Колени у нее подогнулись. Айслинн закрыла глаза. Просить снова, умолять? Нет, бессмысленно.
Она оттолкнула Кинана.
- Значит, ты солгал.
- Нет. Для смертной девушки, когда она избрана, обратного пути нет. Ответишь ты мне согласием или откажешь, тебе уже не стать прежней.
Кинан сложил ладонь чашечкой, зачерпнул воздуха, и он обратился в светлое сияние. Сияние заиграло алыми и золотыми водоворотами, заискрилось серебристыми вспышками.
- Пускай! - Гнев на фэйри, всю жизнь копившийся в душе Айслинн, разом ожил и рвался теперь наружу. - Я отказываю тебе. Уходи.
Кинан вздохнул. Перелил солнечный свет из одной руки в другую.
- Ты уже стала одной из нас. Летняя фэйри, из моего народа. Даже если бы ты не была избрана... Ты пила со мной вино. Неужели ты не читала сказок, Айслинн? Или забыла, что нельзя пить напитки фэйри?
Он говорил правду, Айслинн внезапно поняла это. Ведь она чувствовала и сама, что меняется. Обострился слух, внутри появилось странное тепло. Одна из них... Но это не означает, что она должна смириться.
Из последних сил сдерживая гнев, Айслинн взяла паузу. Затем спросила:
- Почему же ты позволил мне уйти домой?
- Думал, ты рассердишься, если проснешься в моих объятиях, а я... - Он замолчал, иронически усмехнулся. - Не хотел тебя сердить.
- Ты мне совершенно не нужен. Почему просто не оставить меня в покое? - Она сжала кулаки, пытаясь сохранить самообладание. В последние дни это давалось все труднее.
Он шагнул вперед, уронил каплю солнечного света ей на руку.
- Правила требуют, чтобы ты сделала выбор. Если не согласишься пройти испытание, то станешь одной из летних дев, связанных со мной столь же прочно, как дитя с кормилицей. Без меня увянешь, превратишься в тень. Такова участь летних дев, такова природа тех, кто недавно стал фэйри.
Гнев, который Айслинн сдерживала столько лет, вскипел неудержимой волной.
Сосредоточенность. Чтобы не ударить Кинана, она вонзила ногти в ладони. Выдержка.
- Я не буду фэйри в твоем гареме. Или в чьем-то еще.
- Так будь со мной, и только со мной, другой возможности нет.
И тут Кинан наклонился и прильнул в поцелуе к ее губам. Словно солнечный свет пролился в нее, тело охватила истома, как после долгого лежания под солнцем на морском берегу.
Айслинн попятилась, уперлась спиной в оконную раму.
- Держись от меня подальше, - сказала она, не сдерживая больше гнева.
И вдруг увидела, что ее кожа светится так же ярко, как у него. Взглянула с ужасом на свои руки. Потерла их, но свечение никуда не делось.
- Не могу. Ты моя - навеки. Рождена, чтобы принадлежать мне.
Он снова шагнул к ней и легонько дунул в лицо - как на одуванчик.
Глаза у нее закатились; все наслаждения, которые дарит человеку лето, слились в одной бесконечной неге. Айслинн без сил прислонилась к грубой кирпичной стене.
- Уходи.
Нащупала в кармане пакетики с солью, выданные Сетом, достала один, разорвала. Едва не промахнулась, но осыпала все-таки Кинана.
Он засмеялся.
- Соль? О, прелесть моя, какая же ты изысканная добыча!
Собравшись с силами, она оттолкнулась от стены. Достала перцовый баллончик - угрозу для любого, у кого есть глаза. Отщелкнула предохранитель и направила свое последнее оружие Кинану в лицо.
- Отважна и прекрасна, - шепнул он благоговейно. - Ты совершенство.
И исчез. Смешался с толпой других невидимых фэйри, бродивших по улице.
Пройдя полквартала, он остановится и прошептал:
- Этот раунд за тобой, но игру я все равно выиграю, моя прекрасная Айслинн.
Его слова она услышала так же ясно, как если бы он по-прежнему стоял рядом.
