Его голос звучал совсем как раньше, в глазах появился свет. Она понимала, что он просто заметил ее возбуждение, что его и заинтересовало. Ей хотелось улыбнуться и спросить, прощена ли она наконец, но в этот момент распахнулись двери лифта. Из кабины вышли три человека, последним шел Гарри де Уоррен.
Франческа не смогла сдержаться и весьма вульгарно ткнула Харта локтем под ребра, видимо слишком сильно, поскольку он сдавленно захрипел.
– Сэр. – Портье тоже заметил мужчину. – Лорд Рандолф.
Харт что-то пробормотал в ответ. Франческа подхватила Мэгги под руку и поволокла к массивной деревянной колонне.
– Это лорд Рандолф, джентльмен с тросточкой и ручкой слоновой кости. Видишь, Харт идет прямо к нему?
Харт действительно ленивой походкой пересекал фойе. Лорд заметил его, и мужчины обменялись рукопожатиями.
Франческа многозначительно посмотрела на Мэгги:
– Ну?
Мэгги побледнела.
– Может, подойдем ближе?
Мэгги замотала головой:
– Нет. Это он, Франческа, этого джентльмена я видела около дома Кейт.
Они стояли футах в пятидесяти. Франческа схватила Мэгги за руку:
– Ты уверена?
В этот момент Харт повернулся в их сторону. Сейчас он даст им знак подойти.
– Уверена. – Мэгги выдохнула. – Что это значит, Франческа? Он и есть убийца?
Франческа покачала головой, и Харт отвернулся. Она зашла за колонну, чуть высунула голову и наблюдала за мужчинами.
– Пока это ничего не значит.
Мэгги заметно нервничала.
– Они направляются к выходу. Видимо, лорд Рандолф собирался провести вечер не в отеле. Похоже, Харт идет с ним.
Франческа не сводила с них глаз, пока мужчины не вышли на улицу.
– Пойдем. – Она взяла Мэгги за руку и поспешила к выходу. У дверей она остановилась удостовериться, что лорд Рандолф садится в коляску. Харт кивнул ему на прощание. Едва экипаж отъехал, Франческа выбежала на улицу.
– Это он, – проговорила она, тяжело дыша. – Мэгги уверена, Харт. Нам надо за ним проследить!
Харт поднял руку. Рауль, стоявший неподалеку у четырехместного брогама, моментально вскарабкался на место кучера. Харт с улыбкой повернулся к Франческе:
– Только после тебя, дорогая.
Гвен О’Нил погладила дочь по голове и натянула одеяло до самого ее подбородка.
– Спокойной ночи, милая, – прошептала она, но Бриджид уже сладко посапывала. Она несколько минут с умилением смотрела на красавицу дочь, но постепенно умиротворенное выражение исчезло с ее лица. Гвен вспомнила о муже. В субботу они пошли на работу вместе с Бриджид, но в конце дня Дэвид ждал их у ворот свечной фабрики. Он умолял ее вернуться и угрожал расправой им обеим в случае отказа.
Гвен не могла поверить, что он и есть Резальщик, но была уверена, что Дэвид сможет им навредить, если его не отправят в тюрьму. Он был человеком злопамятным и мстительным, сейчас единственной его целью стало испортить жизнь ей и Бридж.
И ему это удалось.
Если бы только Гарри не отказался от обвинений.
В голове возник образ Гарри де Уоррена. Гвен нервно сжала руки и встала с кровати. Сердце сжалось от боли. Она была шокирована его появлением в Нью-Йорке. Он заставил ее вновь вернуться к тем воспоминаниям, которые она оставила в прошлом, в Ирландии, где им самое место.
Вероятно, он нашел ее тем же способом, что и Дэвид. Гвен задумчиво терла столешницу у раковины. Сейчас она уже жалела, что оставила отцу Калхейну свой новый адрес на случай, если кто-то будет о ней спрашивать. Интересно, Гарри еще в городе или уже уехал?
Весьма странно, что он пожелал увидеться с ней. Или нет?
