- Ладно, нет так нет, - пожала та плечами, возвращаясь к своим картам, а забирая в руку одну из них, она показала ее им. - Но хочу предупредить, что смерть нависла не надо мной одной.
На карте Таро, которую держала Палома, был изображен скелет с косой. Анжелика похолодела, начиная ощущать внезапное головокружение. Но дело было не в словах девушки. Лика не боялась смерти как таковой, она доверяла себя Богу и была готова принять отведенный ей срок таким, какой был ей отмерен. Но... но как же Рэмиэль?
- Не пугайся так, - решила теперь Палома ее подбодрить. - Это не обязательно твоя смерть и не обязательно она случится.
- Это утешает, спасибо. Но зачем добровольно обрекать себя на такие муки?
Палома подняла к ней глаза и произнесла:
- Послушай меня, дорогая Анжелика. Если бы я хотела исповедаться, то пошла бы в церковь. Мне не нужно ни прощение, ни что-то вроде этого. Мне вообще уже ничего не нужно, понимаешь? Так что, пускай твой Падший приходит ко мне в любое время. И если уж на то пошло... - Одним ловким движением собрав на столе все карты, Палома сложила их обратно в стопку и снова принялась мешать, - ... то я уже заждалась. На этом все, я думаю, нам больше нечего сказать друг другу, извини.
- Да, наверное, - с грустью ответила Лика, поднимаясь со стула. - А смерть - это все, что ты увидела?
- Остальное - ничего интересного.
Дав ей этот короткий ответ, девушка продолжала невозмутимо мешать карты, а Анжелика уже сделала шаг в сторону выхода, где ее ожидал Рэмиэль, как вдруг, ей пришла в голову одна идея. Она залезла в свою сумку, достала оттуда визитку и положила ее на стол перед девушкой.
- Я художник, и, возможно, мои картины тебя бы заинтересовали. Приходи, и, если я буду там, то обязательно проведу тебе экскурсию.
- И что ты рисуешь? Дай угадаю - Ангелов?
- Не только, но и их тоже.
- Хорошо, может быть, и зайду.
- Спасибо, - ответила она девушке. - Но если ты передумаешь...
- До встречи, Анжелика, - с теплой улыбкой оборвала ее Палома. - И удачи.
- До встречи.
***
Повертев в руках визитку, Палома выкинула ее в урну и поднялась со стула. Она больше не собиралась встречаться с Анжеликой, и у нее не было никакого желания куда-то идти, ни сегодня, ни завтра, никогда.
Она подошла к террариуму, который стоял в дальнем углу комнату, опустила в него руку и достала оттуда черную ехидну.
- Ты должна пойти к этой девушке, - услышала она за спиной голос своего демона.
- Мы никуда не пойдем, правда, моя хорошая? - ответила она Астароту, обращаясь при этом к своей змейке.
Погладив ехидну по голове, Палома поцеловала ее между глаз и позволила спокойно заползти ей в волосы. Высовывая свой скользкий и раздвоенный язык, ехидна проползла вокруг шеи, обвивая ее холодным тельцем, и улеглась головой на плече, свесив хвост на груди Паломы.
- Сходи к ней, - повторил Астарот.
Палома развернулась, натыкаясь взглядом на демона, который стоял за ее спиной. За все годы их общения, а это был немалый срок, растянувшийся почти на тринадцать лет, она никогда не видела его истиной ипостаси. Он всегда приходил к ней в одном и том же образе кареглазого мужчины, совсем как настоящий, из плоти и крови, одетый в элегантные брюки и черную рубашку. И настолько он был красив, что первое время Палома терялась в его присутствии.
- Ты раньше меня никогда ни о чем не просил, - заметила она, прищуривая глаза.
- Раньше не было повода, - ответил он, взяв ее руку и вложив в нее кусочек бумаги, который она только что выкинула. - И все, что мне от тебя было нужно, я и так получал сполна.
- Ты что-то от меня скрываешь, - заметила Палома, ощущая это тем своим темным чувством, которое она променяла на душу.
