– Сомнительный довод, – вздохнула Ника, но всё-таки смирилась с тем, что Вадим ничего ей не скажет.
"Каков шельмец! Красиво тебя сделал! – восхитилось подсознание. – Настоящий крепкий орешек. Только подумай – с ним же приличный орешник замутить можно".
Ника собралась как обычно огрызнуться и велеть своему второму я замолкнуть, но в этот самый момент Вадим, усевшись за стол, поймал её взгляд и улыбнулся, и она была вынуждена признать – она действительно хочет с ним замутить. Ох, как хочет!.. и что-то посерьезнее орешника.
"Хотеть-то ты хочешь, – на сей раз голос прозвучал раздражённо, – только вот никак не назовёшь вещи своими именами".
– Ты чего такая задумчивая? – тихонько спросила сестра. – За всё время ни слова не сказала.
– Когда-то же надо начинать думать, – отшутилась Ника. – Тем более, есть над чем.
– Приятно, чертовски приятно! Ты наконец признала, что раньше не утруждала себя шевелением мозгами, – Лиза звонко захохотала, привлекая внимание всех за столом.
– О, ну раз вы на меня смотрите, спешу сообщить, – она отсалютовала чашкой чая, – мы с Пашей вчера подали заявление. Закупайте вечерние наряды, люди, свадьба будет пышной! Кстати, в дар мы с удовольствием примем…
Ника, завизжав от восторга, бросилась на шею сестре, чуть не расплескав чашку с чаем, а там к ним присоединилась и мама, – судьба чашки была решена. Когда первые восторги утихли, Ника принялась собирать осколки, а мама вытирать чай, папа с непередаваемой интонацией поздравил Лизу и Павла, и выразил надежду, что в этот раз у них получится справиться друг с другом.
– Теперь я знаю кун-фу, – продемонстрировала сжатый кулачок Лиза. – Думаю, справлюсь.
– А я здорово поднаторел в гипнозе, – не остался в долгу Павел. – Уже пару раз применял – результат потрясающий.
– Всё шутите, – покачала головой мама. Впрочем, было понятно, что она очень рада за Лизу.
Дальнейший вечер проходил в жарких обсуждениях программы будущего торжества, количества гостей и места проведения банкета. И никто не смог убедить Лизавету, что пять лимузинов – это перебор.
Домой Ника с Вадимом добрались только поздним вечером. Лиза с Павлом остались у родителей и довольно долго пытались уговорить составить им компанию, но Ника категорически отказалась, мотивируя это тем, что завтра рано утром ей надо начинать работу над новой статьёй.
– Не жалеешь, что не осталась с сестрой и мамой? Вам было о чём поговорить, – Вадим усадил Нику на диван и устроился рядом.
– Ох, мы ещё наговоримся, – Ника без сил ткнулась головой ему в грудь. – Тем более, говорить будет Лиза, нам с мамой отведена роль покорных слушательниц. А у меня уже голова от её трескотни пухнет. Надо перевести дух.
– Предлагаю здоровый сон, – он ласково взъерошил ей волосы.
– Отличная мысль, – зевнула Ника. – Донесешь до штаба?
– С удовольствием, – Вадим подхватил её на руки, – и чтобы между нами не было недопонимания, должен предупредить – вдогонку к тому, что я вечно озабоченный, падкий на лесть жадный хвастун, у меня есть ещё один очень серьёзный недостаток.
– И какой же? – Ника почувствовала, как сладко отозвалось её тело в ответ на знакомую хрипотцу в голосе.
– Я чудовищно мстителен…
Ника немного нервничала. Хотя, если говорить откровенно, нервничала она сильно. Вадиму за завтраком удалось уговорить её сходить с ним на работу. Ей, конечно, было любопытно, как там у него всё устроено, но почему-то она боялась знакомиться с коллегами и по совместительству друзьями Вадима. Вот Ника и затягивала с правкой как могла, чтобы собраться мыслями и обдумать свои страхи.
Всё то время, пока Ника терзала себя мыслями, Вадим терзал боксёрскую грушу, признав, что за последнюю неделю ни разу не вспомнил о тренировках. Хотя после серии первых ударов, за которыми Ника с интересом понаблюдала, он с игривой улыбкой уточнил, что если она будет давать ему повод чаще мстить, то в занятиях тайским боксом можно делать и ещё более длительные перерывы.
