- Сомневаюсь, что вы позволите кому-либо, будь то мужчина или женщина, взять над собой верх.
- Я сказал "трудно", а не "невозможно", - улыбнулся он.
Дверь отворилась, и Маркос отвел от гостьи пламенный взор. На пороге появилась молоденькая горничная - должно быть, он вызвал ее, нажав какую-то кнопку.
- Агати покажет вам вашу комнату, - сказал Маркос, отдав горничной распоряжения по-гречески. - Туда же привезут и ваш багаж. Пока же советую вам отдохнуть. Порой шок, вызванный нелегкими испытаниями вроде того, что выпало на вашу долю сегодня, сказывается не сразу, а лишь какое-то время спустя.
Клэр не спорила, она и сама уже ощущала правоту этих слов. Поднявшись, она направилась к двери, ощущая на себе взгляд Маркоса. Горничная ответила на ее приветствие робкой улыбкой, но, как выяснилось чуть позже, Агати не знала ни словечка по-английски.
Спальня оказалась под стать дому - огромная, роскошная. Высокая застекленная дверь выходила на балкон, откуда открывался изумительный вид на окрестности. Стены просторной ванной были отделаны зеркалами. Клэр хмуро уставилась на череду своих отражений. Замарашка, да и только! Хотя что тут удивительного - после аварии и после того, как ей пришлось выбираться из разбитой машины и какой-то жуткой ямы!
Вернувшись в спальню, она вытащила из сумочки продолговатый конверт и присела на край кровати, чтобы снова взглянуть на фотографию. Запечатленная на ней юная пара буквально излучала безмятежное счастье. Молодой человек нежно обнимал девушку за плечи. Золотые локоны и молочно-белая кожа хрупкой англичанки контрастировали со смуглой кожей и черными волосами стройного грека. Обоим только-только исполнилось двадцать.
Клэр наткнулась на эту фотографию совершенно случайно, в пятнадцать лет, дождливым вечером разбираясь от нечего делать на чердаке. Когда же вслед за снимком из конверта выпало свидетельство о браке, привычный и незыблемый мир ее детства перевернулся с ног на голову. Сбивчивые, неохотные объяснения припертой к стенке матери лишь довершили смятение девушки.
Оказывается, мать и Никос Стефанидес познакомились студентами в Кембридже и влюбились друг друга. Зная, что ни то, ни другое семейство не одобрят подобного союза, они поженились тайно, решив сначала получить степень, а уж потом поставить родителей перед фактом. Однако беременность Джейн все изменила. Никос решил немедленно сообщить о браке родителям, но погиб в авиакатастрофе по дороге домой.
А через два месяца, так и не открыв родителям всей правды, Джейн вышла замуж за Питера Уоллеса, который давно за ней ухаживал. Разумеется, никто из знакомых не сомневался: отцом девочки, появившейся на свет так скоро после свадьбы, является Питер.
Сидя здесь, на кровати в доме, который, возможно, принадлежит семье ее отца, Клэр вновь переживала ту давнюю сцену. Как же она страдала! Хотя лицом девушка ничуть не напоминала Питера Уоллеса, цвет волос у нее был такой же, поэтому она в жизни не догадалась бы, что он не родной ее отец.
В ответ на вопрос, почему мать ни разу даже не попыталась связаться с родителями погибшего жениха, та криво усмехнулась и призналась, что ей ровным счетом ничего о них не известно. Лишь то, что они живут где-то в Домокосе. Это именно их, а не ее уведомили о произошедшей трагедии. Сама Джейн узнала о ней из газет.
- Ужасное было время, - содрогаясь от мучительных воспоминаний, сказала она. - Я не знала, что делать, как жить дальше. Если бы не твой отец…
- Но ведь на самом деле он мне не отец, - тусклым голосом прервала ее Клэр.
- Только биологически. А во всем остальном он тебе самый настоящий отец. Он дал тебе свое имя, обеспечил нам обеим безбедную жизнь, кров над головой. Он хороший человек. Самый лучший на свете. - В голосе Джейн звучала нежность. - И я очень его люблю.
- Но не так, как любила Никоса, да? Джейн печально улыбнулась.
- Ни одна любовь не похожа на другую. Нельзя два раза любить одинаково. С Никосом все было как в волшебном сне, но кто скажет, сколько бы продлился этот сон? - Во взгляде ее появилась нерешительность. - Возможно, это чересчур, но могу ли я просить, чтобы все осталось между нами? Питер любит тебя как родное дитя. Он ужасно расстроится, если узнает, что я тебе все рассказала.
Клэр тоже любила Питера и твердо решила, что ни сейчас, ни потом не даст ему повода заподозрить, что знает правду своего рождения. Однако правда эта была не такова, чтобы от нее отмахнуться или предать забвению. Много лет девушка тешила себя мыслью, как в один прекрасный день приедет в Грецию и найдет семью своего отца. И вот она почти у цели…
Только как выяснить, те ли это Стефанидесы, которых она ищет? Проще всего спросить напрямую. Но Клэр отчего-то не хотелось открывать карты.
Стук в дверь возвестил о том, что прибыли ее вещи. Алекос на ломаном английском сообщил, что ужин подадут в половине десятого, но "господин" пригласил ее присоединиться ко всей семье на террасе в девять.
Клэр вежливо поблагодарила, но в ответ удостоилась лишь неприязненного кивка. Алекос уже успел невзлюбить англичанку. Наверняка он всецело на стороне Элеаны. Да и остальная прислуга, вероятно, тоже, хотя Агати никак этого не проявляла.
То ли это последствие того самого шока, о котором упоминал Маркос, то ли просто потому, что она почти день провела за рулем, но на девушку вдруг навалилась необоримая усталость. Заснуть вряд ли удастся, но полежать все-таки надо, решила Клэр. Неприлично будет клевать носом за столом.
Сняв юбку и блузку, она раскинулась на шелковом покрывале, рассеянно наблюдая, как вращаются тени от лопастей вентилятора. Куда уютнее, чем современные кондиционеры. Тихое гудение успокаивало, навевало дремоту.
Маркос сказал, что Элеана его младшая сестра. А еще братья или сестры у него есть? Раз он хозяин дома, значит, отец его уже умер. Но мать, возможно, жива. Если выяснится, что эти Стефанидесы - родня ее отца, то они с Маркосом окажутся родственниками. Странно, но эта мысль Клэр совсем не обрадовала.
Когда она проснулась, уже начало смеркаться. Бросив испуганный взгляд на часы, девушка с облегчением убедилась: до назначенного срока еще целых полчаса.
Сон освежил ее, а после бодрящего душа Клэр почувствовала себя совсем как новенькая. Однако ни сон, ни душ не могли унять ее волнения. Сегодня за ужином она непременно упомянет имя своего отца и посмотрит, как они на него среагируют. Ей необходимо, просто необходимо узнать наконец правду о человеке, благодаря которому она появилась на свет!
Собираясь в дорогу, Клэр предусмотрительно прихватила с собой одежду на все случаи жизни, так что затруднений с тем, что надеть, не испытывала. Для сегодняшнего вечера она выбрала платье темно-медового цвета, облегающее ее стройную фигуру до бедер, а потом спадающее мягкими складками к коленям. К нему очень шли изящные золотистые босоножки на высоком каблучке.
Пара взмахов черной тушью по ресницам, быстрый мазок губной помады - и Клэр готова. Укладывать волосы в сложную прическу времени не хватило, так что девушка просто распустила их по плечам. Густые, волнистые, они составляли проклятие всей ее жизни, когда дело доходило до того, чтобы причесать или высушить их после ванны. Но смотрелись, надо признать, весьма эффектно, и ей не хватало духу остричь их покороче.
К тому времени, когда она появилась на террасе, ночь уже вступила в свои права. Фонари бросали мягкие отсветы на лица собравшихся - трех женщин, в чертах которых проглядывало несомненное фамильное сходство, и двух мужчин.
Клэр замялась в нерешительности, и Маркос шагнул ей навстречу. В его глазах девушка прочла откровенное восхищение и такое же жгучее влечение, которое, как уже поняла, испытывала к нему сама. Не забывай, возможно, он твой родственник, причем, весьма вероятно, близкий родственник, одернула она себя.
Элеана глядела на нее с нескрываемой враждебностью. Старшая сестра, Олимпия, - молодая женщина лет двадцати девяти приветствовала гостью любезно, но холодно. Так же держался и ее муж, Яннис Зоулас. Очевидно, они считали ее появление здесь бестактным вторжением.
По-настоящему теплый прием Клэр оказала лишь "первая леди" семейства, мать Маркоса. Высокая, с прекрасной фигурой и с черными, как смоль, косами, София была настоящей красавицей. Казалось просто невероятным, что у нее такой взрослый сын.
- Маркос говорит, вы наполовину гречанка, - сказала она. - И насколько я поняла, вы не знали вашего отца?
Сидя в удобном кресле и держа в руке бокал мартини с апельсиновым соком, девушка покачала головой.
- Он умер еще до моего рождения. София сочувственно вздохнула.
- Какой ужас! - Она немного помолчала, с жалостью глядя на Клэр. - А старшие братья или сестры у вас есть?
Клэр вновь покачала головой и удостоилась очередного сочувственного вздоха.
- До чего же грустно, когда мужчина умирает, не успев дать жизнь сыну, продолжателю рода! Представьте, случись что с Маркосом, и наш род тоже прервется. А думаете, он осознает свою ответственность?
- Мама, я вовсе не собираюсь умирать, - спокойно произнес Маркос. Похоже, он привык к подобным разговорам.
- Кто может знать заранее? - возразила любящая мать. - Ты должен поскорее жениться. И где ты найдешь кандидатуру лучше, чем Сабрина Ламбраки?
Маркос лишь равнодушно пожал плечами. Сердце Клэр на миг вспыхнуло от непонятной радости. Однако все же странно, что такие вопросы обсуждают при посторонних. Тем более что и Маркос явно не из тех, кто позволит навязывать себе жену. Нет, он сделает выбор сам. И желающих составить его счастье наверняка найдется сколько угодно.
- А как звали вашего отца? - поинтересовалась Олимпия.
Застигнутая врасплох, Клэр запаниковала. Она не готова была сказать правду. Нет, еще нет!
- Малаветис, - само собой слетело с ее губ. - Андреас Малаветис. - В следующую секунду она уже пожалела, что солгала, но было поздно.
- Малаветис? - протянула Олимпия. - А откуда он был родом?
Вот что значит, пойти по кривой дорожке, с горечью подумала Клэр. Одна ложь неизбежно влечет за собой другую.
- Из Фив, - наобум сказала она.
- А семья у него осталась?
На сей раз девушка могла ответить хоть отчасти правдиво.
- Не знаю. Я как раз приехала в Грецию, чтобы это выяснить.
Олимпия многозначительно приподняла брови. Лицо ее на миг стало необыкновенно похоже на лицо ее брата - вот только без малейшего проблеска юмора.
- Ваша мать не заключила брачного контракта?
Клэр выдержала язвительный взор с мужеством и твердостью, которых на самом деле отнюдь не испытывала.
- Моя мать не встречалась с родными отца. Те даже не знали о браке.
- По-моему, хватит, - вмешался Маркос, не дав сестре продолжить допрос.
Олимпия скорчила недовольную гримасу, но подчинилась. Однако Клэр не сомневалась: та намерена при первом же удобном случае удовлетворить свое любопытство. Поймав на себе взгляд Элеаны, девушка попыталась дружелюбно улыбнуться, но в черных глазах горело столько злости, что улыбка застыла на губах. Вот уж точно, попала в вольер с дикими зверями, подумала Клэр.
Обед оказался отнюдь не таким торжественным, как боялась Клэр, - всего четыре перемены блюд. Вина, как это принято в Греции, подавалось много, но Клэр почти не притрагивалась к нему. Она любила красное вино, но плохо его переносила. Только головной боли наутро ей и не хватало!
Маркос настоял на том, чтобы из уважения к гостье все разговоры велись только на английском. Благородный жест, но это лишь заставило ее еще острее почувствовать себя чужой. Яннис оказался управляющим плантацией. Олимпия же нигде не работала. Она вновь принялась расспрашивать девушку, но на сей раз благоразумно ограничилась менее щекотливыми темами. Узнав, что Клэр - дипломированный юрист, страшно удивилась.
- Какая необычная профессия для женщины! - воскликнула она. - Тебе так не кажется, Маркос?
- Весьма почетная и уважаемая профессия для кого угодно, - отозвался он, ободряюще улыбнувшись гостье. От этой улыбки у Клэр сладко заныло в груди. - А получить диплом в столь юном возрасте похвально само по себе!
- Мне уже двадцать пять, - не выдержала Клэр. - Сдается, я не намного моложе вас.
Маркос снова улыбнулся. В его черных глазах зажегся лукавый огонек.
- Согласен, восемь лет - не препятствие.
Не препятствие - для чего? Клэр побоялась спрашивать. Собственно, она и так знала ответ. Похоже, все остальные - тоже. Девушка вспыхнула и потупилась. Ясно и другое: интерес Маркоса к ней носит лишь физический характер. Едва ли здесь может быть нечто большее.
Похоже, ее смущение лишь раззадорило наглеца. Должно быть, он из тех, кто любит сначала насладиться преследованием жертвы, а уж потом - сладостью победы. Ох, и как только ее угораздило ввязаться в подобной ситуации? Ведь она всего-то и хочет, что узнать правду. А теперь рано или поздно придется не только краснеть, оправдываясь за прежнюю ложь, но и, весьма вероятно, огорошить Маркоса известием, что он пытался флиртовать с близкой родственницей.
- И чем ваш отчим зарабатывает на жизнь? - задала очередной вопрос неугомонная Олимпия.
- Полиграфией.
- У него свое дело?
- Да, свое. - И весьма успешное, могла бы добавить Клэр, но не стала. К чему? Тем более что успех этот зиждился порой на весьма сомнительных сделках.
Олимпия вроде бы удовлетворилась полученными сведениями, но Клэр чувствовала, что передышка временная. Ничего, успокаивала она себя, это все лишь от праздного любопытства.
Часы пробили полночь, а общество и не думало расходиться. Наконец, чувствуя, что глаза у нее слипаются, Клэр сдалась.
- Надеюсь, вы не обидитесь, если я пойду спать. Я сегодня с семи утра в пути, да и прошлой ночью почти не спала.
- Разумеется! - пылко воскликнула София. - Ведь вы наша гостья. Прошу вас, не стесняйтесь и всегда поступайте так, как вам удобнее.
- Спасибо, - поблагодарила Клэр и порывисто добавила: - Вы просто образец гостеприимства, кирия Стефанидес.
- Зовите меня просто София, - великодушно разрешила хозяйка дома.
- Спасибо, - пробормотала девушка.
- Между прочим, наш род весьма древний и аристократический, - сочла своим долгом заметить Олимпия.
Пожелав всем доброй ночи и старательно не глядя в сторону Маркоса, Клэр поспешила удалиться. Древний аристократический род… Это открытие делало возможную связь между ее отцом и семьей Маркоса еще более призрачной. Что бы делал отпрыск знатного и богатого рода в самом заурядном английском университете?
Интересно, отыщется ли в округе еще одно семейство Стефанидес. Клэр тяжело вздохнула. Единственный способ выяснить все окончательно - это сделать то, что следовало бы сделать еще несколько часов назад: честно рассказать Маркосу правду. И дернул же ее черт за язык солгать! Ну ничего, пообещала себе девушка, завтра же соберусь с духом и все объясню. Ей надо лишь одно: узнать, кем был ее отец на самом деле.
2
Несмотря на усталость, Клэр проснулась около шести утра и заснуть уже не смогла. Приветливые лучи утреннего солнца выманили ее на балкон - полюбоваться на сад. Дальние холмы тонули в туманной дымке, которой предстояло развеяться через несколько часов.
Повинуясь внезапному порыву, Клэр вернулась в спальню, натянула легкие светлые брюки и рубашку. Как здорово начать день с прогулки по такой красоте!
Откуда-то из глубин дома доносились приглушенные голоса, но ни в коридоре, ни на лестнице никого не было, так что никто не спросил, куда это ей вздумалось идти в столь ранний час. Впрочем, едва ли кто из персонала осмелился бы оспаривать право гостьи гулять, где ей вздумается.
Но все равно, чтобы уменьшить вероятность встречи с кем-либо, девушка направилась не по парадной аллее, а по одной из боковых тропинок. Потрясающе! Все содержалось в образцовом порядке и свидетельствовало о немалом вкусе владельцев и отличной работе садовников.
Через некоторое время Клэр набрела на небольшой пруд. На его зеркальной глади красовались прелестные водяные лилии. Скамейка на берегу приглашала усесться и насладиться чудесным видом… Но на ней уже сидел еще один любитель ранних прогулок.
- Ой, я не думала, что кто-то уже встал, - неловко произнесла Клэр. - Захотелось, знаете ли, прогуляться перед завтраком.
Маркос с напускным раскаянием развел руками.
- Простите, если помешал вам. Я увидел вас в окно, - признался он. - И прикинул, что рано или поздно вы забредете именно сюда. Ну что, вам понравилось наше скромное жилище?
- Изумительно! - выдохнула Клэр. - Просто потрясающе! Не вилла, а мечта! Но почему вы не сказали мне, что принадлежите к аристократическому роду? - не удержалась она от вопроса.
Молодой человек небрежно пожал плечами.
- Я не приверженец сословных отличий.
- А вот Олимпия придерживается иной точки зрения.
- Моя сестра все цепляется за давным-давно отжившие традиции. - Он приглашающе похлопал по скамье рядом с собой. - Присаживайтесь. Посидим, поговорим.
- Нет-нет, мне пора возвращаться, - заторопилась Клэр. - А то опоздаю к завтраку.
- Вам подадут завтрак когда угодно, - любезно сообщил Маркос. В глазах его вновь вспыхнули искорки затаенного веселья. - Или вы боитесь меня?
- Ничего подобного! - с негодованием отвергла Клэр возмутительное предположение.
- А что тогда вы ко мне испытываете? - бесцеремонно спросил он.
Делать вид, будто она не понимает его намеков, было бы совершенно бесполезно. Да Клэр и не пыталась изображать святую невинность.
- А вы, однако, крайне высокого о себе мнения, - колко заметила она.
Похоже, ответ позабавил Маркоса.
- Это сейчас говорит ваша английская половина. А кровь Малаветиса за меня.
Вот сейчас бы и открыть ему правду! Но слова не шли…
- Как ни признательна я вам за то, что вы взяли на себя ремонт моей машины, но подружкой ваших милых игр я не стану, и не надейтесь, - сказала она вместо этого.
- Подружки по играм бывают у детей, - возразил Маркос, ничуть не смущенный гневной отповедью. - А мы с вами уже давно не дети.
- Мы с вами совершенно чужие друг другу люди, - отчеканила Клэр. - Вы ничего обо мне не знаете.
- Ну так расскажите, - предложил Маркос. И снова Клэр упустила такую подходящую возможность! Почему-то она никак не могла найти в себе силы для решающего признания.
- Мне пора возвращаться, - повторила она.
- Тогда и я с вами.
Маркос поднялся со скамьи - высокий, гибкий и поджарый, точно пантера. Клэр напряглась, когда он шагнул ближе, но Маркос даже не попытался притронуться к ней. Молодые люди бок о бок зашагали обратно к дому. Девушка уловила слабый запах туалетной воды и с ужасом вспомнила, что сама-то еще не приняла душ и даже не причесалась.
- А вы всегда поднимаетесь рано? - поинтересовалась она.
- Как проснусь, так и встаю, - беззаботно ответил Маркос. - Не позже шести, а иногда и чуть раньше.
- Даже если ложитесь в третьем часу?
- Привычка. А когда устаю, устраиваю сиесту посреди дня. Смотря по тому, много ли дел.
- Должно быть, у вас их хватает.
- Когда как.
Молчание затянулось. И снова Клэр пришлось придумывать тему для продолжения светской беседы.
- Вы превосходно говорите по-английски, - не покривив душой, похвалила она.
- Пожалуй, слегка книжно.