– Вы окажете нам любезность, если согласитесь принять предложение о совместном перелете на нашем корабле. У нас как раз имеются две свободные каюты. – Заметив, как удивленно и неуверенно расширились глаза Вайсира, Рантаир резко поднял руку, останавливая еще не выраженный отказ Йанура, и тихо сказал с легкой усмешкой: – Это в ваших же интересах, эльтар, и Харнура тоже, как видите.
Взгляд Вайсира метнулся к лицу Женевьевы, которая, замерев и словно не дыша, ждала его ответа. Йанур резко повернулся к Рантаиру и благодарно выдохнул:
– Для нас это честь, второй наследник, получить приглашение от вас и вашей лианэ. Мы с удовольствием его принимаем. Позволите ненадолго отлучиться, чтобы приказать доставить необходимые нам вещи на корабль?
Рантаир только коротко кивнул, с едва заметной улыбкой проследив за глубоким облегченным выдохом Женевьевы. Старший Вайсир, взглянув на спящего племянника, заколебался, а затем, заметив, как Анита покачала головой, быстро направился к выходу. Уже в дверях он неожиданно остановился и, развернувшись, посмотрел на провожающую его взглядом Женевьеву:
– Эльтарина Женевьева, если вы не утомились, может, хотите взглянуть на мой корабль? Если вам интересно. И не скучно. И не…
– Я согласна, Йанур!
Все заметили, что Женевьева почти всегда игнорировала положенное обращение к Вайсиру, но при этом старалась не забывать его, обращаясь к другим, и, судя по довольной улыбке, он это тоже отметил. И к тому же обрадовался, что она пойдет к нему на корабль. Значит, доверяет и не боится!
Женевьева подлетела к Йануру и, схватив его за руку, почувствовала, как он удивленно вздрогнул от ее прикосновения. Мужчина нежно сжал ее ладонь в своей большой крепкой руке и повел в сторону стыковочной палубы.
Как только пара вышла, Анита сжала руки на груди и с надеждой посмотрела на Еву.
– Мы должны им помочь. Ты заметила, что происходит с Женькой? Она не уверена и боится! – Повернув лицо к Рантаиру, тихо спросила: – Мне же не показалось – и он заинтересован Женей? Точнее, в ней?
Рантаир только кивнул, отвечая на ее вопрос, но, увидев тревогу в глазах женщин, пояснил:
– Я бы сказал – не просто заинтересован, эльтарина Анита! Он поражен с первого взгляда, так же, как я Евой. Не волнуйтесь, он сделает все возможное, чтобы заполучить ее, и если она согласится принять его хранителем, то он не отпустит ее никогда. Просто не сможет! – Заметив, что тревога из глаз женщин уходить не спешит, добавил: – Я поговорю с ним, но уверен – мне достаточно будет сказать, что его примут как лина, и он замуруется с вашей Женевьевой в каюте. Навечно!
В этот момент в каюту вошел ис Труне и без предисловий сообщил:
– На экране только что появились пять кораблей джа-анов!
Рантаир и Ева ринулись в рубку, не размыкая рук. Они связались с Вайсиром, и было решено, что все семь кораблей рокшан будут держаться вместе и уходить к Крап-чагу. Корабли наемников уже улетели к себе на планету. Численный перевес был на стороне рокшан; и это позволяло избежать прямого столкновения с джа-анами. Два ведущих корабля рокшан один за другим совершили скачок в гиперпространство, и за ними, прикрывая их, отправились остальные пять. Все стремились домой, но сейчас их путь лежал к Крап-чагу – забрать топливо для императорских кораблей и немного погостить в резиденции Вайсиров.
Глава 5
Межзвездный корабль Вайсиров
Женевьева стояла в центре рубки и с любопытством осматривала все вокруг. Первый пилот вдруг повернулся к Йануру, который наблюдал за выражением ее лица, и с тревогой сказал:
– Эльтар, замечены пять кораблей джа-анов, вас вызывает на связь эльтар кован Разу.
Увидев встревоженный взгляд второго наследника и согласившись с его решением как можно скорее убраться из этого сектора, они решили уйти в гиперпространство. Йанур с затаенным восторгом, который не смог скрыть от Рантаира, согласился не тратить времени на переход с корабля на корабль и совершить гиперпрыжок немедленно. Отключив связь, он приказал начать расстыковку и готовиться к прыжку. Вся команда, осознавая возможную опасность от встречи с таким непредсказуемым врагом, как джа-аны, в состоянии боевой готовности без суеты выполняла необходимые действия. Йанур подошел к заволновавшейся Женевьеве и, заметив, как та дрожит, взял за руку и отвел к креслам, стоящим возле переборки. Усадив женщину в одно из них, он предложил ей выпить воды. Женевьева отпила пару глотков из бокала и, резко отставив его в сторону, облизнула вмиг пересохшие от страха губы. С тревогой наблюдая за суетой команды, спросила:
– Йанур, они на нас нападут? Мне так страшно после всего, что рассказали Ева и Ярина…
Она нервно сжала кулаки, потом растерла вмиг замерзшие от страха руки и в отчаянии посмотрела на Йанура, не услышав от него ни словечка. Мужчина, заметив ее нервные движения и услышав страх в голосе, присел в соседнее кресло, взял ее руки в свои и уверенно произнес, глядя Женевьеве прямо в глаза:
– Не бойся, девочка моя! Они не станут нападать: нас больше и есть фора во времени. Никто из рокшан не станет рисковать, зная, что на борту женщины.
Женевьеву бил мелкий мерзкий озноб страха, удушливой волной накатили воспоминания о том, как они с Анитой получили известие о гибели Евы и как долго не могли прийти в себя. Ей хотелось хоть раз в жизни ощутить себя в безопасности мужских рук. Получить хоть толику уверенности, что теперь все будет хорошо, что ей не придется одной бороться со своим страхом. Женевьева почувствовала одинокую слезу, скользнувшую по щеке, и, вытерев ее тыльной стороной руки, всхлипнув, уткнулась в грудь Йанура, сразу застывшего, словно изваяние. Его ступор длился всего пару мгновений, затем он резко выдернул женщину из кресла и поднял на руки. Прижав к себе, повернулся к членам экипажа, ошарашенно наблюдающим за ними, и коротко приказал, обращаясь к пилотам:
– Если будут проблемы, немедленно известить меня.
Развернувшись, быстрым шагом вышел из рубки и направился в каюту-гостиную, так долго пустовавшую на этом корабле.
Как только они оказались внутри, Вайсир осторожно опустился в кресло, все так же прижимая Женевьеву к груди, и замер, наслаждаясь ощущением ее тела в руках. Так непривычно ощущать это необыкновенное чувство наполненности. Женщина в руках Йанура зашевелилась и поудобнее устроилась на его коленях, положила ладони ему на грудь и снова замерла, изредка вздрагивая и всхлипывая. Его грудь разрывал миллион различных эмоций и желаний. Спрятать от всех, защитить, овладеть и обладать, сделать только своей и снова спрятать и никогда не выпускать из рук. И страх, что она отвергнет его, что он может причинить ей вред или боль, не оправдает ее надежд или желаний. Вереницу тревожных мыслей Вайсира прервал вопрос Женевьевы, заданный неуверенным голосом:
– Йанур, а как же теперь быть со мной?
Вопрос сразу вызвал неконтролируемое желание крепче прижать к себе и никому не отдавать. Она почувствовала его реакцию, и это наполнило ее существо уверенностью, что все не так плохо, как кажется. Хотя бы в вопросе с Йануром. Вайсир, заставив себя слегка разжать руки, сглотнул, смачивая пересохшее от волнения горло, и произнес, успокаивая:
– Все будет хорошо, Аттойя! Я никому не позволю причинить тебе вред. В течение недели тебе придется находиться на моем корабле, пока мы не выйдем из гиперпрыжка, а затем ты сможешь вернуться к своим родственникам, – и едва слышным хрипловатым голосом добавил, не глядя ей в глаза и гипнотизируя пустое пространство: – Если захочешь…
Женевьева застыла, боясь поверить в услышанное, а потом, сделав про себя верные выводы, расслабилась и более уверенно заерзала на его коленях. Подняв лицо, все еще с легкой неуверенностью в голосе спросила:
– Неделю здесь? А ведь у меня с собой даже зубной щетки нет, не говоря об одежде. И тебе, наверное, неудобно со мной будет!
Последнее даже для нее самой прозвучало слишком наигранно, и Йанур, до сих пор сидевший словно на углях, услышав ее последнее замечание и заметив легкий румянец на щеках, расслабился. Улыбнувшись, он поднял указательным пальцем ее лицо, заглянул в смущенные зеленые глаза и неожиданно для нее и для себя самого счастливо рассмеялся. Лицо Женевьевы расцвело улыбкой, и она с радостным изумлением заметила, как этот смех изменил суровое лицо мужчины, сделав его более мягким и молодым. Под впечатлением от подобного преображения, Женевьева, словно завороженная, коснулась ямочки на его правой щеке и, посмотрев в мгновенно посерьезневшие глаза Вайсира, прошептала:
– Какой же ты красивый, даже дух захватывает!
Улыбка исчезла с его лица. Йанур пытливо вглядывался в ее глаза, потом, неуверенно подняв руку, погладил щеку. Не заметив негативных последствий, страха или сопротивления с ее стороны, к которым он так привык в отношениях с другими женщинами, хриплым от переполнявших чувств голосом ответил на ее комплимент. Первый комплимент в его жизни!
– Спасибо, единственная моя! Но думаю, что прекраснее тебя нет никого во Вселенной. Ты красивее самой Аттойи! И у тебя настолько восхитительный вкус, что его невозможно ни с чем сравнить и ничем заменить.
Женевьева, с открытым ртом слушая Йанура, поймала себя на мысли, что от такой похвалы ее самооценка заметно поползла в гору. И прямо сейчас захотелось побить себя пяткой в грудь с воплем: "Да, да, я такая!"
Она была бы счастлива просидеть с Йануром целую вечность, но подлый зевок выдал ее усталость, и он еще раз, уже более уверенно погладив ее по щеке и потрогав рыжий завиток, нагло лезший в лицо, улыбнулся с нежностью и с сожалением сказал:
– Тебе пора отдохнуть, маленькая моя!
Женевьева неохотно слезла с колен, Йанур же, заметив ее нежелание расставаться с его телом, с огромным трудом заставил себя успокоиться и не торопиться. Встав вместе с ней, Вайсир тут же хозяйским жестом собственника взял ее за руку и неторопливо повел к одной из свободных гостевых кают. По дороге пытался решить, что делать с ее гардеробом, потому что на его корабле никогда не было женщин, и что предпринять в этой ситуации – он не знал. Поэтому, с трудом подбирая слова, опасаясь расстроить гостью, произнес:
– Женевьева, я дам тебе гигиенические принадлежности, но боюсь тебя разочаровать… На моем корабле ни разу не оставалась ни одна женщина, поэтому у меня нет ни одной женской вещи.
Женевьева, скрывая довольную улыбку от неожиданного признания, что она здесь первая и единственная, просто дернула Йанура за руку, прерывая его монолог, и весело предложила:
– Ну, если ты не против, то я бы могла позаимствовать что-то из твоих вещей, они же могут подойти, хотя бы в каюте ходить. И спать!
– Ты не побрезгуешь пользоваться моими вещами? – мужчина даже остановился, с удивлением посмотрев на нее.
– Нет, не побрезгую! Твоими не побрезгую!
Женя тоже пристально смотрела в его карие глаза, с любопытством наблюдая, как после ее заявления в них разгорается удовлетворение и что-то еще. Желание?! От увиденного внизу живота начал тлеть уголек, постепенно разогреваясь и увеличиваясь в размерах. Краем глаза она заметила движение, и это вывело ее из состояния легкого ступора. Заметив стоящего рядом с ними рокшанина, она непроизвольно вздрогнула, вспомнив о словах Евы, что даже простое прикосновение любого из них способно причинить ей боль и вред. Рокшанин стоял довольно близко, и она неосознанно сделала шаг в сторону Йанура, спрятавшись за его плечо, и уже оттуда неуверенно и вымученно улыбнулась незнакомцу, извиняясь за недоверие. Действия Женевьевы не остались не замеченными обоими мужчинами, поэтому незнакомец сделал шаг назад, увеличивая расстояние между ними, а Йанур, напротив, прижал ее к себе, обвивая талию рукой, и хмуро спросил:
– Какие-то новости или проблемы, несс Врин?
