- Не знаю, что это было. Со мной раньше такого не случалось. Наверное, от жары и оттого, что я все время думала о свиданиях Машки с… ним. Я же за нее волновалась! И поверить не могла, что на самом деле существует всякое такое. Учтите, я и сейчас не верю.
- Ладно, ты ближе к сути, как говорил твой любимый Гегель.
- Я сидела на балконе, читала "Толкование сновидений" Фрейда. Маша как раз ушла на свидание…
- В котором это было часу?
- Где-то около шести вечера, я еще подумала: охота Машке бродить в такую жару, ведь даже вечером жуткое пекло. Вот. И я сидела, читала, а потом, наверное, задремала. Потому что увидела, как Маша идет на кладбище, то самое, которое было в кристалле. И кругом темно, холодно… А потом я увидела большой склеп, как в ужастиках показывают. Возле входа стоят два каменных ангела и пальцы прижали к губам: ч-ш-ш! А над дверью герб какой-то висит, почерневший. Машка открыла дверь и вошла в склеп. Там, посередине, на постаменте, стоит гроб без крышки. И Машка в него ложится…
- И крышка закрывается, - закончила я. - Перегрелась ты на солнце, доченька. И Фрейда тебе еще читать рановато.
- Мам, вот ты ехидничаешь, а я знаешь как кричала от страха! И проснулась.
- Что ж, значит, ты у нас сновидица. А может, ясновидящая?
- Не знаю, - с отчаянием в голосе ответила Дарья. - Только это кладбище я видела в твоем кристалле.
Я задумалась.
- Нет. Это нереально. Чтобы Маша пошла на кладбище?! Ложиться в гроб? Но даже если мы допустим, что твой сон был вещим и с Машей все подобным образом произошло, где мы отыщем то кладбище и тот самый склеп?
- Даша, а вы не разобрали надпись на том гербе? - неожиданно подал реплику вампир.
- Нет… Там не по-русски было написано. Правда, одно слово, кажется, помню. "Astra".
Вампир резко встал с облюбованного им подоконника.
- Я знаю, где находится этот склеп, - сказал он.
…Давненько я не бывала на кладбищах.
А точнее сказать, я их принципиально избегаю.
Из моих родственников и друзей туда никто пока, благодарение небесам, не переселился. Поэтому у меня не было дорогих сердцу могил и я не принимала участия в траурных процессиях. Мое Ремесло, конечно, обязывало меня посещать кладбища, если б была нужда в таких ингредиентах для ворожбы, как кости мертвецов, земля с могил (некоторые дилетантки считают, что с ее помощью отлично наводится порча) и раскормленные кладбищенские черви.
Словом, кладбища - это не моя стихия.
Особенно такие старые и заброшенные.
Даже при дневном свете кладбище выглядело зловеще. За покосившейся, кое-где обмотанной ржавой колючей проволокой оградой кустилась дурман-трава и волчья ягода. За широкими стволами деревьев не видно было могил.
Вампир, шедший впереди нашего разыскного отряда, неожиданно ринулся в самую гущу зарослей глухой крапивы.
- Тут в ограде есть дырка, - сообщил он. - Лезьте.
Мы, разумеется, полезли.
…И по другую сторону ограды кладбище выглядело не лучше. Скорее, наоборот.
- Мерзость запустения! - высказалась моя многознающая дочь, выдирая репьи из челки.
- Не кидайся цитатами, - привычно одернула я ее.
Авдей посмотрел на нас с сожалением:
- Вы и здесь будете ссориться? Другого времени и места не нашли?
Вампир Кадушкин, опередивший нас на десяток шагов, терпеливо ждал, опершись о покосившийся гранитный обелиск.
- Нам туда, - указал он в сторону непроходимой чащобы из деревьев и могильных оградок.
За те полчаса, что мы угробили на блуждание по упомянутой чащобе, я натерла ногу, Авдей потерял запонку (золотую, с монограммой), а Дашка утратила весь свой бойцовский пыл и пугливо жалась ко мне при каждом шорохе. Мне был понятен ее страх. Солнечный день сменился каким-то серым, тоскливым сумраком, на лица нам липла паутина, и вдобавок ко всему становилось зябко. Один Кадушкин шагал впереди как ни в чем не бывало. Вампиры - они к кладбищенской экзотике привычные.
