– Ага, не знаешь, почему меня это мало утешает? – Ответила я. Однако, тут я слукавила. Его присутствие меня здорово подбадривало и не давало страху взять надо мной верх. Меня только удивляло, что он их знает и спокойно идет следом, хотя я, например, прекрасно вижу, что нас не просто ведут, а конвоируют, а у наших провожатых под пальто спрятано оружие. Я его увидела во время беседы, когда порыв ветра растрепал не застегнутую одежду красавчика, хотя, может статься, что он специально продемонстрировал его нам.
Странно, но мы шли по Воробьевым горам, там, где еще вчера я прогуливалась и пыталась собрать в кучу свои растрепанные чувства. Сначала мы шли по аллее, но затем они свернули на еле заметную тропку, которая петляла между деревьями. Дорожка огибала небольшую полуразрушенную башенку, окон и дверей в ней не было вообще и ее предназначение было совершенно невозможно понять. Однако, мои спутники остановились около нее, а потом случилось то, что заставило меня резко остановиться и усомниться в своем рассудке: здоровяк неандерталец надавил на какой-то камешек в стене этой башенки и перед нами возникла электронная панель. Потом он набрал ряд каких-то цифр, и стена башенки бесшумно отъехала в сторону. Внутри башенки было полно какого-то хлама, а на полу было что-то напоминающее болотце. Неужели они собрались туда идти? И вот здоровяк шагнул через порог. Несколько секунд я просто не понимала, что же произошло, а потом до меня дошло: он исчез, испарился, в общем, просто пропал. Если бы я могла, то я бы закричала, но у меня в горле разом пересохло, и ни один звук не мог из него выйти. Потрясение было слишком велико. Максим потянул меня за руку и опять прошептал, что все будет хорошо и что он рядом. Я механически пошла следом, но тут до меня дошло, что мы сейчас последуем туда же, и я, если верить в тот бред, который рассказал мне Максим, попаду в совершенно другую вселенную, а если верить глазам, то вообще пропаду в неизвестном направлении.
– Нет, я туда не пойду.– Прошептала я.
– Что? – не понял синеглазый.
– Я туда не пойду! – Уже громче сказала я и вырвала свою руку из его ладони, отступила назад и развернулась боком, чтобы видеть обоих моих спутников. Я медленно отходила от них, и под моими ногами хрустели сухие листья.
– Алиса, пожалуйста, у нас нет выбора, мы должны туда пойти. – Сказал Максим и протянул мне свою руку. Но я только пятилась назад и не хотела ничего слышать, мне вдруг стало страшно, очень страшно. Я смотрела на этих двоих и у меня внутри зарождалась паника. Что в сущности я знаю о них? Лишь то, что один из них псих, второй вооружен и опасен, а третий вообще исчез прямо на моих глазах. Я уже готова была развернуться и бежать что есть силы, когда почувствовала чьи-то руки на свое шее и легкий укол. Развернувшись, я увидела неандертальца, потом все перед глазами поплыло, и я почувствовала, что меня ловят сильные руки, последнее, что я успела различить в сгущающемся тумане, были синие глаза.
Свет померк.
Глава 10 Это уж слишком
Если бы у меня тогда были свободны руки, я бы врезал Гавриле прямо в челюсть, но Алиса без чувств лежала у меня на руках, и мне оставалось только испепелять его взглядом. Только он от этого, к сожалению, даже не дымился. Стоит, конечно, признать, что другого выхода не было, потому что она впала в панику и никакие уговоры не убедили бы ее следовать за ними. Но только какое он имел право прикасаться к ней своими лапами!
Сейчас она лежит в безопасности в гостевой спальне в доме моего отца, который находится в столице Запретного города – Олимпии. Меня же ведут к нему для разговора. Можно подумать я и сам дороги не знаю. Что здесь сегодня вообще творится? Зачем ему понадобилось тащить ее сюда?
Я так задумался, что двери в его кабинет появились внезапно. Они были сделаны из крепкого дуба, массивные основательные, но в тоже время на удивление изящные, как, впрочем, и все в этом доме. Когда я вошел, отец, как всегда сидел около камина и глядел в огонь. Кабинет его был довольно большим. Одну из стен украшали головы различных животных, ведь отец был страстным охотником, а другую занимали стеллажи с книгами и свитками. Однажды я его спросил, зачем они ему, ведь в компьютерной базе можно найти все что угодно и не обязательно при этом захламлять полкабинета. На что он мне ответил, что есть такие знания, которые опасно доверять даже компьютеру. Как-то в детстве я попытался прочесть пару свитков, только закончилось это тем, что где-то сработала скрытая сигнализация, и отец отчитал меня так, что больше желания рыться в его книгах у меня не возникало. У окна стоял большой стол из такого же массива, как и двери и большое удобное кресло, однако, отец все равно больше всего любил сидеть у камина, который был произведением эльфийского искусства. Расы людей давно исчезнувшей с лица земли. Отец говорит, что пламя этого камина помогает ему заглядывать в суть вещей.
Когда я вошел, он не встал мне навстречу, как делал всегда, и даже не повернул голову, а продолжал все также смотреть в огонь.
– Здравствуй отец.
– Ну, здравствуй… сын. – Проговорил он, и, наконец, посмотрел мне в глаза.
– Что случилось? И почему ты приказал привести с собой Алису? Я чего-то не знаю?
– Боюсь, что это я много не знаю.
Сказано это было так скорбно и зло одновременно, что я даже опешил.
– Что ты имеешь ввиду отец?
– А то, что мой сын предатель и замышляет уничтожить целый мир! Максим, что с тобой случилось? Почему ты пошел на это и кому помогаешь?
Я смотрел в его полные боли глаза и ничего не понимал.
– Не понимаю. – Наконец сказал я. – Я никого не предавал, отец. Как ты мог такое подумать? Я столько лет верой и правдой служил нашему Императору, что твои слова у меня даже в голове не укладываются.
– Ах, не укладываются? – Зло бросил он и встал, все также глядя прямо в глаза. – Тогда что же ты делал в Москве, в тот самый час, когда должен был нести службу у своего Императора?
Я молчал. Я не знал, как объяснить ему то, что со мной сейчас происходит. Он же истолковал мое молчание по-своему.
– А я скажу тебе, что ты делал. Ты встречался с девушкой, которая каким-то образом связана с теми, кто расширяет материю, чтобы предупредить их об опасности, о том, что мы знаем об их существовании и ведем активные действия в этом направлении. Я ведь прав, сын? Как ты мог связаться с людьми, которые хотят сравнять всех нас с землей?
От таких обвинений вся кровь отлила от моего лица, а потом ударила в голову.
– Отец, как ты можешь обвинять меня в таких вещах? Меня, своего сына! Кто как не ты должен знать меня лучше всех? Подумай и ответь мне: разве я на такое способен?
Отец, смотрел на меня долго и испытующе. Наконец он проговорил:
– Хорошо. Тогда расскажи мне, что заставило тебя идти на встречу с какой-то людовской девкой, вместо того, чтобы исполнять свой долг во дворце Императора?
– Не называй ее так, отец, прошу. Я все тебе расскажу. Только ты должен понять, что то, что сейчас происходит со мной, с нами, еще не происходило никогда.
Я рассказал ему все, что произошло со мной за минувшие сутки, о том, что и сам вначале не поверил в то, что случилось.
– Я люблю ее, отец. Люблю так, как никогда и никого прежде. Я хотел тебе все рассказать, но позже, когда сам во всем разберусь. Я ведь даже не представляю, как все это воспринимает она, ведь она же люд. Может она меня, как раз, и не любит, может это подействовало только с одной стороны? Я вообще удивлен, что она не убежала от меня, как только я начал с ней объясняться. Мне так и не удалось с ней поговорить как следует, когда появились эти олухи. Да и знакомы то мы не больше суток. В общем, все пошло совсем не так как я хотел. – Тут я усмехнулся. – Я даже представить не могу, как все это дико звучало для нее и как она, должно быть, была сбита с толку и напугана. Прости отец, но я не мог просто так уйти и забыть ее, я должен был попытаться. Пойми, миры могут рухнуть и со мной, и без меня, а я так и не узнаю, что такой любовь, хотя она была совсем рядом, только руку протяни.
Я смотрел на него и все ждал, что он мне ответит, поймет ли меня, поверит ли. А он долго-долго смотрел в огонь, прежде чем сказать хоть что-то. Когда он вновь посмотрел на меня, в его глазах светилась надежда.
– Знаешь ли ты, что все это значит?
Я не мог понять, что он имеет ввиду.
– Это значит, что если ты говоришь правду, то у нас есть надежда. – Он улыбнулся и продолжил. – Сейчас я расскажу тебе то, что все давно и без меня знают, только боятся себе в этом признаться… Наш народ вымирает. Мы уже не способны любить и иметь детей. Габи и Серж – редкое исключение, но даже они пока не решаются на этот ответственный шаг. Я не знаю почему, думаю, они не хотят, чтобы их ребенок стал одним из последних живущих на земле человеком нашей расы. Я уже подумал, что наше время на этой земле вышло. Но, оказывается, наше спасение в людах. Как странно…
– Отец, но ведь это все не точно. Я не знаю, ни как она ко мне относится, ни сможем ли мы иметь детей!
Он опять перевел взгляд на огонь и тихо проговорил:
– Возможно, вы и не сможете, но мир, в котором появляется любовь, уже становится на шаг дальше от исчезновения… – Тут он вновь посмотрел на меня. – Однако, это все лирика. А вот как воспримут все окружающие…вот это вопрос.
– Я думаю, нам пока рано о чем-либо рассказывать. Алиса сейчас без сознания и я даже не знаю, простит ли она меня за то, что я ее сюда притащил. – Закончил я совсем уж тихо.
– Сейчас я тебе скажу одну вещь, после которой ты будешь считать меня циником… – Лорд-протектор замолчал, поглядел немного на пляшущее в камине пламя и продолжил. – Ты должен как можно быстрее затащить ее в постель и попытаться сделать ребенка.
Когда я это услышал, у меня отвалилась челюсть, при чем в прямом смысле, а глаза расширились до невозможных размеров. Когда отец это увидел, то счел необходимым пояснить.
– Максим, пойми, никто не поверит в вашу любовь и даже в таковую возможность, ведь такого никогда не было, пойми, НИ-КОГ-ДА! Я, твой отец, и то, скорее поверил в предательство собственного сына, чем подумал, что ты можешь влюбиться в людовскую женщину. Да и сейчас, уж прости, все это звучит как-то не реально. Поэтому, убедить наше общество можно только одним путем: нужны доказательства, нужен ребенок.
– Я понимаю, отец, но если у нас не выйдет или она меня вообще не захочет?
– Странная формулировка, "не захочет", ты мой сын или нет?! А если не выйдет, то мы все равно попытаемся донести все до людей.
– Но мне нужно время.
– Конечно. Вы поселитесь здесь, в Олимпии, у нас в доме. Она будет почетной гостьей, а ты, как и предполагалось, будешь служить императору в Олимпе. Мне в самом деле нужна твоя помощь. Я не знаю на кого могу положиться, а ситуация у нас не самая лучшая.
– Хорошо, но только как объяснить все это ей?
– А это уже твоя проблема. – И он встал, показывая мне, что разговор окончен.
– Хорошо, отец. –И я развернулся, чтобы уйти.
– Максим, подожди. Она должна показаться нашему домашнему целителю, и он должен сделать официальное заключение.
– Зачем? – Не понял я.
– Если она забеременеет, у нас должны быть доказательства, что это произошло здесь и от тебя.
Я покраснел так, что даже глаза заслезились, а ведь считал себя еще тем циником, не способным на подобные проявления чувств.
– Хорошо. – Выдавил я и бросился к выходу, пока отец не придумал еще чего-нибудь.
Но его последние слова все же нагнали меня у двери:
– Думаю, лучше провести осмотр, пока она еще спит.
Я закрыл дверь и с пылающей головой пошел прочь.
Глава 11 Новый мир
– Алиса…Алиса, проснись. – Прошептал чей-то голос.
Я понемногу стала приходить в себя. Ощутила легкие ласковые прикосновения к своим волосам, и тот же мягкий знакомый голос продолжал звать меня. Я открыла глаза и увидела своего синеглазого. Как приятно было видеть его сразу после пробуждения. Я смотрела на него, грелась теплом его глаз и улыбалась сама. Но тут его улыбка угасла, и на лице появилось виноватое выражение.
– Алиса, прости меня, пожалуйста, я правда не думал, что все так выйдет, и ты попадешь в мой мир таким образом.
Тут я огляделась и поняла, что лежу на огромной пастели с прозрачным балдахином. Комната, в которой я находилась, отличалась от любой, которую я видела ранее. Стены и потолок были расписаны так, что создавалось ощущение, что находишься в беседке в каком-то парке. И, глядя на потолок, создавалась иллюзия, будто над тобой стеклянная сфера, дающая возможность глядеть в небо на проплывающие мимо облака. Все в этой комнате было гармонично и приятно глазу, даже детали, вроде тумбочек, софы, трюмо казались продолжением сада, в котором, как казалось, находится моя мнимая беседка.
– Где я? – непонимающе спросила я.
– Мы находимся в доме моего отца, в Олимпии, в Запретном городе. – Ответил он и испытующе посмотрел на меня.
Вот тут на меня обрушились все воспоминания за минувшие сутки, и я даже подскочила на кровати, села и натянула одеяло до подбородка. Оказывается, меня кто-то переодел, и я лежала в просторной белой ночной рубашке, и кружева невероятной красоты украшали ее вырез лодочкой. За окном поднималась заря и я поняла, что проспала полдня и целую ночь. Где-то внутри меня неотвратимой волной поднималась паника.
– Что я вам всем сделала? Почему я здесь нахожусь? Какой, к черту, Запретный город? – Вырвалось у меня первое, что пришло на ум.
– Алиса, поверь, я не хотел, чтобы все так вышло. Но одно недоразумение, привело к тому, что ты сейчас находишься здесь.
– Какое еще недоразумение?
– Я тебе обязательно обо всем расскажу, только чуть позже. – Уклончиво ответил он.
Я лихорадочно соображала.
– Ну а теперь, как я понимаю, недоразумение улажено?
– Да, улажено. Только, боюсь что, пока ты все равно не сможешь вернуться домой.
– Почему? Я что, в заложниках? – Страх накатил новой волной.
– Нет, что ты! Ты моя гостья. Пойми, в Запретном городе не было людов уже более тысячи лет, поэтому нам придется уладить некоторые спорные вопросы, возникшие из-за твоего появления здесь. – Очень уж туманно ответил он.
У меня вырвался нервный смешок. Раз уж он сумасшедший, то лучше ему подыграть, решил я.
– Так это что, все правда: и рассказы про другую вселенную и древних людей?
– От первого до последнего слова – правда. – Очень искренне ответил он.
– Все равно, я ведь попала сюда не по своей воле! Это те двое меня сюда притащили! – "Или трое, ты тоже там был, но ничего не сделал, чтобы их остановить!" Но вслух я этого не сказала.
– Ты права, только пока, некоторое время тебе нужно будет пожить здесь.
– Но зачем? Я же ни в чем не виновата? Тем более, что меня могут хватиться. У меня там остались мои родители, друзья, работа, наконец. Меня точно будут искать! – Это был последний аргумент, который пришел мне в голову.
– С этим мы разберемся. С твоего электронного ящика будут отправлены письма с предупреждением о твоем отъезде на неопределенный срок ну, скажем, в Карелию. Там в некоторых местах плохо ловит интернет и телефон, поэтому ты не сможешь некоторое время выходить на связь. Ты сама напишешь эти письма и выберешь, кому их отправить.
– Но зачем мне туда ехать?
– Ты же у нас журналист. Знакомые предложили тебе приехать к ним для того, чтобы написать об их крае несколько статей, которые помогут привлечь к ним туристов.
– Я не могу так просто поставить всех перед фактом! Родители и друзья меня не поймут, а с роботы просто уволят!
– Не переживай, наши люди все уладят. Однако, боюсь что с работой в этой газете тебе все-таки придется распрощаться. Прости…
– Как это распрощаться!? Это же моя жизнь!
– Прости, Алиса, я не хотел, чтобы все вышло именно так…
Все, я оказалась загнанной в угол.
– Но я не хочу здесь оставаться!
– Но почему? – Сказано это было так, как будто он искренне верит, что лучше этого места невозможно и представить.
– Да потому что я попала сюда не по своей воле, это не мой дом и тебя самого я практически не знаю!
Наступило долгое молчание. Я не знала, какие еще придумать аргументы, чтобы он меня отпустил. Наконец, он заговорил:
– Алиса, я не хочу, чтобы ты думала, будто у тебя нет выбора. Если все это так сильно тебя пугает и делает несчастной, я наплюю на все и отправлю тебя обратно в Москву. Только я прошу тебя, очень прошу, останься хоть не надолго! – В его голосе было столько мольбы и отчаяния, что я даже не сразу нашлась что сказать.
–Зачем? – Только и могла я вымолвить.
Он смотрел мне в глаза, и было видно, что он сомневается в том, нужно ли отвечать на мой вопрос откровенно. Наконец, в его взгляде появилась решимость, и он ответил.
– Помнишь, я сказал, что любовь между представителями наших народов не возможна?
Я кивнула головой, а сердце мое болезненно сжалось. "Ну почему он оказался сумасшедшим! Это не справедливо!"
– Так вот, это не правда. То есть, было правдой до нашей встречи. Я не знаю почему и как, но я влюбился в тебя в тот самый миг, как заглянул в твои глаза. Это нонсенс, такого раньше никогда не было, но я точно знаю, что со мной это произошло. – Он смотрел на меня и мир вокруг менялся, его слова наполняли меня таким восторгом, что мне хотелось петь, но я понимала, что вся сложившаяся ситуация напоминает скорее Театр абсурда. – Я не знаю, что чувствуешь ты, – тут его голос дрогнул, – но я прошу тебя, останься ненадолго. Возможно, нам нужно время, чтобы понять, что между нами происходит. Сейчас сложные времена и я пока не могу тебе всего объяснить, но твое присутствие здесь очень и очень важно.
Я смотрела ему в глаза и видела, что он говорит правду, внутри меня бушевала целая буря чувств и эмоций, поэтому я решила перевести разговор в другое русло, чтобы дать себе время опомниться, и не ответить ему согласием на эту безумную просьбу
– Это ведь важно не только для тебя. Я права?
Он опустил глаза и грустно проговорил:
–Да, права.
Я ждала продолжения и молчала.
– Я уже сказал, что любви между людами и людьми никогда прежде не было, даже подобная возможность никогда не рассматривалась… Так вот, то что произошло с нами, – тут он запнулся и заметно погрустнел, – ну, или по крайней мере, со мной, может изменить весь наш мир.
– Каким образом? Это же смешно! – Я пыталась его понять, но у меня слабо получалось. Причины его помешательства так и оставались для меня загадкой. При этом мне страшно мешала та буря эмоций, которая бушевала во мне, когда я смотрела на него и понимала, что он только что признался мне в любви!
"Алиса, очнись!" – Я почти слышала, голоса своих подруг, которые попытались бы меня вразумить. – "Разве любой другой парень будет об этом говорить так откровенно на третий день знакомства, да и разве любой другой парень будет тебя похищать на второй? Он сумасшедший, псих, беги от него пока не поздно!"
– Возможно, но я прошу тебя: останься, хотя бы ненадолго.