ГЛАВА 23
Дары (их) обычно сопровождаются условиями, каковые умаляют их ценность и становятся порой причиной утрат и несчастий.
Эдвин Сидней Хартленд.
Наука волшебных сказок: Исследования по мифологии фэйри (1891).
Кто явился к ней, Дония поняла сразу. Так барабанить в ее дверь не осмелился бы никто из волшебного народа.
- Игра, значит? - Айслинн ворвалась в дом, как ураган, сверкая глазами. - И ты тоже со мной играешь?
- Нет. Не на том уровне, во всяком случае.
Волк прижал уши и обнажил клыки, приветствуя Айслинн, - так он обычно встречал саму Донию. Почувствовал, несмотря на волны гнева, исходившие от гостьи, что обижать хозяйку она не намерена.
От Айслинн исходило сияние, точь-в-точь как от Кинана, когда он гневался.
- А на каком?
- Я пешка. Не король и не королева, - ответила Дония, пожав плечами.
Гнев Айслинн угас на глазах.
"И переменчива, как он", - подумала Дония.
Закусив губу, Айслинн немного помолчала. Потом спросила:
- Поможет ли одна пешка другой?
- Конечно. Именно это я и делаю.
Радуясь возможности отвернуться от сияния, причинявшего глазам боль, Дония подошла к старому шкафу. Открыла его.
Там, вперемешку с ее повседневной одеждой, хранились наряды, которые она никогда не надевала: бархатные блузы с изумительной вышивкой; кофточки, как будто сшитые из паутины, сплетенной из мерцающих звезд; платья, скроенные из прозрачных шарфов, обнажавшие больше, чем скрывавшие; кожаные наряды на любой девичий вкус.
Дония вынула темно-красную блузку без рукавов. Она принадлежала Лисель, а та надела ее лишь однажды - на бал Солнцестояния, через год после того, как стала зимней девой. "Он плакал, - рассказывала она Доний, - солнечными слезами. Когда увидел то, что потерял навеки".
Хотелось бы Донии быть столь же бессердечной. Но не хватало сил.
Айслинн взглянула на блузку, и глаза ее широко раскрылись.
- Что ты делаешь?
- Помогаю тебе.
Повесив блузку на место, Дония показала Айслинн непонятного назначения металлический ободок, украшенный черными камнями.
Та нахмурилась и отмахнулась от него.
- Это твоя помощь?
- Да.
Дальше в руки Донии попалось то, что вполне подошло бы Айслинн: блузка, перешитая из женской рубашки эпохи Возрождения, ослепительно белая, с огненно-красной шнуровкой на груди.
- Фэйри платят за доверие добром. Я узнала об этом слишком поздно. Ты должна показать Кинану, что не покоришься, не позволишь собой командовать. Действуй как равная ему, а не как подчиненная. Ступай к нему и скажи, что хочешь договориться.
- О чем? - Айслинн взяла блузку, пощупала мягкую хлопковую ткань.
- О перемирии. Он не отступит. Твоя смертная природа не вернется. Вас ждет вечность, и лучше с самого начала не позволять ему диктовать тебе условия. Сбей его с толку - оденься для битвы.
Дония перебрала юбки, несколько нарядных платьев. Все они казались или слишком нарядными, или слишком официальными. Айслинн же нужно было напомнить Кинану, что она не такая, как другие, и не обязана подчиняться его желаниям, поскольку выросла в мире, где женщины имеют право выбора.
- Будь еще настойчивее, чем он. Вызови его к себе. Если замешкается - не жди. Иди к нему сама.
Айслинн, комкая блузку в руках, глядела на нее беспомощно.
- Не знаю, смогу ли я...
- Иначе пропадешь. Ты современная девушка, и это твое главное оружие. Пусти его в ход. Объясни Кинану, что имеешь право на выбор. Ты знаешь, кто он, так потребуй договора. Чтобы и у тебя была какая-то власть.
Дония вынула из шкафа брюки - модные, черные, блестящие - и протянула ей.
- Переоденься. Потом продолжим.
Айслинн взяла их дрожащей рукой.
- Есть ли у меня шанс выиграть?
- Летние девы считают, что они выиграли.
Как ни тошно было это говорить, солгать Дония не могла. Девы были счастливы, поскольку зависимое положение не казалось им бременем.
Айслинн вновь принялась комкать блузку, скручивая ее, как мокрую тряпку.
- Но ведь должен быть какой-то другой выбор? Альтернатива.
Дония помедлила. Потом положила руку на запястье Айслинн и скинула личину, чтобы девушка увидела снегопад в ее глазах.
- Я.
Зимний холод был невыносим для летних фэйри. Но Айслинн, уже ставшая одной из них, взгляда не отвела.
Тогда Дония выпустила холод через кончики пальцев. Рука Айслинн до локтя покрылась инеем, на ней образовались сосульки, которые отломились и со звоном упали на пол.
- Вот так, - сказала Дония.
Айслинн поморщилась и отодвинулась.
- Не хочу ни того ни другого.
- Понимаю. - Дония, содрогаясь, втянула холод обратно. - Но... или это, или то. Летние девы по-своему счастливее меня. Быть одной из них означает жить вечно, танцевать и веселиться, иметь почти полную свободу. Бесконечное лето! У них нет никакой ответственности, все остается позади вместе со смертной природой. К тому же... - Следующие слова дались ей с большим трудом, но Дония все же выговорила: - Он заботится о них. Им нечего желать.
- Не надо мне этого.
"Откажись", - хотелось сказать Доний, но она не могла. Это было дело Кинана. Она сказала другое:
- Ты уже превращаешься в одну из них. Заметила, конечно?
Айслинн понурилась.
Каково ей сейчас, Дония понимала. Она еще помнила странное, неприятное ощущение, сопровождавшее изменение. Воспоминание нельзя было назвать приятным даже в сравнении с холодом, что жил теперь у нее внутри.
Стараясь не выдать своего сочувствия, она сказала:
- Ты не присоединишься к ним, если пройдешь испытание.
- Что за испытание? - испуганным детским голоском спросила Айслинн.
Раньше никто не спрашивал об этом Донию. Девушки обычно принимали решение до того, как наступало время испытания. Сердце делало выбор, рискнуть всем ради Кинана или нет, когда разум не успевал еще задаться таким вопросом. На веку Донии ни одна из девушек не полюбила его настолько, чтобы рискнуть. Да и Кинан - если уж на то пошло - ни одну из них не любил. Так, во всяком случае, говорила себе Дония каждый раз, когда он ухаживал за очередной избранницей.
- Об этом тебе скажет он сам. Я не вправе. Он предложит третью возможность: награду. Ее не получал еще никто на протяжении девяти веков. Если ты решишься на испытание и проиграешь - станешь такой, как я. Если не решишься - пока осень не сменится зимой, - это тоже будет твой выбор. Станешь летней девой. - Дония легонько подтолкнула ее к дверям спальни. - Переодевайся.
Айслинн остановилась на пороге.
- А есть ли возможность избежать выбора? Просто уйти? Я хочу жить так, как жила раньше. Не знаешь, с кем можно посоветоваться?
Дония, отвернувшись, аккуратно закрыла дверцу шкафа. Такого вопроса ей тоже никто не задавал.
Стоя спиной к Айслинн, она сказала:
- За все века это удалось только одной девушке.
- Каким образом?
Дония повернулась, встретилась с ней взглядом. И убила надежду, прозвучавшую в голосе Айслинн, ответом:
- Она умерла.
ГЛАВА 24
Он не кто иной, как сам король фэйри... Весьма велико число его подданных, и весьма разнообразны они по своей природе. Он повелитель этих благодушных и веселых существ... что танцуют при лунном свете.
Мабиногион.
Примечания леди Шарлотты Гест (1877).