Однако когда перед нами неровной глыбой черного мрамора воздвигся склеп, я поняла, что ирония моя неуместна.
Каменные ангелы укоризненно смотрели на нас, дерзнувших нарушить забвение мрачного места.
- Вот! - шепотом воскликнула Дашка. - Я все таким и увидела! И герб висит…
- Это герб нашего рода, - спокойно сказал вампир. - И это наш фамильный склеп.
И прежде чем я успела как-то озвучить полученное сообщение, он потянул на себя тяжелую дверь склепа и скрылся внутри.
…Там действительно стоял гроб. Громадный, занимающий почти все пространство склепа.
Я на негнущихся ногах подошла к этому чудищу. А что, если Дашкин сон сбылся и моя вторая дочь - там?! Под тяжелой, напоминающей чугунную плиту, крышкой… И с тех пор прошло два дня.
Я застонала и что было силы ударила руками о высокую крышку.
Та на удивление легко отъехала, словно была прикреплена на шарнирах.
В гробу, на замурзанном розовом матрасике в белый горошек, подложив обе ладошки под щеку и свернувшись калачиком, сладко спала Машка. От ее ровного дыхания колыхалось вылезшее из матрасика белое пушистое перышко. Перышками же был усыпан и дочкин стильный сарафан, привезенный дедом Баронетом из командировки в Непал… Перышки меня добили окончательно.
- Этого не может быть! - возопила я. - Машенька, девочка моя!
От моего вопля содрогнулись стены склепа и где-то вдалеке подняли истерический шум грачи. Маша села в гробу, как гоголевская панночка, протерла глаза и, увидев нас, сказала:
- Вот блин!
Потом осмотрелась получше и явно удивилась и гробу, и склепу.
- Куда это меня занесло? - присвистнула дочурка.
- Спокойно, Маша, - тоном психиатра сказала я (пришлось срочно принять деловой вид). - Это мы. Ты в фамильном склепе вампиров Кадушкиных. Вон, кстати, твой приятель стоит, клыки скалит. Аккуратно вылезай из гроба (Авдей, помоги) и покажи мне свою шею.
Машка вылезла и с явной неохотой продемонстрировала мне шею.
- Я уже не маленькая, - буркнула она. - Умываюсь по утрам.
Я пристально обследовала шею. Никаких намеков на укус.
- Марья, посмотри мне в глаза.
Дочь подчинилась.
И глаза как глаза - обычные, человеческие.
- Машка! - Я обняла ее и слегка шлепнула пониже спины. - Как ты нас всех напугала! За каким псом тебя сюда понесло, а?!
- Откуда я знаю! Понесло, и все! - воскликнула Марья и, высвободившись из моих объятий, кинулась к вампиру:
- Ромка, это правда ваш склеп? Здорово! Я так классно отоспалась, никто не мешал! Ты не сердишься, что я не пришла на свиданку?
Вампир смотрел на Машу в явном замешательстве. Кажется, он тоже не ожидал от нее подобного поведения.
- Со мной она даже не поздоровалась! - горестно констатировал Авдей. - Вампир ей дороже родного отца!
- Да уж, выросла дочка, - в тон ему подпела я. - Заженихалась. Приданое собирать пора.
- А на фига ей приданое! - подключилась Дашка. - Склеп есть, гроб есть. Что еще для счастья надо… С милым рай и в гробу.
Вампир залился краской и отскочил от Маши. Засмущался бедный мальчик. Ничего. Я еще этого мальчика порасспрошу. И как моя дочь в гробу оказалась - тоже.
- Марья, домой! - сурово приказал Авдей. - А то и в самом деле раньше времени замуж выскочишь.
- И чтоб больше на это кладбище ни ногой! - погрозила я пальцем. - Ну, господин Кадушкин, извольте вывести нас обратно.
Хорошо, что такси, привезшее нас в это жуткое место, дожидалось у обочины.
- С вас еще сто баксов за сложность маршрута и ожидание, - мрачно сообщил шофер. - Иначе обратно пешком пойдете.
