- Ох, ничто и никогда не укроется от вас! Ладно, я опустил некоторые детали, о которых расскажу вам потом. А пока не будем портить это чудесное солнечное утро...
Он сделал знак официанту-нубийцу, чтобы тот принес кофе.
- Но отчего мы не встретились раньше? - не унималась маркиза. - Разве вы остановились не в "Катаракте"?
- Нет, мы живем у одного моего старого друга, Анри Лассаля. Приехали накануне приема, и в отеле уже не было мест.
- Лассаль... Лассаль... Подожди-ка, это имя мне кое о чем говорит.
- Не такое уж редкое имя. А у вас такое количество знакомых... Не стоит себя обременять! В нужный момент память придет на помощь. Лучше расскажите нам о невероятном поведении нашей Мари-Анжелин. Признаюсь, такое пренебрежение к нашим особам обескуражило меня. За что все-таки она на нас сердится?
- Ни за что! Я же сказала вам, она сейчас витает в облаках. Это началось еще в прошлом году, когда мы вернулись в Париж после поездки в страну басков. Бог знает почему, но она вдруг страшно увлеклась египтологией!
- Подумать только! - восторженно воскликнул Адальбер, широко улыбаясь. - Не я ли тому виной? Но почему так неожиданно?
- Кто знает! Во всяком случае, она записалась вольным слушателем в школу Лувра, накупила огромное количество книг, и если бы я вовремя ее не осадила, напомнив, что она прежде всего должна читать мне вслух и выполнять работу секретаря, она бы с радостью заменила "Фигаро" на "Книгу мертвых", а моих любимых авторов (включая интересные новинки!) на биографии Шампольона, Мариетта и прочих археологов, оставивших след в египтологии. Она даже купила ваши книги, Адальбер!
- Неразумно! Могла бы попросить у меня, я бы с удовольствием их ей подарил. Правда, в последнее время мы что-то нечасто виделись... О, прошу меня извинить, - добавил он, вставая, - пойду поздороваюсь с одним человеком...
Госпожа де Соммьер проводила его загадочной улыбкой:
- Можно сказать, отошел как нельзя кстати! Так что сейчас я кое-что расскажу тебе... На самом деле увлеченность началась в тот день, когда Адальбер подарил ей ту самую вазу "Кьен-Лонг", которую ему возвратили. Помните, она еще была одним из свадебных подарков этому бедному Вобрену...
- Где же логика, тетушка Амели? Ведь тогда она должна была заинтересоваться Китаем!
- Но она заинтересовалась Египтом. Вернее, египтологом. Эта ваза, которую ей подарил Адальбер, тронула ее душу. Может быть, из-за ее ценности? И она бог знает что себе вообразила...
- Уж не влюбилась ли она в Адальбера? Какая чушь! Вспомните: в то время она сгорала от любви к молодому Мигелю Ольмедо. Она каждый раз впадала в экстаз, говоря об "этом очаровательном доне Мигеле". И как это нас всех раздражало!
- О, я ничего этого не забыла, но, поверишь ты мне или нет, факт остается фактом. План-Крепен решила обогатить свои разнообразные познания наукой об иероглифах. Не говоря уже об изучении арабского языка, на котором она уже неплохо щебечет!
- Бред! А вы спрашивали ее о причине такого внезапного интереса?
- Естественно.
- И что она ответила?
- Что в нас всегда живет жажда знаний, особенно когда рядом находится такой прекрасный специалист! Что, по-твоему, я могла на это сказать?
- Что она при вас не должна играть роль Пико делла Мирандола в юбке! Она находит время, чтобы вами заниматься?
- Это и является чудом.
- Не будем преувеличивать. Вы тут сидите совсем одна, в то время как она побежала куда-то в компании мальчика с акварельными принадлежностями!
- Ты же знаешь, я никогда ни в чем ее не ограничивала. Вспомни хотя бы выставку Марии-Антуанетты в Версале и прочие обстоятельства!
- Это правда. Но все-таки, Анжелина, влюбленная в Адальбера, - кто бы мог подумать?
Тетушка Амели легонько постучала по руке племянника кончиком лорнета:
- Сразу видно, что ты мужчина! Любая женщина поняла бы такое без труда. Адальбер, хоть и не относится к типу роковых мужчин, все же не лишен обаяния! Он образован, хорошо воспитан, обладает чувством юмора, смелостью и к тому же достаточно хорош собой.
- Ох, да знаю я, - вздохнул погрустневший Альдо. - Меня как раз больше беспокоит она. Мы так с ней дружны, и не хотелось бы видеть, как она страдает.
- Все потому, что она дурнушка?
- Ну конечно! Адальбер уж если и воспылает страстью, так только к какой-нибудь прекрасной диве. Вспомните Алису Астор или Хилари Доусон...
- Как, по-твоему, я могу о них вспомнить, если никогда их не видела?
- Можете мне поверить, они потрясающе красивы!
- Но ведь он быстро их забыл?
- К сожалению, это так, - честно признался Альдо. - Но только его голова сейчас занята мыслями о другой особе. Об одной девушке, вместе с которой он вел раскопки и которая...
- Всему свое время! Вот он идет. Сменим тему. И действительно, Адальбер с извинениями
снова уселся на свое место, хотя и нисколько не забыл, о чем они говорили до его ухода:
- Так, значит, наша План-Крепен предается египтологии, как господин Ле Труадек предается дебошу? - развеселился он. - Забавно... забавно. Уверен, нас ждут интереснейшие беседы, она наверняка окажется прекрасной ученицей.
Альдо с маркизой обменялись грустными взглядами.
Глава 6
Все усложняется
Альдо, Адальбер и госпожа де Соммьер были страшно удивлены, когда особа, о которой они только что говорили, материализовалась перед ними в сбитом набок канотье, находясь в страшном волнении.
- Так мне не померещилось! - сразу закричала она. - Альдо с Адальбером здесь, в Асуане! Каким же чудом? А я уж думала, когда столкнулась с нами на лестнице, что это было видение...
- Да успокойтесь вы, право, План-Крепен! - урезонила ее маркиза. - Никакого чуда нет в том, что египтолог находится в Египте. Что касается Альдо...
- Я здесь по делам, которые в конце концов решил отменить, - поторопился объясниться он сам. - А потом решил посмотреть страну.
- А Лиза? Дети?
Прокурорский тон не понравился госпоже де Соммьер:
- Да что с вами? На сей раз ударились в инквизицию?
- Так ведь нет никакой тайны, - примирительно сказал Альдо. - Они в Австрии, катаются па лыжах и ухаживают за выздоравливающей бабушкой. Ну вот, теперь вы довольны?
- Конечно, конечно! Какой приятный сюрприз! Но как случилось, что я ни разу не видела вас в отеле? Вы только что приехали?
- Нет, мы уже были здесь в день губернаторского приема, но только в отеле не было мест. Так что сейчас гостим у старого друга Адальбера.
- Так ведь...
- Хватит вопросов, План-Крепен! Лучше пойдите предупредите в ресторане, что они будут обедать с нами!
- Не надо! Я сам схожу и заодно предупрежу Анри, чтобы не ждал нас к обеду.
- Они живут у некоего Анри Лассаля, - решила все же объяснить госпожа де Соммьер. - О чем-то его имя мне говорит, но о чем? С вашей энциклопедической памятью вы бы...
Мари-Анжелин рассмеялась:
- Конечно, помню! Неужели мы забыли о Монте-Карло? (Обращаясь к своей кузине и в какой-то степени к хозяйке, она употребляла только множественное число, подчеркивая ее величие.) Ну, десять лет назад? Казино... Стол тридцать-сорок...
- Боже милостивый! Вы думаете, это он и есть? Альдо, как он выглядит?