Гвен замерла с тряпкой в руке, мысли ее уносились в далекий весенний день. Трава на лужайке казалась изумрудной под яркими солнечными лучами, небо сияло лазоревой синевой. Гвен без зазрения совести выскользнула из замка. В доме никого не было, а теплый весенний день манил на улицу. Через несколько минут она уже бежала босиком вниз с холма, задыхаясь от восторга и ощущения безграничной свободы. Она забыла обо всем, о своей жизни с Дэвидом, ощущая лишь влажную траву под ногами, тепло солнечных лучей, ласкающих ее лицо, освежающую прохладу ветра, дурманящий аромат гиацинтов. А потом она упала.
Споткнулась о камень. Несколько раз перевернувшись, она покатилась по земле. А затем еще и еще. Она веселилась, как ребенок, громко смеялась и катилась к подножию холма. Потом Гвен еще долго лежала на спине, нежась в волнах покачивающейся травы, перед глазами плыли белоснежные облака. Было удивительно легко и спокойно. Внезапно все закончилось, она вернулась в реальность. В замке ее ждет работа, темное платье промокло от росы и перепачкано грязью. Белый фартук покрылся зелеными пятнами. Гвен села и принялась приводить в порядок растрепавшиеся волосы.
В следующее мгновение она заметила, что перед ней появился хозяин имения верхом на коне, он наблюдал за ней, удивленно вскинув брови.
Гвен вскочила, охваченная ужасом, и вытянулась в струнку.
– Милорд, сэр! – Она присела в реверансе, дрожа от страха. – Прошу простить, сэр, я… – Она не знала, как объяснить свое поведение.
Мужчина спешился и подошел ближе.
Гвен замерла, боясь вздохнуть.
Рандолф был очень красивым мужчиной, невероятно красивым, только она никогда не видела, чтобы он улыбался.
– Вам не стоит извиняться за радость, которая так естественна в первый теплый весенний день, миссис Ханрахан. – Он поклонился.
Их взгляды встретились, и Гвен утонула в его восхитительных синих глазах, исходившее от него тепло околдовало ее. Она почувствовала, как краснеют щеки. Таким мужчиной, как Гарри де Уоррен, невозможно не восхищаться, даже если ты всего лишь служанка в его доме. К счастью, она встречалась с ним нечасто, раз или два в день.
Однако он регулярно снился ей в короткие часы ночного отдыха.
В голове зароились вопросы. Почему он поклонился ей? Она очень плохо выглядит? Сколько же он наблюдал за ней?
– Откуда вы знаете мое имя? – прошептала Гвен.
Лорд Рандолф не улыбнулся. По слухам, он потерял при пожаре жену и детей и продолжал скорбеть о потере семьи. Гвен очень жалела хозяина. Он слишком молод, чтобы провести остаток жизни в трауре.
– Вы же служите в моем доме. – Он пожал плечами. – Узнал у дворецкого.
Она вспыхнула. Он говорил о ней, потому что был недоволен ее работой, хотел отчитать – или еще хуже. Однако Гвен не успела додумать, что может быть хуже.
– У вас нога в крови, – сказал лорд.
Она с трудом оторвалась от его лица и опустила голову. Верно. Должно быть, поцарапалась о камень.
– Все в порядке, сэр, – пролепетала она. Надо срочно бежать в дом, скорее спрятаться от него и заняться работой.
Лорд Рандолф неожиданно опустился на колени и достал тонкий батистовый платок. Гвен вскрикнула.
– Рана неглубокая, – сказал он.
Гвен закусила губу, чтобы не закричать, когда он приложил платок к царапине и аккуратно завязал. Прикосновения были такими нежными.
Что же он делает?
Он резко выпрямился и встал. Щеки чуть порозовели.
– Не думаю, что вам стоит ходить. Можете доехать на Шторме.
Гвен онемела, она не могла произнести ни слова, даже не нашла в себе силы возразить, как обязательно должна была. Она же не леди, чтобы с ней так обращаться.
