Сидя в ресторане с Бруди, она чувствовала себя комфортно. Ни безмолвных споров с собой, ни сомнений, ни тщеславия. Оказывается, быть с парнем друзьями совсем не так сложно. А если, боже сохрани, возникнут романтические отношения, все превратится в драму.
А потому лучше не замечать, как набегают морщинки в углах глаз, когда он улыбается, как натягивается рубашка на широкой груди или как екает у нее сердце от его сексуальной улыбки...
- Я определился с блюдом. А как вы? - спросил он, закрывая меню.
- Ах... Да... Правильно, - промямлила Кариcса, словно просыпаясь. Надо быть внимательнее, а не мечтать средь бела дня о своей роли друга. - Я возьму сатай, - сообщила она, выбрав первое, что попалось на глаза.
- Интересное решение, - заметил Бруди. Когда он повернулся к официантке, улыбка играла на его губах. - А я возьму жареный стейк кенгуру в портвейновом соусе. И бутылку вашего изысканного "шираза".
Кариcса пробормотала свой выбор, с облегчением вздохнула и вручила меню официантке. Процедура заказа закончена, теперь можно наслаждаться вечером.
Принесли вино.
- Держу пари, что Дейзи подготовила для Молли настоящий бал, - сказала Кариcса, играя салфеткой. - Она все время говорила о праздничном обеде, который Дейзи хочет устроить для нее, и ее лучшей подруги Джесси.
Бруди молчал, дегустируя вино, прежде чем одобрительно кивнул официантке, мол, можно разливать.
- Должен признаться, я испытываю облегчение оттого, что Молли и Дейзи так быстро нашли общий язык. Когда я первый раз встретил Дейзи, это была суровая старая особа, редко утруждавшая себя улыбкой.
- Очень похоже на одного человека, которого я знаю, - пробормотала она над бокалом с вином. Потом сделала глоток, вдыхая густой аромат винограда.
- Что такое?
- Ничего. - Кариcса улыбнулась и опустила бокал. - Почему бы вам не сказать тост?
- Тост? - Между бровями появилась глубокая морщина. Будто его попросили перевести меню на японский язык, а не произнести пару простых слов. - Хорошо. За самую лучшую соседку, о какой любой человек может только мечтать. - Бруди поднял бокал, она подалась вперед и чокнулась с ним. - И спасибо за то, что вы так много времени проводите с Молли. Я бы потратил целое состояние, чтобы найти няню, которая делала бы половину того, что для нее делаете вы.
Вот и все. Маленький пузырек самообмана, лопнув, исчез без следа.
Бруди не видит в ней женщину. Он по-прежнему думает о ней только как о партнере для игр Молли. Как о человеке, на которого может положиться, который готов заботиться о его дочери. И подумав так, Кариcса поняла, что она должна рассказать ему о Молли, о ее мыслях по поводу матери. Но она не могла придумать, как начать такой серьезный разговор, это же не светская болтовня за обедом.
- Не стоит об этом. - Она состроила улыбку и с облегчением вздохнула, когда в рекордное время принесли заказанную еду. - Ммм, выглядит очень аппетитно, - девушка сосредоточилась на еде. Это гораздо легче, чем смотреть в глаза мужчине, улыбка которого напоминает ей, что он не видит в ней женщину. - Восхитительно.
Ананасовый соус добавил пикантности безупречно зажаренному мясу цыпленка. Она отправила в рот ароматный ломтик.
- Мне приятно, что вам нравится. Должен сказать, я не предполагал, что вы такой любитель экзотики.
- Экзотики? - Она стала собирать изысканный соус пресной лепешкой.
- Вы выбрали такое блюдо.
- Сатай? И что же?
В уголках глаз появились тоненькие морщинки, он улыбался.
- Скажите, вы читали, что написано мелким шрифтом под названием каждого блюда?
Мелким шрифтом? Ох, вроде бы нет. В тот момент она была занята размышлениями о его сексуальной улыбке.
- Я быстро принимаю решения, - покачала головой Кариcса. - Знаю, что мне нравится, и выбираю без сомнений.
- О, так значит, вы уже ели личинки насекомых?
- Ч-что?
Должно быть, он шутит? Личинки? Она ела ЛИЧИНКИ? Боже!
Ухмылка пропала, но по изгибу его рта девушка догадалась, что он еле сдерживает смех.
- И у них действительно вкус, как у цыпленка? - продолжал подначивать Бруди.
- И кто же вам это сказал, мистер Знаток пищи туземцев? - При мысли о личинках желудок приготовился бунтовать. Но она без слов приказала себе не быть такой дурой. Ее блюдо было превосходно! Она не сомневалась, что ест курицу...
- Я прочел напечатанное мелким шрифтом. - Он расхохотался. Кариcса секунды две старалась сохранить сердитый вид, но потом присоединилась к нему.
- Ладно. - Девушка подняла руку. - Вы получили свою порцию веселья. Почему бы вам не закончить этот стейк из кенгуру, пока он не выпрыгнул из вашей тарелки? А я сосредоточусь на десерте. Наверное, в этом случае я не допущу ошибки?
Бруди продолжал смеяться, хотя и пытался подавить смех. Потом взял вилку и нож и стал резать мясо.
- На этот раз я буду читать написанное мелким шрифтом, - добавила Кариcса.
Она прочла специальные предложения и решила, что суфле из куандонга будет превосходно.
- Хорошая идея. - Бруди закончил есть, сделал пару глотков вина и теперь не сводил глаз с Кариссы. - Знаете, мы уже несколько месяцев соседи, а мне о вас ничего не известно.
Она решила отвечать намеренно беззаботно, не желая портить вечер слишком тяжелыми воспоминаниями.
- Что же вам рассказать? Я городская девушка, выросла в Сиднее. Когда мне исполнилось девятнадцать, приемные родители умерли. Годом позже Кристен, Тани и я соединились. Я переехала сюда, чтобы быть ближе к Тани.
- А Кристен?
- Она в трио Льюисов птица самого высокого полета. У нее квартира в шикарном районе, в Аркадия-Тауэре, в Сиднее. Хотя она большую часть времени проводит в путешествиях по всему земному шару.
- Замечательно.
Кариcса кивнула. Она очень гордилась своей преуспевающей сестрой.
- Да, она замечательная.
- Должно быть, это семейная черта, - проговорил Бруди, глядя на нее тающими шоколадными глазами.
- Спасибо. На Пасху вы видели Тани. Она иллюстратор детских книг.
- Похоже, вы все трое талантливы. Что привело вас к решению открыть ярмарочную лавку для детей?
- С тех пор как себя помню, мне нравилось делать кукол. Это помогало справляться с мрачной реальностью. И потом, когда получила диплом по маркетингу в университете, я использовала деньги, которые наши НАСТОЯЩИЕ родители оставили нам, и купила лавку.
- Вы пережили тяжелое время в приемной семье?
- Это страшное преуменьшение. - Горечь переполняла ее. Как всегда при мысли о Роне и Бетти Лавелл. - Давайте не будем об этом говорить. Лучше расскажите мне историю Бруди Эллиота.
Взор его потух.
- Что вы хотите знать?
Можно ли заставить его говорить о Джеки? Сделав укрепляющий глоток вина, она шагнула в опасную зону:
- Расскажите о вашей жене.
- Это легко. Я убил ее.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Бруди наблюдал, как от шока расширились выразительные глаза Кариссы. Она подалась вперед, словно подталкивая его продолжать.
- Джеки погибла, столкнувшись с машиной подонка, ехавшего с большим превышением скорости.
- Но в этом нет вашей вины!
- Ошибаетесь! Всего за несколько месяцев до аварии, я задержал парня, который меньше чем через полгода убил ее. И знаете, что я сделал? Отпустил этого подонка! Даже не устроил ему головомойку. Я сделал ему устное предупреждение, которое подействовало на юного панка точно шлепок по руке. И вы хотите знать, почему?
Кариcса молча смотрела на него. Красивое лицо выражало жалость.
- Продолжайте, - мягко проговорила она. Пальцы разглаживали салфетку, лежавшую перед ней.
- Это ничтожество напомнило мне, каким я был в его возрасте. Десять лет назад я был таким же дерзким, нахальным, королем мира. Полностью непобедимым. Особенно за рулем своего "форда". И вместо того, чтобы посадить, я его отпустил. - Бруди пожал плечами и отвел взгляд. Ему не хотелось видеть, как в ее глазах жалость сменится отвращением. Фактически в тот вечер он подписал жене смертный приговор. И оставил Молли без матери...
- Все равно это не ваша вина. - Она сжала ему руку. - Бруди, посмотрите на меня.
Наконец он встретился с ней взглядом. И увидел в ее глазах слезы. Они сразили его сильнее, чем, если бы она объявила, что ненавидит его.
- Бруди, у вас удивительная дочь. Она любит вас, она нуждается в вас, а это чего-то стоит. Вы не можете изменить прошлое, как бы вы ни хотели...
- Но тогда я мог что-то сделать, вы не понимаете? - Боль исказила его лицо. - Я легкомысленно воспринял поступок того парня, потому что увидел только то, что хотел видеть. Позволил своему личному суждению повлиять на мой долг полицейского. Клянусь, я никогда прежде этого не делал. И это дорого мне обошлось.
- Поэтому вы оставили службу?
- Я оставил службу только в прошлом году. Работал в полиции еще три года после смерти Джеки. Мне хотелось заставить плохих парней заплатить за то, что они делают. И проследить, чтобы мерзкий панк получил то, что заслужил.
- Он в тюрьме?
Бруди кивнул.
- Но от этого мне не стало легче. Парень получил несколько лет за убийство по неосторожности. А я получил пожизненное заключение.
- Так не должно быть, - пробормотала Кариcса и потянулась к его щеке. Она пробежала пальцами вокруг рта, стараясь разгладить морщины скорби.
От прикосновений Кариссы он затих. Чувство вины за смерть Джеки сменилось другой формой вины: за запрещенное наслаждение, которое он получал под нежными пальцами Кариссы. Она, должно быть, заметила перемену в его глазах, потому что опустила руку и принялась снова играть салфеткой. Безумие, но ему не хватало ее прикосновений!
- Это единственный путь, какой я знаю, - проговорил он. И как ни печально, это была правда. Чувство вины за смерть Джеки изменило его безвозвратно.
- Пришло время перемен. - Она встала, взяла его за руку и заставила встать тоже. - С этого момента, Бруди Эллиот, вы будете смотреть на жизнь совсем с другой позиции. Нет жалости к себе. Нет проклятиям. Судьба переменчивая особа, никому не дано контролировать ее. Даже такому большому и сильному парню, как вы. Сейчас мы отметим этот момент перемен. И будем делать что-то такое, чего вы, наверное, давно не делали.
- Что же? - Он стоял близко к ней, погруженный в нежный аромат ее духов. Так много вещей он давно не делал!
- Пойдемте танцевать.
- Танцевать? - Ноги механически последовали за ней на открытую террасу, где традиционный джаз играл томные баллады. Но Бруди не слышал музыки - все его внимание полностью сосредоточилось на Кариссе.
- Да, танцевать. Это поможет вам просветлеть. Снова начать жить. - Она устроилась в его руках так, будто была создана для него.
Испытывая неловкость, он крепче прижимал ее к себе, пытаясь расслабиться и покачиваясь в такт музыке.
- Вы хорошо танцуете, Эллиот. Правда хорошо, - пробормотала Кариcса, положив голову ему на грудь и закинув руки на шею.
Она совершенно растворилась в нем. Груди упирались в его грудь. Бедра умещались в его бедрах. И когда мягкие звуки саксофона поплыли в ночном воздухе, он что-то ощутил.
Это "что-то" была надежда.
Кариcса терпеть не могла, когда кого-то обижали. Она всю жизнь не жалела эмоций для утешения других. И сейчас не могла спокойно сидеть и позволять Бруди заниматься самоедством.
Минутой назад ее главной задачей было отвлечь его от мрачных мыслей. Но когда она оказалась в сильных руках Бруди, у нее мелькнула мысль, мудро ли так вести себя.
Быть друзьями хорошо. Друзья поддерживают друг друга, делятся секретами, опираются друг на друга в случае необходимости. Но теперь их тела слились в танце, пахнущий лесом лосьон после бритья будоражит ее чувства и у нее мелькают решительно недружеские мысли.
- Вы всегда видите в людях хорошее? - прошептал он ей в ухо. Его дыхание нежно щекотало ей кожу, и от этого мурашки забегали по всему телу.
- Я стараюсь, - пробормотала Кариcса. Она боялась пошевелить головой, чтобы лицо не оказалось слишком близко к его лицу. - Это может показаться банальным, вы припишете это особенностям моей работы, но мир может стать волшебным, если вы смотрите на него под правильным углом.
- Волшебным, да? - По блеску в глазах Бруди она решила, что его мысли побежали по той же тропинке, что и ее.
- Да, волшебным, - прошептала она, и первое искушающее прикосновение его губ укрепило ее убеждение, что вокруг волшебный мир.
Его рот завладел ее губами с медленным, нежным мастерством. Конечно, ее и раньше целовали мужчины. Но так, как Бруди, никогда. С каждым поцелуем, он углублял свое проникновение, каждым нежным покусыванием нижней губы вызывал ее на ответную ласку. И она отвечала. Ее губы льнули к его рту, молили о большем, разрешали серию медленных, вызывавших дрожь поцелуев, которые проникали прямо ей в душу и утоляли потребность в нем. Потребность, которую она решила игнорировать во имя дружбы.
Хотя все вокруг стало волшебным, в один прекрасный момент реальность вторглась в фантазию. Бруди прервал поцелуй, затем отстранился от нее.
- Вы правы. Я снова вошел в реальный мир. И если это своего рода приветствие, я его получил. А сейчас, как насчет десерта?
Он взял ее за руку, и девушка последовала за ним к столику. Изумленная, в приподнятом настроении и немного смущенная.
Она была счастлива за Бруди. В самом деле, счастлива, если он, наконец, решил выйти из своей раковины отшельника. Но такой поцелуй?! Что он значил для нее? Для них?
- Какой необыкновенный вечер. - Кариcса откинулась на спинку сиденья в машине и похлопала себя по животу. Она так много съела, что могла бы взорваться. Но пища, как и компания, была великолепна. Из-под опущенных ресниц она стрельнула взглядом в Бруди.
- Вы хорошо провели время?
- Прекрасно. - Девушка закрыла глаза, вновь переживая момент, когда его губы коснулись ее губ. Тот самый момент, когда она перестала обманывать себя, будто относится к нему только как к другу.
Ей нравился Бруди Эллиот. Очень нравился. Хотя она сделала глупость, взвалив на него свое просыпающееся чувство. Ведь он обращен лицом к прошлому.
- Я не уверен, что уже говорил вам это раньше, а если и говорил, то недостаточно часто, но большое спасибо, Кариcса. Особенно за то, что вы делаете для Молли.
Молли! Из-за задушевных разговоров, из-за ошеломительных поцелуев она забыла поговорить с ним о его дочери.
- Кстати, о Молли. Я хотела кое-что обсудить с вами. - Немного помедлив, Кариcса все же собралась с духом и продолжила: - Послушайте, я знаю, что вы замечательный отец и очень любите Молли. Но она постоянно думает о смерти матери. Может быть, она перенимает свои мысли у вас?
- Что вы хотите сказать? - Улыбка исчезла, появилась многозначительная морщинка между бровей.
Глубоко вздохнув, Кариcса на ощупь двинулась вперед. Если не сейчас, то она никогда не начнет этот разговор.
- По вашему собственному признанию, последние несколько лет после смерти Джеки вы во всем винили себя. Молли за этим наблюдала. Она мне сказала, что ее огорчает ваш печальный вид. Вам надо поговорить с ней о ее маме, рассказать, как сильно мать любила ее и что такое небеса - короче, все, что надо говорить в таком случае. Она умная девочка и мечтает о внимании папы...
- Значит, я все же плохой отец? - Он нахмурился еще сильней.
- Нет, конечно, нет! Я только рассказываю вам о том, что вижу.
- И вы видите, что моя дочь нуждается в большем внимании, правильно?
- Правильно.
- Ну, благодарю вас за указание, мисс Социальный Детский Работник Года. Я и не знал, что вы такой специалист, иначе нанял бы вас на полную ставку заботиться о Молли.
- Не будьте ослом, Бруди! - Его слова ранили ее до глубины души.
- Великолепно. Оказывается, я не только плохой родитель, но еще и осел. Спасибо. - Он отвернулся от нее и уставился в лобовое стекло.
- Бруди, послушайте, я думаю...
- Я думаю, вам лучше не тратить так много времени на Молли. Если вы полагаете, что я негодный родитель, позвольте мне проводить больше времени с дочерью... без вашего постоянного вмешательства.
- Вы и правда этого хотите? - спросила она. У нее екнуло сердце в предчувствии того, что она навлекла на себя. Видимо, в этом случае честность не стала лучшей политикой...
Но прежде чем Бруди ответил ей, зазвонил его мобильник, и он вытащил его из кармана.
- Алло! Что случилось? Когда?!
От его пронизанного паникой голоса у нее застыла кровь. Кариcса повернулась к нему, и ее потрясло его лицо: оно побелело как мел. Прямо у нее на глазах он постарел лет на десять.
- Вы уверены, что с ней все будет в порядке? - Бруди с такой силой ухватился за руль, что побелели костяшки пальцев. Девушка коснулась его плеча, предлагая такое утешение, какое могла.
- Буду через десять минут, - проговорил он, громко захлопнул крышку телефона и включил мотор.
- Что случилось? - спросила она, хотя в глубине души уже знала ответ.
- Молли... - Голос его дрожал, в глазах поблескивали слезы. - Там был несчастный случай... Я должен поехать...
Кариcса не стала расспрашивать о деталях, но и не сдвинулась с места. Он, наверное, хотел, чтобы она вышла из машины. Но она ни в коем случае не собиралась этого делать.
- Тогда поехали, быстрее? - Кариcса пристегнула ремень безопасности. Она беззвучно молилась, чтобы судьба не была жестока к Бруди и не отняла у него еще одно любимое существо.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
- Папа! - Молли раскинула руки навстречу до смерти перепуганному Бруди, вбежавшему в палату.
Хотя Дейзи по телефону заверяла, что его бесценная дочь не очень пострадала, по пути в больницу он едва мог дышать. В мозгу возникали самые страшные картины. Вновь всплыли жуткие воспоминания.
Воспоминания о том, как четыре года назад раздался телефонный звонок, как он подъехал к искореженным обломкам "форда", как увидел пустые глаза Джеки, устремленные в небо...
Тогда над телом мертвой жены Бруди поклялся всегда быть рядом с дочерью и уберечь ее от любой опасности.
А он вместо того, чтобы исполнить обещание, данное Джеки, проводил время с другой женщиной.
- Ты в порядке, Белочка? - Он обнял Молли и прижался лицом к ее шее.
Девочка извивалась в его руках, и Бруди ослабил объятия. Теперь он держал дочь за руку с намерением больше никогда не отпускать.
- Ох-ох, у меня болит голова. Понимаешь? Мне наложили швы, куда только можно.
Он поморщился при виде нескольких швов на лбу дочери.
- Мы с Джесси играли в прятки, я спряталась под стол, но, когда она нашла меня, я выбежала из-под стола и ударилась головой. Джесс моя самая лучшая подруга, это не ее вина. Папа, я смогу играть с ней, когда поправлюсь? Пожалуйста, папа! Смогу, да? - Молли жалобно смотрела на него большими голубыми глазами.
- Конечно, любовь моя. Когда ты почувствуешь себя лучше, можешь снова играть с Джесси.