Я глубоко вдыхаю. Настал самый важный день в моей жизни. Я сделаю это.
Я попросила гостей оставить меня одну, чтобы собраться с мыслями перед церемонией. После разговора с Недом я задремала на несколько часов, которые оказались особенно насыщенными кошмарами/воспоминаниями. Всё утро я боролась с беспокойством. Меня снова не оставляло чувство, что идёт обратный отсчёт.
До чего?
Я сильно встряхнула головой. Мне нужно всего-то пройти между рядами в церкви навстречу Неду. В его присутствии мне полегчает. Когда он увидит меня в этом прекрасном платье, его глаза загорятся. Я едва сдержу смех, заметив, что кожа на кончиках его ушей и носа начала шелушиться.
Я беру в руки букет и делаю шаг вперёд.
Но не в ту сторону. Церковь находится слева, справа - побережье. Ещё один шаг направо.
Я напрягаю каждый мускул, чтобы пойти к Неду, но ноги не слушаются. Я схожу с ума, схожу с ума! В полном недоумении я выхожу за дверь… в противоположную сторону от церкви… от человека, которого люблю.
Пытаюсь позвать его, но с губ не слетает ни звука. Я ступаю по розовому песку. Тихая водная гладь отражает солнечные блики. Пальцы разжимаются, и букет беззвучно падает на песок.
На глазах выступают слёзы отчаяния. Что за сила тащит меня сюда? А ведь Нед может подумать, что я сбежала. Что я не хочу выходить за него замуж.
Я стараюсь крикнуть: "Я люблю тебя!". Но не могу произнести ни слова.
Море всегда манило меня, но сейчас… сейчас его зов, как песня сирен, просто непреодолимый. И тут я понимаю куда направляюсь. В бездну.
Меня всегда тянуло в бездну.
По щекам катятся слёзы. Нед решит, что я его бросила. Я вхожу в воду, слабые волны нежно омывают лодыжки. Мой взгляд привлекает что-то блестящее под водой.
Каким-то образом ко мне вернулся трезубец.
Потянувшись за ним, я окунаю руку в воду и чувствую лёгкое покалывание. Предплечья покрываются бледно-голубыми чешуйками, переливающимися на солнце - они словно стали обтянуты длинными мерцающими перчатками. Локти начали раздражающе зудеть, и, когда я их почесала, кожа отслоилась, высвобождая небольшие голубые плавники.
Я всхлипнула. Сможет ли Нед когда-нибудь принять меня такой?
Тайные символы, выгравированные на трезубце, теперь легко читаются. Надпись гласит: "Ужасающая Правительница Глубин".
Я, как в трансе, бережно держа своё золотое орудие, захожу в воду по колени. По пояс. По шею. Пока не погружаюсь полностью.
В последний раз выдыхаю в ожидании удушливого жжения от заполнения лёгких водой, но вместо этого я… становлюсь морем.
Вес трезубца тянет на дно. Ничто на меня не давит. Не беспокоит окружающая температура. Я вижу, слышу, чувствую вкусы и запахи даже сквозь воду. От новых ощущений кружится голова, кажется, что я не тону, а наоборот взлетаю.
Я опускаюсь всё глубже и глубже. И хотя солнечный свет меркнет, и я должна бы уже оказаться в кромешной тьме, но всё вижу. Сквозь меня проплывают мерцающие акулы, гонимый течением, словно легким бризом, дрейфует планктон.
Я погружаюсь, пока не достигаю каменистого дна впадины. Скалы подо мной расходятся, открывая воронку, ведущую в подземные недра. В аквифер?
Меня затягивает в эту воронку, а потом ещё глубже в некое подобие туннеля… как Алису в кроличью нору.
Вода становится пресной. Взгляду открывается каменное образование с тех снимков! Я обтекаю сооружение со всех сторон.
Стены кишат мерцающими существами, которые освещают высеченную надпись на том же языке, что и слова на моём трезубце. Читаю:
Подводный храм Верховной Жрицы, Правительницы Глубин.
Кто услышит зов Жрицы, да устрашится её разрушительных сил.
УЖАС ИЗ БЕЗДНЫ.
Это сооружение, эти символы, эти создания… я вижу вещи, которые обычным людям увидеть не дано. Всю жизнь я была одержима морем, одержима Атлантидой.
Я - море. Может я также и жительница Атлантиды?
Вход украшен живым кораллом с отростками в форме трезубцев.
Охваченная любопытством я проскальзываю в проход. Внутри обнаруживаются ступени, выходящие из воды в воздушное пространство. Я инстинктивно знаю, как вернуть себе прежнюю форму, снова стать человеком. С трезубцем в руках я вырастаю из воды и поднимаюсь по ступеням.
Сияние тех существ просвечивается вовнутрь. Вокруг колышутся тени. Стены украшены древней мозаикой. Я провожу кончиками пальцев по влажным плиткам.
Жуткие сцены изображают огромные волны, поглощающие беззащитные земли, ужасных морских обитателей - гигантских акул, китов, кальмаров, кракенов, нападающих на корабли. Из-за игры теней, кажется, что рисунки на стенах двигаются.
По спине пробегает холодок, когда я восхожу на запятнанный кровью престол, щедро украшенный высеченными изображениями трезубцев. Я бросаю взгляд на своё оружие.
Неужели это мой храм? Разве Смерть не называл меня "Верховной Жрицей"?
Я усаживаюсь на престол, и в сознании всплывают воспоминания из снов. Да, это место принадлежит мне.
У меня такое чувство, словно этот храм служит мне убежищем. Но так же и… тюрьмой? Отчего-то я знаю, что на земле быстро умру, но в этой пустой гулкой бездне я буду умирать медленно.
Одиночество будет мне наказанием, а страх - тюремным надзирателем. Что за преступление я совершила, чтобы быть обречённой на такое?
Нет, мне всё равно, что со мной будет, я возвращаюсь к Неду! Он примет эти изменения во мне. Я верю.
Я подбегаю к проему и снова становлюсь морем. Почти уже достигаю конца туннеля, как вдруг океанское дно начинает содрогаться.
Вода стала горячей. Я смотрю вверх в просвет туннеля и не верю своим глазам.
Вниз стремительно несётся огромная субмарина со скоростью слишком быстрой для нормального погружения.
В небе над судном я вижу огни… словно океан надо мной исчез, и вся вода испарилась.
И хотя сейчас должна бы быть ночь, кажется, светит солнце. А в небе как будто бы зажигаются вспышки. Я смотрю на них, не отрывая глаз. Пока огни не меркнут - субмарина, рухнув на дно, закрывает собой мой единственный выход.
Я в ловушке.
В своей пустой гулкой бездне.
Император (IV)
Рихтер, Повелитель Камней
"Трепещи передо мной!"
Также известен как: Номер Четыре.
Силы: пиромантия (магия огня), извержение лавы, террамантия (магия земли), способность создавать и контролировать огонь, горы, вулканы, вызывать землетрясения.
Особые навыки: спортивная подготовка, грубая сила.
Оружие: камень и огонь.
Изображение: правитель с суровым взглядом, сидящий в окружении пламени и гранитных глыб со скипетром и гравированным анхом в руках.
(*Aнх (aнк, aнкх) - египетский крест, Т-образная фигура, увенчанная петлёй.)
Символ: анх.
Отличительные характеристики: его руки извергают лаву, а глаза горят огнём.
До Вспышки: правый нападающий "Ошава Дженералз" - молодёжного хоккейного клуба из Онтарио, надежда НХЛ.
Ванкувер, Британская Колумбия
День 0
Надеюсь, я сломал Номеру Восемь его грёбаную шею. Я падаю на скамью штрафников, пока его погружают на каталку.
Только что я применил против Восьмого силовой приём и наши клюшки "случайно" скрестились. Теперь он стонет, выплёвывая зубы на лёд, как жвачки "Chiclets".
Я старался не ради игры. Я старался ради будущего.
Скауты* такое дерьмо любят; вон они стоят на трибунах с телефонами в руках.
(*хоккейные скауты - "кадровики" в хоккее, отслеживающие игры молодых игроков, отбирая наиболее перспективных из них и определяя их будущее.)
Прозвище Рихтер я получил за то, что выталкиваю игроков за борт с силой землетрясения. Нормально, а что? Как ещё показать скаутам, на что способен? Когда я с криком "Чего-то хотел?" снимаю перчатки, большинство игроков предпочитают обойти меня стороной. Восьмой приехал из США и, видимо, не слышал, что на меня лучше не нарываться. Остальные меня знают. Вон, с сестрой Двадцатого я, кажется, даже встречался.
Да, вспомнил. Такая крикливая оказалась.
Я бросаю взгляд на старшего брата. Броуди стоит у самой арены, тяжело опираясь на трость. Он по-прежнему тот ещё чертяка, хотя и не может больше кататься на коньках. Он и ходить-то почти не может.
Из-за меня.
В четырнадцать меня загребли на допрос (та сучка думала, что сможет подразнить меня и "передумать"?) и он приехал, чтобы за меня поручиться. А по пути домой… бац!
Авария.
В одно мгновение он превратился из звёздного игрока в калеку. Потом стал мне и агентом, и тренером. Через несколько недель после аварии он сказал: "Ты быстрый, жёсткий и ты ещё растешь. Когда за тебя возьмусь я, ты будешь летать по льду. Не будет никого свирепей. Ты станешь огромным, как танк. Совершенной дробильной машиной".
Его тренерская техника? Боль. Много боли. Каждый раз, когда я косячу.
Поначалу я был таким медленным и тугим, что ему приходилось лупить меня своей тростью каждый день. Теперь лишь несколько раз в неделю…
Номер Восемь не шелохнулся, когда его увозили на каталке, даже не махнул рукой в толпу, чтобы его провели аплодисментами.
Мы с Броуди обмениваемся взглядами, без намёка на улыбку. Его грубое лицо, совсем как моё, улыбка только безобразит. Он тоже заметил, что скауты заинтересовались. Всё идёт по его плану: "Ред Уингс" до восемнадцати лет, Кубок Стэнли до двадцати.
Я беззвучно произношу одними губами: "Я же говорил". Он думал, дурная слава потянется за мной в Ванкувер, но беспокоился напрасно.
Меня ничем не возьмешь!
Я посмотрел на табло и ощутил всплеск адреналина: Три… два… один…
Обратно на лёд. Шайбу в игру.
Номер Двадцать смотрит на меня с вызовом. От этого у меня закипает кровь, тело пылает. Вот это мне нравится! Он идёт прямо на меня. Ну-ка, сучёнок!
Краем глаза я замечаю Номер Тридцать, но слишком поздно. Меня атаковали сразу двое…
БАЦ.
Столкновение мощное, как при автомобильной аварии.
Открыв глаза, я вижу крышу стадиона. Я не могу дышать! Я лежу на льду, скользя по нему, как шайба. Не хватает воздуха! Никогда ещё я не валялся на арене.
Они смеются. Двадцатый подкатывает поближе и, притормозив лишь в сантиметре от моей головы, осыпает мое лицо ледяной стружкой.
- Это за мою сестру, больной ублюдок.
Как же мне хочется начистить ему рыло! В мясо разодрать! Дыши, Рихтер! Почему я не могу пошевелиться? Перед глазами всё плывет, тело бросает в жар. Кулаки словно горят огнём!
Возникает странное ощущение, словно я опускаюсь. Неужели каток… тает? Видимо, я потерял сознание, и всё это мне снится.
