Да, она хорошенькая, и Джефф вынужден был признать, что чем дольше смотрел на нее, тем более хорошенькой она ему казалась. Что-то мечтательное и застенчивое в глубине ее серых глаз никак не вязалось с надменностью внешнего облика.
Она талантлива, это несомненно. Джеффу никогда прежде не доводилось видеть так роскошно аранжированные цветы. У нее просто волшебные руки.
Он снова увидел ее. Лори танцевала с Сальваторе, дядей Ника, и улыбалась ему. Странно, улыбка ее тоже была застенчивая. Разговаривая с Сальваторе, Лори нисколько не казалась высокомерной.
Что ж, подумал Джефф, отдавая пустой бокал проходившему мимо официанту, Сальваторе теперь стал родственником Дайаны. С членами семейства Бауэр Лори снисходит до вежливости. А Джеффа она, скорее всего, воспринимает как лакея, к тому же грубого и невоспитанного.
Он вынужден был признать, что начал неудачно. Первую попытку примирения испортила Сьюзен. А с той поры Ее Величество Лорентина умышленно не замечает его. Пора предпринять новое наступление.
Тяжело вздохнув, Джефф подошел к танцующим и, похлопав Сальваторе по плечу, занял его место. И на какие жертвы только не пойдет мужчина ради друга!
Высокого роста, Лори составила Джеффу идеальную пару. Тэмми была слишком маленькая, Сьюзен постоянно дергалась и вертелась. А как чудесно пахло от Лори – живыми цветами, омытыми дождем.
– Ну вот, – улыбнулся Джефф, – мы снова встретились.
Лори, ничего не ответив, отвернулась от него. Увидев ее совершенный профиль и волосы, уложенные в безупречную изящную косу, Джефф вдруг ощутил необъяснимое желание сбить с нее спесь. Увлечь ее куда-нибудь в укромное местечко, распустить волосы и обнять так крепко, чтобы стало видно, так ли мнется у нее одежда, как у простой смертной женщины.
Но он лишь улыбнулся.
– Я прощен?
Лори подняла на него ледяные серые глаза. У нее был очень красивый рот, уголки которого чуть дрожали, словно она была взволнована. Впрочем, может быть, эта дрожь свидетельствовала о презрении, которым она пыталась окатить его, – точно сказать Джефф не мог.
– Прощать... нечего, – с выводящей его из себя отчетливостью проговорила она.
– Тогда почему же вы ведете себя так, словно не желаете говорить со мной? – спросил Джефф.
Музыка стала медленнее. Прижав Лори к себе, он едва не коснулся щекой ее щеки.
Она попыталась отстраниться, но Джефф не позволил.
– Нам... не о чем говорить, – сказала Лори, снова отворачиваясь от него, слишком смущенная такой близостью.
Мысленно выругавшись, Джефф продолжал улыбаться.
– Как мне к вам обращаться? Мисс Чейз-Спенсер? Лорентина?
Она судорожно вздохнула.
– Лори.
Казалось, ей трудно произнести даже одно короткое слово! Джефф едва сдержался, чтобы не заскрежетать зубами. Никогда ему еще не приходилось иметь дело со столь высокомерной женщиной. Что бы такое сказать, как растопить ее лед? И вообще, возможно ли это? И что скрывается в глубине дымчато-серых глаз?
Джефф лихорадочно думал, пытаясь найти к ней подход. Охваченный отчаянием, он решил прибегнуть ко лжи, хотя, как правило, старался быть всегда честным.
– Свое восхищение вашей работой с цветами я уже выражал, хотя мог бы говорить это снова и снова. – Это прозвучало искренне, потому что соответствовало действительности. – На следующей неделе я должен выполнить съемку для туристического агентства. Мне надо снять пятиминутный сюжет про Ботанический сад. В цветах я совершенно ничего не смыслю. Если вы расскажете мне, что к чему, я с радостью угощу вас обедом.
Джефф действительно должен был выполнить заказ туристического агентства, и ему действительно нужно было снимать сюжет про Ботанический сад. Но только продолжительностью секунд тридцать, не больше, и он не нуждался ни в чьих советах. Для того чтобы снять цветы, вовсе не обязательно знать их названия, к какому виду они относятся и так далее.
Лори вскинула подбородок, и осанка ее стала прямо-таки царственной.
– Уверена... там есть опытные специалисты.
– Подождите!
Господь накажет меня за это, подумал Джефф, даже учитывая то, что ставка в споре – двигатель "мустанга" образца 1968 года.
– Я должен снимать и в "Ювелирной шкатулке", – продолжал он. – Я действительно был бы очень признателен, если бы кто-то сопровождал меня в оба места, объясняя, какое растение можно встретить на каждом шагу, а какое – ценнейшая редкость.
Лицо Лори несколько смягчилось. По всей видимости, она любила "Ювелирную шкатулку" – так называлась оранжерея с редчайшими цветами. Ее взгляд снова наполнился мечтательностью, от которой Джеффу становилось не по себе.
– Послушайте, – он уже начал терять терпение, – мне нужно снимать еще и в одном парке – "Тауэр-грув-парк", – но что я в этом понимаю? Ведь это не совсем обычный парк, правда?
После долгого молчания Лори наконец ответила:
– Он устроен... по образцу английских парков... Викторианской эпохи.
Перед тем как произнести "по образцу", она так напряглась, что Джефф едва не поддался страстному желанию крепко обнять ее, успокоить и поцеловать. Она просто невыносима: совершенно холодная, добродетельная женщина, из тех, которые пробуждают в мужчинах жгучие непристойные желания.
– Именно это я и имел в виду, – продолжал он, с трудом сдерживая непреодолимое желание поцеловать Лори. – Я даже в этом не разбираюсь. Я не смогу отличить тюльпан от репы. А вы способны помочь мне и туристическому агентству.
Лори открыла было рот, словно собираясь произнести пространную речь. Потом взглянула ему в глаза и ограничилась одним словом:
- Нет.
На какое-то мгновение Джеффу показалось, что она видит насквозь его лживую душу. Это настолько потрясло его, что он смутился. Однако холодная беспрекословность ответа Лори раззадорила его.
Джефф постарался скрыть раздражение в своем голосе:
– Это ваш окончательный ответ? Вы даже не потрудитесь придумать какое-то оправдание?
Лори прекратила танцевать. Он тоже замер на месте, продолжая обнимать ее, застывшую словно статуя. Она бросила на Джеффа взгляд, от которого у него все в душе перевернулось. Ее рот снова приоткрылся, и снова ответ состоял лишь из одного слова:
- Нет.
Лори попыталась оторваться от него, но Джефф, поймав ее руку, заглянул ей в глаза.
– А если я не приму такой ответ?
На лице Лори не мелькнуло и подобия улыбки. Высвободив руку, она ушла, даже не оглянувшись.
Джефф проводил ее взглядом, раздираемый борьбой ярости с решимостью. Неудивительно, что Стив выбрал именно ее. Эта женщина холоднее, чем зима на Среднем Западе.
В то же время она такая желанная, что у Джеффа закипала кровь. Не отличающаяся особой красотой, Лори обладала совершенством принцессы Грейс, способной пробудить в любом мужчине необузданного зверя. И при этом снисходительное высокомерие таинственным образом сочеталось в ней с удивительной ранимостью.
Джефф следил за Лори взглядом. Она пожимала хозяевам руки, прощаясь с ними. Джефф направился в противоположную сторону и остановился возле одной из ив на краю лужайки.
Стив Бостуик, первопричина всех его мучений, последовал за ним. Джефф отвернулся, не в силах видеть его самодовольную ухмылку.
– Она ушла. – Голос Стива дышал злорадством. – Возможно, с теми двумя ты справишься, но Снежную Королеву тебе не растопить.
Джефф сунул руки в карманы, глядя на серебристо-серую листву.
– Я не говорил, что управлюсь за один день. Сразу такие дела не делаются.
– Ты знаешь, что у меня появилась возможность купить кузов "мустанга" старого образца? – радостно заявил Стив. – Еще поставить двигатель, и у меня будет такая машина, что вы умрете от зависти.
– Я слышал об этом, – угрюмо буркнул Джефф.
Вчера вечером ему уже пришлось все это выслушивать. И если Стив выиграет на спор двигатель, Гарри Кастильоне действительно придется плохо. Хоть бросайся с моста в реку!
– Два года я учился в школе вместе с Лори, – многозначительно усмехнулся Стив. – Мы звали ее недотрогой. Она с парнями почти не разговаривала. Так, несколько подружек. Она до сих пор такая. У тебя ничего не получится. Можешь не тратить время.
Джефф упрямо стиснул зубы.
– Посмотрим.
Лори стояла в оранжерее и смотрела на ведьмин цветок. Растение в пять футов высотой было на вид неказистым, даже уродливым. На толстом стебле торчали редкие пучки пепельно-зеленых листьев мечеобразной формы. У самой макушки появилась почка – замысловатый серо-зеленый бутончик.
Будущий цветок.
Лори хотелось прикоснуться к нему, убедиться, что он действительно есть. Но она не сделала этого, не желая тревожить растение.
Если ведьмин цветок зацветет, это будет событием среди цветоводов Сент-Луиса. Больше того, Лори станет свидетельницей зрелища небывалой красоты, увидит один из редчайших и прекраснейших цветков – каскад алых и золотых лепестков, – с которым связаны легенды.
Интересно, хороший ли это знак для Ника и Дайаны, что бутон появился в день их бракосочетания? Нет, решила Лори, в предзнаменования она не верит.
Взглянув на часы, девушка удивилась: она провела в оранжерее почти час. Пора возвращаться домой.
И все-таки из оранжереи Лори уходила с неохотой. Ей почему-то казалось, что, как только она перестанет смотреть на цветок, он исчезнет. К тому же на нее всегда успокаивающе действовали запахи и влажное тепло оранжереи. Общение с Джеффом Ремингтоном до предела натянуло ее нервы; ей необходимо успокоиться. Почему Винни, и Альдо, и София предостерегали ее? Почему этот мужчина так действует на нее?
Лори не слишком хотелось возвращаться домой еще и потому, что в эти дни у нее гостила кузина Ширли. Ширли, преподаватель музыки в Падьюке, заглянула к ней на несколько дней по дороге домой из Сент-Джозефа, где она навещала своих родителей. Эта разговорчивая, самоуверенная женщина, во все сующая нос, была не самым желанным гостем.
Когда Лори вошла в свой небольшой дом, Ширли лежала с голыми ногами на диване, обернув мокрые после ванны волосы оранжевым полотенцем, и красила ногти розовым лаком Лори.
– Привет, – сказала Ширли. – Наконец-то ты вернулась. Я так проголодалась, что съела пиццу, которую нашла в холодильнике. Как прошла свадьба? Все в порядке?
– Почти все, – ответила Лори, расстегивая пуговицы пиджака.
Сбросив туфли, она направилась на кухню и, открыв холодильник, налила себе полстакана апельсинового сока.
– Тебе звонили, – сказала Ширли. – Какой-то Джефф. Голос... очень интересный. Сказал, что перезвонит. Слушай, я ужасно голодна. Здесь поблизости есть какой-нибудь ресторан, где можно заказать блюда на дом?
Лори изумленно раскрыла глаза, поставив стакан на столик в гостиной.
– Джефф?
– Что с тобой? – удивилась Ширли, завинчивая крышку флакона с лаком.
– Н-н-ничего, – выдавила Лори.
Почему даже одно упоминание о Джеффе Ремингтоне так смущает и беспокоит ее? Что ему от нее надо?
– Лори! – В голосе Ширли прозвучала озабоченность. – Ты заикаешься. Что случилось?
Лори не хотелось говорить, но она знала, что Ширли не отстанет от нее, пока все не выпытает.
– На свадьбе я встретила одного м-мужчину. – Она старалась говорить как можно спокойнее. – Он п-приставал ко мне. Он... действовал мне на нервы. И мне посоветовали... быть с ним поосторожнее. А он не отставал от меня. Вот и все. Н-ничего особенного.
Она измученно опустилась в кресло.
Ширли изумленно взглянула на нее.
– Знаешь, – наконец сказала она, – такого ужаса в твоем голосе я не слышала уже много лет.
Поставив локти на стоявший рядом столик, Лори уронила на них голову и принялась массировать себе виски. Слова кузины действовали ей на нервы.
– День выдался трудный.
Поднявшись с дивана, Ширли подошла к кузине и стала разминать ей плечи.
– Лори, у тебя мышцы словно окаменели. Этот тип здорово тебя допек. Но не беспокойся. Если он позвонит еще раз, я с ним разберусь.
– Уф, – вздохнула Лори, желая переменить тему разговора. – Знаешь, сколько роз мы с Мэйвис приготовили для сегодняшней церемонии?
Но отвязаться от Ширли было не так-то просто.
– Откуда мне знать? Как именно этот тип приставал к тебе? И кто он такой? – Она энергично массировала напряженные мышцы Лори.
Девушка, вздохнув, закрыла глаза. Наверное, и правда лучше все рассказать – может, тогда ей станет легче. Вот уж чего у Ширли не отнимешь: она всегда готова слушать о чужих горестях.
– Началось все с того, что он подкрался ко мне сзади в церкви и поцеловал в шею. Потом, на приеме, не оставлял меня в п-покое. Он как-то психологически давил на меня, и я не могла произнести ни слова. Такого со мной не было много лет.
– Ты сама во всем виновата, – решительно заявила Ширли. – Перетрудилась. Вчера вечером задержалась допоздна. Сегодня встала ни свет ни заря. И еще этот тип. Так кто он такой? Гость или кто?
– Его зовут Джефф Ремингтон. Он снимал церемонию видеокамерой.
Руки Ширли внезапно застыли на плечах Лори. Наступила зловещая тишина.
– Что? – переспросила кузина изменившимся голосом.
Лори открыла глаза. Она знала Ширли как женщину исключительно выдержанную, но сейчас явственно ощутила какую-то внутреннюю дрожь, пробежавшую по телу кузины, будто произнесенное имя ее сегодняшнего преследователя лишило ту душевного равновесия.
– Ремингтон. Он занимался видеосъемкой.
– О нет, – простонала Ширли, тяжело опускаясь рядом с Лори. Гримаса отвращения исказила ее лицо. – Очень высокий? Привлекательный? Темноволосый? Волосы немного вьющиеся?
Лори взглянула на кузину со смешанным чувством любопытства и тревоги.
– Ты его знаешь?
– Знала когда-то, – покачала головой Ширли. – И чем он занимается сейчас?
– Он видеооператор. Снимал свадьбу.
Ширли мрачно кивнула.
– Все совпадает. Я слышала, после колледжа он поступил в училище при киностудии в Калифорнии. И что, он сюда вернулся насовсем?
– Понятия не имею, – сказала Лори. Лицо ее кузины было хмурым, губы плотно сжаты. – Откуда ты его знаешь?
– Я знаю его, потому что он крыса, – с отвращением произнесла Ширли.
Лори изумленно уставилась на нее. Болтливая, надоедливая, уверенная в собственной непогрешимости, Ширли тем не менее крайне редко выходила из себя.
– Крыса?
– По-латыни Rattus rattus, – процедила сквозь зубы Ширли, – а говоря по-простому: мерзкая тварь. Он разбил сердце Мери-Эллен Пфайффер.
– Кто такая Мери-Эллен Пфайффер? – искренне удивилась Лори. Не тот ли это скандал, о котором она подозревала?
– Мери-Эллен Пфайффер была одной из самых многообещающих студенток за всю историю музыкального отделения Университета Сент-Луиса, – с горечью произнесла Ширли. – Она была моей "младшей сестрой" – знаешь, первокурсников прикрепляют к студентам старших курсов, чтобы те за ними присматривали. Так вот, ее прикрепили ко мне. А Джефф Ремингтон разбил ей жизнь.
– Как это "разбил"? – ужаснулась Лори. – Что он сделал?
– О, – гневно махнула рукой Ширли, – он сделал с Мери-Эллен то, что делал со всеми девушками. Соблазнил и бросил. Только Мери-Эллен была такая чистая, такая невинная, и она успела всем сердцем полюбить его. Она была в отчаянии. Когда подошло время экзаменов, провалилась по всем предметам, и ее исключили.
– Какой ужас! – воскликнула Лори.
– Это был худший семестр в моей жизни, – покачала головой Ширли. – Мери-Эллен только и делала, что плакала, плакала и плакала. Она лежала на кровати и плакала, сидела за столом и плакала, приходила ко мне в комнату и плакала. А он даже не хотел говорить с ней. Тогда Мери-Эллен стала отправлять к нему меня, и в конце концов Джефф отказался разговаривать и со мной. Какое ему было до нас дело!
Лори сочувственно кивнула.
– А потом, – у Ширли скривились губы, – ее отчислили, и она вернулась домой. Поссорившись с родителями, Мери-Эллен уехала в Чикаго и – она так переживала из-за Джеффа – связалась там с отвратительным типом в татуировках, с серьгой в ухе, разъезжающим на мотоцикле. Ей просто было все равно. Она считала, что без Джеффа Ремингтона ее жизнь не имеет смысла. Она все равно что умерла.
– Не может быть! Как ужасно!
Ширли покачала головой.
– Однажды, когда Мери-Эллен попросила меня позвонить Джеффу, он мне ответил совершенно безразличным тоном: "Слушай, я рад тебя слышать, но у меня баскетбол". Можешь себе вообразить? Из-за него рушится жизнь девушки, а у него нет времени говорить по телефону, потому что у него баскетбол!
– Как так можно?!
– Вот именно, – ядовито согласилась Ширли.
Некоторое время они сидели молча. Рассказ Ширли расстроил Лори, но и отчасти удивил. Она ожидала услышать о Джеффе нечто страшное, а не то, что он проявил безразличие по отношению к какой-то девушке. Или Ширли рассказала не все? Что-то, видимо, осталось невысказанным, потому что о таких вещах действительно не говорят.
Зазвонил телефон. Лори и Ширли переглянулись. Ширли прищурилась.
– Ответить должна ты. Если б знала, что он будет досаждать моей кузине, расправилась бы с ним давным-давно.
Лори подошла к телефону с колотящимся сердцем и сняла трубку. Сделав глубокий вдох, она постаралась собраться с силами.
– Лори? Это Джефф. – Его тихий голос звучал проникновенно. – Мне очень неприятно, что мы с вами так расстались. Кажется, у вас обо мне сложилось превратное представление. Мне бы хотелось попытаться переменить его. У меня есть два билета на джазовый концерт, и если вы...
Лори сердито расправила плечи. Рассказ Ширли все еще звучал у нее в ушах. Что этому человеку нужно от нее?
– Я буду очень признательна, – сказала она, отчетливо выговаривая каждое слово, – если впредь вы больше не будете звонить мне.
– Но... – начал было Джефф.
Лори положила трубку.
Их с Ширли взгляды снова встретились.
– Ты поступила совершенно правильно, – удовлетворенно кивнула головой Ширли, снова прищуриваясь. – Но почему он бегает за тобой? Обычно он заставлял женщин бегать за собой. Мне все это не нравится.
Лори рассеянно покачала головой. Она не имела понятия, почему Джефф Ремингтон преследует ее. Но сегодня с той же решительностью он преследовал и других женщин. Только те без колебаний буквально падали ему в руки. Тэмми Фарентино мурлыкала как кошка, купаясь во внимании, которое ей оказывал Джефф. Сьюзен, танцуя с ним, прижималась к нему как можно крепче и откликалась ослепительной улыбкой на каждое его слово.
Со щемящим сердцем Лори вспомнила свои ощущения, когда Джефф обнимал ее: его высокий рост, чарующую улыбку, красивое смуглое лицо и пронизывающий взгляд черных глаз.
Лори попыталась отмахнуться от этих воспоминаний. У нее спокойная размеренная жизнь, в которой нет места никаким неожиданностям. И она постарается, чтобы все осталось таким, как есть.