Палома родилась в большой цыганской семье, и бабушка сразу заявила, что у них появилась на свет очень необычная девочка. Эта пожилая женщина научила внучку всему, что умела сама, и уже в пятнадцать лет Палома безошибочно определяла характеры, болезни и судьбы людей, стоило ей заглянуть человеку в глаза, либо рассмотреть его ладонь или раскинуть карты. Но Паломе оказалось этого мало. Она хотела знать больше, намного больше, и такой шанс однажды был ей дан. К ней пришел Астарот и от имени Дьявола предложил сделку - ей будут доступны самые глубокие знания всего сущего в обмен на ее душу и плоть. Душа для Дьявола, плоть для него самого, потому как именно Астарот собирался быть ее проводником к этим знаниям.
Так Палома поддалась искушению, не ведая о том, какой же сделала выбор. Тьма поглотила ее целиком и все эти годы выедала сущность, как прожорливая тварь. От Паломы отвернулась семья, члены которой стали ее бояться так, что некоторые из них рядом с ней осеняли себя крестным знамением. А связь с демоном медленно и планомерно убивала в ней все чувства и ощущения, на месте которых уже давно поселилось безразличие ко всему.
Палома не ощущала себя живой, ее ничто не волновало, и вся жизнь казалась проходящей в серой дымке страшного сна, и словно бы спала она на постели, под которой кишели демоны, а сама постель находилась в Аду.
- Разве могу я от тебя что-то скрыть? - спросил Астарот, ласково поглаживая голову змеи на плече Паломы. - Тебе стоит всего лишь задать мне нужный вопрос, и ты получишь ответ.
- Хорошо, тогда скажи, зачем мне нужно идти к этой девушке.
Рука демона скользнула со змеи на кожу Паломы и погладила шею, сжимая пальцы. И притянув к себе, он лизнул ее в щеку, обошел, и без лишних слов подтолкнул к столу. Ответы демона никогда не доставались ей бесплатно, и оплачивала она их своим телом. Наклонившись, Палома достала из складок на поясе сигареты, облокотилась о стол и закурила, пока руки демона поднимали слои ее юбок. Змея соскользнула с плеча Паломы и поползла вниз по спине. Астарот никогда не спрашивал ее согласия, он не заботился о ее чувствах, он просто брал то, что хотел. Но ей было наплевать даже на это. Она просто ничего не чувствовала. Вот и сейчас очередное вторжение в ее тело ни затронула в ней ничего, ни эмоций, ни каких-то сильных ощущений.
- Ваша встреча не случайна. Ты важное звено в цепи событий, исход которых неведом никому, - произнес демон, впиваясь пальцами в бедра Паломы. - Рядом с ней ты найдешь ответы на те вопросы, которые никогда не задавала мне. И тебе лучше поспешить.
Палома сделала затяжку, раздумывая над словами демона, этого вездесущего исчадия ада. Но не так уж и сильно она хотела получить ответы на эти свои вопросы. И все-таки Астарот ей что-то не договаривал. Но если демон что-то не хочет говорить, то из него эти слова не вытянешь ничем. Он сам выбирал полноту своих ответов. Правда, обычно у Паломы не возникало с этим проблем. Тьма наделила ее достаточным количеством знаний, в которых она погрязла с головой, и от которых задыхалась, потому что эти знания давили непосильным грузом. Ни один нормальный человек не смог бы жить с этими знаниями, и лишь кровь Нефилима, текущая в ее жилах, и отстраненность от всего этого кошмара спасало Палому от сумасшествия.
Но срок Паломы подходил к концу. Дьявольская сделка имела свои временные рамки, которые для человека растягивались в тринадцать лет. И под конец жизни Палома могла себе позволить узнать еще и то, что для нее до сих пор так и оставалось загадкой.
***
Анжелика села на стул, который ей любезно предложил мистер Свон. Сегодня они обедали в ее любимом итальянском ресторанчике. Здесь было всего несколько столиков и очень уютная атмосфера с неизменными запахами национальных специй, таких как розмарин, базилик и тимьян. Мистер Свон сел напротив нее, и они сделали заказ у милой официантки. Сегодня они обедали вдвоем, потому что этот мужчина захотел с ней о чем-то поговорить с глазу на глаз.