Люди начинают кричать. Игроки пытаются убежать с тающего катка. Гладкой ледяной поверхности как не бывало, вокруг только жидкая грязь и песок. Я поворачиваю голову и смотрю на правую руку. Перчатка превратилась в вязкую массу, похожую на суп, пролитый между пальцами. Тоже растаяла? Не может быть.
Вдруг над крышей стадиона вспыхнул свет. Ночь стала… днём. Я что умираю? Иду на свет? Хотя я так часто видел во сне адское пламя, что чёрта с два вознесусь на небеса.
Крики нарастают. Значит, остальные тоже видят это. Где Броуди?
Сверху обрушивается огонь, падает вокруг меня, на меня. Но не обжигает. Мне даже… приятно. Веки тяжелеют.
Нет! Я должен подняться. Добраться до брата! Я изо всех сил стараюсь встать на ноги. Мир вокруг вращается.
Глаза закатываются, я теряю сознание.
Придя в себя, я не вижу ни хрена. Как долго я был в отключке? Я протираю глаза. Стоп, где мой шлем и перчатки? Щитки и свитер? Я медленно сажусь. Зрение проясняется, я вижу, что сижу в чем мать родила, и все мое тело покрыто копотью, но ожогов нет. Оглядываюсь вокруг. Мозг отказывается переваривать окружающую действительность.
Стадион исчез; остались только металлический каркас бывших трибун и стальные брусья по кругу. Дальше видна стоянка, полная обгорелых машин с дымящимися покрышками.
Повсюду разбросаны странные груды пепла. Я встаю на ноги. Босой. Где чёрт возьми, мои коньки? Опускаю взгляд на пару лезвий. Коньки… сгорели.
И где, чёрт возьми, Броуди?
Я ковыляю к трибунам. Всё болит, как после нескольких дней без тренировок. Чёрт, на сколько же меня вырубило?
Я подхожу к куче пепла. Под ним виднеются лезвия коньков. Неужели это… кто-то из игроков? Еще одна куча, и ещё, и все с лезвиями. Тела необъяснимым образом сгорели дотла. Наверно, на нас сбросили бомбу террористы, или что-то в этом роде!
Как я выжил? И почему удары пламени были мне приятны?
- Броуди! - крикнул я. Тишина.
Я подбегаю к месту, где он стоял, в надежде увидеть на пепелище следы. Но вместо этого обнаруживаю золотой наконечник его деревянной трости и хирургический коленный имплантат. Разгребаю пепел и нахожу титановый штырь, что был вставлен в его позвоночник.
Это мой брат. Броуди погиб.
Меня разрывает ярость, которой я еще не знал, потребность убивать…
Земля под ногами раскалывается, и я с криком отскакиваю. Расщелина разверзается всё шире, я бросаюсь в сторону стоянки и во весь дух мчусь мимо обугленных машин. Но трещина идёт всё дальше за мной по пятам, словно преследуя! Машины опрокидываются, пепел взметается в воздух, и вот я уже почти ничего не вижу и не слышу.
Она меня догонит, и я упаду в самое пекло!
Дорога уходит из-под ног, и я падаю, но зацепляюсь за край расщелины, впившись пальцами в крошащийся асфальт.
Задыхаюсь от золы. Сердце громыхает, ноги болтаются в поисках опоры. Я карабкаюсь вверх, пытаясь уцепиться получше. Оборачиваюсь. Расщелина такая глубокая, что, кажется, дна я не достигну никогда. Буду падать вечно.
Снизу поднимается облако пара, обдавая кожу влагой. Пальцы слабеют. Держись, Рихтер! Держись, сукин ты сын!
Один палец соскользнул… ещё два… целая рука.
Мне конец. Из горла вырывается крик. Я вишу на трёх пальцах, снизу поднимается ещё одно облако пара.
Игра окончена.
Я падаю.
Но нет? Что за?? Я опускаю взгляд вниз. Моё тело… поднимается? Вокруг кипит лава, окутывая меня, словно мягким одеялом.
Я не горю, нет, лава просто несёт меня вверх.
Как дар из преисподней.
Верховный Жрец (V)
Гатри, из Тёмных Обрядов
"Перейдем к нашим кровавым делам".
Также известен как: Иерофант, Первосвященник.
Силы: контроль над разумом, гипноз, патокинез (управление чувствами).
Особые навыки: генетическая память, врождённые знания о жертвенных ритуалах, контроль над разумом, который продолжает действовать даже после его смерти.
Оружие: его последователи с промытыми мозгами.
Изображение на карте: мужчина в мантии, двумя воздетыми пальцами правой руки благословляющий своих последователей.
Символ: два воздетых пальца.
Отличительные характеристики: бледный из-за людоедства, имеет заточенные острые зубы. При использовании сил, контролирующих разум, глаза становятся белыми.
До Вспышки: горнорабочий.
Любовники (VI)
Винсент и Вайолет, Герцог и Герцогиня Самые Извращенные.
"Мы будем любить тебя. По-своему".
Также известны как: близнецы Миловничи.
Силы: определение любовной связи и манипуляция влюбленными (способны искажать и извращать чувства тех, кто любит), репликация (могут создавать воплощения - живые копии самих себя), власть над воплощениями и восприятие через них (управляют своими двойниками и видят их глазами).
Особые навыки: пытки.
Оружие: воплощения, орудия пыток, огнестрельное оружие, мины-ловушки, взрывчатка.
Изображение: Близнецы - мужчина и женщина, стоят рука об руку на фоне окровавленной мельницы, а под ногами у них увядшие розы.
Символ: два совмещенных треугольника с исходящими из них стрелами.
Отличительные характеристики: Вайолет - часть Винсента, поглощенный им близнец.
До Вспышки: всю жизнь провели в Обители - бункере своего отца, изучая хроники своих прошлых жизней.
Колесница (VII)
Кентарх Мгайа, Чемпион Коварства.
"Горе окровавленному поверженному".
Также известен как: Возничий, Странник, Фантом.
Силы: телепортация, бесплотность (неосязаемость, может быстро перейти из материальной формы в бестелесную), наделение бесплотностью (может сделать неосязаемым любой предмет и человека), идеальная меткость.
Особые навыки: проведение спецопераций, сбор разведывательных данных, тактическая спутниковая связь, обнаружение и захват цели, совершение налётов, снайперская подготовка.
Оружие: всё, что имеется в распоряжении.
Изображение на карте: воин на конной повозке, одетый в красную тунику и шлем с гребнем из красных перьев. На заднем плане виднеются водопады и волны.
Символ: лошадиная голова.
Отличительные характеристики: когда становится неосязаемым, проявляются слабые очертания силуэта.
До Вспышки: недавно вступивший в брак спецназовец из Кении, тренирующий элитное подразделение по борьбе с браконьерством. Происходит из рода воинов массаи*.
(*Масаи - полукочевой африканский коренной народ, живущий в саванне на юге Кении и на севере Танзании.
В тени горы Кения*
День 0
(*Гора Кения (англ. Mount Kenya) - самая высокая гора Кении. Для защиты территории вокруг неё был основан национальный парк Маунт-Кения.)
Неравные силы.
С десяток браконьеров, паля из автоматов, полностью изрешетили бок моего грузовика. Сам я, присев с винтовкой в руках, прячусь с другой стороны.
Боеприпасы на исходе, осталось всего четыре пули. Я выжидаю подходящего момента, чтобы открыть ответный огонь. Пот застилает глаза.
Подумать только, ведь я ещё жаловался, что получил слишком спокойное назначение! Когда командование направило меня в национальный парк для тренировки рейнджеров, я не мог понять, за что мне такое наказание.
Я ведь не просто рядовой солдат спецслужб; я - лучший. Настойчиво
бью все рекорды с показателями, которых никто и никогда не превзойдёт. Мой отец - не имеющий равных охотник на львов, всегда учил, что сила в совершенстве.