Тот лишь покачал головой и, с трудом скрывая любопытство, коротко извинился, пояснив, что шел в рубку, скользнул мимо них и исчез за углом. Йанур, по-прежнему обнимая Женевьеву, провел ее чуть дальше и, открыв автоматические двери, показал каюту, которая на неделю станет ее пристанищем.
– Если тебя устраивает эта каюта, она будет твоей, пока ты этого хочешь!
Женевьева, оглядев двухкомнатное помещение в серебристо-синих тонах родового цвета Вайсир, довольно крутанулась вокруг себя, вызвав невольную улыбку Йанура, и, снова подскочив к нему, лукаво спросила:
– А где твоя? А главное, где твой гардероб, чтобы я могла в нем порыться?
Йанур улыбался, уже не сдерживаясь, и, снова взяв ее за руку, провел в коридор и указал на дверь напротив. Зайдя внутрь, отступил, позволяя изучить его жилое помещение. Женевьева с интересом прошлась всюду и потрогала безделушки и личные вещи, стараясь больше узнать о мужчине, которого выбрала для себя. Сдержанный, умный, аккуратный, хорошо воспитанный – причем Мужчина с большой буквы во всех смыслах этого слова. За таким – как за каменной стеной.
Женя замерла возле стола, поглаживая спинку кресла, в котором он наверняка часто сидел и работал. Через мгновение она ощутила, как он подошел и встал за ее спиной. Потом его ладони прикоснулись к ее рукам и, мягко изучая, направились вверх. Вскоре они добрались до ее незащищенной одеждой шеи и замерли, зарывшись в волосы на затылке, массируя, расслабляя затекшие мышцы. Чуть склонив голову, Женевьева застыла, нежась в тепле рук Йанура и испытывая наслаждение от неторопливых поглаживаний.
Она услышала, как прерывисто и громко он задышал. Медленно повернувшись к нему, заглянула в глаза: зрачки напоминали бездонные черные дыры. Йанур был слишком высокий, поэтому Женевьева требовательно толкнула его в кресло, и мужчина, явно не ожидая от нее такого, уселся в него. Женевьева заметила в его глазах неуверенность и легкое удивление, и снова в голове всплыли слова Евы: "Они не знают, что такое поцелуи и ласки любимых людей. Ведь для других рокшан беловолосые смертельно опасны". Так что хоть этот мужчина и старше ее чуть ли не в три раза, но по сравнению с ним она гораздо опытнее. Проведя языком по губам, Женевьева поцеловала Йанура, обхватив его лицо ладонями. Закрыв глаза, с наслаждением исследовала его рот языком и через пару мгновений почувствовала, как Йанур неуверенно включился в игру. Оказывается, так много можно узнать друг о друге из поцелуя.
Большие горячие руки спустились с талии Женевьевы на ягодицы, сжимая их и стараясь как можно теснее прижать ее тело к телу мужчины, которое к этому времени уже просто сгорало от неудовлетворенного желания и страсти. Сдерживать себя Йануру становилось почти невозможно, и именно в этот момент, когда он уже хотел метнуться с Женевьевой в спальню и сделать ее наконец своей, раздался короткий предупреждающий писк от двери, и она, плавно отъехав в сторону, продемонстрировала личному слуге Вайсира ису Навартану тесно прижавшихся друг к другу мужчину и женщину. Ис Навартан от неожиданности хрюкнул, потом, заметив испепеляющий взгляд взбешенного хозяина, икнул от страха и смог выдавить только:
– Э-э-э, простите, эльтар, э-э-эльтарина… Я хотел спросить насчет ужина, но вижу, что вы заняты! Зайду позже. С вашего разрешения, конечно!
Проблеяв извинения, слуга выскочил обратно в коридор и закрыл за собой дверь. Заметив бешенство в глазах Йанура, Женевьева неожиданно для себя рассмеялась. Но как только на лбу Вайсира проявилась удивленная хмурая морщинка, поспешила пояснить:
– Думаю, это хорошо, что нас сейчас прервали, – заметив неуверенность и тревогу в его глазах, добавила: – Я бы хотела узнать тебя получше и немного привыкнуть. Тем более что я не знаю, пришлась ли тебе по душе? Как женщина и как будущая жена, ну или как у вас там? Лианэ, да? В моем возрасте в игры уже поздно играть, поэтому хотелось бы ясно представлять наши возможные отношения.
Йанур с изумлением слушал Женевьеву и не мог поверить, что она боится и сомневается в его чувствах не меньше, чем он сомневается в ее отношении к нему. С трудом осмыслив вопросы, Вайсир решил сказать все как есть. Ведь он тоже в том возрасте, когда поздно играть в игры, а еще ради любимой женщины он готов без сожалений отдать все, что у него есть.
– Я думал и молился, чтобы любая из вас приняла меня. Но увидев тебя, понял, что мне нужна только ты и больше никто. Только ты! Находиться рядом с тобой – теперь смысл моей жизни, и я сделаю все, что захочешь, чтобы ты согласилась принять меня как своего лина и отца наших детей. И скажу прямо, хотя это и нечестно по отношению к тебе. Если ты уйдешь из моей жизни, мне незачем будет жить. Я слишком устал без тебя, любимая. Я просто перестану дышать!
Он прижал Женевьеву к себе, с наслаждением смертника вдыхая ее запах, как последний глоток воздуха. Она же пыталась остановить поток слез, текущих из собственных глаз, потом зарылась в серебристо-белую шевелюру Йанура руками и уткнулась мокрым лицом, прижимая его голову к груди. Хлюпнув носом, хрипло сказала:
– Я хочу твоей любви и детей от тебя тоже хочу. Я так долго тебя ждала, искала, а теперь вот нашла и никогда не отпущу. Слышишь? И никому не отдам! И вообще, знаешь, я такая собственница! Стань, пожалуйста, моим лином, Йанур!
Мужчина чуть отстранился, но только для того, чтобы недоверчиво заглянуть в ее сверкающие от слез глаза, и лишь спустя минуту смог вымолвить:
– Я почту за честь, Аттойя, стать твоим хранителем и лином, любимая! Сегодня ты исполнила мою заветную и к тому же единственную мечту – ты подарила мне себя! Я клянусь, что сделаю все, чтобы ты была счастлива!
Женевьева, вытерев кулаком слезы, точнее размазав их по щекам, наконец смогла перестать плакать и уже с радостной усмешкой попросила:
– Меня вполне сделают счастливой твои ухаживания. И они же помогут нам лучше узнать друг друга.
Йанур, дернув любимую на себя, подхватил ее на руки и снова усадил к себе на колени. Он испытывал дикое счастье, которое не умещалось в груди и рвалось фонтаном наружу, искрясь в его глазах. Мужчина гладил ее лицо, прижимал к себе, перебирал пряди рыжих волос и не мог остановиться на чем-то одном, так все в ней восхищало.
– Мне придется учиться этому, как и многому другому, и я очень надеюсь, что ты подскажешь, если я в чем-то ошибусь или сделаю что-то неправильно.
Увидев, как Женя, улыбаясь, кивает, Йанур снова прильнул к ее губам, словно выпивая улыбку и легкий удивленный вздох. С трудом оторвавшись от ее сладкого рта, хрипло выдохнул:
– Только боги Рокшана знают, как же пуста была моя жизнь без тебя! Отныне, Женевьева, ты мой воздух и только тобой я дышу.
– А ты мое счастье и мой воздух! Йанур, я сегодня слишком устала и хотела бы чуточку поспать, а то засну прямо на тебе. И хотя я уверена, что ты не будешь против, но думаю, тебе тоже не мешает отдохнуть. Поэтому пойдем осмотрим твой гардеробчик на предмет моей будущей ночной рубашки.