Щеки лорда Рандолфа стали пунцовыми, он подхватил Гвен на руки и, прежде чем она успела вырваться, ловко усадил в седло. Она была настолько шокирована происходящим, что молча сидела и смотрела на него во все глаза.
– Я пойду пешком, – сказал лорд Рандолф. – Держитесь крепче за седло.
Он взял коня под уздцы и повел вверх по холму к замку.
Гвен села за кухонный стол. Из глаз полились слезы. А она-то думала, что давно выплакала все до последней капли. Тогда впервые она оказалась в объятиях Гарри. Тогда впервые они говорили друг с другом. Впоследствии, встречая ее в коридоре или кабинете, он вежливо справлялся о том, как дела у нее и ее дочери. Однажды они с Бридж случайно столкнулись с ним в деревне, и лорд купил девочке конфеты. После воскресной службы она видела его во дворе церкви, – Дэвид не ходил в церковь, а лорд Рандолф был, разумеется, протестантом, – и он подвозил их домой в своем великолепном экипаже.
Наступило Рождество. В подарок ее семье он преподнес огромную корзину с диковинным кофе и чаем, печеньем и шоколадками. Разбирая невиданные гастрономические богатства, Гвен обнаружила маленький пузырек восхитительных французских духов.
Она была безнадежно влюблена, но не могла понять, что значат для него их странные отношения. Она жила теми краткими мгновениями, когда они встречались в коридорах замка, жила ради того, чтобы проехать в его экипаже от церкви до дома. Она знала репутацию лорда Рандолфа – он не ухаживал за женщинами даже высших сословий, значит, не мог флиртовать и с ней. По слухам, он принял решение никогда не жениться. Но все же между ними были отношения, хоть и не близкие, не выходящие за рамки приличий. Как ни странно, они дружили. Прошел год с того дня, как она поступила на службу в замок лорда Рандолфа.
Между ней и Дэвидом разразился страшный скандал. Дэвид два дня не появлялся дома, но Гвен понимала, что он, скорее всего, напился. Это случалось уже не в первый раз, и она знала, что не в последний. В душе она иногда молилась, чтобы Дэвид больше никогда не возвращался. Наконец, появившись дома, он начал скандалить – обвинять ее в том, что она плохая жена, ни на что не годная глупая курица, – и дошло до того, что он набросился на нее с кулаками. На следующий день лицо ее было в синяках, и она не могла появиться в большом доме. Гвен отправила записку экономке, написала, что заболела и не сможет работать несколько дней.
На следующий день в доме Ханраханов появился лорд Рандолф.
Гвен была в панике и сначала не хотела открывать дверь, но лорд все-таки вошел. Когда он смотрел на ее лицо, ей стало ясно, насколько он о ней беспокоится. Гвен сама не поняла, как очутилась в его объятиях. Он прижимал ее к себе и настаивал, чтобы она рассказала, кто посмел это сделать, грозясь избить негодяя до крови.
Гвен молила оставить ее одну.
Лорд Рандолф целовал ее, приговаривая, что никогда не сможет покинуть. Это было внезапно, так неожиданно резко вылетает пробка из бутылки дорогого шампанского – поцелуи, объятия, вспыхнувшая страсть.
Гвен всхлипнула и утерла слезы. Она ненавидела воспоминания, которые так берегла, которыми так дорожила. Она одинаково сильно молила, чтобы лорд Рандолф скорее уехал из города и в то же время пришел к ней хотя бы еще раз.
Неожиданно раздался стук в дверь. Ее желание услышано, Гвен сразу поняла, что это может быть только он.
Она медленно встала.
Стук повторился.
Сердце билось так сильно, что шум заполнил все пространство. Гвен бросилась к двери и, даже не спросив, кто там, распахнула ее настежь.
Перед ней стоял Гарри де Уоррен.
На мгновение ей почудилось, что она опять в Ирландии, в своем маленьком коттедже, который она называла домом. Перепрыгивая через несколько месяцев, время перенесло ее туда, в его поместье. И она вновь стала его служанкой, а он ее хозяином – прислуга и ее любовник-лорд.