- Как твое самочувствие? - спросил он.
- Хорошо, только немножко не выспалась. Мистер Свон, я бы хотела извиниться за свое вчерашнее опоздание и такой внезапный уход...
- О, дорогая моя, не стоит, - поспешил он ее успокоить, по-отцовски накрывая ладонью ее руку. - Я прекрасно понимаю, как тебе тяжело присутствовать на таких мероприятиях. Ты очень чуткая и творческая натура, и твой талант от Бога, а он не раздаривает такие таланты недостойным, поэтому я никогда не сомневаюсь в твоих поступках. Я только хочу лишь узнать, все ли у тебя в порядке? И что бы ни было, знай - ты можешь мне доверять.
У Лика внезапно возникло такое чувство, будто мистер Свон что-то знает. Она опустила глаза и посмотрела на его ладонь, от которой исходило приятное тепло. Она и так знала, что может ему доверять. Этот человек был добр и рассудителен, и он не был запятнан грехами. Но, тем не менее, у Лики не поворачивался язык все ему рассказать. Слишком многое пришлось бы объяснять, тогда как она и сама почти ничего не знала. Возможно, он бы понял ее и так, но это было совсем не тем, чем можно поделиться. Это касалось всех, но при этом каждого в отдельности. Это было слишком глубоким и личным, тем, что решалось внутри каждого человека, и во что никто не имел права вмешиваться, ибо любое вмешательство оставляло отпечатки и привносило свои изменения, будь то в мыслях, в поступках, или в решениях. И Лика полагала - то, что сейчас касается ее, касается ее одной и никого более, и все ответы она должна искать в своей душе.
- У меня все в порядке, мистер Свон, - ответила она.
- Понимаю, - сказал он с грустной улыбкой, словно ее ответ его разочаровал. Он даже похлопал ее по руке и поджал губы. - Но помни о том, что я тебе сказал, хорошо?
- Хорошо.
На этом их странный разговор закончился. Когда же официантка принесла заказ, они провели обед за привычными темами, которые касались ее картин и вчерашнего вечера. После обеда Лика собралась ехать домой, и мистер Свон захотел подвезти ее лично. Но неожиданный звонок изменил их планы, и они поехали в "Модерн-холл", где Лика собиралась встретиться с Паломой, от которой и был этот неожиданный звонок. По крайне мере, Лика не ждала его так скоро.
К этой встрече Палома переоделась, и теперь на ней была черная юбка вместо прежней. И выбор такого цвета придавал девушке еще большую мрачность и траурность, отчего Лике рядом с ней становилось не по себе, не говоря уже о том, как не давала ей покоя печать дьявола на ее запястье. Лику так и подмывало прикоснуться к девушке и стереть эту метку. Но Анжелика уже не была уверена, что даже этим смогла бы чем-то помочь. Так было и с ее матерью, которую она пыталась спасти снова и снова, и которая не переставала метаться между светом и тьмой, как меж двух огней, пока не решила выбрать одну лишь темную сторону, целиком и полностью отдавшись на ее растерзание.
- Палома, не ожидала такой скорой встречи, - сказала ей Анжелика, когда подошла к девушке.
- Если я буду оттягивать эту встречу, то ее вообще не будет.
- Может, все-таки стоит что-то изменить... - решилась Лика на новую попытку уговорить девушку.
- Не стоит, - перебила ее Палома, шагая в первый зал. - Пойдем, покажешь мне свои картины.
И Лика пошла за девушкой.
Они ходили по залам, ненадолго останавливаясь возле картин. Большинство из них не требовали каких-то объяснений, они говорили сами за себя. Такими картинами нужно было просто любоваться, находя в них свои ответы. Многие люди могли подолгу стоять перед какой-то картиной, вглядываясь в детали и в саму суть, и Лика встречала даже тех, кто перед ними молился. А Палому, казалось, не затронула ни одна из них. Девушка смотрела на полотна с таким же интересом, как смотрел бы на обычную еду сытый гурман. Лике оставалось лишь грустно вздыхать и следовать за девушкой, задаваясь вопросом, зачем же она вообще к ней пришла.