- Будет тебе сто баксов, командир, - чересчур ласково улыбнулась я. - Ты только вези.
Авдей усадил девчонок в машину (Машу - почти силой), а я задержалась на минутку - приватно сказать несколько слов вампиру.
- Роман… Если бы не ты, мы бы не нашли Марью. За это я тебе благодарна. И если бы ты не очаровал (а ты ведь очаровал?) мою дочь, она бы не попала на это кладбище. Я пока не знаю, друг ты нашей семье или наоборот. Но я хочу, чтобы ты запомнил: ведьмы не дают в обиду своих близких. И да будет тебе известно, что ведьмы, как, впрочем, и вампиры, очень корпоративные существа. И у каждого своя корпоративная вечеринка. Надеюсь, ты все понял.
Я села в машину. Роман, за все время моей отповеди не произнесший ни слова, стоял на пыльной дороге, опустив голову.
- Пацан, садись, долго мне тебя ждать?! - высунулся из окошка шофер.
- Езжайте, - махнул рукой вампир. - Я своим ходом.
- Рома! - обиженно пискнула Машка.
- Все замечательно, - сказала я. - Поезжайте, пожалуйста.
…Я иногда жалею, что у моего супруга в брюки продет ремень из слишком мягкой кожи.
Потому что кое-кому не помешала бы приличная порка!
Устраивать родителям истерику! В пятнадцать-то лет! Из-за мальчишки!
- Я в твои годы еще в бумажные куколки играла! - гремела я на лиловую от злости и слез Машку. - А ты с вампирами романы крутишь! Романы… тьфу!
Дарье тоже досталось.
- Вместо того чтобы делами заниматься, читаешь всякую чепуху целыми днями!
- А что же мне, папины романы читать, что ли! - неосмотрительно вякнула Дарья, и тут взорвался папа-писатель, оскорбленный в лучших чувствах:
- Вы эгоистки! Лентяйки! Привыкли жить без проблем, все мы за вас делаем! Хоть бы картошку чистить научились!
- У нас на кухне комбайн стоит.
- Ах, какие у нас умные дети, Авдей! Они умеют нажимать на кнопки и дерзить родителям! Я таки прихожу в восторг от таких детей, как сказал бы боцман Бецман!
Дочери выпучили на меня глаза:
- Кто?!
И тут я разревелась:
- Вы негодные девчонки! Сколько времени прошло, как мы приехали, а вы еще ни разу не спросили у нас, где же ваш младший брат!
Дочери помолчали, а потом Марья выдала:
- А разве он не приехал? То-то я чувствую, воздух в квартире стал посвежее…
- Как ты смеешь говорить такие гадости!
…В отличие от Машки Дарья была сообразительней. И она сообразила, что совершила тактическую ошибку, разгневав папу. И это чревато последствиями вроде запрета на пользование нашей библиотекой и персональным сайтом. Поэтому Дарья принялась подлизываться.
- А правда, - сказала она. - Где вы Яську оставили?
Этот вопрос несколько разрядил атмосферу. Даже пара шаровых молний, спорадически возникших как зримое свидетельство моего гнева, растворилась в воздухе без вреда для окружающих.
- Пойду приготовлю чай, - заявила я. - Авдей, расскажи все сам. А то у меня нервы уже не выдерживают. Пора валерьянку пить. Причем литрами.
На кухне я запустила тостер, достала из холодильника джем (это же надо, сожрать за время нашего отсутствия восемь банок из десяти! А потом на прыщи жалуются). Под тихое сопение чайника я прислушивалась к голосу Авдея, повествующего о приключениях нашего капитана Славки. Девочки реплик не подавали. Или не верили (что вряд ли), или им это было до фонаря (что похоже на правду).
Нет, в самом деле, кого мы вырастили?!
С этим мысленным риторическим вопросом я насыпала в плетеную корзинку арахис в шоколаде, поставила тосты и крикнула:
- Чай готов!
Муж отконвоировал дочек в кухню. Они расселись за столом и принялись разглядывать узоры на чашках, то есть молчаливо игнорировать мои гневные взгляды.
