- О, спасибо вам, что вступились за меня.
- Не стоит благодарности. Что ты видела?
- Прошу прощения…
- Перестань, девочка. Я кое-что знаю об Уэрлоках и Бонах. И знаю, что вы обладаете особыми талантами. А только что, когда ты стояла и ничего не делала, чтобы помешать этой стерве ударить тебя во второй раз, я заметила твой отрешенный взгляд. У тебя было видение?
- Леди Марстон, у вас к Беатрис личная неприязнь? Может; она как-то обидела вас?
- Просто не переношу эту шлюху, прикидывающуюся благородной дамой, вот и все. Или тебя интересует, не переспала ли она с моим мужем? - Леди Марстон рассмеялась глубоким грудным смехом. - Нет, девочка. Мой Гарольд больше любит лошадей, чем женщин. Но когда-то он проявлял ко мне интерес и даже подарил мне чудесных детей. Их у меня семеро, и мне этого вполне достаточно. Итак, что же ты видела?
Хлоя вздохнула.
- Чтобы вам было что рассказывать на следующем приеме?
- Нет, ошибаешься, - ответила леди Марстон с ласковой улыбкой. - Поверь, я умею хранить тайны. И я действительно кое-что знаю про твоих родственников. Даже дружу с некоторыми из них. И отец мой дружил с ними. Так что же ты видела, девочка?
Хлоя поняла, что пожилая дама от нее не отстанет, и, собравшись с духом, проговорила:
- Я видела череп с волосами и телом леди Беатрис. Она скоро умрет. Еще я видела толстую веревку у нее на шее. Возможно, именно так она найдет свою смерть.
- Так вот почему ты побледнела, - отозвалась леди Марстон. - Да, не слишком приятное зрелище. Радостное, но не слишком приятное…
- Вы уверены, что у вас нет личных счетов с этой женщиной? - спросила Хлоя.
- Личных - ни в коем случае. - Леди Марстон усмехнулась. - Но дело в том, что Кенвуды очень хорошие люди. Кроме негодяя Артура, разумеется. Так вот, Кенвуды не заслуживают того, что пытаются сделать с ними этот человек и его подстилка. Кроме того, я хотела бы избавить от этой парочки мою подругу Милдред Кенвуд. Вот, собственно, и все.
Хлоя хотела что-то сказать, но в этот момент леди Марстон резко развернулась и вышла из дамской комнаты. Пожав плечами, Хлоя снова посмотрела в зеркало. Щека уже потемнела, и на ней обозначился синяк.
- Что ж, тем лучше, - сказала Хлоя с улыбкой. - Теперь у меня появился прекрасный предлог, чтобы немедленно отправиться домой.
Глава 10
- Беатрис не имела права даже прикасаться к тебе.
Хлоя молча пожала плечами. Джулиан же, сидевший в карете напротив нее, внимательно рассматривал ее щеку. К счастью, они с Лео безо всяких возражений согласились немедленно отвезти ее домой. Но не успели они проехать и пяти минут, как Лео остановил экипаж и исчез в ночи. Хлое очень хотелось спросить, куда он направляется, но она знала, что кузен все равно ничего ей не скажет, так что спрашивать не имело смысла.
Оставшись после исчезновения кузена наедине с Джулианом, Хлоя в смущении пробормотала:
- Но ведь ничего страшного не случилось. Беатрис просто влепила мне пощечину. А вот тебя и Энтони она пыталась убить. Думаю, что мой синяк по сравнению с этим - сущая безделица.
Джулиан нахмурился и проворчал:
- Она быстрее, чем я ожидал, обратила на тебя внимание. Мне это очень не нравится.
- Понимаю, что не нравится, - кивнула Хлоя. - Но мы же знали, что рано или поздно они мной заинтересуются. Просто это случилось уже сегодня, а не на будущей неделе. Следовало ожидать, что они как-то ответят на то, что ты выставил их из Колинзмура.
Джулиан промолчал и обнял ее за плечи. Когда граф увидел синяк на щеке Хлои, то пришел в ярость, и если бы не Лео, торопивший с отъездом, непременно разыскал бы Беатрис и заставил дорого заплатить за свой поступок. Разумеется, Джулиан прекрасно знал, что этого не следовало делать - он привлек бы к Хлое еще больше внимания, но если бы Лео не отговорил, то он, возможно, не сумел бы сдержаться.