Возможно, в любой другой ситуации Ника обратила бы чуть больше внимания на то, как эффектно выглядит парень в динамичной схватке с боксёрской грушей или развила бы тему, что для такой восхитительной мести готова давать повод хоть каждый день. Но вместо этого, автоматически расставляя знаки препинания в аналитической статье о русском кино, пыталась понять – с чего вдруг она так волнуется о том, какое произведёт впечатление на друзей Вадима? Раньше ведь она никогда особо не парилась по этому поводу, а сейчас трясётся как осина на ветру.
Вадим если и заметил её страхи, то вида не подал. Но, скорее всего, заметил: почему же ещё он, скептически приподняв бровь, выслушал её жалобы на ужасную статью и, улыбнувшись одними уголками губ, сообщил, что у неё есть ещё немного времени, пока он примет душ. А потом никакие отговорки, что ей просто необходимо поработать ещё, Нику не спасли.
До конторы Вадима они добрались пешком. Находилась она недалеко, а тёплый летний денёк весьма располагал к моционам.
– О! Смотри-ка, Егорыч и компания здесь! – усмехнулся Вадим.
Ника уже обратила внимание на колоритного старичка в спортивной форме. Он восседал на ящике перед зданием "РусьТелекома", у его ног примостился крупный лохматый пёс. В руках старичок держал ватман, на коем крупными буквами значилось: "Излучения зомбируют людей!", а рядом суетились две бабульки, прилаживая на подставки ещё пару плакатов.
"По вашей вине мы лысеем!" – прочитала Ника на первом, а Вадим, давясь от смеха, озвучил второй:
– Сигналы изжаривают мозг!
– Ничего не понимаю, – обалдела Ника. – Какие излучения, какие сигналы? У вас же провайдерская контора!
Вадим к этому времени уже смеялся так, что из глаз брызнули слёзы. Он схватился за голову, несколько раз глубоко вздохнул и немного осипшим голосом пояснил:
– Мы так же с недавних пор предоставляем цифровое телевидение. Видишь тарелки? – он указал на крышу здания, и Ника заметила, что там всё облеплено ими как торт розочками. – Местные бабули, как только углядели первую тарелку, сразу стали жаловаться на головную боль и плохой сон, да ещё у некоторых кошки стали рожать слишком крупных котят, у других внуки скатились на двойки в школе. Егорыч считает, что по нашей вине засох его любимый фикус, который он растил много лет. И все заверения, что эти тарелки работают только на приём и абсолютно ничего не излучают, воспринимаются как обман и сокрытие истины.
– И что, часто они здесь митингуют?
– Частенько. Пойдем, поздороваемся. Егорыч хоть и видит в нашей конторе вселенское зло, нас – работников – считает обманутыми жертвами. Очень любит поучить жизни.
Вадим оказался как всегда прав. Старик цветисто поприветствовал их, попенял Вадима, за то, что компания до сих пор не возместила ему моральный и материальный ущерб за потерю любимого растения. Настойчиво рекомендовал Вадиму бежать из этого рассадника вредоносного излучения. Представил своих коллег по несчастью – Михалну и Матвевну, которые и сообщили Нике, что выживая под страшными волнами, меньше, чем за полгода, обе лишились кос. Таких роскошных, что Никины волосы кажутся жиденькими и весьма тусклыми по сравнению с их былыми локонами. И они, де, не намерены спускать это вопиющее безобразие и обязательно добьются справедливости.
Ника тряхнула головой, чтобы прийти в себя, после атаки активных бабулек она была несколько ошарашена и, чего уж там, оглушена.
– И не скажешь, что у них какие-то там недомогания. Вон как бодрячком держатся, – несколько заикаясь, сказала она, когда Вадим, витиевато извинившись, увлёк её в здание, пояснив митингующим, что в случае опоздания на работу, ему грозит промывание памяти и внедрение чипа послушания.
– Егорыч прошлой осенью отметил восемьдесят один год, – Вадим завел её в лифт и нажал кнопку третьего этажа, – от нашей конторы ему тур в Испанию подарили, мол, отдохните там от излучения, здоровья наберитесь.
– Он, наверное, отказался?
– Да, щас! Поехал, построил там весь отель, считал калории в еде, крепость в алкоголе, инспектировал чистоту номеров. Учил испанцев делать вино, представляешь?! О нём даже репортаж в новостях дали. А Егорыч с отдыха вернулся довольный. Даже не звонил неделю, но потом впечатления закончились, и он опять пришел, да не один, а с подмогой.
– Бабушки тоже путёвки хотят, видимо, – предположила Ника.
– Точно хотят, – кивнул Вадим, – они уже завалили нас письмами. От террористических до жалостливых. Владельцы уже и рады им по туру подарить, да опасаются, что потом все пенсионеры района подтянутся. Ну, вот мы и пришли.
– Хм, я даже не удивлена, – она дотронулась рукой до таблички с крупными красивыми буквами. – Твоя работа?
– Конечно, согласись "Повелители сети" звучит гораздо лучше, чем "отдел программирования".
– И главное – очень скромно, – Ника собрала волю в кулак и шагнула в распахнутую перед ней дверь.
Они оказались в светлом и на удивление просторном помещении, с обвешанными разнообразными плакатами стенами и высящимися по углам полками, забитыми неясного вида шнурами, проводами и чем-то ещё, чему Ника не знала названия. Середину пространсва занимали сдвинутые в форме пятиугольника столы. Получалось, что в той или иной мере все работающие за компами были лицом друг к другу. Увидев Вадима, светловолосый крепкий парень толкнул в плечо своего соседа в бандане:
– Вот, это по его вине мы тут чаи гоняем. Всю контору приучил, эстет хренов, так что все вопросы "почему нет кофе?" – непосредственно к нему.
– Здоров, Вовчик! Серый, – Вадим хлопнул по поднятым для приветствия ладоням и провёл Нику к своему месту. – Новенького в курс дела вводишь? – он подошёл к парнишке и обменялся с ним рукопожатием.
– Именно, Вадик, – Вовчик, скривившись, отодвинул от себя пустую чашку, а потом с интересом оглядев Нику, пропел: – И кто это к нам пришел? Ужель та самая…
– Ух ты! – вдруг заорали динамики. – Там девочка! Покажите мне девочку! Девочка, иди срочно сюда!
Ника, сама не понимая почему, подчинилась и подошла к соседнему месту, осторожно преступив через вьющийся по полу кабель. Молодой человек в дредах, которого Вадим назвал Серым, встал и невозмутимо предложил ей своё кресло.
– Привет, – она представилась и помахала рукой своему неожиданному собеседнику. С монитора на неё взирал улыбчивый очкарик в клетчатой рубашке.
– Привет-привет, – прямо-таки расцвёл он. – Ух! Я сражен! Готов к большой и грязной любви. Только не говори, что связалась с кем-то из недоумков, мнящих себя повелителями сети.
– Тоха, заглохни, – Вадим на кресле подкатился к Нике и, склонившись к монитору, показал неприличный жест. – Девочка пришла со мной, так что будь вежлив и веди себя в рамках.
– А то что? – не сдался парень, по-прежнему взирая на Нику с блаженной улыбкой. – У неё же на лбу не написано, что она твоя. Вот я и решил прощупать ситуацию.
– У себя там в Кёниге щупай, – с издёвкой посоветовал Вадим.
– А скажи-ка мне, Ника, этот самовлюблённый недоделок не заливает? – поинтересовался Тоха. – Ты, правда, с ним пришла?
– Не доливает, – усмехнулась Ника, – я с ним живу.
– Почему, ну почему, – покачал головой парень, – красивая, и глазки умненькие, а в мужчинах не разбираешься!
– Тоха, давно ли ты стал мужчиной? – изумился Вадим. – Помнится, ещё на днях ты жаловался, что, похоже, разделишь судьбу Канта и умрешь девственником.
– Я искромётно шутил, а ты, лошара, не понял! – не дал себя в обиду житель Восточной Пруссии. И опять обратился к Нике:
– Раз такое дело, скажи, нет ли у тебя, совершенно случайно, более проницательной сестры-близняшки? Вдруг она и есть мой шанс на человеческое счастье?
– Ммм… совершенно случайно, есть.
– Да ладно! Прикалываешься?
– Нисколько, но через три месяца она выходит замуж, так что…
– … без шансов! – закончил Вадим и перетащил её к себе на колени.
– Тох, – Серый так же невозмутимо занял своё место, – теперь, когда на твоей личной жизни поставлен окончательный крест, предлагаю с головой нырнуть в работу и пофиксить, наконец, этот скрипт. А то юзвери опять жалобами на биллинг закидают.
– Дашь два часа на бурные рыдания?
– Полтора, – немного подумав, изрёк парень. На том они и договорились.
Вадим устроился с Никой за своим рабочим местом, и негромко, но вызывающе спросил:
– Ну что, кто ещё желает потроллить?
Вова и Серый высунулись из-за своих мониторов, внимательно оглядели Нику и Вадима и, подкатив друг к другу, о чём-то зашептались.
– Привет, – смущённо улыбаясь, обратился к ней парнишка в бандане, – я Илья, работаю тут первый день, так что пока троллят, в основном, меня.
Ника усмотрев рядом с ними пустое кресло перебралась в него и пожала протянутую пареньком руку.
– И что, жестоко? – посочувствовала она парню.
– Ну, не так чтобы очень, – Илья с опаской взглянул на коллег, по-прежнему что-то обсуждающих.
– А почему Жени нет? – полюбопытствовала Ника у Вадима.
– Евгений Ефимыч в отпусках, – влез Серый, – они здесь начальники, им долго отдыхатеньки положено. А Вадюха, как их любимчик, на рабочем месте тож бывает не часто.
– Что не мешает мне отлично справляться со своими обязанностями, в отличие от всяких звонящих ни свет, ни заря, – отмёл претензии Вадим.
– Женя начальник? – подивилась Ника. – Никогда бы не подумала…
– Последние полгода, – шепнул ей Вадим. – Он давно уже распрощался со всеми клиентами, которым пользовал компы, а тебя оставил, не теряя надежду нас познакомить.
– Ника, – Вова с Серым подкатились к ней и слаженно дополняя друг друга проговорили: – Мы из-за нашего болтливого западного коллеги…
– Не проявили учтивость и не поздоровались как должно.
– Позволишь, исправиться?
Ника хотела дать согласие и собралась кивнуть, но тут заметила, как напрягся Вадим, и спросила:
– А как должно?
– А мы не знаем! – хмыкнул Серый. – Ты первая девушка в этом священном месте. Маша не в счёт – она ведь жена босса. Хотим рассчитать некую формулу приветствия.
– Для чего?
– Сначала рассчитаем, потом поймём, – ответил Вова. – Ну что, я тебя поцелую три раза и ты меня три, а там как пойдёт.
– Ребята, – выступила с ответным предложением Ника, – давайте вы для начала скажете мне "привет", а там посмотрим?
– Это несерьезно, – хором возмутились парни. – Мы же взрослые люди! Желаем целоваться с красивой девушкой.
– А вы оторвите задницы от кресел и морды от мониторов и пройдитесь по улице, – ехидно порекомендовал Вадим, – иначе так и будете мечтать о поцелуях, а Ника войдёт в историю как единственная девушка, переступившая через этот порог.
Тут дверь открылась, и в проем просунулась миловидная светловолосая голова:
– Илюша, вот ты где! А я думала, тебя к монтажникам определили, с утра ищу!
– Аля, – парень поднялся и бросился навстречу, заключив тоненькую девушку в объятия, – ты чего телефон-то не берёшь, я тебе обзвонился.
– Так я его забыла! Ты же знаешь, я по утрам такая рассеянная.
– Фигасе! – присвистнул Серый, переглянувшись в Вовой. – Илюха, а ты непрост…
– Привет, – обратилась ко всем блондинка, – я Алина из клиентского. Вот, зашла жениха проведать, надеюсь, вы его не обижаете?
– Уже нет… – с сожалением ответил Вова, – у нас было в планах устроить ему "тёмную" и подорвать уверенность в себе. Но, похоже, не получится…
– Точно, – поддакнул Серый, – с такой невестой уверенность в себе непоко…непокобелима… да блин!.. непоколебима, во!
– Ну что вам сказать, неудачники, – снисходительно улыбнулся Вадим, – похоже, троллить вскоре будут вас. Причём все, кому не лень… Жить вам осталось, пока Женька не вернулся.
Глава 23
Ничто так не окрыляет мужчину, как откровенная зависть в глазах других мужчин. О, да, Ника отлично понимала, почему Вадим так доволен собой, и почему смотрит на неё как тот самый, упомянутый вчера, спаниель. И почему Илья, вернувшийся после того, как проводил Алину, выглядит так, будто выиграл джек-пот в лотерею.
"Ага, – не осталось в стороне подсознание, – только помнится, у мальчишек в твоём дворе точно такие же моськи, когда они хвастаются новой игрушкой. Вот как сейчас помню внука Марии Степановны, когда тот хвалился своими бакуганами".
"А, ну и пусть, – отмахнулась Ника. – Забавные ведь моськи. К тому же, если я нравлюсь Вадиму хотя бы вполовину от того, как боготворит бакуганов Славик…"
От продолжения внутреннего диалога Нику отвлёк Серый. Он просверлил Илью тяжёлым взглядом и, почти угрожая, проговорил:
– Кстати, отмена "тёмной" не означает, что ты не обязан сегодня проставиться. Мы планировали развести тебя на ужин, но… знаешь, я прям сейчас ощутил такой свирепый голод, что тебе придётся заказать пиццу прямо сейчас. Я люблю "Четыре сыра".
– А я – "Торнадо" – поддакнул Вовчик и выразительно посмотрел на Вадима.
– Увы, вынужден согласиться, мне "Маргариту", – кивнул он. – Традиция: новенький в первый день кормит весь отдел. Тебе ещё повезло, меня эти проглоты заставили отвести их в кафе.
– Отличная была отбивная, – мечтательно улыбнулся Вовчик, но, спохватившись, посерьёзнел и, хмуро зыркнув на Илью, буркнул: – И никаких газировок! Только сок и только грейпфрутовый!
Погрустнев, Илья достал телефон и, отойдя к окну, принялся диктовать требуемое.
– У них нет грейпфрутового сока, – немного растерянно сказал он, закончив беседу по телефону. – Пойду я в магазин.
Ника поднялась:
– Я с тобой, пожалуй. Не знаешь, где тут аптека?
– Зачем? – Вадим поспешно вскочил. – Голова болит? Я тоже иду!
– Нет-нет, со мной всё в порядке, просто витаминчиков захотелось. И со мной идти не надо, хочу с Ильёй посекретничать.
Ника постаралась изобразить на лице самое загадочное выражение, и с радостью отметив озадаченные взгляды самопровозглашенных повелителей сети, пошла морально поддерживать новичка.
– Тебе правда нужно в аптеку? – уточнил парень. – Она здесь, за углом, можем забежать.
– Забежим, есть у меня одна идея. Обещаю, будет прикольно. Главное, не забудь невзначай сказать: "Надо же как повезло, на слабительное была отличная скидка". И не переживай, травить мы никого не будем, просто обставим всё так, будто подсыпали слабительное в сок.
– Ха… жестоко. Но идея хорошая, – Илья повеселел. – Только это нужно будет сказать уже после того, как они выпьют пару стаканчиков.
– Именно. Ишь, Повелители нашлись! – зловеще усмехнулась Ника.
В магазине Илья не ограничился соком, а накупил чипсов, нарезок и, немного подумав, добавил банку кофе.
– Ну, не могу я без него! – парень виновато посмотрел на Нику. – Привык на прошлой работе, а сегодня с самого утра пью этот чёртов чай, а толку никакого: глаза слипаются.
– Гни свою линию, – Ника ободряюще похлопала его по плечу. – Я с удовольствием попью с тобой кофе, только давай возьмём вот эту пачку грубого помола вместо растворимого. Здесь есть недорогой френч-пресс, так что считай это моим подарком в честь первого рабочего дня.
Парень засмущался и кинулся было отговаривать Нику от подарка, убеждая, что сам может купить всё необходимое, но Ника была непреклонна: