- Этого не случится, - сказал он, самоуверенный, как всегда. - По меньшей мере, я сильно в этом сомневаюсь.
Моё голос был не громче шепота.
- Но ты идешь на этот риск. Ради папы.
Наши глаза встретились и Тео сказал:
- Ради вас всех.
Я едва ли могла дышать.
Но он отвел глаза и через секунду добавил:
- Как я сказал, этого не случится. Возможно, одна из них заработает. Я имею в виду, что я переделал их и мы оба знаем, что я гений.
- Когда вы разговаривали об испытаниях одного из них, ты сказал, что ни за что на свете никто из вас не должен даже думать об этом.
- Да, ну, я слишком преувеличил. Должно быть, ты уже это поняла, - Тео мог быть полон преувеличений, но по крайней мере он об этом знал. - И кроме того, это было до того, как я поработал над ними. Жар-птицы сейчас лучше, чем когда-либо раньше.
Это было не сиюминутное решение. Когда Тео пришел посидеть со мной на настиле, я чувствовала себя беспомощной против трагедии, которая разорвала мою семью пополам. К тому времени, когда я заговорила, я точно знала, что я собиралась сделать это, казалось, уже давно.
- Если ты так уверен, то хорошо. Я в игре.
- Ух ты, притормози. Я не говорил, что это поездка для двоих.
Я показала на кулоны Жар-птицы.
- Посчитай их.
Он сжал руку в кулак и посмотрел на неё, как будто пожалел, что принес их и зародил во мне эту мысль. Очень жаль, но слишком поздно.
Я тихо сказала:
- Я тебя не виню. Но ты не можешь запретить мне в этом участвовать.
Тео нагнулся ко мне поближе, улыбка сошла с его лица.
- Маргарет, ты подумала о риске, на который ты идешь?
- Они не хуже тех, на которые идешь ты. Мой отец умер. Мама заслуживает правосудия. Пола нужно остановить. Я могу помочь тебе остановить его.
- Это опасно. Я даже не говорю обо всей этой ерунде, связанной с прыжками через измерения. Я имею в виду, мы не знаем, в каких мирах окажемся. Все что мы знаем, это то, что там будет Пол Марков, и что он жестокий сукин сын.
Пол, жестокий. Два дня назад я бы посмеялась над этим. Мне Пол всегда казался тихим и твердым, как скалы, по которым он лазил по выходным.
Теперь я знала, что Пол - убийца. Он сделал это с моим отцом, и он сделал бы это с Тео или со мной. Это больше не имело значения.
Я сказала:
- Я должна это сделать, Тео. Это важно.
- Это важно. Поэтому я делаю это. Это не значит, что ты тоже должна.
- Подумай об этом. Ты не можешь прыгать в измерения, где тебя нет. Возможно, есть некоторые измерения, где я существую, а ты - нет.
- И наоборот, - ответил он.
- Не важно, - я взяла свободную руку Тео, как будто я могла заставить его понять серьезность моих намерений просто сильно сжав её. - Я могу пойти туда, куда ты не можешь. Я расширю твои возможности. Я увеличу вероятность того, что мы его найдем. Не спорь со мной, потому что ты знаешь, что я права.
Тео выдохнул, сжал мою руку в ответ, отпустил и запустил пальцы в свои торчащие волосы. Он был беспокойным и тревожным как обычно, но я догадывалась, что он обдумывает это.
Когда его темные глаза встретились с моими, он вздохнул.
- Если твоя мама догадается, что мы об этом говорили, она сдерет с меня кожу заживо. Это не метафора. Я думаю, что она может в буквальном смысле это сделать. У неё иногда бывают дикие глаза. Спорю на что угодно, в ней есть казачья кровь.
Я секунду сомневалась, думая о том, что это значило для моей матери. Если в путешествии что-то пойдет не так, если я превращусь в атомный суп, она потеряет меня и отца меньше чем за два дня. Слова не могут описать того, что это с ней сделает.
Но если Пол избежит наказания, это так же верно убьет её, и меня тоже. Я не собиралась позволить этому случиться.
