Из записной книжки:
"Не берусь описать свое состояние; не знаю, откуда у меня достало мужества и сил не упасть без чувств при виде этого страшного зрелища и при еще более страшных звуках голоса, раздававшегося в моих ушах.
В изнеможении, обливаясь холодным потом, я сделал нечеловеческое усилие, чтобы овладеть собой. Должно быть, наша душа таит в себе необъятные силы и какие-то неведомые пружины: целая волна чувств, мыслей, представлений разом нахлынула на меня, пронизала мозг, отозвалась в моем сознании.
Перелом свершился: я превозмог свой страх и смело в упор взглянул на призрак".
Жак Казот
"Влюбленный дьявол"
Виктор вышел из кабинета и направился на террасу. Но вдруг ощутил какой-то крайне неприятный холод, словно живая энергия Лизы удалялась, и от этого его сердце начало замерзать. Он потряс головой, сказал себе, что не отступит от принятого решения, натянул на лицо маску равнодушия и медленно прошел на террасу.
Виктор увидел Соланж, она сидела на месте Лизы и невозмутимо улыбалась. Ему стало немного не по себе, словно сбилась какая-то программа и он попал в другое измерение. Но он ничем не выдал своего недовольства и удивления. На девушке был странный наряд: белые джинсы с рваными дырами на коленях, бирюзовый топ на широких лямках, расшитый разноцветными стразами, на плечи была накинута полупрозрачная шифоновая рубашка с аляпистыми узорами. Казалось, что Соланж собралась на тематическую вечеринку в стиле диско. Хотя и этот, показавшийся Виктору несколько вызывающим, наряд, несомненно, шел девушке. И даже короткие, будто бы небрежно растрепанные волосы с убранной под пластмассовый ярко-розовый обруч челкой не выбивались из стиля 80-х. К тому же Соланж в этом прикиде словно сбросила десяток лет и выглядела двадцатилетней девушкой, собравшейся на дискотеку.
– Salut, – мягко произнесла Соланж и не двинулась с места.
– Привет, – глухо ответил Виктор и легко коснулся поцелуем подставленной щеки.
Он невольно вдохнул сладкий аромат роз, исходящий от волос девушки. И тут же снова ощутил какую-то неприятную примесь тления, словно пахло уже завядшими и начавшими гнить цветами. Виктор не знал о такой линейке духов с использованием некрозапахов. И даже не представлял, что кому-то может прийти на ум изобретать подобные ароматы.
"Возможно, это пахнет дешевый пластик обруча, – решил он. – И зачем она носит такие вещи?"
– Твоя гостья ушла, – сообщила Соланж и мило улыбнулась.
"Могу себе представить, что ты ей наговорила, – замелькали мысли. – Но зачем прогонять моих подружек? Ревность? Но мы же просто развлеклись, ничего друг другу не обещая!"
Виктор заметил, как остро глянула на него Соланж, и моментально выставил защиту. Он не хотел, чтобы его мысли были прозрачны.
– Странно, – заметил он и сел в кресло напротив девушки. – Лиза должна была меня дождаться.
Он быстро засунул чековую книжку в карман джинсовых шорт.
– Не знаю, – равнодушно ответила Соланж. – Она и разговаривать со мной не захотела, просто убежала и все.
– И ничего не просила мне передать? – все же уточнил Виктор.
– Нет, – спокойно ответила она.
– Странно, – тихо повторил он.
– У тебя много женщин! – после паузы продолжила Соланж. – В прошлый мой приход была совсем другая… Сибилла, кажется. А сейчас уже Лиза.
– И что? – с раздражением заметил Виктор.
– Извини, я не хочу вмешиваться в твою интимную жизнь! – с улыбкой ответила она.
– О чем ты! С Сибиллой у меня ничего нет и быть не может, а Лиза – новая знакомая, к тому же моя соотечественница, мне приятно было с ней поболтать…
– Но здесь пахнет… сексом, все пропитано этой энергией, – заметила Соланж.
И Виктор вдруг начал злиться. Ему совсем не хотелось обсуждать с высшей своих подружек, он не понимал, чего она от него хочет, и это выводило из себя. Он даже не входил в ее пятерку. Но показывать своего недовольства не стоило, и он усилием воли взял себя в руки и улыбнулся. Соланж внимательно на него глянула, но глаза остались холодными.
– Что-нибудь выпьешь? – тоном гостеприимного хозяина предложил Виктор.
– Красного сухого вина, – ответила она. – Где горничные? Вижу, ты один на вилле.
– Я отпустил… не люблю, когда кто-то путается под ногами…
– Еще бы! – зло рассмеялась она. – Куда приятнее остаться с девушкой наедине. И как Лиза? Хороша в постели?
Виктор прикусил нижнюю губу. Он с трудом удерживался, чтобы не наговорить грубостей. Соланж его все больше раздражала.
– Посмотрю, что есть в баре, – спокойно произнес он и вышел с террасы.
Вернулся минут через десять с бутылкой красного сицилийского вина и сырной тарелкой.
Выйдя на террасу, не смог сдержать истерического смешка. Сибилла стояла возле столика с весьма растерянным видом. Соланж по-прежнему сидела в кресле и улыбалась ехидно. Виктор усадил новую гостью в кресло, налил девушке вина.
– Извини, Сибилла, не ждал тебя, – ласково произнес он.
– Вижу, что я тут лишняя! – с обидой ответила она. – Значит, вы все это время вместе! Могу себе вообразить, чем вы тут занимались!
– Милая крошка, – пробормотала Соланж, но опровергать предположение девушки не стала.
И это было на руку Виктору.
– Так чего ты хотела? – уточнил он. – Мы же все уже выяснили, между нами ничего не может быть серьезного… да и несерьезного тоже.
– Я знаю! – резко ответила Сибилла и сильно покраснела. – И вовсе я не за этим пришла! Мой папа приглашает тебя на праздник… в наш ресторан…
– Что за повод? – спросила Соланж.
– День разбитой тарелки, – пояснила Сибилла.
– Чего?! – расхохоталась Соланж.
– Это наш праздник… традиция такая, – сбивчиво начала Сибилла. – Когда папа только открыл ресторан, то именно в этот день пришел важный синьор к нам на ужин… он был темпераментный, вспыльчивый. Что-то ему тогда не понравилось, вот он и грохнул блюдо с пастой на пол. Но папа скандалить с ним не стал, а вызвал повара, они все извинились и приготовили ему другую пасту. Синьор так расчувствовался, что отвалил крупную сумму на развитие бизнеса. С его денег и началось процветание дела. А папа решил отмечать этот день как особое событие, и вот уже пятнадцать лет мы празднуем. И даже ввели в традицию разбивать тарелки. Я и вас тоже приглашаю, – добавила Сибилла и глянула на Соланж.
Та заулыбалась, но промолчала.
– Спасибо, – ответил Виктор. – Это очень мило, мы подумаем.
– Хорошо, я все передала, могу идти, – тихо проговорила Сибилла.
– А телефонами вы в принципе не пользуетесь? – насмешливо уточнила Соланж.
– У нас не принято важных господ приглашать по телефону, – задиристо произнесла Сибилла. – Это считается дурным тоном.
– Куда интереснее подсылать красавицу-дочурку к богатым месье, – ядовито заметила Соланж.
– Я провожу тебя! – встрял Виктор и взял девушку под локоть.
Она глянула на Соланж, но сдержалась.
Когда они вышли на крыльцо, девушка посмотрела на Виктора немного беспомощно.
– Не хочу, чтобы она приходила, – после паузы сказала Сибилла. – Она меня отчего-то ненавидит, так мне кажется! А что я ей плохого сделала?
И она капризно надула губы. Виктор улыбнулся и провел пальцами по ее подбородку, затем приподнял ее лицо и заглянул в повлажневшие глаза.
– А ты не догадываешься? – мягко спросил он. – Это ревность. Ты молода, хороша собой, к тебе невольно приревнует любая. Так что ненависть тут ни при чем, успокойся на этот счет.
– Правда? – заулыбалась Сибилла. – Но эта Соланж такая важная… А я что? Простая девушка. Неужели она увидела во мне соперницу?
– Солнышко! – ласково сказал Виктор. – Пойми раз и навсегда: для женщин первостепенное значение имеют только молодость и красота. И сравнение идет исключительно по этим категориям. И тут ты выигрываешь.
– Правда? – повторила Сибилла и засияла глазами.
Видно было, что ей очень приятно такое мнение, она моментально оживилась. И снова перед Виктором предстала юная очаровательная живая девушка, кокетка от природы, не сомневающаяся в своей привлекательности.
"Так-то лучше! – подумал он, наблюдая за Сибиллой. – Не хочу, чтобы хоть какой-то неприятный осадок остался у нее после знакомства со мной".
– Ты придешь? – уточнила она после паузы.
– Скорее всего, да, – ответил Виктор.
– Только не думай ничего такого, – продолжила Сибилла, – я уже не люблю тебя! Ты так все объяснил, что у меня в голове прояснилось. Я будто прозрела. Просто увлеклась, но я ведь на самом деле тебя не знаю. И все уже будто ветром выдуло. Хотелось бы, чтобы ты остался мне хорошим другом!
– Конечно! – охотно согласился он. – Мой телефон у тебя есть. Только я скоро уезжаю. Еще пару недель хотел побыть на Лидо, а потом отправлюсь дальше в путешествие. Не люблю сидеть долго на одном месте.
– Ты же есть в соцсетях! – задорно проговорила она. – Будем там списываться.
– Обязательно!
– Но я не прощаюсь! Сегодня мы с папой тебя ждем! Будет весело! – добавила она, легко чмокнула его в щеку и сбежала со ступеней.
Из записной книжки:
"В нашей цивилизации пропасть, разделяющая разум и сердце, широка и глубока, и этот разрыв становится все шире и глубже…
Человеческая душа охотно парила бы на эфирных крыльях интуиции, с радостью омывалась бы в вечном источнике духовного света и любви, но современные научные взгляды подрезали ее крылья, и она сидит, связанная и немая, и неудовлетворенные стремления терзают ее, как орел печень Прометея.
…Сердце найдет средство разорвать связывающие его узы и вознаградить свои стремления. В настоящий момент оно заковано в кандалы доминирующим разумом. В один прекрасный день оно соберет силы, чтобы сломать решетки своей тюрьмы и стать силой еще большей, чем разум".
Макс Гендель
"Космогоническая концепция розенкрейцеров"
Виктор проводил грациозную фигуру Сибиллы долгим взглядом, но девушка не обернулась. Он улыбнулся и вздохнул. Ее энергетическое поле было в полном порядке. Вряд ли такая жизнелюбивая здоровая натура поддастся мыслям о самоубийстве, даже если она и унаследовала от матери ген суицида.
"Дай ей бог хорошего мужа и крепкую семью!" – от души пожелал он и зашел на виллу.
Мысли приняли другое направление, Виктор внутренне подобрался.
"А может, Соланж что-то вроде куратора? – думал он, поднимаясь по лестнице. – Это в стиле Ордена! Может, она какое-то время наблюдает за продлившими договор. А секс это так… чисто физическая потребность. Вот она и решила совместить приятное с полезным".
Виктор усмехнулся собственным мыслям, но решил быть крайне осторожным. Он был уверен, что Соланж обладает навыками телепатии, хотя читать мысли было запрещено правилами Ордена. И в то же время он уже давно научился выставлять защитный барьер. Это произошло инстинктивно, когда однажды он ощутил, как Идрис копается в его мозгу. И Виктор знал, что его энергетический щит непробиваем. Сам Идрис ему как-то сказал, что не может считать его эмоции, и мягко пожурил за то, что ловец выставляет защиту от высшего, чего делать не следует. При этом его взгляд будто сверлил зрачки Виктора, хотя губы улыбались. Виктор тогда все отрицал, сделав вид, что не понимает, о чем речь. Идрис прищурился, скрывая взгляд за густыми ресницами, и ответил, что, возможно, это физическая особенность Виктора и он закрывается от людей машинально, не отдавая себе в этом отчета. И даже посоветовал пройти специальный тренинг, чтобы снять внутренние барьеры и научиться полностью открываться миру и вселенной. Виктор со всем соглашался, но на тренинг так и не пошел. И продолжал закрываться от своего высшего при каждой встрече. И сейчас с Соланж произошло то же самое. И он не собирался позволять ей копаться в мозгу и выведывать его тайны. И даже во время секса Виктор не снимал защиту, хотя это было очень трудно.
"А может, Соланж на Совете почувствовала, что я скрываю что-то предосудительное от Ордена? – размышлял он. – Недаром интересующий ее аспект был именно тайна! И, не узнав ее, она "получила задание" выведать любым способом? Поэтому заявилась ко мне. Это логично. Я должен быть предельно осторожным!"
Виктор вышел на террасу с безмятежной улыбкой. Соланж по-прежнему сидела в кресле. Но ее поза была расслабленной, шампанское убыло в бутылке наполовину.
– Проводил малышку? – спросила она и усмехнулась. – Она мила и при этом сексапильна.
– Ее сексапильность меня не интересует, – сухо произнес он. – Сибилла для меня просто друг.
– Весь мир занимает по сей день тайна неубывающей популярности Монро как секс-символа. И знаешь, что я поняла? – легко переходя на другую тему, сказала Соланж.
Виктор приподнял брови и уселся напротив девушки. Она плеснула ему в бокал шампанского и протянула. Он кивнул и пригубил.
– Мужчин сводит с ума сочетание несочетаемого: вид невинной малышки, этакого глуповатого ангелочка и бьющей через край сексуальной энергии, – продолжила Соланж.
– Хочешь сказать, что все мужчины скрытые педофилы? – уточнил Виктор.
– Разве я это имела в виду? – ответила она и пожала плечами.
Ее зеленовато-серые глаза словно стали ярче и походили на виноградины, подсвеченные солнцем. Она смотрела пристально, и Виктор машинально опустил энергетическую завесу между ними.
– Хочешь поиграть? – после паузы предложила Соланж.
– Во что? – засмеялся Виктор. – В нарды? Здесь есть только они. И еще где-то валялась колода карт. Но я не любитель…
– Не забывай, я не обычная девушка, – с апломбом произнесла она. – И могу предложить кое-что поинтереснее настольных игр.
– Наручники, плетки? Иногда это возбуждает очень сильно, если попасть в соответствующее настроение, – сказал он. – И я бы тебя хорошенько отхлестал по твоей упругой белой попке…
– Нет, сейчас я не хочу таких развлечений, – тихо ответила Соланж.
Она разлила остатки шампанского в бокалы. Виктор настороженно наблюдал за ней. Девушка взяла со стола нож для фруктов и наколола подушечку указательного пальца. Цвет ее крови не понравился Виктору, он был очень темным, практически черным. Соланж опустила наколотый палец по очереди в бокалы и помешала шампанское. Оно окрасилось в пурпурно-ежевичные тона.
– За игру! – произнесла Соланж странный тост и подняла свой бокал.
– Я должен это выпить? – настороженно спросил Виктор, наблюдая, как темный оттенок исчезает и напиток приобретает нормальный золотистый цвет.
– Боишься? – уточнила она и прищурилась.
Ее губы презрительно скривились.
– Но ведь я не знаю, что это за игра! – заметил он и понюхал шампанское.
– Запрещенная, – спокойно ответила Соланж. – Надеюсь, что ты умеешь хранить тайны, – добавила она странным тоном.
Виктор помедлил, но потом выпил. Его голова начала кружиться, сознание поплыло…
…Он оказался в незнакомом ему внутреннем дворике. Солнце заливало бассейн, пышно цветущие клумбы выглядели ухоженными. Одноэтажный дом утопал в зелени, двери, видимо, ведущие в гостиную, были раскрыты. Оттуда неслись голоса. Виктор с изумлением посмотрел на улыбающуюся Соланж.
– Получилось, – довольно сказала она.
– Что? – растерянно спросил Виктор.
– Мы в Брентвуде, это один из районов Лос-Анджелеса, – ответила Соланж.
– Время? – уточнил он.
– Шестьдесят второй, конкретно – четвертое августа, – сообщила она и пристально на него посмотрела.
Но эти данные ничего Виктору не сказали.
– Запрещено путешествовать в прошлом без особого на то разрешения, – заметил он.
– Ага, – легко согласилась Соланж. – Но я люблю запрещенные игры. Это так возбуждает! Ты же никому не скажешь?
– Я не стукач! – хмуро ответил он.
Соланж ничего не ответила, лишь улыбнулась.
Она двинулась к раскрытым дверям, Виктор помедлил, но затем последовал за ней. Девушка уже вошла внутрь, он осторожно заглянул и увидел довольно скромно обставленную комнату. Простая мебель в стиле шестидесятых, небольшой ковер, журнальный столик с разбросанными на нем газетами и вскрытыми конвертами, ваза с пышным букетом. В кресле томно развалилась девушка, ее босые ноги были закинуты на край стола, короткие трикотажные шорты и футболка поло выглядели на ее аппетитной, но грациозной фигуре симпатично. Виктор оторопело уставился на ее платиновые кудри, чуть прикрытые глаза, подрисованные характерными для этого времени четкими стрелочками, пухлые губы, густо накрашенные красной помадой, родинку… И моргнул. Но мираж не исчез. Перед ним, несомненно, сидела Мэрилин Монро во плоти и во всей своей красе. Он машинально отследил ее энергетику, но суицидальных волн не заметил. Да, были светло-сиреневые депрессивные оттенки, но их практически забивали живые бирюзовые, зеленые и розовые лучики.
Возле кресла стояла женщина. Ее невыразительное лицо с мелкими чертами, серыми забранными назад волосами показалось Виктору неприятным. Очки модели "лисички" с заостренными приподнятыми кончиками по моде того времени не украшали женщину, а придавали ей какой-то нелепый вид. Светло-серая форменная одежда указывала на то, что она из обслуживающего персонала.
– Я еще вам нужна? – спросила женщина ничего не выражающим голосом и заученно улыбнулась.
– Сейчас придет доктор Гринсон, – ответила Мэрилин. – Принеси виски со льдом, Юнис.
– И вам, мадам? – уточнила та.
– И мне! – улыбнулась Мэрилин.
– Но господин Гринсон запретил… – начала Юнис.
– Это я буду обсуждать с ним! – резко ответила Мэрилин и отвернулась в окно.
Женщина подождала пару секунд, затем развернулась и вышла.
– Юнис Мюррей, – спокойно сказала Соланж, которая стояла неподалеку и с интересом наблюдала за этой сценой. – С недавнего времени экономка Монро, взятая по рекомендации доктора Гринсона. Монро купила этот дом по его настоянию.
– И кто он, этот доктор? – полюбопытствовал Виктор, не спуская глаз с "секс-символа всех времен и народов".
– Вижу, ты совсем не в теме, – с усмешкой ответила Соланж.
– Восхищаюсь Мэрилин, люблю ее фильмы, но вот с биографией мало знаком. Она вроде покончила самоубийством по официальной версии, это общеизвестно, – задумчиво произнес он и еще раз просканировал ее энергетическое поле.
– И сегодня как раз этот день, – сообщила Соланж. – Монро умрет через несколько часов, в ночь на пятое. Что скажешь? Знаю, что у всех ловцов есть свои методы, определяющие потенциальных самоубийц. Кто-то чует специфический запах, кто-то слышит звуки, кто-то видит картинки…
– Я сканирую поле, – ответил Виктор. – Если есть фиолетовые тона вполне определенного оттенка, то это признак суицидальных мыслей.