам вообще незачем было приходить, – заметила Джессика.
Я пожала плечами. В апреле, когда я только что стала вампиром, отец ясно дал понять, что считает меня мертвой, и если мне не хватило хороших манер на то, чтобы не воскресать, то я должна хотя бы держаться подальше от родных. А я так же ясно дала понять ему, что я его дочь и он должен любить меня, мертвую или бессмертную. С тех пор у нас сложились весьма непростые отношения. Я приходила домой на пасхальный ужин пару месяцев назад, а теперь была здесь на вечеринке. Нравится это ему или нет.
– Ты... э-э... сегодня ела?
– Все в порядке, мам, не беспокойся.
– У меня идея. Сейчас вернусь.
Она решительно направилась в сторону кухни. Сквозь шум я услышала, как там заработал блендер.
Вскоре она вернулась, держа в руках нечто, напоминающее шоколадный молочный коктейль.
– Это ростбиф, – сообщила она, и я чуть не выронила стакан. – Я подумала, что раз ты не можешь есть твердую пищу... то можешь пить...
– Хм... – протянула Джессика, глядя на мой стакан.
– Простите, дамы, не хотите ли вы занять ваши места? – Официанты проводили нас в столовую. Интересно, что Ант посадила нас во главе стола, рядом с собой и моим отцом. Странно! Обычно она хотела, чтобы я находилась как можно дальше от нее. Черт возьми, я до двадцати шести лет просидела за детским столиком.
– Привет, папа, – сказала я, когда отец опустился на стул возле меня. Он слабо улыбнулся мне и случайно опрокинул бокал с вином.
– Даррен, ты хорошо выглядишь, – вежливо заметила мама.
Отец разглаживал рукой джемпер, пока официант ставил ему новый бокал и высушивал пятно от вина.
– Спасибо, Элиза. Ты тоже хорошо выглядишь. Поздравляю с повышением.
– Благодарю. Не правда ли, Бетси очаровательна?
– О да. Очаровательна.
– Спасибо, папа, – сухо поблагодарила я.
– Антония, – сказала мама, – чудесная вечеринка.
– Спасибо, миссис Тайлор.
Хи! Мать из упрямства и назло Ант сохранила папину фамилию даже после развода.
– Доктор Тайлор, – мягко поправила мама.
– Джессика, – обратилась Ант, – как ты поживаешь?
– Отлично, миссис Тайлор.
– Я слышала, что ты продала свой дом... мои друзья чуть не купили его. Где ты живешь теперь?
– В особняке на Саммит-авеню, – сообщила она злорадно, поскольку знала, что моя мачеха сойдет с ума от зависти. Ант много лет мечтала об особняке на Саммит, но с их доходами он был ей не по карману. Мать спрятала улыбку, когда Джессика продолжала: – Конечно, он чересчур велик для нас, но ничего.
– О, Бетси живет с тобой?
– Конечно. И еще живет Марк, наш знакомый гей. – Антония бешено ненавидела геев. – И конечно, нам нужно было побольше места для гостей, поскольку к нам часто приходят вампиры. – И так же бешено ненавидела вампиров.
Моя мама фыркнула в свой бокал. Но, как и на всех светских вечеринках, никто не обратил внимания на слова Джессики, так что вряд ли можно сказать, что она выдала мое убежище. Кроме того, это прозвучало слишком невероятно.
Я подняла стакан с ростбифом и понюхала. Пахло не так уж плохо. Даже хорошо. И стакан был приятно теплым.
– Ты сообщила им нашу новость, Тони? – поинтересовался папа, продолжая переваривать слова Джессики.
– Какую новость? – вежливо спросила мама. Впервые за этот вечер мачеха взглянула прямо на меня. Сила этих голубых глаз (контактных линз), этих светлых волос (крашеных) и этих полных губ (после гелевой инъекции) заставила меня поспешно осушить мой стакан. Жаль, что в нем не было джина.
– Даррен и я хотим сообщить важную новость. Мы начинаем создавать семью.
– Начинаете?.. – спросила мама озадаченно. Глаза Джессики расширились.
– Вы хотите сказать, что вы...
– Беременна, – закончила Ант со злорадным торжеством в голосе. – Роды ожидаются в январе.
Я наклонилась, и меня стошнило говяжьим коктейлем прямо на мамины колени.
Глава 21
– Как она могла? – простонала я. – Как она могла?
– Она тебя ревнует, – резко сказала Джессика. – Она ревновала тебя с того дня, как переехала в ваш дом. Возможно, она думала, что отделалась от тебя еще в апреле. Но ты не захотела оставаться мертвой. Теперь Ант рассуждает так: "Я заведу собственного ребенка и тогда получу долю внимания и свою, и Бетси".
Да, это было похоже на Ант.
– Признаюсь, я сильно удивилась, – сказала мама. – Не ожидала, что Антония пойдет по этому пути. – Внезапно она рассмеялась. – Бедный твой отец!
– Он это заслужил. – Я погрузилась в пассажирское сиденье, молясь о смерти, и отказалась пристегиваться ремнем. Сейчас я с радостью пролетела бы сквозь ветровое стекло. – Он подобрал ее. Женился на ней.
– И с тех пор расплачивается за это, Элизабет, – изрекла мама своим безапелляционным тоном. – Пора тебе примириться с этим. Если уж я больше не злюсь, то почему ты злишься?
– Заткнись.
– Что вы сказали, юная леди?
– Я сказала, что мы приехали.
Мама охнула, когда мы вошли в холл. Я не могла ее винить. Я сама почти ожидала, что меня вышвырнут из особняка, каждый раз, когда осмеливалась пройти по главному холлу.
– О, Джессика, как роскошно! Подозреваю, что это стоит огромных денег.
– Да, – скромно согласилась я.
– Боже мой! Какой дворец!
Джессика, насколько я могла судить, упивалась мамиными восторгами. Ее родители умерли, когда она была ребенком, и Элиза в ее глазах больше всех соответствовала образу матери, так что Джесс обожала ее.
– Поднимись в мою спальню, у меня есть брюки, которые я могу тебе дать. – Мамина юбка, конечно, была испорчена. Говяжий коктейль, желчь и кашемир... комбинация не из приятных.
– Это не обяза...
– Ты собираешься ехать домой в нижней юбке? Пошли.
– Вампиры, – прошептала мама Джессике, – такие раздражительные.
– Я все слышу, – бросила я.
– В самом деле?
– Это ужасно, – пробормотала Джессика. – Я не могу пукнуть на третьем этаже без того, чтобы Бете не услышала на первом.
Когда мы вошли в переднюю, появился Марк с кувшином ледяного чая.
– Здравствуйте, доктор Тайлор. Привет, ребята, вы как раз вовремя. Здесь ваши гости.
– Какие гости?
– Мм, давайте-ка посмотрим. – Марк начал считать по пальцам свободной руки. – Двое "Воинов клинка", король вампиров; вампир, который создал его; местный священник и еще одна вампирша. Некто Сара.
– Великолепно, – проворчала я. – Очевидно, я единственная, кто звонит, прежде чем заявиться в чужой дом без приглашения.
– Очевидно, так, – подтвердил Синклер, возникая, как всегда, из ниоткуда. Моя мамочка подпрыгнула на целый фут от удивления. Я тоже. – Доктор Тайлор. Рад вас видеть.
Мама чуть не упала в обморок, когда Синклер взял ее руку и склонился над ней в поцелуе.
– О, ваше величество. Я тоже рада вас видеть.
– Называйте меня Эрик, доктор Тайлор. В конце концов, вы ведь не одна из моих подданных. К сожалению, – вздохнул он.
–А вы зовите меня Элиза, – жеманно улыбнулась она.
– А меня сейчас опять стошнит, – объявила я. – Может быть, вы двое хоть на пять секунд прекратите строить друг другу глазки?
– Не сердитесь на нее, – сказала мама, с восхищением глядя на Синклера. – Обычно она намного любезнее. У нее была трудная ночь.
– Конечно, поскольку она ваша дочь, я ожидаю от нее великих дел.
– Ах, Эрик, как мило с вашей стороны. Бетси никогда не говорила мне, что...
– Серьезно, ребята, меня сейчас опять вырвет. Так что замолчите.
– Меня тоже вырвет, – сообщила Сара. Я обернулась; она стояла в проходе ко второй гостиной. – Если на сегодня программа закончена, я бы хотела уйти.
– Нет, – строго приказал Синклер.
–Да, – возразила я. – Почему бы вам всем не уйти отсюда? Я не в настроении принимать гостей.
– Так войди в настроение. Нам нужно обсудить серьезное дело. – Его ледяной тон потеплел, когда он снова взглянул на мою мать. – Серьезное вампирское дело, дорогая леди, иначе я бы, конечно, настаивал на том, чтобы вы к нам присоединились. Такой глубокий ум, как у вас, мог бы нам очень пригодиться.
– Я хочу уйти! – закричала Сара. По-настоящему закричала! А я-то думала, что только я могла повышать голос на Синклера. – Я хочу немедленно уйти!
– В чем проблема? – спросил Марк. – Я слышал, что тебе не нравится этот дом. Почему? – Из кувшина, который он держал в руке, на пол лился ледяной чай. Он озирался вокруг в поисках какого-нибудь предмета мебели моложе двухсот лет, чтобы поставить кувшин, но тщетно. Так что он стал мрачно прихлебывать из него.
Купить подставки, отметила я про себя.
– Если вам нужно знать, – с ненавистью произнесла Сара, буквально выплевывая каждое слово, – у меня когда-то была дочь. И она... ну, в общем, она умерла. Здесь. В этом доме. И я не хочу об этом говорить и не хочу здесь находиться.
Она сделала шаг вперед и оказалась в объятиях Синклера. Я почувствовала, как моя челюсть со скрипом отъезжает вниз.
– Что? – закричала я.
– Ребенок? Светловолосая девочка? – резко спросил Синклер.
Я подошла и встала рядом с ним.
– Ее зовут Мари? Она носит банты и следит за тем, чтобы волосы не падали ей на глаза? И носит туфли с цветными застежками и ножные браслеты? И комбинезон?
Сара расплакалась. Это было еще более шокирующим, чем то, что она кричала на Синклера.
– Вы о ней знаете? Откуда вы знаете? Кто вам сказал? Не говорите о ней, я не хочу, чтобы вы о ней говорили.
– Сара, она похоронена в моем переднем дворе!
– Она что? – резко спросила Джессика.
– Пойдемте в мою комнату. – Я развернулась. – Мама, я должна сейчас заняться этим делом, о'кей? Это очень важно. Поговорим позже.
Она обняла меня.
– Конечно. Работай.
– Мам, – проворчала я, высвобождаясь, – мне неловко перед другими вампирами.
Я побежала вверх по лестнице.
Я ворвалась в свою спальню, сопровождаемая толпой.
– Мари! – закричала я. – Мари, выйди к нам! Она начала медленно проступать из воздуха, словно проявляющаяся фотография. Я раньше никогда не видела ничего подобного, и это было страшновато. Сначала я не заметила ее в кресле, но затем оно сделалось голубоватым по краям, и в нем стала вырисовываться сидящая Мари, пока наконец ее фигура не обрела четкость.
– В чем дело? – спросила она озадаченно. Затем взглянула за мою спину, и ее глаза расширились. – Мамочка!
Я обернулась: Саре понадобится моя помощь.
– Сара, ты видишь привидение. Если... Она оттолкнула меня, бросилась вперед.
– Крошка моя!
Она попыталась обнять Мари, но вместо этого едва не упала в кресло.
– Мамочка, где ты была? Я тебя все ждала и ждала! – Мари уперлась руками в бока, скорчив на лице обиженную гримасу.
Сара отступила назад и хотела что-то сказать, но вместо этого разрыдалась еще сильнее.
– Мари, – прочистил горло Синклер, – как выглядел человек, который убил тебя?
– Не спрашивайте ее об этом! – крикнула Сара. В ее голосе звучали слезы, но проснувшийся материнский инстинкт придавал ей сил. Король он или нет, она не позволит Синклеру причинять новые страдания ее ребенку. Она мне впервые понравилась, и я пожалела о том, что относилась к ней как к холодной чудачке. – В любом случае вам незачем ее расспрашивать. Это был Ностро. Это он убил ее. И обратил меня в вампиршу.
– И после этого ты злилась на меня за то, что я уничтожила его? – воскликнула я, пораженная.
– Это... сложно, – произнесла она мое наименее любимое слово этой недели.
Я услышала треск и обернулась. Тина, подняв стул, отламывала от него одну из ножек.
– Перестань, – приказала я, – у этого стула, наверное, шестизначная цена. Во всяком случае, они нашли друг друга.
Означало ли это, что Сара тоже поселится здесь, чтобы быть ближе к Мари? Черт, я надеялась, что этого не произойдет. Если позволить одной вампирше въехать в наш дом, то потом придется пустить их всех!
Сара махала рукой сквозь голову Мари, пытаясь ее коснуться.
– Мамочка, пойдем. Что ты медлишь? Пошли.
– Сара обернулась ко мне. За десять секунд она постарела на десять лет. Ее лицо осунулось, и она продолжала рыдать.
– Бетси, моя королева. Сделайте мне одолжение.
– Что?
– Я слышала, что вы думаете, будто у вампиров есть души.
– Угу. – К чему она клонит? У меня появилось дурное предчувствие. – Да, это правда. Я действительно так думаю.
– Значит, так и есть. Потому что вы королева. И ваша воля – это наша воля. Так написано в "Книге Мертвых".
Опять эта книга.
– О'кей. Я имею в виду – правда все, что бы ты ни сказала.
Наступила пауза, словно она подбирала слова, собираясь продолжить. Если бы она была живым человеком, то у нее бы, наверное, перехватило дыхание.