Но неожиданно, перед одной из картин, Палома застыла, широко распахивая от изумления глаза.
- Что случилось? - спросила Анжелика, переводя взгляд с Паломы на картину.
На полотне был изображен Темный Ангел, прикованный к скале и по пояс в ней утопший, словно камень не смог поглотить его целиком, оставляя на виду лишь кусочки крыльев. Одна рука так же находилась в камне, когда вторая взывала к Небесам, напряженными пальцами хватая воздух. А его рот был приоткрыт в немом крике, и одинокая слеза катилась по правой щеке.
- Палома? - позвала ее Анжелика, пытаясь что-то понять. - Что ты увидела?
- Ничего, забудь, - ответила девушка, разворачиваясь и куда-то направляясь быстрым шагом.
- Палома! - окликнула ее Анжелика, поспешив за девушкой, и налетела на ее спину, когда та резко остановилась, потому что перед ней возник Рэмиэль во плоти, преградив дорогу.
- Что ты увидела на этой картине, Палома? - твердо спросил он, намеренный получить ответ.
Девушка усмехнулась, и бросила Лике через плечо:
- А он у тебя красавчик. - Повернув голову обратно к Рэмиэлю, она сказала уже ему. - Полагаю, ты и сам знаешь, что на этой картине, а вернее - кто. Это ведь кто-то из Архангелов, верно? Тот, кто последовал вместе с тобой. Хотя, можешь не отвечать, я и так прекрасно это знаю.
- Откуда это знание? - спросил Рэмиэль.
- Я вижу его в своих снах, в одном и том же чертовом сне, - со злостью ответила Палома. - И каждый раз я слышу его жуткий рев, от которого просыпаюсь, чувствуя ломоту в каждой косточке своего тела. И я бы очень хотела его больше никогда не видеть и не слышать, хотя бы последние дни своей жизни, - эмоционально высказалась девушка.
- Ты знаешь, где он?
- Нет, - выпалила Палома.
- Я чувствую ложь в твоих словах.
- А мне все равно, меня это не касается.
Сказав это, Палома обошла Рэмиэля и направилась к выходу. Анжелика дернулась за девушкой, но Рэм остановил ее, схватив за предплечье.
- Пусть идет. Она просто не была готова к тому, что сейчас осознала.
- А что случилось? Кто на картине?
Рэмиэль улыбнулся и спросил:
- Это ведь твоя картина. Разве, ты не знаешь, кого нарисовала?
- Но... я же не знаю его имени. Образы приходят ко мне сами.
- Ты нарисовала Азазеля, и практически в точности передала, в каком состоянии он находится уже очень давно и по сей день.
- Но почему ему никто до сих пор не помог? Он ведь так мучается.
- Потому что никто из нас не знает, где он находится. А если даже и знать, то освободить его будет совсем не просто.
- А какое отношение к нему имеет Палома?
- Вот это, к сожалению, мне не ведомо.
***
Она так и знала, что не останется довольной этой встречей. Она получила гораздо больше, чем ответы на свои вопросы, и этого, как всегда, было слишком много. Она так часто видела сны с этим Архангелом, разрываясь от противоречивых желаний. Ей хотелось ему помочь, и в то же время что-то подсказывало, что этого не стоит делать ни в коем случае. И какой же неожиданностью для неё оказалось увидеть материальное доказательство этих снов. Этот Архангел был так же реален, как и его дикий рев, от которого она просыпалась. Это невозможно было выносить, и это было единственным, что задевало ее за нервы, раздражая до дрожи.