Нарушив наконец молчание, Джулиан пробурчал:
- Как быстро распространяются слухи… Я вроде бы не заметил, чтобы к моему разговору с Артуром и Беатрис кто-либо прислушивался, но вскоре уже все знали о том, что я выгнал их из своего дома. По-видимому, Беатрис слишком громко выражала свой гнев по этому поводу. Но это еще не все… Рассказ о вашей с Беатрис стычке в дамской комнате также довольно быстро распространился среди гостей. Полагаю, Беатрис поступила неумно. Свидетельницы этой сцены без промедления рассказали о происшествии всем, кто был готов их слушать. Но почему ты не ударила ее в ответ?
- Это было бы глупо с моей стороны. Лучше ничего не делать и выглядеть невинной жертвой мегеры. - Хлоя вздохнула. - Если бы я ответила ударом, то сбила бы ее с ног или сломала бы ей нос. Тогда бы сочувствовали уже не мне.
- Сбила бы с ног? - Джулиан с удивлением посмотрел на маленькую ладошку Хлои. - Вот этим кулачком?
Она с улыбкой кивнула.
- Благодаря своим братьям я еще в детстве научилась драться.
- Они обижали тебя?
- Да, чуть-чуть. Но главное не в этом. Просто у них были очень жесткие игры, и мне тоже пришлось научиться жесткости, так как я очень хотела принимать участие в их играх. Когда же в четырнадцать лет я сбила с ног сына сквайра, мне стало ясно, что я усвоила урок братьев. Хотя их мне ни разу не удалось сбить с ног, - добавила Хлоя с некоторым разочарованием в голосе.
- А чем сына сквайра тебе не угодил?
- Ему было шестнадцать, у него были прыщи, и он думал, что я хочу с ним целоваться. А я не хотела.
- Как человек, которому тоже когда-то было шестнадцать и у которого тоже были прыщи, я должен был бы посочувствовать этому болвану, однако мне кажется, что я и сам бы с удовольствием намял ему бока.
- Лучше не надо. Он женат, и его жена может без труда расправиться с нами обоими.
Джулиан рассмеялся, потом вдруг сказал:
- Знаешь, я видел леди Марстон перед нашим отъездом.
Хлоя невольно вздрогнула.
- И что же?.. Что она сказала? - Хлоя была уверена, что леди Марстон рассказала о ее видении. - Как же она тебя приветствовала?
- Как обычно. - Джулиан пожал плечами. - С того дня как я женился на Беатрис, леди Марстон считала своим долгом говорить мне, что я совершил роковую ошибку. А на этот раз она предложила мне пристрелить обоих-и моего дядю, и "эту шлюху", как она всегда называла Беатрис.
- Она и матери твоей сказала то же самое.
- Леди Марстон также посоветовала мне спросить у тебя, что ты видела. И добавила, что мне твое видение очень понравится.
- Хм… Она обещала сохранить это в секрете.
- Значит, сохранит. Она, очевидно, полагала, что я тоже не стану болтать. Итак, что же ты видела? О чем было твое видение? Насколько я понял, леди Марстон говорила именно о видении.
- Ты уверен, что хочешь это знать? Видишь ли, видение было не из приятных. Не понимаю, с чего леди Марстон взяла, что тебе это понравится.
- Так как же, а? Разве я не должен знать то, что знает леди Марстон?
Немного отодвинувшись от Джулиана, Хлоя со вздохом сказала:
- Да, наверное, должен… Так вот, я взглянула на Беатрис, когда она ударила меня. И тут оно вдруг возникло. Поэтому я и не ответила ей. Я смотрела на Беатрис, на ее волосы, тело в платье и даже руку, которую она снова подняла, чтобы ударить меня во второй раз, но вместо головы… Вместо головы я видела череп, а вокруг шеи обвивалась не нитка жемчуга, а веревка. Я почти уверена, что она скоро умрет.
Граф снова прижал к себе Хлою и спросил:
- А другого объяснения твоему видению не может быть?
Такое зрелище не слишком подходило для молодой женщины, но Джулиан не сомневался, что Хлое уже приходилось видеть нечто подобное.
- Нет, другого объяснения я не нахожу. Видишь ли, у меня и раньше были видения. Перед тем как моего отца сбросила лошадь, я видела его в седле в чистой красивой одежде. А потом вдруг его голова превратилась в череп… и как-то странно сидела на плечах. Позже я поняла, в чем дело. Он сломал при падении шейные позвонки и умер. Я просила его не садиться на лошадь, сказала, что его поджидает опасность, потому что у меня было видение. Но он все равно отправился на верховую прогулку.
- Черт побери, Хлоя, и часто у тебя бывают столь мрачные видения?
- К сожалению, темные видения бывают чаще светлых. Предостережения, вероятно, обладают большей силой, чем приливы радости.
Немного поразмыслив, Джулиан решил, что в этом, наверное, есть какой-то смысл.
- И ты полагаешь, что Беатрис повесят?
Хотя эта женщина, безусловно, заслужила подобное наказание, он предпочел бы не говорить сыну, что его мать повесили. Хлоя кивнула и тихо сказала:
- Скорее всего так и будет. Ведь другие мои видения сбывались в точности. А Беатрис, конечно, знает, что преступления, которые она совершила, караются виселицей, и страха перед наказанием не испытывает.
- Она считает, что красота спасет ее в любом случае, что бы с ней ни случилось.
- Беатрис действительно очень красивая, - прошептала Хлоя.
Она ничуть не удивилась, что этой женщине удалось очаровать Джулиана.
- Да, красивая. Лицом и фигурой. Но душа у нее уродливая. Вспомни о том, что эта красавица оставила собственного ребенка с умирающей женщиной, одиноко живущей на болотах. И она никогда в этом не раскаялась. - Джулиан поморщился. - Вот такая Беатриб настоящая - холодная и жестокая. Именно такой я и увидел ее, когда наконец-то прозрел. И это случилось еще до того, как я узнал о ней всю правду. - Он поцеловал Хлою в щеку. - А вот ты… ты по-настоящему красива. Потому что твоя красота исходит от сердца.
Последние слова графа показались Хлое откровенной лестью, однако она не успела ответить - в этот момент экипаж остановился перед домом Лео. Когда Джулиан помог ей выйти из кареты, она хотела тут же скрыться в доме, но граф последовал за ней. И ей почему-то вдруг стало ясно, что сегодня она уже не сумеет от него отделаться. Тихонько вздохнув, Хлоя решила покориться неизбежному.
Граф же велел Уинну принести вина, затем проводил ее в Голубую гостиную. Выбор комнаты наводил на мысль о том, что он сделал это не случайно, - ведь в доме имелись и другие комнаты и они могли бы пойти в любую из них.
- Присядь, Хлоя. Нам нужно поговорить.
Джулиан усадил ее на диван и тут же сел с ней рядом. Хлоя мысленно улыбнулась, сразу догадавшись, о чем граф собирался говорить с ней. У него был чрезвычайно серьезный вид, и, следовательно, он собирался поговорить о женитьбе.
Минуту спустя Уинн принес им вина и тотчас же удалился. Проводив слугу взглядом, Хлоя снова вздохнула и попыталась подготовиться к трудному разговору. Как она и предполагала, граф начал с этого ужасного обследования.
- Хлоя, во-первых, я бы хотел попросить прощения за то, что тебе пришлось перенести сегодня. - Очевидно, испытывая неловкость, он уставился в свой бокал. - Но ты должна понять: я пошел на это вовсе не потому, что хотел удостовериться в твоем целомудрии. Ты ведь веришь мне, правда?
- Да, конечно. Я знаю, это было сделано ради Энтони. Следовало доказать, что он не мой ребенок, чтобы никто не посмел отнять у него то, что принадлежит ему по праву рождения. Только поэтому я и согласилась на подобное обследование. Да, только ради него.
Она не стала говорить Джулиану о том, что уже задавалась вопросом: не хотел ли он сам убедиться в ее невинности? Упоминание об этом ничего не дало бы, разве что обидело бы его.
Сделав глоток вина, Джулиан откашлялся и вновь заговорил:
- А теперь, Хлоя… теперь мы должны поговорить о главном, то есть о браке. Поверь, я буду тебе хорошим мужем.
Она пожала плечами:
- Знаешь, мне даже не приходило в голову, что ты можешь быть плохим.
Он заглянул ей в глаза:
- Тогда почему ты не говоришь "да"?
- А почему я должна что-то говорить, если меня ни о чем не спрашивают?
- А-а… ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение?
Он взял ее за руку и поцеловал ладошку. Попрежнему глядя ей в глаза, сказал:
- Выходи за меня замуж, Хлоя.
- Но это не предложение…
Он на мгновение потупился, потом снова на нее взглянул.
- Дорогая, ты ведь была готова отдать мне свою невинность, разве не так? И если бы Лео не помешал, это сегодняшнее медицинское обследование было бы пустой тратой времени. Конечно, я тогда поступил легкомысленно, но никуда от этого не денешься и…
- И теперь должен заплатить за свое легкомыслие? - вырвалось у Хлои.
Граф тяжело вздохнул и провел ладонью по волосам, распустив свою косицу.
- Поверь, Хлоя, я вовсе не считаю женитьбу на тебе какой-то расплатой. Буду откровенным и скажу, что еще совсем недавно вообще не собирался снова жениться. Но можно ли винить меня за это?
- Нет, разумеется. Смею сказать, что и я чувствовала бы то же самое, если бы страдала столько же. Но все же очень неприятно, когда тебя сравнивают с Беатрис.
- Я вовсе не сравниваю тебя с Беатрис. Ты совсем другая. Уже хотя бы потому, что заставляешь меня улыбаться. А с ней у меня никогда такого желания не возникало. Более того, меня влечет к тебе. Постоянно. Не знаю, как это объяснить, но ты воспламеняешь меня одним своим взглядом. Повторяю, я тогда поступил легкомысленно, но мне ничего не удалось с собой поделать… Ты словно околдовала меня.
Слышать все это было весьма лестно, но Хлоя не могла допустить, чтобы слова графа вскружили ей голову.
- Мне кажется, Джулиан, что физическое влечение не слишком хорошая причина для вступления в брак, потому что брак - это навеки, а желание проходит. К тому же я почти нищая. Нищая, от которой отказалась мать. И живу я только за счет Лео. Поверьте, вы, милорд, могли бы найти жену и получше.
- Однако не смог. И не нужно совсем забывать о страсти, Хлоя. Она очень важна в браке. Кроме того, я доверяю тебе.
- Во всем?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты пострадал от неверности жены. Веришь ли ты, что я буду верна супружеской клятве? Или будешь опасаться, что и я могу изменить тебе, как она?
С минуту Джулиан молча смотрел на сидевшую рядом с ним девушку. Он знал, что она задаст этот вопрос, и уже давно на него ответил. За то время, что провел в доме Уэрлоков, он научился доверять Хлое во всем. Его это удивляло и вместе с тем радовало. Кроме того, он знал, что едва ли мог бы доверять какой-нибудь другой женщине.
- Нет, Хлоя, я этого не боюсь. Я же сказал, что полностью доверяю тебе. Я знаю, что ты будешь непоколебимо верна своей супружеской клятве, как я - своей.
Хлоя вздохнула с облегчением, хотя не до конца была уверена в том, что этих его слов вполне достаточно. Она чувствовала, что ее влечет к Джулиану, и сама себя боялась - боялась своего влечения к нему. "Стоит ли вступать в брак лишь потому, что хочешь лечь с мужчиной в постель?" - спрашивала она себя.
- И еще, Хлоя, ты мне очень нравишься. Ведь нам приятно просто беседовать, не так ли? Мыс тобой можем говорить о самых разных вещах, и нам всегда будет интересно друг с другом. Кроме того, Хлоя, ты любишь моего сына.
- Ах, конечно, люблю. То есть ты хочешь сказать, что я получаю еще и Энтони, а не только тебя…
- Я хочу сказать, что в любом случае должен найти для него мать. Но лучшей матери, чем ты, не могу даже представить. Именно потому, что ты любишь его, и потому, что я тебе доверяю.
- Итак, ты предлагаешь мне страсть, добрые отношения, доверие и еще Энтони в придачу.
- Ты считаешь, этого мало?
Хлоя тихонько вздохнула. Того, что предлагал ей Джулиан, было более чем достаточно, но все-таки брак - слишком ответственный шаг, потому что это навсегда. И может ли она выйти замуж за человека, который не говорит о любви? Да и любит ли она его? И имеет ли это значение?
- А как же мой дар, мои видения? К тому же мои родственники также обладают необычными способностями?
- Меня это нисколько не смущает. Хотя не могу обещать, что буду во все верить.
- А если у нас с тобой появятся дети?
- Я очень надеюсь, что они у нас действительно появятся. И если и у них разовьются какие-то особенные способности, то для меня ничего не изменится - я всегда буду любить своих детей. Ведь у тебя есть родственники, которые смогут объяснить им, как распорядиться своими талантами. - Он взял Хлою за руки. - Я знаю, ты боишься, что я сбегу, как сбегали многие из вашей семьи, бросая жен, мужей и детей. Клянусь, я этого не сделаю. Хотя доказать это сейчас не могу. Придется тебе поверить мне на слово.
Хлоя посмотрела ему в глаза - и вдруг поняла: если она не попытается создать с этим человеком хорошую крепкую семью, то потом будет жалеть об этом до конца своей жизни. Заставив себя улыбнуться, она сказала:
- Значит, я выйду за тебя замуж.
Тут Джулиан привлек ее к себе и поцеловал. И Хлоя тотчас же почувствовала, что ей хочется прижаться к нему как можно крепче. Вряд ли существовал другой мужчина, способный порождать в ней такие чувства, какие порождал Джулиан.
- Что ты делаешь?! - воскликнула она, когда он вдруг подхватил ее на руки и направился к двери.
- Хочу доказать тебе важность страсти.
- Прямо сейчас? А как же Лео? Что, если он вернется?
Но граф уже нес ее вверх по лестнице.
- Не думаю, дорогая, что тебе следует об этом беспокоиться.
Не успела Хлоя возразить, как Джулиан внес ее в свою комнату и ногой закрыл за собой дверь. Опустив Хлою на кровать, он поцеловал ее, и она тут же забыла, что хотела сказать. Обвивая руками его шею, она ответила на поцелуй со всей той страстью, что бурлила у нее в крови. И сейчас она точно знала, что ей никогда не надоест целовать этого мужчину.
Почувствовав, что Джулиан снимает с нее одежду, она вздрогнула и замерла на мгновение - еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, и даже во время унизительного обследования ее скромность была защищена по мере возможности. Но Хлоя тут же преодолела этот внезапный прилив стыдливости и начала расстегивать пуговицы на его сюртуке и жилете. Уж если ей предстоит обнажиться, то и ему этого не избежать.
А Джулиан старался сдерживать себя и не торопиться, старался делать все как можно осторожнее. Он заметил, что Хлоя покраснела, и не хотел, чтобы ее испугало его неистовое желание. Раздев Хлою до сорочки, он остановился и, окинув ее взглядом, стал раздеваться сам. И только сейчас он вдруг заметил, что она пыталась помочь ему избавиться от одежды - пуговицы на сюртуке и на жилете были уже расстегнуты.
Раздеваясь, он чувствовал, что под взглядом Хлои все сильнее возбуждается. Она смотрела на него, не отводя глаз, смотрела так, словно мысленно помогала ему раздеваться. "Никогда не думал, что способен до такой степени возбудиться от взгляда женщины", - подумал Джулиан. Уже почти раздевшись, он замер на несколько мгновений; ему вдруг пришло в голову, что Хлоя может смутиться, увидев его совершенно обнаженным - все-таки она девственница, - но тут же решил, что следует начинать все именно так, как должно быть, как будет в дальнейшем.
В следующее мгновение он предстал перед Хлоей обнаженный, но она по-прежнему пожирала его взглядом. "А ведь он такой еще прекраснее, - подумала она. - В одежде он был просто красивый элегантный джентльмен, аристократ, а сейчас…"