Он сделал шаг, и Гвен бросилась в его объятия.
– О боже! – воскликнула Франческа, сжимая руку Харта. Они следовали за экипажем Рандолфа и очутились на углу авеню А и Десятой улицы. Она видела, как он расплатился и направился к дому, в котором жила Гвен и совсем недавно умерла Маргарет Купер. Они молча смотрели, как лорд Рандолф входит в подъезд.
– Харт! – На лице Франчески появился ужас. – Он идет к Гвен. Мы должны спешить – надо остановить его!
Харт недовольно скривился и повернулся к Мэгги:
– Миссис Кеннеди, думаю, нам предстоит визит к миссис О’Нил. Прошу вас, подождите здесь.
Мэгги побледнела и кивнула.
– Будьте осторожны, – прошептала она.
Франческа впервые, пожалуй, не доверяла своей интуиции. Сейчас она видела только несколько возможных вариантов: либо Рандолф и есть Резальщик, либо он бывший любовник и хозяин Гвен. Либо и то, и другое. Первый вариант казался ей наиболее вероятным, поскольку она не могла представить лорда Рандолфа, сторонившегося женского общества, ухаживающим за женщиной, тем более за своей бывшей горничной.
– Быстрее! – вскричала Франческа, дрожа от страха за Гвен.
Харт вышел из экипажа, она подхватила сумочку и поспешила за ним.
Порывшись, Франческа вытащила пистолет, Колдер сжал ее запястье.
– Если он заряжен, ты можешь случайно кого-то застрелить. Даже меня.
– Разумеется, он заряжен, – резко бросила Франческа и раздраженно посмотрела на Харта. – Думаешь, это бессмысленная затея?
Он опустил дуло вниз:
– Ты уверена, что он тебе нужен?
Франческа направилась к входу.
– Да, если твой друг Рандолф убивает там Гвен, мы оба будем только рады, – почти шепотом произнесла она.
Харт открыл перед ней дверь.
– Согласен, его поведение кажется несколько странным, но это вовсе не означает, что он убийца.
Франческа ничего не ответила, она уже неслась вверх по лестнице. Перед дверью Гвен она замерла, стараясь унять эмоции, затем прислонила ухо к грубой деревянной доске. Из комнаты не доносилось ни звука.
– Может, постучим? – спросил Харт.
– Тс-с!
Франческа прислушалась, но нет, по-прежнему ничего не слышно. На душе было тревожно.
– Харт, ломай дверь, – приказала она. Он посмотрел на нее с сомнением.
– Давай же!
Сейчас она думала только о безопасности Гвен.
Харт взялся за ручку и подергал. Дверь оказалась открыта и легко поддалась.
Франческа на цыпочках вошла в помещение и замерла.
Рандолф и Гвен стояли посредине комнаты и страстно целовались.
Увлеченные друг другом, они не заметили незваных гостей.
Франческа выдохнула и опустила пистолет.
В полиции тем вечером кипела работа. Камера была полна бродяг и пьяниц. Офицеры за стойкой оформляли еще двоих буйных хулиганов, неподалеку стояли два приличного вида джентльмена, готовые в любой момент затеять драку, поэтому их удерживали патрульные. Слышался стук печатной машинки, единственной этим вечером, хотя обычно работало около дюжины машинисток. Не было слышно гудения телеграфа, лишь изредка звонили телефоны.
– Вы не можете так поступить! – возмущалась Гвен, прижимая к себе дочь. – Он не имеет никакого отношения к этому Резальщику, мисс Кэхил!
Они попросили лорда Рандолфа проехать в полицейское управление, он согласился, лицо его при этом оставалось холодным и ничего не выражающим. Из этого Франческа сделала вывод, что его показания могут быть полезны для дела, которым она занимается. Гвен настояла и поехала с ними, она подняла дочь, хотя лорд Рандолф убеждал ее остаться дома. Сейчас Гвен смотрела на нее во все глаза.
– Ему просто надо будет ответить на несколько вопросов, – успокаивала ее Франческа. – Вам действительно будет лучше вернуться домой, Гвен, – продолжала она, размышляя, с какой стати та решила, что ее любовника станут в чем-то обвинять?
– В моей карете уехала Мэгги, но я могу найти вам кэб, – вмешался Харт.
Гвен бросила на него многозначительный взгляд, который, несомненно, был вполне определенным ответом на его предложение.
– Мисс Кэхил?
Франческа обернулась, услышав голос Ньюмана.
– Вы связались с Брэгом? – нервно спросила она.
– Он едет, – кивнул инспектор. – Рандолф в конференц-зале. Комиссар сказал, можете подняться к нему и задать интересующие вопросы.
– Отлично! – воскликнула Франческа и повернулась к Гвен. – Уже очень поздно. Возвращайтесь домой.
– Я останусь здесь. Буду ждать, когда вы закончите.
Франческа повернулась, чтобы уйти, но ее остановил голос Харта:
– Может, стоит попросить инспектора отправить людей в "Холланд-Хаус" осмотреть вещи лорда?
Она мысленно похвалила его. Да, из Харта вышел бы неплохой сыщик, если бы он захотел им стать.
– Прекрасная идея. В комнате могут быть улики. Когда Брэг приедет, надо сказать ему, чтобы послал кого-то в отель. – Она стала подниматься по лестнице, Харт шел следом. – Я думала, ты уверен в невиновности Рандолфа, – бросила она через плечо.
– Большинство преступлений совершается членами семьи, или супругами, или любовниками, – ответил он.
– Но Гвен не убили, – заметила Франческа, ощущая себе адвокатом дьявола.
– Если они стали любовниками еще в Ирландии, ему пришлось проделать слишком долгий путь, чтобы возобновить отношения.
– Хочешь сказать, что это не банальный скоротечный роман?
– Хочу сказать, что возникает по меньшей мере дюжина вопросов, ответы на которые не против услышать даже я. Ведь этот человек никогда не был замечен в обществе женщин. Рядом с ним не было ни шлюх, ни леди. Так что же значит этот роман с горничной? Понять не могу, зачем на самом деле он приехал в город.
– Не знаю, возможно, я недостаточно романтична, но мне все это кажется крайне подозрительным.
Она остановилась на мгновение и решительно открыла дверь конференц-зала.
Рандолф сидел за столом, погруженный в свои мысли. У входа, прислонившись к стене, стоял полицейский.
Офицер кивнул ей, и Франческа сразу его узнала.
– Добрый вечер, О’Рейли. Комиссар разрешил нам задать несколько вопросов лорду Рандолфу. – Она прошла и села за стол напротив лорда. Он напряженно посмотрел на нее, но не произнес ни слова.
Харт встал за спиной Франчески. Рандолф поднял на него глаза.
– Рандолф, вы ни разу не поинтересовались, почему мы хотим поговорить с вами в полицейском управлении.
Мужчина приложил руку к груди:
– Мисс Кэхил сказала, что я могу быть полезен в расследовании дела Резальщика. На мой взгляд, это весомая причина.
Харт вскинул брови:
– И это вас не удивило?
– Разумеется, удивило, но, если я могу помочь, я с удовольствием помогу.
Франческа наклонилась над столом:
– Почему вы не признались, что знакомы с миссис Ханрахан?
– Мне в голову не пришло, что леди, о которой вы говорили, и есть та самая миссис Ханрахан, что служила у меня.
– Вы говорите о той миссис Ханрахан, что была вашей любовницей.
– Я предпочел бы не обсуждать Гвен.
– К сожалению, она и есть причина вашего нахождения здесь. Понимаете, она может стать следующей жертвой Резальщика – возможно, Маргарет Купер была убита по ошибке, вместо Гвен. Рандолф вскочил со своего места:
– А все остальные? Как они были с ней связаны? В жизни Гвен существует лишь один человек, который может представлять для нее опасность, – Дэвид Ханрахан.
– Как долго длится ваша связь с миссис Ханрахан? – спокойно поинтересовался Харт.
Лорд покраснел: