Глава 4.
В обширной богато обставленной гостиной на диванах вокруг низкого столика расположились пятеро; четверо мужчин и одна женщина. Мужчины, и в правду, были уже знакомы Видане. Этих животных она запомнит на всю жизнь, как и то, что они сделали с ее подругой. Ненависть полыхнула в изумрудном взгляде девушки, но откликом лишь вызвала усмешки у сидящих за столом. Они смотрели на Видану также отнюдь не дружелюбно. Она ощутила болезненную тяжесть в груди от злорадных взглядов этих едва знакомых людей, которым не сделала ничего плохого, но которые так или иначе причинят ей зло.
Вир взял Дану и за руку и рывком направил в кресло, сам, усевшись напротив нее.
- Это - Видана. В квадрате ей дали погоняло - Веда. Я думаю, пока остановимся на нем. Так будет удобней.
- Вот новые документы, - тип с хитрющей улыбкой, ямочкой на щеке и неуместно очаровательными родинками, которого Дана про себя окрестила Плутом, протянул корочки. - Тут паспорт на имя Дарины Васильцовой. Загранпаспорт. Диплом. Права. Страховки…
- Этого малыша зовут Матвей или Мет. В узком кругу - Кот, - представил его Влас.
Матвей привстал, клоунски раскланялся и даже шаркнул ножкой. Видана сморщила носик. Она не видела повода для веселья. А то, что все присутствующие запросто игнорировали ее к ним отношение, да и вообще делали вид, что их первая встреча произошла при самых заурядных обстоятельствах, или же считали ее чем-то, не заслуживающим внимания, просто бесило. И, что это для них было обычным времяпровождением, не просто настораживало. Вводило в ступор. Что же они за люди? К кому она попала? То, что попала по-крупному, Дана даже не сомневалась. Впрочем, не впервой. Пора бы уже привыкнуть…
- Этот красавчик - Артем. Мы зовем его Эвил, - представил Визард ей "парня с обложки", который окинул девушку небрежным равнодушным взглядом и снова принялся рассматривать напиток в своем бокале.
Под его белоснежной футболкой бугрились мышцы атлета, а длиннущие ресницы отбрасывали тени на нежные линии щек. "Девушки, наверняка, от него млеют и растекаются лужицами по асфальту", - в который раз отметила себе Веда. - "Но я-то теперь знаю, что он из себя представляет. Все они".
- Далее - Тарас. Он же Глок, - длинноволосый блондин приветливо кивнул ей, дождавшись своей презентации.
Его несколько простоватый взгляд создавал впечатление эдакого рубахи-парня. Весь такой открытый и доброжелательный. Дана поражалась, насколько обманчивое впечатление у непосвященных людей, должно быть, создают эти "милые" ребята.
- И, Захар. Он же Фирс, - парень с агрессивно топорщившимся ежиком на макушке отсалютовал Видане фужером.
- Единственная женщина в нашей тесной компании - Олеся. Или Лиса. Так ее прозвали недаром. Сама скоро поймешь.
Девушка с длинными золотистыми волосами крайне неприветливо рассматривала Дану, которая в данный момент размышляла над возрастом своей новой товарки. Задорно вздернутый носик, ясные небесно-голубые глаза, пухлые губки бантиком - с первого взгляда можно было решить, что это очень юное создание. Но, присмотревшись пристальней, можно было заметить едва видимые морщинки вокруг глаз, усталые тени вокруг рта. Создавалось впечатление, что только ценой неимоверных усилий ей еще удается скрывать то, сколько ей на самом деле лет. По крайней мере, решила для себя Видана, ее агрессивный настрой понятен: "Отныне - мы конкурентки. Возможно, я - ее предполагаемая замена. Вот откуда нужно ожидать нож в спину". Дана поежилась.
- Так, - подытожил Визард, - когда все познакомились - о главном. Как я уже сказал - твоя задача: стать одной из нас. Для этого нужно заслужить доверие и показать: на что ты способна. Этим займемся с завтрашнего дня. Кот - ты отвечаешь за физическую подготовку. Фирс - оружие, - мужчины с готовностью кивнули. - Глок - транспорт. Эвил - информационные технологии. Лиса, - он загадочно усмехнулся, - этика и психология. Про этикет не забудь. Девочка на киче, наверняка, таких манер понабралась. И смотри, чтоб за базаром следила. Никакого сленга. Даже между своими. Пусть привыкает.
- А я… Я займусь школой жизни, - Вир так посмотрел на Видану, что у той заныло под ложечкой, на лбу проступила испарина, а внизу живота предательски заныло. - Тут ей много чему научиться надо…Вопросы есть? - на вредной нотке закончил он свою речь.
- Есть, - не менее вредно отозвалась Видана. - Чтобы стать одной из вас, как ты часто это повторяешь, я должна сначала понять: кто это - вы? Чем занимаетесь? И зачем мне столько всего надо знать и уметь? Что ты хочешь, в конце концов? В кого я должна превратиться?
- Мы - те, кто держит равновесие в этом мире. Наша группа - не единственная. Нас много. Но в этой стране, так или иначе, ход жизни и событий зависит от нас. И от того, как мы сработаем. Мы не имеем право на ошибки. Мы не имеем право на свою жизнь. Мы - вершители судеб. Мы те, кто движит историю. Мы сами - история этого мира. Но о нас никто не знает, и не должен знать. На голубых экранах, в газетах, журналах - марионетки. Политики, научные деятели, повелители искусств - все они играют свои роли. Актеры, клоуны. Страна должна знать своих героев. В конечном счете - все они читают свои тексты и делают то, что им говорят. А мы, как кукловоды, дергаем за ниточки. Тот, кто реально творит историю - всегда за кадром. Их лиц не видят. Не знают имен. И ты узнаешь истину, первоисточники и связи. Все так, как есть на самом деле, без мишуры и декораций. Для начала информации для тебя достаточно. Одно ты должна понимать ясно: пути назад нет.
- Ага. Только в ящике трапециевидной формы.
- Умная девочка. Я в тебе не ошибся, - прищурился, как кот, отведавшей сметаны, Визард. - А теперь пошли.
Он ухватил Веду за предплечье и все также рывком выдернул из кресла. Они спустились обратно в подвальное помещение. Когда дверь за ними захлопнулась, мужчина отпустил руку девушки. Она ядовито процедила сквозь зубы, потирая на руке следы, оставленные его жестокими пальцами:
- А все "ваши" обитают в подвалах? Это тоже отличительная черта вашего сообщества?
- Нет, - невозмутимо ответил Влас, как будто бы и не почувствовал едкой иронии вопроса. - Ты будешь жить здесь до тех пор, пока я не буду полностью уверен в тебе. В том, что ты до конца осознала свое положение и суть ситуации, в которой оказалась. И распрощалась с мыслями о побеге или бунте. А теперь отдыхай. Позже мы начнем наш первый урок…
Глава 5.
Веда сидела в кресле перед телевизором и смотрела сквозь него. Цепкие лапки страха обхватили ее, как щупальца спрута, и давили так, что ей с трудом удавалось дышать. Нет, она не боялась Вира и его команды, ни того, что они, как она предполагала, собирался с ней сделать. "Чему быть, того не миновать", - вспомнила она слова Есении. - "Нельзя запороться в дерьмо и не запачкаться".
- Сеня, Сенечка, - прошептала девушка, - что с тобой сделали эти скоты? Где ты теперь?
- В больнице, - услышала она за спиной колдовской голос Визарда, чьи модуляции заставляли ее затаить дыхание. - С новыми документами в кармане. По выписке ей будет вручена крупная сумма денег. У нее появиться шанс начать жизнь с нового листа. Она расплатилась за свои преступления. Очистилась. Теперь все зависит только от нее. Чтобы снова не опуститься, не скатиться по наклонной плоскости. Хотя, после такого наказания мало у кого появится желание вернуться на прежнюю тропу.
Вир уселся в кресло рядом с девушкой, бесцеремонно потеснив ее, и взял ледяные пальцы Веды в свои большие ладони. Полные, чувственные губы, высокие скулы, узкое лицо, золотистая кожа - почему демонов рисуют такими страшными?
- Как видишь, мы не скоты и не звери, - продолжил он. - Ты считаешь, что для твоей подруги было бы лучше провести остаток жизни в тюрьме?
- Я считаю, - набычившись, ответила Дана, - что у человека должен быть выбор. У нее его не было. У меня - тоже. Если бы был, то Сеня, я думаю, предпочла бы тюрьму такому очищению.
- Ты тоже предпочла бы зону? - в его темных глазах блеснули искорки юмора. - А если подумать? Отбросив эмоции и чувства, как нечто, что мешает нам рационально мыслить? Рука мужчины оставила ее ладошки и забралась под майку девушки со спины, ловким движением расстегнув лифчик, поглаживая и лаская кожу.
- Тебе двадцать один. Сколько бы ты там протянула? Учитывая условия - от силы лет двадцать. К сорока годам превратившись в больную беззубую старуху, едва таскающую ноги и мечтающую уже не о свободе, а о том, чтобы сдохнуть. Твоя подружка, - рука мужчины переместилась на грудь Виданы, обхватив и слегка сжав ее. Что-то нaсторaживaющее и пугaющее, хотя и неуловимое проблескивaло в его взгляде. Веда вздрогнула и замерла. Легко было думать, что ей теперь уже все равно. Но душа и тело протестовали против насилия, - попалась на наркоте. Она превращала в старух и стариков молодых девчонок и парней, которые еще и жизни не видели, и уже не увидят.
Нахальные пальцы одной руки теребили и поглаживали сосок, другой - забрались в волосы и ласкали затылок. Дана застыла и напряглась.
- Она не могла по-другому. Ее мать умирала. Нужны были деньги на операцию, - прошептала девушка. - И ей предложили по быстрому их заработать.
- Неправда, - судейским тоном прервал ее Визард, - есть много других способов заработать. Она же решила пожертвовать чужими молодыми жизнями ради одной - жизни своей матери.
- Но у них тоже был выбор, - попыталась возразить Видана.
- И у тебя тоже, - мужчина наклонился и прикоснулся губами за ушком девушки. - Зачем ты убила парнишку? - выдохнул он ей в шею. - Не кажется ли тебе, что жизнь - слишком большая плата за такую ошибку? К тому же его желания были так естественны…
- Я не хотела, - пропищала Дана, - я не хотела его убивать.
- Допустим в то, что ты явилась туда с целью его обокрасть - я не верю, - продолжал нашептывать Вир, расстегивая молнию на брючках Виданы. - Но зачем же было так кардинально решать проблему? Вы, женщины - странные существа. Даже не зная, от чего отказываетесь, вы все равно говорите "нет". И, иногда, в очень резкой форме.
Рука Вира, справившись с застежкой, забралась в трусики девушки. Палец скользнул между влажными влажными складочками и стал ласкать набухший бугорок ее чувственности.
Видана порывисто вскочила, отпихнув его от себя. Мужчина рассмеялся. И в этом странном смехе не было веселья. Только тихая ярость и обещание. Девушку охватил озноб. И тут жадные, безжалостные воспоминания, кубарем вырвавшись откуда-то из темноты, стальными зубами впились ей в горло. Она едва ни задохнулась.
- Да все не так было, - словно, не услышав его последних слов, заголосила Дана. - У Томки было день рождение. Мы с девчонками долго думали, что ей подарить. Но уже за несколько лет дружбы, вроде бы, передарили все, что было бы интересно и по средствам. Поэтому, чтобы не повторяться, Инна, Люба, Геля и я скинулись и забронировали столик в элитном ночном клубе. Там обещали на вечер увлекательную программу. Геля и Инна пришли со своими парнями. Томка за неделю до этого со своим поругалась. А я и Люба были, так сказать, в свободном плавании. Где-то к середине вечера мы познакомились с тремя парнями. Я и мои подруги на радостях уже основательно набрались, и они нам показались довольно милыми. Игнат предложил продолжить мероприятие у него в гостиничном номере. Молодые люди оказались приезжими. По каким делам навестили наш город, отвечали расплывчатыми бестолковыми фразами. Но это почему-то ни у никого не вызвало подозрений. Все были сильно пьяны. Короче, мы согласились. Нам тогда это уже не казалось настораживающим или предосудительным. Игнат оказался гостеприимным хозяином. Достал дорогое вино, фрукты, конфеты, шоколад. Мы сидели у него в гостиной, выпивали, шутили. Я, видимо, очень уж расслабилась и перебрала. Мне стало нехорошо, и я ушла в ванну. Когда вернулась, Любы и Томки в комнате не было, так же как и друзей Игната. Зато он сам стоял посредине номера абсолютно голый и агрессивный. Я испугалась такого напора и попыталась убежать. Но он не дал. Мы боролись. Он повалил меня на диван, а я успела во время драки и падения заметить и прихватить маленький ножик из вазочки для фруктов. Она как раз стояла рядом с диваном. Я ударила его раза два - не больше, а вовсе не двадцать, как говорили на суде. И это было не специально. А от отчаянья. Я была так перепугана его нападением в таком виде, что четко не соображала, что делаю. У меня была одна цель - вырваться. И мне тогда казалось, что все средства хороши. Позже, когда я пришла в себя, я продолжала надеяться, что не сильно его ранила. И крови на моей одежде было немного. Я думала, что там всего лишь царапина, а не так. Не так.., - Дана захлебывалась рыданиями.
Ей снова чудилось, что она летит в бездонную пропасть, а вокруг не сучка, не камушка, и не за что зацепиться.
- Иди сюда, - услышала она как бы со стороны хрипловатый голос мужчины, голос, который переливался разными оттенками, густой, хрипловатый, сексуальный… Он выдергивал ее из прошлого, того самого, в котором одна безумная ночь испоганила всю ее жизнь.
- Не бойся. На этот раз я не причиню тебе боли. Тебе будет хорошо. Обещаю.
Девушка машинально повиновалась. Она еще пребывала в том кошмаре, где, думалось, стерпи тогда она животную страсть Игната, то сейчас все было бы по-другому. Мужчина стянул с нее остатки одежды и усадил к себе на колени. Нежно провел ладонью по щеке, смахивая слезы, и припал к подрагивающим губам в обжигающем поцелуе. Он был чувственным, ласкающем, и, одновременно, поглощающим, требовательным. А у Виданы не было сил сопротивляться, и она отдалась во власть этих сильных рук, исследовавших ее тело.
И больно, действительно, не было, а было восхитительно. Она потерялась в ни с чем не сравнимых поцелуях, жадных, упоительных. Там, где-то внизу живота, пульсировала кровь, толчками разгоняя истому по всему телу, заставляя девушку в нетерпении подставлять свою грудь под поцелуи, трогательно поскуливая и выгибаясь. Она и не подозревала, что где-то в глубине ее естества томится жгучая страсть, прорывающаяся наружу. Именно ее она и боялась, в данный момент позабыв об этом. Рaзрушительное первородное вожделение бесновaлось во всем теле, упрямо подстегивaя его.
Желание Визарда поглотило ее целиком, а ласки опытного мужчины убивали все мысли о сопротивлении и усыпляли рассудок. Она и не заметила, как оказалась на кровати, а умелый язык творил волшебство между ее ног, где кожа атласной нежности была настолько чувствительной, что от каждого его движения жаркими волнами окатывало все тело.
Когда палец Вира надавил на заветный бугорок, а язык проник внутрь ее естества, поскуливания девушки переросли в томные стоны, а затем в крики наслаждения, когда удовольствие достигло апогея, обдавая жаром и вынуждая корчиться в судорогах блаженства.
- Умничка, хорошая девочка, - довольно урчал мужчина, накрывая еще не пришедшую в себя девушку своим большим телом.
Когда огромный горячий пульсирующий стержень сильно вонзился в ее лоно, заполняя и распирая, Дана зашлась в вопле наслаждения и боли от потрясшего ее очередного оргазма. Мужчина глухо зарычал, ощущая, как и без того тугие стенки сжимаются вокруг его плоти, не в состоянии более себя контролировать, сделал пару выпадов и бурно кончил вслед за ней, дрожа и извергаясь в ее пылающую глубину.
- Сколько страсти, - удовлетворительно резюмировал позже Визард, лежа на кровати и пропуская шелковистые пряди волос Виданы между пальцами. - Теперь я почти уверен, что не ошибся в тебе. Ты справишься. Ты сможешь все.
Но Дана не слышала его. Она тихо спала, свернувшись клубочком, как котенок.
Двое мужчин сидели на веранде. И потягивали коньяк из пузатых бокалов. Ноздри щекотал пряный аромат цветущих в саду растений терпким облаком разливающийся в воздухе. Один из мужчин был некто иной, как Визард. Он лениво потягивал напиток, рассеяно блуждая взглядом по лужайке, на которой резвилась парочка молодых догов, погруженный в какие-то свои размышления. Из них его вырвал вопрос второго мужчины, составлявшего ему компанию.
- Ты уверен, что она - та, которая нам нужна?
Собеседник Вира говорил с легким французским акцентом. Он был намного старше его, судя по значительной седине в волосах и морщинкам, избороздившем его некогда красивое аристократичное лицо. Глаза же были такого же поразительно черного цвета, что и у Визарда.
- Алар, уверен на все сто бывает только полный дурак, тем более в женщине, - отозвался Вир. - Я же склонен оставлять небольшой процент вероятности, что она не пройдет тест. Ну, если принимать во внимание ее бунтарский характер и обостренное желание независимости. Я, конечно, постараюсь избавить ее от этих, мешающих делу, качеств. Но это, как ты понимаешь, можно только лишь подавить, а не искоренить вовсе. Почему я связался с ней? Да все просто: трудно найти такую страстную натуру, способную поступать по наитию, умеющую постоять за себя в схватке с любым врагом.
- Ты, как я понял, решил поставить на нее? Ты, который не хуже меня знает, как упрямы могут быть женщины?
- Я знаю как независимые женщины легко попадают в ловушку собственной плоти. Они склонны природные инстинкты путать с чувствами, обзывая это любовью. Она - не исключение. Возможно, это займет какое-то время…
Он некоторое время молчал. Его взгляд посуровел.
- Если она решит стать исключением - тем хуже для нее. Тогда проиграет в первую очередь она. Дана - неглупая женщина. Она прекрасно понимает: живой ее никто не отпустит. Она уже слишком много знает. И должна понимать, что путь на свободу для нее только один - три деревянных доски и крышка сверху.
Алар с полуулыбкой, выражающей сомнения, покачал головой.
- Пройдет еще не одна сотня лет, пока ты обретешь истинную мудрость…
Глава 6.
На следующий день Видана проснулась рано. Она смогла это определить только по часам, висевшим на стене. Визарда рядом не было. Когда он ушел, девушка не заметила.
В помещение зашел мужчина. Это был не Влас. Парень с плутовской физиономией насмешливо оглядел место ее заключения, хмыкнул и скомандовал:
- Одень спортивную одежду и поднимайся наверх. И побыстрей. У тебя сегодня плотное расписание.
Когда Дана оделась и вышла из своего подвальчика, Кот провел ее в обширный спортзал. Он обошел девушку вокруг, придирчиво осматривая, и поцокал языком.
- Н-да, за три месяца здесь не управиться. Так все запущено. Тут и полгода будет мало, чтобы все исправить.
Веда обиженно надула губы и нахмурилась. Она знала, что ее фигура, конечно, не верх совершенства. Но и ничего катастрофического в ней не находила. Да, она бессовестно прогуливала физвоспитание в ВУЗе, отмазываясь посещением спортивной секции. Но и туда она ходила изредка, скорее, для галочки, упрекая себя за безмерную лень, с которой не было не сил, не желания бороться. Оправдывала себя тем, что она еще молода, и без того стройна, а, главное, не склонна к полноте. Поэтому, напрягать себя изнурительными физическими нагрузками будет немногим позже, с возрастом, когда родит, раздастся в бедрах и талии, килограммов прибавит.
Этот парень со сложной рожей, сочетавший в себе искрящийся юмор (который она, впрочем, не разделяла) и вселенское зло, разнес все ее самомнение в пух и прах в мгновение ока.
- Так, начнем, пожалуй, с малого, - задумчиво произнес он, обходя вокруг нее в очередной раз. - Пошли.