Альдо кратко описал внешний вид Лассаля, добавив, что тот владеет виллой неподалеку.
- Никаких сомнений! - оборвала его План-Крепен. - Именно этот индивидуум позволил себе нелицеприятные комментарии, поскольку мы обобрали его до нитки! Еще заявлял, что всяким клушам лучше сидеть дома с вязанием.
- Просто невероятно! Я был уверен, что он - любезнейший и вежливейший человек из всех, кого я знаю! Кроме того, он старый друг Адальбера и был очень привязан к его отцу. Лассаль-то, между прочим, и привил Адальберу вирус египтологии! Нет, здесь какая-то ошибка.
- Нет-нет, судя по твоим описаниям, это он и есть, - заметила тетушка Амели. - Единственное, что можно было бы сказать в его оправдание, так это то, что в тот день он был далеко не трезв. Но оставим его... Вон идет Адальбер.
Довольные встречей, да еще и в обстановке строгого восточного изящества, они радостно приступили к обеду. Монументальный купол нависал над танцплощадкой, облицованной серым мрамором, и почти полностью скрывал оркестр, разместившийся за резной деревянной решеткой. Если бы оттуда не слышались тихие английские мелодии, можно было бы подумать, что они находятся в кордобской мечети, настолько высоки были своды, поддерживаемые огромными арками и отделанными серовато-красным мрамором. На каждом столе, разумеется, стояли цветы, а между столами бесшумно скользили высоченные нубийцы в галабиях традиционных цветов отеля.
- И все-таки, Анжелина, куда вы так спешили, когда еще недавно на лестнице бросили на нас презрительный взгляд? - поинтересовался Альдо. Вопрос казался невинным, но План-Крепен сделалась пунцовой, в точности как клубничный сорбет, в который она тыкала десертной ложечкой. Ее-то она отложила и, изящно промокнув губы салфеткой, проговорила:
- Я? На ту сторону Нила, на остров Элефантина. Хотела сделать наброски храма Хнум, который находится на самой южной точке.
Все это было сказано непринужденным тоном, но Альдо было не провести. Она явно что-то скрывала, и он решил немного ее подразнить:
- Действительно все просто. Тем не менее вас почему-то сопровождал какой-то юноша, по виду гид. Хотя всего-то и дел, что пересечь этот рукав реки, и вы там.
Последовала пауза. Достаточная, чтобы пригубить вина.
- Ах, юный Карим? Он с самого приезда проникся ко мне симпатией и все тщится показать разные достопримечательности, не особенно известные... ну, те, которые не входят в обязательную программу туристических экскурсий. Вот, например, в храме Хнум он собирался показать мне скрытый за кустами барельеф.
Тут вступил в игру и Адальбер:
- А скажите, Мари-Анжелин, насколько вы продвинулись в своих занятиях? - весело начал он. - Расскажите-ка этим невеждам, кто такой Хнум!
Она шмыгнула носом, бросила на него взгляд, полный упрека, но все же стала рассказывать:
- Это бог с головой барана, создатель человечества и властелин катарактов. Он мог поднимать уровень вод в Ниле и занимался этим с помощью двух богинь, я забыла, как их звали...
- Сатис, его супруга, и Анукет, его дочь.
- Благодарю. Во времена фараонов V династии, которая берет начало в этих местах, его храм был центром культа всего Египта.
- Браво! - Альдо захлопал в ладоши. - Для начинающей вы вполне на уровне, так что я просто восхищен. Мои собственные знания о египетских богах ограничиваются Озирисом, Изис, Ра, Анубисом, Хатор, Хором и Собеком, богом-крокодилом. Да и то три последних - мои позднейшие приобретения, которые я почерпнул из сквозных (во всех смыслах) лекций Адальбера, пока мы плыли вверх по Нилу. На вашем месте я бы попросил его и вам кое-что рассказать. Страшно интересно! И на этот раз я не шучу!
- Я научу ее всему, что она захочет узнать! - закричал Адальбер. - Ах, какие нас ждут увлекательные беседы!
- Если позволите, только без меня, - вымолвила маркиза. - А то я теряюсь, когда вижу этих богов с головами животных, с лицом, изображенным в профиль и телом анфас.
- И все-таки одно не дает мне покоя: если не ошибаюсь, и года не прошло с тех пор, как Анжелина с головой окунулась в египтологию.
- Ну да, так и есть.
- Тогда как вышло, что вы оказались именно здесь? Обычно все начинающие мчатся в Карнак, Луксор, в Долину царей, в храм Хатшепсут и в прочие места. Вы должны были бы остановиться в "Зимнем дворце".
- Ты забываешь, что мы здесь не впервые. Я просто обожаю это место... и этот отель. И тем не менее признаю, что сначала выбрала "Мена Хаус" около Каира. Я там подпитываюсь от вида Пирамид. Они такие древние, что наши собственные годы кажутся абсолютно незначительными. Туда мы и поехали, но План-Крепен встретилась со слегка тронутой англичанкой, которая напичкала ее головку всякими неудобоваримыми историями.
- Они вовсе не неудобоваримые! - запротестовала старая дева. - Муж леди Лавинии был египтологом. Она присутствовала при раскопках и с тех пор, как он умер, приезжает в Египет каждую зиму, несмотря на то что с трудом передвигается. Так что плато Гизы подходит ей больше, чем этот гористый край. Но это нисколько не мешает ей держать в голове все, что касается заинтересовавших ее фараонов. Она, кстати, говорила, что в Долине царей и цариц уже нечего искать, зато южнее есть чем поживиться. Это касалось Асуана, Нубии и, возможно, даже Судана. Город и катаракт служили границей на землях фараона. А губернатора этих мест называли "охраняющим южные врата". Задолго до тех династий, которые известны нам, здесь был другой мир, другая цивилизация, другая империя.
Глаза Мари-Анжелин заблестели, и Адальбер с любопытством воззрился на нее:
- А рассказывала ли вам эта дама подробно об этой другой империи?
- Нет. Она знала только то, что в свое время ей рассказывал муж, а он умер слишком рано и долго болел перед кончиной, так что никак не мог приехать сюда для проверки некоторых фактов, полученных из какого-то источника. Кроме всего прочего, он был не слишком словоохотлив. Леди Лавиния случайно узнала обо всем этом, когда он бредил во сне, произнося в лихорадке какие-то слова и фразы. Например, то и дело он упоминал женщину, которую называл Неизвестной Царицей или Той, у которой нет имени...Адальбер и Альдо обменялись многозначительными взглядами, не укрывшимися от маркизы. И она сочла за лучшее прервать бурную речь своей кузины:
- Если это все, что было известно этой Лавинии, то лучше бы ей помалкивать. Сама, наверное, была в бреду...
- Очень может быть, потому что она не любила эту царицу, обвиняла ее, что та украла дух ее мужа.
- Иными словами, она в это верила? - спросил Адальбер.
- Во всяком случае, такое складывалось впечатление.
- Тогда лучше сказать вам сразу: ее муж ничего особенно нового не открыл. Легенда о Неизвестной Царице, пожалуй, самая древняя в долине Нила. Ею пользуются, чтобы стимулировать азарт новичков в археологии, и порой это даже бывает смешно. Что-то наподобие мишени в тире при учениях артиллеристов.
- Если бы я знала, Адальбер, что вы разобьете мои мечты, то ничего бы вам не рассказала!
- Полно, полно, не волнуйтесь! - стал утешать ее Альдо. - Вы, Анжелина, имеете все основания защищать свои мысли и представления. Это неотъемлемое право каждого человеческого существа. Но только здесь, в Египте, лучше бы знать, куда ступаешь. Чтобы вам было понятнее, я расскажу, что меня самого сюда привело...