Кинан рассеянно взболтал вино в бокале. В "Холме и руинах" настроение у него обычно улучшалось, но сейчас он мог думать лишь о том, как объяснить Айслинн, насколько она ему необходима. Он дал уже волю своим чувствам, и девушка, испытав его силу, воззвавшую к ее собственной изменившейся сущности, пережила экстаз. Но для следующей встречи нужна иная тактика.
Повторяться нельзя.
- Если не хочешь разговаривать, Кинан, танцуй, - сказал Тэвиш спокойно, словно его ничто не тревожило. - И улыбайся. Так будет лучше для всех.
Девы уже плясали, по обыкновению головокружительно вращаясь на одном месте, и хихикали. Среди танцующих мелькали стражники, дежурные и свободные от службы. "Холм" был клубом Кинана, но все чаще сюда заглядывали зимние и темные фэйри, поэтому стражников требовалось все больше. Здешние правила неукоснительно соблюдали только представители Высокого двора. Даже летний народ Кинана частенько нарушал их.
- Хорошо. - Кинан допил вино и поманил к себе Сэрис.
И тут зазвонил его мобильник. Он услышал в трубке ее голос. Голос своей непокорной королевы.
- Айслинн?
Кинан жестом изобразил, что ему нужно что-то записать, и Тэвиш подал салфетку, а Ниалл выхватил из кармана ручку.
- Конечно... Нет, я в "Холме". Могу прийти...
Нажав на кнопку отбоя, он уставился на телефон.
Тэвиш и Ниалл устремили на него вопрошающие взоры.
Кинан махнул рукой, приказывая Сэрис подождать. Сказал советникам:
- Она хочет встретиться и поговорить.
- Ну видишь? Сдастся, как и все остальные, - довольно заметил Тэвиш.
- Мы нужны тебе? Или, - Ниалл обнял за талию проходившую мимо Сиобан, - можем поразвлечься?
- Танцуйте.
- Кинан! - Сэрис протянула к нему руку.
- Нет, позже...
Он зажег над головами танцующих несколько волшебных светил и заставил их вращаться, заливая зал светом.
К нему идет его королева. И скоро все будет так, как должно быть. Его королева... наконец-то рядом. Кинан радостно засмеялся, глядя на своих веселящихся подданных, тех, кто так долго ждал ее вместе с ним. Скоро он восстановит Летний двор во всем его блеске. Скоро все будет хорошо.
Приближаясь к заброшенному зданию у реки, Айслинн вновь и вновь повторяла совет Доний: "Переходи в наступление". Пыталась убедить себя, что сумеет это сделать. Но жутко становилось уже от одной мысли о вторжении в логово фэйри. Она видела их входящими в "Холм и руины" достаточно часто, чтобы избегать этого места любой ценой.
И все же она пошла туда.
Она знала, где находится Кинан, и знала, что он придет, стоит позвать. Но Дония считала, что разумнее пойти самой. Надо быть настойчивой. Ударить первой.
Поддерживала только надежда, что у нее остается какой-то шанс вернуться к прежней жизни. Хотя бы отчасти. Ведь Айслинн до сих пор не знала, чего именно хочет от нее Кинан. И собиралась попросить - нет, потребовать, - чтобы он все рассказал и объяснил, что ему нужно и почему.
"Я сумею". С этой мыслью она подошла ко входу.
Перед стеклянной дверью сидел, развалясь на стуле с журналом в руках, один из клубных вышибал. Истинное лицо его, скрытое чарами, ужасало - изо рта торчали расходящиеся в стороны спиралевидные клыки с острыми концами. В остальном он выглядел так, словно все свободное время поднимал тяжести, и личина этого не скрывала.
Айслинн остановилась в нескольких шагах.
- Простите...
Он опустил журнал, взглянул на нее поверх темных очков.
- Только для членов клуба.
Встретившись с ним глазами, Айслинн как можно решительнее заявила:
- Я хочу видеть короля Лета.
Он положил журнал на колени.
- Чего?
Айслинн расправила плечи. Быть настойчивой - сказать легко, а вот сделать... И все же сделала еще одну попытку:
- Я хочу видеть Кинана. Он ждет меня. Я... - Следующие слова дались ей с большим трудом. - Я его новая девушка.
- Тебе сюда нельзя, - проворчал он. Но дверь открыл и сказал стоявшему за ней мальчику со львиной гривой: - Беги передай Кинану, что пришла... - И глянул на нее.
- Эш.
- Пришла Эш.
Мальчик кивнул и убежал. Хорошенький в своей личине, как ангел, с копной песочного цвета дредов вместо гривы. Эти "львята" были редким исключением среди городских фэйри - никогда не причиняли людям вреда умышленно.
Стражник отпустил дверь, и она со стуком захлопнулась. Снова взял в руки журнал. Посмотрел на Айслинн и покачал головой.
Сердце у нее заколотилось. Стараясь казаться беззаботной, она оглянулась на улицу, по которой пришла. Глухое место - машин почти нет.
Быть настойчивой. Почему бы не начать прямо сейчас? Потренироваться.
Айслинн повернулась к стражнику - тот как раз снова уставился в журнал - и сказала:
- Должна заметить, с клыками ты выглядишь сексуальнее.
Он разинул рот. Журнал выпал из рук и шлепнулся наземь.
- С чем?
- С клыками. Серьезно, к твоей личине стоит добавить пирсинг в тех местах, где клыки. - Айслинн окинула его оценивающим взглядом. - Будет круче.
На лице его медленно, как солнце, встающее из-за горизонта, появилась улыбка. Он подправил личину.
- Так лучше?
- Да.
Она подошла ближе - не вплотную, но гораздо ближе, чем считала себя способной подойти к фэйри. Велела себе представить, что это Сет. Склонила голову набок.
- Мне нравится.
Стражник нервно засмеялся, оглянулся на дверь. Посланец еще не возвращался.
- Ты это прекрати, не то меня выпорют. Одно дело - просто смертная, но ты... - Он покачал головой. - Тебя нельзя трогать.
Айслинн ближе придвигаться не стала, но и не отступила.
- Он так жесток? Бьет своих подданных?
Стражник чуть не задохнулся от смеха.
- Кто, Кинан? Проклятье! Нет, конечно. Но он не единственный игрок. Есть еще его советники, зимняя дева, летние девы... - Он передернул плечами, понизил голос: - И королева Зимы. Не угадаешь, кто взбрыкнет, когда начинается игра.
- И каков выигрыш?
Сердце у Айслинн колотилось так, что заболела грудь. И Кинан, и Дония что-то утаивали от нее. Может, этот стражник проговорится? Дония хоть и пыталась помочь, но тоже была одним из игроков.
За дверью показался посланец в сопровождении двоих увитых цветущими ветвями девушек, которых Айслинн видела в библиотеке.
Сосредоточься. Каков бы ни был его ответ - не паникуй.
Он приблизил голову, едва не коснувшись клыками ее лица.
- Власть. Сила. Ты.
- А...
И что бы это значило?
Девушки поманили ее, и Айслинн двинулась к двери. Интересно, дают ли волшебные существа хоть иногда прямой ответ на вопрос?
Айслинн, его королева, шла по залу рядом с Элизой. Невыразимо прекрасная. Мечта, ставшая явью. И толпа расступалась перед ней, как перед самим Кинаном. Летние девы закружились еще стремительней. Зимние фэйри помрачнели. А темные, словно в предвкушении, принялись облизывать губы. Остальные - те, кто не принадлежал ни к какому двору, и несколько высоких гостей, затерявшихся в толпе, - просто смотрели. С любопытством, но без всякой заинтересованности в результате. Словно и его жизнь, и борьба были лишь живой картиной для их увеселения.
Элиза подошла и склонила голову.
- Твоя гостья, Кинан.
Он кивнул, выдвинул для Айслинн стул. Та даже не улыбнулась. Никакой радости в глазах. Пришла не мириться, но сражаться.
И все это видели.
Кинан ощутил непривычную неловкость. Он всегда сам выбирал поле битвы и определял ход действий, а тут она явилась сама - в его клуб, где собрались его подданные... и он понятия не имел, что делать дальше.