Азазель... она ненавидела это имя и его обладателя уже за одно то, что он где-то существует, что приходит в ее сны и играет на чувствах. И стоило ей взглянуть на картину, как в ее голове встал на место еще один кусочек паззла. Она теперь знала, где находится этот Архангел... сейчас, в эту минуту. Она знала, как может ему помочь, и что эта роль выпала именно ей. И если она решится на это, то именно к ней в первую очередь придут перемены. Но, какие и в чем, Палома не знала и знать не хотела. Она была убеждена, что никакие перемены ей не нужны, и в особенности сейчас.
- Спасибо, что предупредил, - съязвила она, обращаясь к своему демону, когда вернулась домой.
Палома уже давно жила там же, где гадала и зарабатывала себе на хлеб.
Астарот с невозмутимым видом сидел на ее стуле вместе с ехидной, которая улеглась спиралью на его коленях.
- И чем же ты так недовольна? - спросил он.
- Я не хочу ему помогать, ясно? - твердо сказала она, садясь напротив и складывая на груди руки.
- По-моему, хочешь.
- Но, не настолько, чтобы помогать.
Неожиданно демон хитро улыбнулся и произнес:
- Ты злишься.
- Да, злюсь, и что?
- Я очень давно не видел такой злости в твоих глазах.
За секунду демон оказался возле нее, хватая за волосы и откидывая ее голову назад, делая больно и неприятно. Но Палома лишь зашипела, слыша в ответ такое же шипение своей потревоженной змеи, которая уже оказалась на полу, подползая к ее ногам.
- Ты пахнешь сейчас по-другому, - произнес Астарот, нависая над ее лицом. - И мне это не нравится. Но есть нечто, что важнее моих желаний. Ты должна освободить Азазеля, или я с удовольствием продлю твою пытку на этой земле.
- Ты мне угрожаешь? - с удивлением заметила Палома.
- Это не угроза, а предупреждение, потому что Ад никогда не примет тебя, пока ты не выполнишь такое важное для него дело. Ты ключ от той двери, где находится Азазель. А он нам нужен. Мы слишком долго этого ждали.
- И давно ты понял, что я тот самый ключ?
- Почти сразу, оставалось лишь дождаться этого дня.
Палома фыркнула, понимая, как ее использовали с самого начала. Но обиды не было, ведь она и сама когда-то с радостью использовала Астарота. И по-другому между ними быть не могло. Просто, картинка паззла становилась яснее.
- Если я его освобожу, он вмешается во многие судьбы и многое изменит, и не факт, что в лучшую для вас сторону, - привела Палома еще один свой аргумент.
- Я знаю это, и так же знаю, чего ты боишься, Палома, - что он вмешается в твою судьбу.
- Верно, потому что это будет неизбежно, и я не вижу того, чем это закончится.
- Исход неизвестен никому. Но тебе нечего волноваться, я буду рядом, - ответил демон, жадно впиваясь губами в ее рот.
***
Сырой камень снаружи и внутри, уже как часть его самого.
Вечная мерзлота с привкусом инея, въевшаяся до полной бесчувственности, но пощадившая его сознание.
Непроглядная чернота со звуками непрекращающихся воплей, которые лишь меняют свою тональность.
Здесь даже нет теней, потому что свет и тьма не знают сюда дороги.
Капля за каплей где-то плачет вода, отдаваясь в его голове бесконечным баем адского барабана.
И больше ничего, одна лишь мука и остатки воспоминаний с желанием мести за всю его боль и не прощение.
И не чувствуя времени, он ждет своего часа, чтобы явиться миру и повести за собой темное войско во имя мести и самой Тьмы.
***
Вернувшись домой, Анжелика сбросила туфли и отправилась в мастерскую. Сегодня выдалась тяжелая ночь и такой же непростой день, но никакая усталость не могла ее отвлечь от самого важного и любимого занятия. Не хватило сил только на то, чтобы переодеться, поэтому она осталась все в том же сером брючном костюме, который надевала сегодня утром.
- Снова будешь рисовать? - спросил ее Рэмиэль, радуя слух своим голосом, а взор присутствием.
- Если ты не против, я хочу дорисовать твой портрет, - ответила она, бросая жакет на спинку кресла.