- Вика, сделай мне кофе, - попросил Авдей. - Пойду принесу коньяк.
Маша при этих словах подняла голову и проводила отца взглядом карманного воришки, схваченного на месте преступления. Я перехватила этот взгляд и очень выразительно посмотрела на дочь.
Авдей вернулся, продемонстрировав мне бутылку с жалкими остатками "Арарата" на донышке. Когда мы уезжали в Одессу, бутылка была едва початой…
- Так, - тяжело сказал муж, ставя бутылку на стол, - вы у нас еще и пьете. Доченьки.
- Пап, тебе жалко, что ли?! У тебя этих бутылок целый шкаф! - слезливо воскликнула Марья. - У меня было шоковое состояние после того нападения на танцах, вот я и выпила… немножко.
- Немножко?! - Авдей гневно измерил взглядом примерное количество выпитого. - Такая доза коня свалит!
Я успокаивающе погладила мужа по плечу:
- Пей кофе, я разберусь.
- Ты, Марья, глупости говоришь, - обратилась я к дочери. - Во-первых, ничего нам для вас не жалко. Ни коньяку, ни алмазов в каменных пещерах. Ты, между прочим, на Новый год сломала замочек на моем новом рубиновом колье, но я молчу. Просто нам, как родителям, обидно такое отношение. Мы для вас не авторитет. Слушать наши воспитательные речи вам скучно и грустно. Вы считаете себя крутыми, самостоятельными и более продвинутыми, чем мы, негодные шнурки. Вы уже начали пить коньяк, целоваться с мальчиками и гулять в подозрительных местах…
- Ко мне это не относится! - гордо высказалась Дарья и закашлялась, подавившись тостом.
Я похлопала ее по спине, чтоб перестала кашлять, и продолжила:
- Чем бы вы ни занимались, получается так, что мы вам мешаем. В принципе это нормально, дети всегда стремились вырваться из-под родительской опеки.
- У Вовенарга написано… - встряла Дарья.
- Не знаю, что там писал Вовенарг. Но как мать, я заявляю следующее: хотите настоящей самостоятельности - живите отдельно и на собственные средства.
- Это как? - оживилась было Марья, но сникла, услыхав мои комментарии, которые не нужно приводить в тексте, поскольку любому родителю, вставшему на тернистый путь воспитания непослушного чада, они известны.
- Вот видите, - со змеиной улыбкой поглядела я на дочерей, испуганных перспективой нищеты, бездомности, голода, холода, рабства у сутенеров и смерти от наркотиков и СПИДа. - Как вам, оказывается, легко изображать самостоятельность за нашими плечами, и как вы боитесь ее на самом деле.
- Это волюнтаризм, - прошептала Дарья, избегая встречаться со мной взглядом.
- Конечно. Дашенька, меня не было дома две недели. Кто-нибудь из вас удосужился перестирать накопившееся в корзине белье? Ваше белье? Маму дожидались… Мама-диктатор приедет, все перестирает, уберет, по магазинам побежит, доченькам деликатесы покупать. Чтобы дочки потом ее же и попрекали волюнтаризмом.
- Вика, успокойся, пожалуйста, - тихо подал голос Авдей. - Скандалами ничего хорошего не добьешься.
- Знаю… - Я махнула рукой и принялась пить порядком остывший чай. Фу, гадость.
- Мама и папа, - вдруг встала Маша. - Простите меня. Я больше так не буду.
И села.
Мне захотелось рассмеяться. Подобное заявление в нашем семействе провозглашало немедленное прекращение всяких боевых действий с полной капитуляцией обеих сторон.
- Чего "не будешь"? Коньяк пить стаканами?
- Вообще… - шмыгнула носом Машка. - А колье я не нарочно сломала.
- Да черт с ним, с колье… Манюня, ты лучше вот что мне объясни: как ты все-таки попала в склеп?
- Сама не знаю, - пожала плечами дочь. - Все как будто во сне было. Сначала я шла-шла по нашей улице, думала: вот сейчас встречу Ромку. А потом я почему-то оказалась на кладбище. Никого рядом, и мне не страшно, просто интересно. Потом… Спать очень захотелось. Я вижу - склеп, а там гроб открытый. Ну я и залезла и заснула сразу. Потом вы разбудили.
- Странно, - покачала головой я. - Ты скажи честно: этот вампир тебя точно нигде не кусал?
- Нет.
- Такое впечатление, что на тот момент тебя кто-то околдовал, лишил воли. Но это практически невозможно. Хотя бы потому, что сделать это может только колдун или ведьма, превосходящие меня в Силе. Легко нарушающие те заклятия, которыми я вас охраняю. А насколько мне известно, в Москве и ближайших окрестностях таких моих коллег нет…
Машка оставила это заявление без комментариев. Принялась грызть арахис и есть джем прямо из банки. Потом вдруг сказала:
- Мам, если твои заклятия должны меня охранять, то почему тогда те парни меня чуть не изнасиловали?
Я в растерянности уставилась на Машу:
- Действительно… Они не могли бы и пальцем к тебе прикоснуться… Значит, все-таки есть некто, кто нарушает мои чары! Марья, неужели за время моего отсутствия ты нажила себе ненавистников в лице какой-нибудь черной ведьмы или колдуна?
- Откуда?!
- Ну с вампиром же ты познакомилась…
- Так то вампир…
- Кстати, о вампире. Маша, я прошу выслушать меня внимательно. Вампир - это не скромный мальчик из соседнего подъезда. Это вообще уже не человек. Он ведет существование, принципы которого весьма отличаются от человеческих. И даже если он, как ты утверждаешь, не охотится за человеческой кровью, это не значит, что его общество для тебя абсолютно безопасно. Вампир - это лицензированный и прирожденный убийца, здесь ничего не поделаешь. Ты хочешь дружить с убийцей?!
- Вика, мне кажется, ты преувеличиваешь, - решил внести свою лепту в педагогическую беседу Авдей. - К тому же… Ведьмы тоже не безгрешны.
- Не безгрешны, - согласилась я, про себя пометив, что надо будет за такие слова устроить мужу какую-нибудь мелкую каверзу вроде сенной лихорадки. - Но мы тем не менее люди. Ведьмы смертны. В отличие от вампиров. Кстати, сколько по-настоящему лет этому веснушчатому юноше?
- Почти двести… - прошептала Марья.
- Хм. Для вампира он не так уж и стар. А тебе, Маша, в бойфренды явно не годится.
- Ты запрещаешь мне с ним дружить? - Глаза дочери опасно засверкали, предвещая новую ссору.
- Не рекомендую. Но если это для тебя такая фишка - встречаться с вампиром, потерпи хотя бы до того, как я выясню, кто же ликвидировал мои заклятия. Этот будет поопасней вампира.
- Я вас слушаю и поражаюсь, - вклинилась Дарья. - Неужели можно считать все это реальным: магию, вампиров? Может, этот мальчик психически болен и вообразил, что он вампир?
- Ага. И клыки у него из пластмассы, а в глаза он фосфорент закапал, чтобы светились! - тут же вскинулась Машка. Похоже, Марья, увлекшись вампиром, стала склонна к дискуссиям на тему "Паранормальное в нашем быту".
Я же, чтобы моя проводящая антимагическую политику Дарья не возомнила о себе слишком много, взглядом сняла с полки мирно дремавшую там фарфоровую собачку-копилку и поставила ее на стол, прямо перед Дашкиным носом.
- Галлюцинация, - не сдалась дочь.
Фарфоровая собачка, повинуясь мне, ожила, встала на задние лапки и затанцевала, смешно помахивая куцым позолоченным хвостиком. Потом села и затявкала на Дашу.
- Все равно не верю…
Вот упрямая!
Вся в меня.
Ведьма бы из нее получилась - высший класс!
Я оставила в покое собачку и вытерла пот со лба. Такие фокусы на самом деле отнимают немало энергии, а толку в них - ноль.
- Ладно, Дарья, переубеждать я тебя не буду. В какой-то мере это даже хорошо: хоть ты у нас в вампира не влюбишься.
- А кто это влюбился?! - фальшиво возмутилась Марья и покраснела как майская роза.