amp;Ада оторвалась от чтения рукописи. Стемнело и приходилось напрягать зрение, чтобы различать каракули неизвестного целителя - писателя.
- Можешь сделать зарядку, потянуться, - предложила подруге.
- Уже не помогает, этого мало. А если я начну здесь как следует разминаться, то разнесу все вдрызг. И вам синяков своими граблями наставлю. Вот же нас угораздило‑то…
- И есть хочется, и пить, - пожаловалась Несса. - Но лучше все‑таки не есть и не пить. Чтобы потом не нужно было выходить. - Тут же взяла она свои слова обратно.
Движение фургона как раз остановилось. Для ночевки нашли подходящее место, близко к размытой колее тракта, под длинным выступом из скалы. На противоположной стороне от дороги тянулся все тот же густой лес, высокие и старые, с необъятными стволами клены, каштаны и кедры.
Через некоторое время снаружи потянуло вкусным запахом жарящегося мяса и к мужским голосам присоединились два женских. Девушки переглянулись, выходить никому не хотелось. Вернее, не так, выйти, пройтись, размяться, хотелось просто до ужаса, но было также до ужаса страшно.
- Эй, вы трое, вылезайте. Или вам отдельное приглашение нужно? - раздалось с улицы. Конечно, их не забыли позвать. Ведь морить самок голодом в планы охранников не входило.
- Я к ним не выйду, - испуганно прошептала Несса. - Я луч - чше тут побуду. И есть я не хочу, и в туалет потерплю. Я не выйду.
- Несса, нам добираться еще больше суток, - попыталась убедить сестру Ханна.
В ответ только упрямое молчание. Лисичка отвернулась к стенке и прижала к себе покрепче Клыка. Хорек пригрелся у нее на коленях и блягополучно проспал весь путь, грея Нессу своим маленьким шерстяным тельцем.
Предполагалось, что девушкам, вроде как, нечего опасаться. По словам Генриса и с позиции остальных оборотней, если воинов не провоцировать, то ничего не случится. За исключением Матиса, они и в самом деле сдерживались. Без причины не бросались на самок, предназначенных берам. Но кто скажет точно, что может послужить поводом, что именно посчитают провокацией. Было бы желание, а способ, время и место, можно подстроить. Тогда в лесу… По мнению воинов, их вины в случившемся не было. Да и не случилось же ничего. Так, поразмялись.
На одной чаше весов- опасность пути и угроза встретить на нем смолгов, на другой- искушающая близость самок. Весы качались, перевешивала то одна, то другая сторона. И со многими оборотнями случалось так, что опасность и адреналин не останавливали, а наоборот, подстегивали и усиливали желание получить разрядку в желанных объятиях.
Девушки не имели иллюзий на этот счет, от своих сопровождающих они могли ожидать всего, что угодно. Выйти из фургона, хилого укрытия, значило для них встретиться лицом к лицу с врагами. Не менее страшно, чем посмотреть в глаза смолгу.
Собственные запасы еды кончились у них еще утром, да и тогда там нашлись всего пара яблок и остатки сухарей. Обед они дружно пропустили. К тому же, всех их мучила жажда.
Положение аховое, как ни смотри. В некотором роде, даже сравнимо с ощущениями воинов. Страх и инстинкт самосохранения, которые заставляли сидеть безвылазно в фургоне, и самые банальные жажда и голод, толкавшие из фургона выйти.
Плохое предчувствие висело в воздухе как не прекращающаяся морось. Также плотно, противно и давяще. Ада не считала себя трусихой, она была сильной и смелой, просто… просто предпочитала избегать конфликтов. А это признак ума. Но не похоже, что в данный момент есть возможность чего бы там ни было избежать. Поэтому, сейчас она собиралась выйти и постараться обойтись наименьшими жертвами.
- Ада, - Ханна колебалась, отпуская ее одну, - давай лучше я пойду. Получила уже однажды по попе, получу и второй раз. Не переломлюсь.
- У меня больше опыта такого общения, Ханна. Ты еще вспылишь не к месту. - Ада развязала узлы стягивающие ткань у входа и выглянула наружу. - Если что, я закричу, а ты, наконец, применишь свои дротики, - попыталась она улыбнуться.
Ханна нащупала на поясе маленькие, размером с ладонь, металлические острия и следом за Адой выглянула из повозки. Темно и промозгло.
Клык тоже был голоден, он стал выбираться из крепкой хватки Нессы. Хорек проспал всю дорогу, не просыпаясь даже чтобы поесть. Но у него было огромное преимущество перед девушками, он мог беспрепятственно уйти охотиться в лес. Ему не было нужно ничье разрешение.
Ада медленно приближалась к костру и искала взглядом Эрика. К ее великому разочарованию, в собравшейся компании его не было. Также как и Марьи. Вторая волчица, Ада не знала как ее зовут, продвигалась, окруженная тремя оборотнями, к Генрису.
Когда до компании воинов оставалось не больше пары метров, девушку неожиданно ухватили за локоть. Ада была так поглощена разыгрывающейся перед ее глазами сценой соблазнения, что не ощутила приближения к ней Матиса.
- Мышка, попалась, - тихо прошептал ей на ухо.
Вырваться она уже не могла. Несмотря на напряжение и страх, сковавшие ее тело, в первый момент Ада по инерции дернулась довольно сильно. Жесткие длинные пальцы от ее движения, лишь сильнее сжали тонкую руку.
Впереди встал Ральф, он ухмылялса и оглянувшись к костру, сделал приглашающий жест Райнису. Молодой рысь сидел со всеми и угрюмо наблюдал, как Нелет все теснее прижимается к Генрису и как предводитель неспеша, с явным удовольствием, притягивает ту к себе. Если самка сама предлагает, чего отказываться? Он не каменный.
Но жест друга Райнис заметил, на миг оторвавшись от разглядывания женственных изгибов волчицы. И поспешил присоединиться к стремительно удаляющимся в сторону тракта, фигурам.
- Что вам нужно? - голос все‑таки подвел Аду. Он еще, наверное никогда, не звучал так жалко. Да и вопрос был глупым.
Глубоко вдохнула и попыталась взять себя в руки. Сложно, конечно, когда с обеих сторон ее сдавливают более сильные, чужие, руки. Но необходимо. Ей нужна всего минута, одно мгновение, чтобы победить страх. Тогда Ада сможет вырваться, а не просто тупо дергаться в разные стороны, как муха в паутине, да волочить ватные ноги по грязи.
- А ты не догадываешся? - не сбавляя темпа, на ходу, бросил Ральф. Они не давали ей этих секунд, чтобы преодолеть панику. Не обращая внимание на слабые трепыхания Мышки, оборотни пересекли дорогу и углублялись в лес.
- От Ханнеса тебе привет! - Матис скривил губы в жестокой улыбке. Он не собирался в этот раз медлить. То одно, то второе, то Генрис, то смолги, - надоело. Пора со всем этим кончать. Чем ближе к берам, тем опаснее будет выполнить задуманное.
Райнис уже догнал их и был готов приступить к делу. Или держать, или, что вряд ли, действовать первым. Все‑таки, этот давний спор касался только Матиса, да и приказ от Ханнеса получил тоже именно он. Ничего личного, если только слегка. Мелочи, всего лишь спор и приказ, месть, непонятно за что. Мелочь. Однако не для Ады.
Как только до нее в полной мере дошло, что с ней собираются сделать, Ада открыла рот собираясь кричать. Но горло перехватило, и первые мгновения даже просто вдохнуть воздух не получалось. Из‑за сумасшедшего страха захватившего ее целиком в свои ледяные объятия, потемнело в глазах. И уже не понять, где реальная ночь, а где животный ужас застилает глаза. Темень внутри и снаружи, одна чернота и жестокие, такие чертовски сильные, руки на ее теле.
Абсолютная беспомощность. Ада не могла даже думать, она не была готова к тому, что ее схватят и стремительно куда‑то поволокут, как мешок. Несмотря ни на что, все‑таки не ожидала. В голове царила только паника, инстинкты зверя тонули в ней, захлебываясь беззвучным криком.
Звук, который девушка все‑таки смогла выдавить из горла в реальности, продлился только пару секунд. Та самая рука, прежде державшая с такой силой, что на коже наверняка остались синяки, теперь зажала рот девушки. Другая пара рук крепко сдавливала кисти Ады, больно отводя ее руки за спину.
Тяжелое дыхание оборотней и еле слышный хрип Ады сливались с шелестом дождя в листве деревьев. Воины были трезвы и полностью понимали, что делают. Действовали молча, слаженно и быстро. И у них было время в пути, чтобы все обдумать, решить и как следует спланировать.
Когда Аду стали раздевать, в руку Ральфа, поспешно развязывающую шнурок на штанах, впился дротик. Очень острый, он вошел в ладонь оборотня чуть ли не целиком. Рысь отскочил, но сжав челюсти удержал крик боли. Воины ошеломленно замерли, оглядываясь и прислушиваясь. Они не понимали, откуда исходила угроза.
Это был шанс, единственный шанс вырваться. Пульс грохотал в голове, конечности хоть и дрожали, но природная ловкость не подвела. Ада нагнулась, выкрутила собственные запястия и впилась рысиными когтями в державшую ее руку. Райнис взвыл. Отвлекшийся всего лишь на секунду Матис, на себе прочувствовал, старый как мир, прием обороны, - коленом промежду ног. У худой Ады колени были острыми, а ноги длинными. Ее трясло крупной дрожью, адреналин в крови как будто все тело приподнимал над землей, делая невесомым. Удар, хоть и без особого размаха, получился сильным.
Одновременно с ее рывком, в плечо Райниса, у самой шеи, воткнулся второй дротик, брошенный меткой рукой Ханны. А затем и третий, на этот раз в шею Матиса. Ханна сидела на ветке высокого клена и не отрывая напряженных прищуренных глаз, следила за воинами и Адой.
Девушка - рысь вырвалась из ослабшей хватки Матиса, оставив у того в сжатом кулаке большую часть своей рубашки. Не разбирая дороги, как дикое загнанное животное, Ада ломанулась в густой подлесок. Бежала как одержимая, сама не зная куда, ведь бежать было некуда и не к кому. Разве что к смолгам в лапы, но вряд ли они бы ее спасли.
Ада задыхалась, страх гнал и гнал ее, все дальше, неважно куда. Главное, как можно дальше от Матиса и других рысей. Ей казалось, что ее вот - вот догонят, что оборотень дышит ей в затылок.
Тонкие ветки хлестали по лицу, ноги скользили по мокрой, размытой дождем земле. Девушка не обращала на это внимание, сейчас она спасала свою жизнь. И никогда, ни за что бы, по своей воле, не остановила безумный бег. Ей в этом помогли.
Снова руки, большие и сильные, намного сильнее самой Ады. Девушку схватили и прижали к крупному твердому телу. Она билась, рычала и скулила, лицо и ладони почти полностью приобрели черты рыси. Когти как кинжалы разрывали плоть, а удлинившимися клыками она старалась укусить, дотянуться до шеи неизвестного противника. Зрелище, наверное, страшное. Когда существо борется за свою жизнь, все человеческое отпадает за ненадобностью.
Тот, кто схватил перепуганную самку, был в разы ее больше и мощнее. Одно его движение, даже не прилагая особого усилия, и истеричные трепыхания прекратятся навсегда. Но он только держал, без труда зажав брыкающиеся ноги между своих ног, а руками полностью обездвижив верхнюю часть тела девушки.
Ада все равно продолжала вырываться, дергаясь всем телом. Паника ее не отпускала, и взгляд ни на чем не фокусировался, живая темнота вокруг разрывалась то белым пятном луны, то зеленью листвы. Беспорядочное мельтешение образов и обрывки мыслей, команды инстинкта самосохранения, - беги, спасайся. В ушах только барабанная дробь собственного бешеного пульса.
Эта круговерть длилась, пока Ада не столкнулась взглядом с глазами напротив. Такие странные, внимательные и удивленные глаза. Один серый, другой… черный. Почему‑то, этот взгляд подействовал на Аду как ведро ледяной воды, или как ныряние с разбега в холодные глубины торфяного озера.
Девушка застыла, постепенно начиная приходить в себя. Ее черты менялись на человеческие, а взгляд приобретал осмысленное выражение. Возвращались звуки, низкое рычание, выкрики, окружающий мир приходил в движение и заставлял обратить на себя внимание. Оторваться же от разноцветного взгляда, вынырнуть на поверхность, было невероятно сложно. Он не отпускал.
Прошли считанные мгновения, а ощущались целой вечностью. Ада глубоко вздохнула и заставила себя хотя бы моргнуть.
Оборотень вдруг дернулся, и когда через секунду, Ада снова открыла глаза, увидела, как прямо перед ее носом он вытаскивает из основания шеи дротик с красным наконечником. В тон струйки крови, стекающей за воротник плаща.
- Слав, проверь деревья, - коротко приказал придушенным голосом, не ослабляя, однако, силы захвата на теле девушки.
Один из незнакомцев, теперь Ада видела, что их трое, помчался в лес. Второй стремительно выступил вперед и загородил собой сплетенную в 'приветственных объятиях' пару. Вскоре стало понятно, из‑за чего. С той стороны выбежали разъяренные Ральф и Матис, и не остановились, пока не подбежали впритык к неизвестным и Аде. От них разило яростью и похотью, даже не видя их, девушку передернуло от страха и отвращения.
Она почувствовала движение за спиной и услышала ненавистный, рычащий голос Матиса.
- Поймал, молодец. А теперь лапы убрал от нее!
- Твоя самка? - еще более тихо и сдержанно спросил обладатель странных глаз. Его спокойствие было только видимостью. Ада чувствовала, как он напряжен, и слышала низкое утробное рычание, доносящееся из его груди.
- Уж точно не твоя! - Матис еле сдерживался, неудовлетворенное сексуальное желание, агрессия, погоня, и в добавок, взявшийся словно из под земли, противник. Он поймал ЕГО жертву. Так некстати, или кстати? Вся сущность рыся требовала активных действий, желательно теперь хорошей драки. После которой ему полагалась бы заслуженная награда, трофей. Не его, правда, но это дело десятое. Сейчас и здесь, Матис был далеко не из‑за обязанностей охранника.
- Вы кто такие? - прохрипел Ральф. Рассчетливый и более хладнокровный, он окинул оценивающим взглядом потенциальных врагов. Оценка ему не понравилась, - грязные, одеты в рваное тряпъе, но сила их зверя чувствуется издалека. Они не уступали рысям, а может даже и превосходили. Он кинул предостерегающий взгляд на Матиса, им следовало быть осторожнее.
Но Матис продолжал накручивать себя, он уже не мог остановиться и подумать.
- Вам задали вопрос! - прорычал он, подходя еще ближе.
Незнакомец перехватил Аду поудобнее и пристально посмотрел ей в лицо. Ноздри расширились, он глубоко втянул в себя воздух, пропитанный запахом животного ужаса, ярости и похоти. Невозможные разные глаза сверкнули гневом.
Ада совсем затихла. Находиться между двух огней, подавляющих силой и агрессией самцов, прущих стенка на стенку, было пыткой для нее. Хотелось потерять сознание, отключиться, лишь бы не чувствовать всего этого напряжения, опасности и страха.
Держащий ее оборотень развернулся и плавно перенес девушку к ближайшему огромному кедру. Опустил ее наконец‑то на ноги, которые, кстати, совсем не держали, и придерживая одной рукой, второй сильно надавил на растрепанную макушку, заставляя опуститься на землю.
- Сиди здесь, - скорее приказ, нежели просьба.
Аду продолжала колотить дрожь. Способность воспринимать окружающее вернулась, но особенно лучше от этого не стало. Скорее уж наоборот, хуже.
Из‑за деревьев показалась фигура другого оборотня, который несколько минут назад отправился ловить прыткого стрелка. На поимку ушло совсем немного времени. Ханна на удивление спокойно висела, перекинутая через широкое плечо, не дергалась и не пиналась. Просто тряслась из‑за быстрого бега оборотня. На самом деле она не сдалась, нет. И была совсем не так безбронна, как казалось со стороны. Она усыпляла бдительность более сильного противника. Дротик, зажатый в кулаке, ждал своего часа.
Ее бы и не поймали так просто и быстро, но удирая от преследователя в сторону стоянки, перепрыгивая словно белка с ветки на ветку, она заметила крадущуюся в их сторону Нессу. Младшая сестра только и успела, что голову вскинуть, когда над ней промелькнули две темные фигуры.
Скорее всего, Нессе стало страшно сидеть в фургоне одной, или же она храбро решила идти на подмогу подругам. А может и то и другое одновременно, Лисичка всегда следовала своей, непонятной окружающим, логике. Хотя, кто знает, что там еще в лагере творится. Их коробочка - повозка, далеко не крепость и вовсе не гарант безопасности.
Но главной задачей Ханны на тот момент, стало увести от сестры неизвестного преследователя. Она дала поймать себя, чтобы не поймали сестру, и очень надеялась, что у Нессы хватит ума держаться от этого сборища подальше.
Мелкий дождь все не прекращался, из‑за сплошных тучь даже луна перестала освещать эту ночь холодным светом. Оборотни стояли рядом с черной громадой скалы, превратившаяся в грязную реку дорога поворачивала и уходила вправо. В том же направлении, не слишком и далеко, находилась стоянка обоза.
Оборотень с Ханной на плече остановился у кедра, под которым сидела Ада. Девушки переглянулись, обе испытали огромное облегчение от относительно здорового вида друг друга. Мокрые, грязные, Ада в рваных лоскутах вместо рубашки, Ханна висит вниз головой. Живы и невредимы. Хотя бы так.
- Оставайся с ними, - обладатель разноцветных глаз кивнул своему спутнику, указав на девушек.
Они оба, как и третий оборотень, преграждающий путь рысям, были рослыми и широкоплечими. В темноте не было видно деталей их внешности, волосы казались у всех троих темными, одежда тоже яркостью не блистала. Самые неприметные, сливающиеся с чернотой вокруг, облики. Только вот, вокруг их фигур темнота будто вибрировала от напряжения и излучаемой оборотнями силы. Такой, которая заставляет всех окружающих склонять или втягивать голову в плечи. Звери огромной силы. И Ада поняла, какого именно вида.
Ханну резко, но довольно осторожно скинули с плеча на землю. Она плюхнулась рядом с Адой и послала оборотню испепеляющий, полный презрения, взгляд. Сила силой, но и трепетать перед чужаками Ханна, видимо, не собиралась. Ада услышала даже тихое 'козел', но не была до конца уверена, что правильно разобрала невнятный злой шепот. Может это было и 'спасибо'. Лучше, чтобы это была благодарность. Пускай нелепая, но нарываться и хамить сейчас, ох как глупо.
Чужак же в ответ улыбнулся. Хотя, и данную гримасу можно было трактовать двояко, то ли улыбка, то ли оскал. Клыки у него были выдающиеся, даже в человеческом обличии.
Оборотни стояли неподвижно и сверху вниз смотрели на девушек. Опасный взгляд, как будто насквозь видят. Замечают все страхи, попытки казаться сильными и смелыми, напускную браваду и наигранную уверенность в себе, которой и в помине нет. Не говоря уже о разорванной одежде, царапинах и грязи, покрывающей все тело.
Аде стало еще более неуютно под этим холодным изучающим взглядом, она подтянула колени к животу и спрятала в них лицо. Закрылась, можно сказать, спрятала голову в песок. Не было сил выносить такое напряжение и дальше. Все равно, пусть это слабость, пусть ее примут за трусиху. Сомнительно, чтобы в ее состоянии гордый вид выглядел хоть сколько‑то правдиво.
Неожиданно раздался угрожающий яростный рык и Матис кинулся в сторону девушек и двух чужаков. Вряд ли для того, чтобы спасти самок из лап врага. Скорее из‑за уязвленной гордости и нежелания уступать. Инстинкт самосохранения был у него развит слабее, чем наглость.
Неизвестно, что именно побудило его нападать. Решил воспользоваться удобным моментом и застать противника врасплох, или у самого выдержки не хватило. Мог ли Матис не понимать, кто перед ним? Даже не по внешним признакам, а по присущей берам подавляющей ауре, их было не сложно распознать. Во всяком случае, в этот раз самоуверенность и наглость подвели рыся.