- Действительно, а что?
Альдо улыбкой ответил на суровый взгляд Адальбера и, опустив рассказ о трагической гибели Эль-Куари, поведал только о вызове принцессы Шакияр и своем посещении ее дома, пытаясь притом обратить свой рассказ в шутку.
- Ты был совершенно прав, что отказался иметь с ней дело! - возмущалась тетушка Амели. - Должно быть, эта женщина сошла с ума!
- Да нет. Просто она действует в своих интересах. Знаете ли вы, откуда мы шли, когда встретили Мари-Анжелин? Из кабинета местного шефа полиции. Прошлой ночью кто-то основательно покопался в наших комнатах, которые отвел нам Анри Лассаль. В результате там обнаружилась вполне приличная подделка знаменитых жемчугов, которую я, как только рассеялся налет таинственности, имел большое удовольствие вручить лично их владелице. А она, заметим в скобках, тоже остановилась здесь!
- Я знаю, что она здесь, и, кажется, ее видела - ее трудно не заметить, - прошептала пожилая дама, которую эта история вовсе не забавляла. - А ты, Альдо, меня просто поражаешь! Ты разве не понял, что она хотела тебя заарканить? Ты по-прежнему наивен. Меня это удивляет.
- Заарканить? Меня? Да для чего же, ей-богу? Просто какая-то невероятная история, вроде той, что случилась с Адальбером, когда у него из-под носа стащили концессию на раскопки, он ведь рассказывал...
- Одно к другому не имеет никакого отношения. Всем известно, что археологи, в открытую или тайно, воюют друг с другом. Пример тому - дело Ла Троншера, этого странного человечка, который обчистил Адальбера. Вроде бы даже здесь, на островах, действует целая команда немцев, которых англичане очень хотели бы послать к чертям... Но твоя история меня просто поразила! Такая знатная дама!
- Какая разница? Все это уже в прошлом. А что, если нам попить кофе на террасе?
Это был способ сменить тему разговора. И пока они направлялись на террасу, и Альдо судорожно придумывал, чем бы занять своих друзей, он вдруг заметил, как принцесса Шакияр выезжает из отеля с огромным количеством багажа. Рядом с ней находился мнимый Эль-Куари. Альдо даже не пришлось объяснять Адальберу пришедшую в его голову идею: тот уже сам направлялся к стойке регистрации. Когда он вернулся, на лице его играла довольная улыбка:
- Уезжает, потому что жалуется на то, что в отеле в последнее время появились странные личности, но Асуан не покидает. Отправляется во владения своей семьи. Что касается усатого джентльмена рядом с ней, то это ее брат, принц Али Ассуари...
- Черт побери! А я думал, она именуется принцессой только потому, что когда-то побывала замужем за королем.
- Вовсе нет! Она принцесса по рождению. А вот и кофе, - добавил Адальбер, потирая руки с таким удовольствием, как будто только что сообщил самую увлекательную новость в мире.
Они еще немного посплетничали, но в тот момент, когда решили откланяться, госпожа де Соммьер удержала Альдо, шепнув:
- Мой мальчик, если тебе кажется, что ты мне заморочил голову, то ты сильно ошибаешься! Ставлю свои жемчужные бусы против устричной раковины, что оба вы по уши влезли в одну из тех темных историй, которые вы так хорошо умеете отыскивать.
- Ну что вы, тетушка Амели...
- Не забудь все же, что у тебя жена и дети... не считая План-Крепен и меня!
- Не беспокойтесь! Ничего не произойдет. Возможно, это утверждение было слишком оптимистичным.
На следующее утро, прямо во время завтрака, накрытого под пальмами на террасе, из уст Фарида друзья услышали новость: ночью были убиты Ибрагим-бей и его слуги. Выжил только управляющий, Тауфик, но его, раненного и без сознания, отвезли в городскую больницу. В доме основательно порылись и перевернули все вверх дном, от подвала до террас.