Так что, когда гондола, управляемая Зианом, явившимся встречать Альдо на вокзал, доставила его прямо к мокрым ступеням своего палаццо, настроение у него было отличное. К сожалению, оно быстро испортилось: в просторном вестибюле, украшенном старинными гобеленами и четырьмя галерными бронзовыми фонарями, Ги Бюто ругался с каким-то типом. Тот не произвел бы на Альдо особого впечатления, если бы в двух шагах позади него не стоял офицер самого фашио. Который, впрочем, не принимал участия в беседе, поскольку, очевидно, был занят изучением собственных ногтей. Второй был невзрачным человечком, без особых примет, выделяясь разве что цветом форменной куртки. Он был среднего роста, среднего возраста, с наглым лицом зеленовато-серого оттенка и с седоватыми волосами. Ги же просто выходил из себя. В тот момент, когда Альдо вступил на белые мраморные плиты вестибюля, он как раз возмущался:
- Что я вам его, из-под земли достану? На каком языке надо вам сказать, чтобы вы поняли, что князя Морозини нет дома?
- Не было, но теперь я появился, дорогой Ги! - вмешался Альдо, бросив Захарии свой плащ, который нес, перекинув через руку. - Что угодно этому господину?
Незнакомец с облегчением вздохнул, но ответил за него милиционер, не выпуская, однако, из виду своих ногтей:
- Мы приехали из Рима. Дуче поручил мне сопровождать господина Эль-Куари, откомандированного посольством Египта.
- Я бы предпочел, капитан, чтобы, когда вы говорите со мной, вы бы на меня и смотрели, но в случае, если ваши маникюрные заботы имеют экстренный характер, я могу вызвать сюда горничную.
Сказано это было дерзким тоном. Офицер покраснел и резко опустил руки. А Альдо продолжал:
- Почему господину... э-э... Эль-Куари, не так ли? Зачем ему понадобился эскорт, чтобы сюда добраться?
- Три дня назад тут был убит его брат и...
- И он боится, что его постигнет та же участь? Не объявили ли мы, сами того не желая, войну египетской, почтенной, как я полагаю, семье? Что ж, сударь, посмотрим, что мы можем сделать для вас. Как видите, я только что вернулся из поездки, и...
- Где вы были? - задал вопрос человек в униформе.
- Не думаю, что это вас касается, - парировал Морозини, не терпевший вмешательства этих людей в частную жизнь своих соотечественников. - Мой дорогой Ги, не будете ли вы так любезны проводить нашего гостя в мой кабинет? Сейчас вымою руки и присоединюсь к вам.
Отметив, что приспешник фашио собирается последовать за своим спутником, Альдо уточнил:
- Приглашение не относится к вам, капитан. Мой метрдотель проводит вас в гостиную, где вам подадут кофе. Вы будете ожидать там.
- Дуче интересуется этим печальным происшествием. У меня приказ не оставлять господина Эль-Куари одного!
- Подождать в соседней комнате не значит оставлять его одного. Он вам обо всем расскажет. А иначе вам придется увезти его обратно. В своем доме я диктую свои условия!
Было очевидно, что спорить с хозяином было бесполезно, и фашист поплелся за Захарией, а Альдо несколько минут спустя уже усаживался за свой письменный стол (настоящий "мазарини" великой эпохи!) напротив посетителя. Ги предпочел оставить их наедине. Альдо открыл было рот, чтобы удержать его, но по улыбке старика понял, что тот собирается потихоньку проследить за капитаном.
Князь предложил гостю сигары и сигареты, а сам, откинувшись в кресле, сцепил пальцы и произнес:
- Вы, сударь, выразили желание увидеться со мной, и вот я к вашим услугам! Чем могу вам помочь? А бедняга, который пал от рук злоумышленников той ночью, действительно ваш брат?
- Мы непохожи, согласен, но среди мусульман такое встречается часто, к тому же он был старше меня. У нас разные матери. Но отцовская кровь у нас одна, и если я позволил себе нанести вам визит, то прежде всего для того, чтобы поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали моему брату.
- Любой на моем месте поступил бы так же. Жаль только, что я не оказался там на несколько секунд раньше. Так что не стоило ехать сюда из Рима. Тем более в сопровождении такого... официального лица.
- Еще как стоило! Поверьте мне на слово: этот сопровождающий совершенно не лишний. Наш владыка король Фуад поручил моему брату Гамалю провести переговоры о покупке, вернее, о выкупе некоего старинного предмета, имеющего исключительную ценность для... я бы сказал, для гармонии всей страны. Возвращаясь после выполнения своей миссии, брат, как он нам сообщил об этом сам, предпочел железнодорожный транспорт, а не пароход, где в замкнутом пространстве он был бы отдан на милость врагам...
- И все-таки в конце концов ему пришлось бы пересесть на пароход.
- Конечно, и пунктом отправления он выбрал Венецию, так как путь отсюда гораздо короче и еще потому, что у него здесь был друг, который мог забронировать ему каюту. Мы предполагаем, что, когда на него напали, он шел как раз от этого друга, хотя имя его нам неизвестно. Похоже, убийцы были осведомлены лучше нас, и вот результат: брат убит и ограблен.
Нет, Альдо решительно не нравился этот человек. Его рассказ был таким неправдоподобным, что казался очень подозрительным. Получалось так: пожилой египтянин по морю приплыл в Англию, там получил опасный "предмет", тут же вскочил в поезд, добрался до Венеции, где должен был сесть на пароход, и все это без малейшего сопровождения и без охраны. В то время как "наверху" сочли необходимым выделить эскорт даже этому типу, хотя он казался значительно крепче своего "брата", а ведь речь шла всего лишь о небольшом путешествии из Рима в Венецию и обратно!
- Мне все же непонятно, какое отношение ко всему этому могу иметь я сам, - вздохнул Альдо с видом человека, который ценит каждую секунду, и даже взглянул на часы. - Не лучше ли вам сразу сказать мне, что это был за предмет?
Настоящий или мнимый Эль-Куари-второй с минуту помедлил, прочистил горло и наконец решился:
- Кольцо. Золотое кольцо с бирюзой. С виду ничего особенного. Я, конечно, спрашивал о нем комиссара Сальвиати, но он мне только передал одежду брата и больше ни о чем понятия не имел.
- И вы подумали, что я мог бы сказать вам больше?
- Ваша репутация, князь, широко известна, и я разделяю точку зрения ваших приверженцев. Совершенно естественно, что вы ничего не рассказали в полиции, но не могу поверить, что Гамаль умер, так и не доверившись вам. Особенно если он случайно узнал вас...
- Но мы с ним даже не знакомы!
- Вы - человек известный, и ваша фотография часто мелькает на обложках журналов. Сам бы я сразу узнал вас в любом месте...
- Посреди ночи, на углу глухого переулка и с ножом в сердце? Это было бы чудом!
- Брат был необыкновенным человеком, исключительно выносливым от природы, и просто не верится, что в такую важную минуту, убедившись, что вы не враг, он не попытался бы сообщить вам... полицейский сказал мне, что он что-то хрипел... будто произносил какое-то слово... наверняка по-арабски...
Альдо решил, что пора серьезно поговорить с Сальвиати. Наверняка тот, желая избавиться от назойливого посетителя, отослал его сюда...
Глаза Морозини сверкнули, и он поднялся, чтобы дать гостю понять, что беседа окончена.
- Он сказал "Аллах!". Вы удовлетворены? Что может быть естественнее для верующего, чем помянуть Аллаха перед смертью? Поверьте, мне жаль, что вам пришлось проделать столь долгий путь лишь для того, чтобы услышать такую малость, но вы можете всецело довериться комиссару Сальвиати. Это заслуженный полицейский, и он, без сомнения, сделает все, чтобы поймать убийц.
Посетителю поневоле пришлось тоже встать, но очевидно было, что уходить ему совсем не хотелось. Взгляд его скользил по роскошному кабинету, выдержанному в желтых тонах, так гармонировавших с фреской Тьеполо, задержался на дорогом мягком ковре и ценной мебели. Он заметил и старинный сундук, и стало очевидно, что египетскому гостю ужас как хочется узнать, что в нем такое.
- И как только он их поймает, - продолжал между тем Альдо как ни в чем не бывало, - вы получите обратно кольцо, которое так ищете, и все войдет в свою колею!
Посетитель промолчал, замялся, но затем он все-таки произнес:
- А может быть, вы взялись бы за поиски сами? Мое правительство выделило бы вам щедрое вознаграждение, ведь в вашем "послужном списке" имеются и не такие победы.
"Ну вот, пожалуйста! - воскликнул про себя Морозини. - Следовало сразу догадаться, что дело кончится подобным предложением. Ну что ж, повеселимся!"
- Во-первых, вы мне так и не сказали, в чем ценность этого предмета.
- Не сказал? А мне казалось, говорил... Речь идет о кольце, с виду вполне обычном, золотом кольце с бирюзой, ему бог знает сколько лет...
Альдо недовольно скривился:
- Негусто. Я, сударь, сам являюсь специалистом по драгоценным украшениям. То есть по предметам высокой, даже исключительной ценности. Это кольцо не может меня заинтересовать. Лучше бы вам довериться здешней полиции или римской, раз уж у вас там есть связи. Повторяю, комиссар Сальвиати - прекрасный полицейский. Он не уймется, пока не сцапает убийц... а значит, и похитителей...
- Но они уже успеют избавиться от краденого! Те люди наверняка действовали по заказу.
- Возможно, но лично я никак не смогу удовлетворить вашу просьбу. У меня слишком много срочных дел. И, к сожалению, придется повториться: эта драгоценность меня не интересует. Золото, бирюза, даже эпохи царя Мафусаила, - это не мой профиль.
- Когда дело касалось пекторали Первосвященника, вы не были так разборчивы!
В его тоне послышалась угроза.
- Но тогда я не был так занят. И к тому же вы упускаете из виду, что в том случае речь шла о сапфире, рубине, бриллианте и опале. Драгоценные, нет, даже драгоценнейшие камни, а никак не полудрагоценные! Поверьте мне: наберитесь терпения и дождитесь окончания следствия.
Тон князя был любезен, но тверд. Эль-Куари понял наконец, что пора прощаться.
- Мне искренне жаль. Спасибо за теплый прием.
Через мгновение он в сопровождении своего охранника покинул дом, а Альдо направился к Ги Бюто. Тот не скрывал беспокойства.
- Странная история, не правда ли? И еще более странный человек! Я вот все думаю: а правда ли, что он брат жертвы? Может быть, между ними нет никаких родственных уз? Думаете, он поверил вам?
- Ничуть! Но это не имеет значения. Он получил по заслугам. Вот если бы он доверился мне и рассказал бы о происхождении кольца, я бы повел себя иначе. А он только и сказал, что речь идет об обычном золотом кольце с бирюзой, ну что это за разговор!
- Вы правы. Что ж, будем надеяться, что мы о них никогда более не услышим.
- Время покажет! А пока поищите-ка, пожалуйста, для меня какие-нибудь книги по Атлантиде. Что-то захотелось почитать.
Встревоженное лицо бывшего воспитателя осветилось улыбкой:
- Вот это совсем другое дело! Приятно слышать!
И он снова полез по стремянке вверх.
Глава 2
Дама из Каира
Письмо пришло две недели спустя, с вечерней почтой.
Арабская монограмма с короной, выдавленной на плотной голубоватой веленевой бумаге, выглядела впечатляюще. В письме в довольно официальных выражениях князя Морозини просили прибыть в Каир для обсуждения крайне важного дела, требующего полного сохранения тайны. Если ему будет угодно указать день своего прибытия, то для него будут зарезервированы апартаменты в отеле "Шепардс". Под текстом стояла подпись: "Селим Карем, секретарь Ее Высочества".
Принеся письмо распечатанным для ознакомления своему шефу, секретарь Анджело Пизани, выполнявший такие же функции, как вышеуказанный Селим, только находившийся при князе Морозини, выглядел встревоженным. Получив утреннюю почту, любезный князь-антиквар был уже и так зол, как собака, но из-за другого послания, из Вены. Его супруга, в которую молодой Пизани был почтительно и тихо влюблен (как был влюблен, хотя и безнадежно, и в первую обладательницу титула княгини), не только не сообщала о своем скором прибытии, но, известив супруга о том, что бабушке стало лучше, писала, что по совету врачей старой даме надлежит отправиться до полного выздоровления в горы, в их владение Рудольфскроне в Бад Ишле. Лиза с детьми собиралась побыть с ней там еще некоторое время. Свежий воздух Зальцкаммергута будет для малышей гораздо полезнее венецианской пасмурной сырости начала года. "Так что, - оправдывалась молодая женщина, - не придется снова уезжать в феврале, если в этом месяце опять будет aqua alta, как случается все чаще и чаще".
Прочитав это, "шеф" устремился в кабинет господина Бюто, потрясая посланием и крича:
- Нет, это уж слишком! До свадьбы Лиза только и мечтала о том, что будет жить в Венеции, а теперь как будто радуется любой возможности отсюда сбежать, чуть начинает накрапывать дождик или поднимается море...
Конец гневной речи секретарь уже не слышал, поскольку свободной рукой Альдо захлопнул дверь, но, судя по грозному взгляду и мрачной физиономии князя на выходе, желаемого эффекта речь господина Ги в защиту Лизы не возымела.
В кабинете его тоже ожидали неприятности.
- Это еще что такое?
- Приглашение в Каир, сударь. Поездка обещает быть интересной.
- Ах вот как!
Эффект от прочитанного письма был схож с утренним: Морозини выскочил из кресла и понесся к господину Бюто, грозно ревя:
- Вы только посмотрите на это, Ги!
Дверь снова захлопнулась, и Анджело пошел восвояси, вздыхая, хотя и без особого волнения. По его мнению, бушующие время от времени грозы только добавляют яркие краски на семейном небосводе.
А Альдо тем временем буквально набросился на своего советника:
- Ну что? Что вы об этом думаете?
Старый друг откинулся в кресле, не выпуская из рук бумаги, и задумался, глядя на письмо.
- По правде говоря, даже не знаю, что и сказать. Если бы не кольцо, я бы посоветовал вам брать билет на пароход. Да вы, впрочем, и не спросили бы у меня тогда совета. Но после всех событий приглашение в Египет вызывает у меня недоверие.
- У меня такое же чувство, к тому же я там почти ни с кем не знаком. Принцесса Шакияр... Вам это имя о чем-нибудь говорит?
У господина Бюто имелся на всякий случай пополняемый по мере возможности внушительный перечень членов королевских семей, принцев, находящихся у власти и уже смещенных, усопших царственных особ. Этот список преследовал одну-единственную цель: проследить местонахождение фамильных драгоценностей. Это его увлечение было, несомненно, очень полезным для князя. Так что, заглянув в одну из своих папок, он без труда извлек нужную информацию:
- Принцесса Шакияр, предпоследняя супруга короля Фуада, отвергнута им по причине ее безрассудных трат на украшения. Она и сама была очень богата, но, к сожалению, как говорили в Средние века, оказалась "пустой", "бесплодной". В годы своего царствования она блистала удивительной красотой, но сейчас состарилась: ей, должно быть, около пятидесяти. Проживает обычно в малом дворце на острове Гезира, где беспрестанно принимает весьма пеструю по своему национальному составу публику.
- Выходила ли она замуж вторично?
- Не думаю, но вообще-то понятия не имею.
- А любовники?
- Будьте так добры, не требуйте от меня слишком многого. Мне приходится пролистывать кипы газет, в основном английские, французские и американские, но такие подробности там не прочтешь. Если вы все же решитесь ехать, то без труда сами обо всем узнаете. Она не из тех, кто умеет держать язык за зубами, к тому же славится своей эксцентричностью. В заключение скажу, что эта дама обожает закатывать роскошные пиры. Ну, что вы решили?
- А как бы вы сами поступили на моем месте?
- Ну что за манера отвечать вопросом на вопрос! Я сам вас этому научил, так что нечестно использовать мой трюк против меня же. Хотя ладно, отвечу: если бы я оказался на вашем месте, то обязательно бы поехал! К тому же вы и сами умираете от желания попасть туда.
Это было правдой. С тех пор как в доме появилось кольцо из Атлантиды, Альдо чувствовал, что в его душе снова зашевелилась жажда приключений. К тому же, хотя он бы в этом никогда не признался, представлялась неожиданная возможность достойным образом ответить жене на ее письмо. И, наконец, есть шанс, что ему улыбнется удача и он сам отыщет там Адальбера, раз уж тот велел посылать себе корреспонденцию на адрес того же самого отеля, в котором приглашали остановиться и Альдо.
Так что, не медля ни минуты, он отправил Пизани покупать себе билет на первый же пароход на Порт-Саид или Александрию, чтобы поскорее сообщить принцессе дату своего приезда. А сам, не без некоторого торжества, уселся писать ответ Лизе.