- Ты уже говоришь о возмездии. Это значит, что мы сделаем это вдвоем, правильно?
- Только если ты абсолютно уверена. Пожалуйста, подумай сначала об этом хоть секунду.
- Я думала об этом, - сказала я, что было не совсем правдой, но это не имело значения.
Я была так серьезна, как только могла.
- Я в игре.
Так я попала сюда.
Но куда сюда, если быть точной? Идя по улице, наводненной толпами людей, не смотря на поздний час, я пыталась изучить свое окружение. Где бы я ни была, это не Калифорния.
Этот город с его острыми углами мог бы сойти с полотна Пикассо, с его жесткостью и тем, как темные линии стали, казалось, прорезают здания, как ножом. Я представила себя женщиной с его портретов, лицо разделено пополам, асимметричное и противоречивое, одна половина улыбается, другая, безмолвно кричит.
Я остановилась как вкопанная. Я нашла дорогу к набережной, и с другой стороны темной воды, освещенное прожекторами, стояло здание, которое я узнала: собор Святого Павла.
Лондон. Я в Лондоне.
Ладно. Хорошо. Это имеет смысл. Папа был англичанином. Он не переехал в Штаты, пока они с мамой не начали работать вместе. В этом измерении, полагаю, вместо этого она работает в его университете, и мы все живем здесь, в Лондоне.
Мысль о том, что мой отец снова жив, и где-то неподалеку, закипает внутри меня до тех пор, пока я не утрачиваю способность думать о чем-то другом. Я хочу побежать к нему немедленно, прямо в эту секунду, крепко обнять его и извиниться за каждый раз, когда я плохо с ним разговаривала и смеялась над его дурацкими галстуками бабочками.
Но эта версия моего отца не будет моим папой. Он будет другой версией. Отцом этой Маргарет.
Мне плевать. Я никогда не смогу быть ближе к отцу, и я не потрачу время зря.
Ладно. Следующий шаг - узнать где находится эта версия дома.
Мои три поездки в Лондон в гости к тёте Сюзанне, были достаточно короткими. Тётя Сюзанна любила ходить по магазинам и сплетничать, и как бы сильно папа ни любил свою сестру, он мог выдержать с ней не более шести дней. Но я была здесь достаточно долго для того, чтобы понять, что Лондон должен выглядеть не так.
Даже шагая по южному берегу Темзы, я догадалась, что компьютеры были здесь изобретены немного раньше, потому что они были более развиты. Несколько людей, не смотря на моросящий дождь, останавливались, чтобы посмотреть на маленькие квадратики света, похожие на компьютерные экраны, только они появлялись в воздухе перед своими пользователями. Одна женщина разговаривала с чьим-то лицом, должно быть, это был голографический звонок. Пока я стояла, один из моих широких браслетов засветился. Я подняла запястье ближе к лицу и прочитала слова, выбитые внутри мелким шрифтом:
КонТех личная безопасность.
ЗАЩИТНИК модель 2.8
Изготовитель Веризон
Я не совсем уверена, что это значит, но думаю, этот браслет, не только браслет.
Какие еще у них есть высокие технологии? Для всех остальных в этом измерении все это обычное дело. Летательные аппараты над Лондоном и безрельсовый монорельс, извивающийся над головой были наполнены скучающими пассажирами, для которых это был просто конец обычного дня.
Нет места лучше дома, подумала я, но шутка показалась плоской даже мне самой. Я снова посмотрела вниз на свои туфли на каблуках, так не похожие на мои обычные балетки. Это точно не резиновые тапочки.
Потом я напомнила себе, что у меня есть самая мощная технология из всех - Жар-птица висит у меня на шее. Я открыла кулон и посмотрела на устройство внутри.
Оно сложное. Очень сложное. Оно напоминает мне наш универсальный пульт управления, на котором было столько переключателей и кнопок, и функций, которые в доме никто не использовал, а между тем у нас было много физиков, включая мою мать, которая возможно была будущим Эйнштейном, и никто из нас не мог понять, как переключаться между приставкой и проигрывателем дисков. Но, как и с универсальным пультом, я освоила несколько самых полезных функций: как прыгать в другое измерение, как прыгнуть обратно, если я приземлюсь где-то в опасном месте, как завести "напоминание", если потребуется.
Идея заключалась в том, что люди, путешествующие между измерениями, не будут постоянно в сознании, они будут более или менее спать внутри других версий себя. Поэтому можно использовать Жар-птицу, чтобы создать напоминание, которое поможет оставаться в сознании гораздо дольше. Ну, в теории. Как я догадываюсь, в напоминаниях совсем нет необходимости.
Посмотрев на поблескивающую Жар-птицу в своей ладони, я напомнила себе, что я знала, как её использовать и я смогу вынести всё, что это измерение обрушит на меня. Ободрившись, я начала наблюдать за людьми вокруг, более внимательно. Смотри и учись.
Женщина дотрагивается до металлической полоски, прикрепленной к её рукаву и перед ней, появляется голографический экран компьютера. Я быстро провожу руками по одежде, на рукавах серебристой куртки нет ничего подобного, но что-то похожее приколото к лацкану. Я дотрагиваюсь до него и подпрыгиваю, когда голографический экран появляется передо мной. Голограмма подпрыгивает со мной, привязанная к металлической полоске.
Хорошо, это… достаточно круто. И что теперь? Голосовые команды, как Сири у меня на телефоне? Может ли это быть тачскрин, если нет экрана, чтобы дотрагиваться? В порядке эксперимента я потягиваю руку и перед экраном появляется голографическая клавиатура, так что если я притворюсь, что печатаю на ней…
Конечно, слова, которые я печатаю, появляются на экране в окошке поиска: ПОЛ МАРКОВ.
Как только появляется восемьдесят зиллионов результатов, я чувствую себя дурочкой. Марков - это достаточно распространенная фамилия в России, откуда родители Пола иммигрировали, когда ему было четыре года. Пол, в русском варианте Павел, тоже распространенное имя. Поэтому у тысяч и тысяч людей будет такое же имя.
Поэтому я пробую снова, ища Пола Маркова, физика. Нет гарантий, что Пол здесь тоже будет студентом-физиком, кроме того, что мне нужно где-то начать, и очевидно, физика - это единственная человеческая склонность, которую он отдаленно понимает.
Эти результаты выглядят более обещающими. Большинство из них сосредоточены вокруг Кембриджского Университета, поэтому я просматриваю Сведения о Факультете. Там профессор с другим именем, но страница содержит список его ассистентов, и конечно, там фотография Пола Маркова. Это он.
Кембридж. Это тоже в Англии. Я могу добраться туда через несколько часов…
Это значит, что он тоже может добраться сюда за несколько часов.
Мы можем выследить Пола, потому что Жар-птицы позволяют узнать, когда происходит перемещение между измерениями. Но это значит, что Пол тоже может нас выследить.
Если это правильное измерение, если сюда сбежал Пол после того, как испортил тормоза в машине моего отца и украл Жар-птицу, то Пол уже знает, что я здесь.
Может быть он сбежит в другое измерение.
Или, может быть, он уже идёт за мной.
Перевод выполнен для сайта https://vk-booksource.net
Глава 3
Я обхватила себя руками, пробираясь сквозь туман. Я чувствовала, словно я разрываюсь на части - горе, потом гнев, потом паника. Последнее, что мне сейчас нужно - это потерять самообладание. Вместо этого я заставляю свой ум думать о том, что всегда успокаивает и направляет меня, живопись.
Если бы я собиралась нарисовать измерение перед своими глазами, я бы добавила в палитру жженую умбру, непрозрачный черный, несколько оттенков серого, и никаких ярких цветов. Я бы пальцем вмешала что-нибудь в краску, песок или пепел, потому что сажа въедается здесь глубоко, не только на поверхности. Даже воздух на моей коже кажется грязным. В этом Лондоне меньше старого камня, чем я помню, больше твердого металла. Меньше деревьев и растений. В воздухе острый холод, это ранний декабрь, и все же, на мне только короткое черное платье и куртка, словно сделанная из фольги.
Да, это определенно декабрь. Устройства позволяют путешествовать между измерениями, а не во времени. "Это новая Нобелевская премия" - радостно сказала мама, как будто она могла получить её, когда у неё будет свободное время.
Воображаемая живопись немного помогает, но мое помешательство прекращается только тогда, когда кольцо на моей руке начинает мигать.
Я ошарашенно смотрю на серебристую полоску на своем правом мизинце, которая постоянно сверкает. Моя первая мысль о том, что это какой-то аксессуар со светодиодами, чтобы хвастаться в ночном клубе. Но если металлические пластинки на куртке создают голографические экраны, что делает эта?
Поэтому я протягиваю руку и слегка дотрагиваюсь до кольца. Сияние затухает, и в луче света от миниатюрного источника, передо мной обретает форму голограмма. Я замираю на секунду, которая требуется мне для того, чтобы узнать лицо, нарисованное серебристо-голубым сиянием.
- Тео!
- Маргарет! - он улыбается, от него исходит облегчение такими же яркими волнами, как сияние голограммы. - Это ты, да?
- Это я. О боже, ты добрался. Ты жив. Я так испугалась.
- Эй, - его голос может быть таким теплым, когда он хочет.
Для своего напускного самодовольства, и настоящего самодовольства, он видит в людях больше, чем показывает.
- Не трать время на беспокойство обо мне, хорошо? Я всегда приземляюсь в правильном месте. Прямо, как бутерброд.
Даже в таком положении Тео пытается заставить меня смеяться. Вместо этого у меня внезапно встает ком в горле. После прошедших двадцати четырёх часов, дня, когда умер мой отец, нас предал мой друг и я прыгнула из своего измерения в неизвестность, я опустошена.
- Если бы я потеряла тебя, думаю, я этого не перенесла бы.
- Эй, эй, со мной все в порядке. Совершенно всё в порядке, видишь?
- Конечно, - я пытаюсь добавить в голос нотки флирта.
Может быть, это работает, может быть, нет. Я плохо умею флиртовать. В любом случае, эта попытка придает мне сил.
Он становится деловитым, или по меньшей мере настолько деловитым, насколько может быть такой человек, как Тео. Его темные глаза, странно прозрачные на голограмме, ищут моё лицо.
- Хорошо, у тебя недавно сработало напоминание, потому что ты меня помнишь. Обо мне обычно плохое первое впечатление.
- Нет, я не использовала напоминание. Я и без него всё помнила.
- Ты сказала, что вспомнила себя без него? - он наклонился вперёд с вниманием, временно искажая голограмму. - И нет моментов сомнений?
- Нет. Похоже, для тебя это тоже так работает. Думаю, мама ошибалась насчет того, что путешественники по измерениям забудут себя.
Но Тео качает головой.
- Нет. Мне оно понадобилось. Я использовал напоминание сразу, когда добрался сюда.
- Странно.
Тео казался немного обеспокоенным тем, что я так просто всё вспомнила. Это идет в разрез с мамиными теориями, и, очевидно, с его собственным опытом, но, я догадываюсь, разные люди путешествуют по измерениям по-разному. Теории только уточняются опытным путём. Мама и папа научили меня этому.
Он говорит только:
- Ну, эта удача очень вовремя, потому что мы серьезно опаздываем.
- Ты где?
- Бостон. Похоже, я в Массачусетском технологическом институте в этом измерении. Я изо всех сил стараюсь не замечать майки Ред Сокс в шкафу, - Тео совершенно не увлечён спортом, по меньшей мере, в нашем измерении. - Я думал, что проделал большой путь, но черт побери, Мег. Ты приземлилась в Лондоне.
Тео начал называть меня Мег несколько месяцев назад. Я все еще не уверена, нравится мне это или раздражает. Но мне нравится, как он всегда улыбается, произнося это.
- Как ты меня так быстро выследил? Ты взломал мою личную информацию, или что-то вроде того?
Он поднял бровь.
- Я искал тебя в интернете, нашел твою страницу и запросил звонок, опция, которую предлагает местный эквивалент Фейсбука. Когда я позвонил, ты ответила. Не совсем космические технологии, и я говорю это, как человек, который серьезно рассматривал космические технологии в качестве профессии.
- Ох. Ладно, - что ж, это облегчение. Может быть не все должно быть так сложно. Может быть мы сможем иногда делать перерыв и нам повезет так же, как в этот раз.
Даже несмотря на то, что наши устройства настроены на то, чтобы следовать по следам Пола, гарантий нет. Нас мог разделить любой прыжок. Хотя, не в этот раз. В этот раз Тео со мной. Я посмотрела в его лицо, туманное в свечении кольца, и пожелала, чтобы он был уже здесь со мной.
- Ты смог… - потом мой голос прерывается, потому что я в первый раз достаточно спокойна, чтобы осознать, что у меня британский акцент. Прямо как у папы.
Конечно, это имеет смысл, потому что я здесь живу. Я думаю, речь, это своего рода мышечная память, которая остается, даже если сознание другой Маргариты где-то на пассажирском сидении, так сказать. Но я думаю об этом, как о самой странной, самой крутой и самой смешной вещи.
- Ванна, - говорю я, наслаждаясь короткой А в моем новом акценте. - Ва-а-а-анна. Приватность. Алюминий. Лаборатория. Томат. Рас-с-с-списание.
Я захихикала, и сразу же остановилась, прижав руку к груди, пытаясь восстановить дыхание. Я знаю, что смеюсь в основном из-за того, что не хочу начинать плакать. Горе из-за отца никуда не ушло, и оно завязывает узлом остальные мои чувства. И тома-а-а-ат. Это смешно.
Пока я вытираю слезы от смеха, Тео говорит:
- Ты немного дерганая, да?
Мой голос срывается, и я пытаюсь держаться.
- Думаю да.
- Ну, если тебя это интересует, это было очаровательно.
Момент глупости проходит так же быстро, как и пришел, и его заменяют гнев и страх. Должно быть, это начало истерики, и я должна держаться.
- Тео, Пол очень близок к Лондону. Если он знает, что мы пришли в это измерение, он уже может быть в пути.
- Что? Откуда ты это знаешь?
- Ты не единственный, кто умеет пользоваться компьютером, знаешь ли. Я выследила его в Кембридже.
Я смотрю на ночной резкий городской пейзаж через реку, где острые темные силуэты небоскребов возвышаются над собором. Пол может быть уже здесь. Сколько у него займет поездка до Лондона?
Я злобно напоминаю себе, что, если Пол преследует меня, это избавит меня от преследования его. В следующий раз, когда мы встретимся, один из нас пожалеет, и это буду не я.
Я должно быть выгляжу убийственно, потому что Тео говорит:
- Нам нужно помнить одну вещь, хорошо? Есть небольшая вероятность того, что я настроил неправильно. Мы могли прыгнуть в неправильное измерение. Пол Марков в этом измерении может быть не нашим Полом. Поэтому нам нужно быть осторожными, пока мы не узнаем факты.
В действительности он говорит, что я не могу убить невинного человека. Я даже не уверена, что я смогу убить виновного, хотя я собираюсь попробовать. Мои ограниченные навыки обращения с Жар-птицей означают, что я не смогу отличить нашего Пола и любого другого, просто еще одна причина, по которой мне нужен Тео.
- Как быстро ты сможешь сюда добраться? - спрашиваю я.
Тео улыбается мне хитрой улыбкой.
- Уже купил билет, Мег. Я не смог выбрать рейс, потому что покупал в последнюю минуту, поэтому мне нужно будет пролететь до Германии и обратно, спасибо Люфт Ганзе, но я должен быть там завтра к полуночи. Достаточно быстро для тебя?
Он уже пересек измерение, чтобы помочь мне, и теперь он собирается пересечь половину земного шара так быстро, как это возможно, и единственное, что спрашивает Тео, достаточно ли это быстро. Я шепчу:
- Спасибо тебе.