Глава 10
Напомни мне не облизывать флагштоки
В аду не жарко. Там холодно – так, что глаза слезятся, зубы стучат, по коже ползут острые, как бритва, ледяные мурашки.
Зима завоёвывала позиции медленно. Сначала хотелось оставаться в пальто, даже когда проходило несколько часов с момента, как я зашла на кухню. Перехватывало дыхание, когда утром нога, опущенная с постели, касалась пола. Потом я вышла как-то за дверь, одетая в теплую длинную парку, морозный ветер ударил меня по щекам, и я рванула обратно в тепло.
С каждым днем я вставала все позже и позже, надеясь проснуться уже не в темноте. Моя разжиженная кровь только ухудшала и без того непростой переход к зимним холодам, я прекрасно это понимала, и только гордость удерживала меня от прихода на работу в зимнем маскировочном костюме, который укрыл бы меня с головы до пят. Но утром я позволяла себе роскошь понежиться под четырьмя полутораспальными стегаными одеялами до последнего.
Именно этим я и занималась, когда Эви ввалилась ко мне в комнату в выходной и стащила с меня все покровы.
– Я полагала, мы сегодня отправимся по магазинам, – укорила она, приземлилась на матрас и выдернула подушку у меня из-под головы.
– Это прямое нарушение закона о доверии "расскажи друзьям, где хранишь запасной ключ", – отозвалась я и снова съёжилась под одеялом.
В это воскресенье Эви нужно было съездить в "Чудеса оптом" в Коновере, чтобы пополнить запасы. Поскольку бар зависел от поставщиков еды и напитков, самим съездить и купить определенные вещи для ресторана оптом выходило дешевле. Я с радостью ухватилась за шанс отправиться с ней, что является весьма грустным показателем того, как бедна в настоящий момент моя общественная жизнь. Мы решили устроить девичник, на повестке дня были ланч, маникюр и покупка освежителя воздуха промышленного размера для мужского туалета.
– На улице столь чертовски холодно, что кажется, мои глазные яблоки заморозились, – заныла я. – Как я только могла подумать, будто справлюсь? Мне необходима жара – такая, чтобы я обжигалась о сиденье, когда сажусь в машину, чтобы у меня был повод вспомнить все симптомы солнечного удара, которые я выучила к двенадцати годам.
– Летом тебе станет полегче, – заверила меня Эви, – продолжительность дня возрастет, ты сможешь сократить количество одежды до всего двух слоев. Брось, Мо, ты же обещала!
Я захныкала и снова спряталась под одеялом.
– Если ты не встанешь, я расскажу об этом Куперу, едва он появится в баре в следующий раз. Представь себе, как он будет тебя дразнить.
Я стиснула зубы, высунулась наружу из теплого убежища и выдала:
– Ты жестокая женщина, Эви Дю Шамп.
– Вот и не забывай об этом, – отозвалась она и потрепала меня по голове. – Кстати, ты что, сказала "чертовски"?
– Существует обратно пропорциональная зависимость моего настроения и способности контролировать акцент. Если как-нибудь услышишь, что я говорю "Абракадабра", беги куда подальше, поскольку ещё чуть-чуть, и я начну убивать случайных свидетелей.
Эви уговорила меня сесть в машину, задабривая обещаниями купить мокко латте и прогуляться по торговым центрам. Сначала я думала, что проводить время вместе за пределами "Ледника" будет несколько неловко, но Эви врубила B-52, и мы хором отвратительно исполнили "Хижину любви" и "Рок Лангуста". Я была очень благодарна Эви за возможность отвлечься, не бомбардировать ее вопросами о Купере два часа подряд, а просто побыть смешной, глупой девчонкой хоть чуть-чуть.
Когда вы живете в таком суровом, спартанском месте, как Гранди, первое, что вы делаете, вырвавшись на свободу, это всякие женские штучки, вроде покупки красивых непрактичных туфель или посещения салона, где вам сделают прическу, которая развалится при первом порыве ветра или сомнется под вязаной шапкой. К моменту приезда в Коновер я просто жаждала подкрутить ресницы и посплетничать о платьях для выпускного вечера.
Коновер вообще-то считается небольшим городком по меркам Миссисипи, но я удивилась, насколько переполненным мегаполисом он казался мне после долгого пребывания в деревне с одной улицей. У меня чуть-чуть кружилась голова, пока мы втискивались в редкие просветы между машин, проезжая перекрёсток за перекрёстком. Кричащие неоновые вывески МакДоналдса, сети магазинов электроники и универмагов, торгующих ширпотребом, били по глазам, и я поняла, хотя и с некоторой долей удивления, что слишком быстро привыкла к тихому, зависимому от погодных условий существованию. И что, возможно, мне больше никогда не будет уютно в большом городе.
Ланч мы запланировали в нашумевшем кафе "Анжу", где подавали в основном салаты и киши. Эви уже вечность хотелось сюда сходить, но Базз из принципа отказывался составить ей компанию. Мы начали с маникюрного салона с едким запахом в торговом центре. Руки пришлось опустить в какую-то жидкость, состав которой мастер разглашать отказалась, однако поинтересовалась, нет ли у нас аллергии на моллюсков. Мысль о соприкосновении со слизью морских гадов меня несколько нервировала, но Эви, казалось, спокойно восприняла эту новость. Её ногти покрыли в насыщенный винный цвет, который при тоне моей кожи смотрелся бы пугающе, а ее смуглые руки прекрасно оттенял. Я выбрала глубокий массаж кутикулы и прозрачное покрытие, поскольку ногти у меня все равно короткие из-за того, что я их грызу, когда нервничаю, и из-за готовки. Вряд ли кто-то захотел бы обнаружить кусочки переливающегося розового лака в своём чили.
Вскоре мы были сброшены с нашего женского рая в жестокую промышленную реальность "Чудес Оптом". Я помогла Эви загрузить в машину коробки с бумажными салфетками и полотенцами, фольгой для запекания и пищевой пленкой. Не удержалась и купила нелепо огромную бутылку шампуня и гигантскую упаковку тампонов. И коробку презервативов – сто штук, которую мне не удалось спрятать от Эви.
– Алан опять пригласил меня на ужин на этой неделе, – объяснила я, – никогда не знаешь, что может произойти.
Эви ошарашено замерла на месте, а, очнувшись, выдала:
– Знаешь, нам потребуется немало времени, чтобы обсудить данную тему. Возможно, мы проболтаем всю дорогу домой.
Пока мы бродили между полок магазина, у меня вдруг включился режим накопления запасов. По правде говоря, меня очень пугала наступающая зима, я все время проверяла, что есть в шкафах, переживала, достаточно ли дома продуктов, как хранить ингредиенты для выпечки в баре. Хватит ли мне яиц, крупы, туалетной бумаги? Может, докупить, а то вдруг погода кардинально изменится? Я начала бросать в тележку странные вещи: почти полуторакилограммовую банку арахисового масла, пачку печенья "Снежные шарики" (сто двадцать штук), шоколадные чипсы, в которых можно было бы утопить линкор. Когда Эви заметила, что я схватила трехкилограммовый блок сыра чеддер, она предприняла, по ее словам, "вмешательство в помешательство первой зимы".
– Милая, иметь под рукой запас на черный день очень важно, но ты уже вступила на суровую территорию сумасшедшего участника движения за выживание, – сказала она,
вырывая сыр у меня из рук. – Большинство людей хранят дома достаточно продуктов, чтобы не выходить в магазин в отвратительную погоду, но таких ужасных погодных условий, при которых твой грузовичок не доехал бы до Ханнигана или кто-то не добрался бы до тебя, у нас не было. Тебе не придется повторить судьбу отряда Доннера.
– Знаю, знаю, – проворчала я, – просто... просто холодает, я чувствую, первое морозное дыхание зимы скоро хлынет на нас. Меня это несколько нервирует.
– Не переживай, все будет в порядке. К тому же первый морозец – это повод для веселья в Гранди, мы устраиваем большую вечеринку в баре, куча еды и танцы, – Эви усмехнулась, складывая более разумные запасы в мою тележку: батарейки, ящик воды в бутылках, сухое молоко, топливо в банках от "Стерно". – Отличное время!
– Почему вы празднуете первые холода?
Эви пожала плечами.
– Для многих это последний шанс пообщаться, потом они больше не приедут в город до наступления тепла.
– Мне показалось, ты сказала, что настолько плохой погоды у вас тут не бывает, – закричала я.
– Я упомянула, что они не приедут в город, но не сказала, что они не могут приехать. Если бы тебе пришлось выбирать, оставаться ли дома, в тепле и уюте, или тащиться в город через шестидесятисантиметровые сугробы за туалетной бумагой, что бы ты предпочла? Большой Морозец – традиция, которая передаётся из поколения в поколение, – спокойно разъяснила Эви и продолжила звучным голосом, подражая рассказчикам индейских народных сказок, – много-много лун подряд он позволял незанятым мужчинам и женщинам Гранди найти себе спутника, чтобы вместе пережить зиму.
Взглянув на меня, Эви расхохоталась с такой долей ехидства, что я так и не поняла, шутит она или нет.
– Зимой тут особо нечем заняться – или секс, или керлинг.
Меня затрясло при мысли о спорте, где задействованы лёд, тяжелые камни и метлы.
– Я выбираю секс.
Эви подмигнула.
– Моя девочка!
– Но не с Купером!
– Какая же ты упрямая, – вздохнула подруга.
Почти всю обратную дорогу мы спорили по нескольким пунктам:
1. должна ли я прийти на вечеринку Большого Морозца в качестве гостьи, или мне можно прятаться на кухне в безопасности.
2. что мне надеть. Я настаивала, что буду комфортнее себя чувствовать, уйдя с линии огня Леонарда Трамбле, а Эви велела мне подобрать сопли и танцевать, как взрослой девочке, желательно, в красном вечернем платье с низким вырезом, которое она заметила у меня в шкафу.
– Ни за что! – закричала я, когда мы припарковались у бара, – Я даже не знаю, почему его с собой привезла.
– Потому что ты в нем горячая штучка, – пояснила Эви, вылезая из машины, – и знаешь это, вот и протащила его через дюжину штатов. Признайся, что это твоё платье "собираюсь перепихнуться".
– Нет у меня никаких платьев "собираюсь перепихнуться", – стояла на своём я, пока Эви эффектным жестом не вытащила мою огромную коробку презервативов.
– Главное вещественное доказательство, – пояснила она, глядя на меня свысока.
– Ладно, это моё платье "собираюсь перепихнуться".
Запомнить на будущее: найти Эви новое хобби, которое не подразумевает, что я с кем-то пересплю.
Глава 11
Красный Свет, Зеленый Свет
Рука Базза зажила, но он даже не заикался о возвращении на кухню, все его внимание занимал поиск новых способов использования ликёра "Егермейстер". Пожалуйста, Господи, пусть я больше никогда не услышу слова "Егермейстер" и "яйца" вместе, завтрак не должен сгорать на пути по пищеводу.
Переходим к другим медицинским новостям: Сьюзи Ку выписали из больницы. Поскольку в течение ближайших нескольких месяцев ей потребуется постоянный уход, а родственников поблизости у неё нет, врач посоветовал на некоторое время переехать в Западный Техас к дочери. Предположительно, у внуков Сьюзи аллергия на собак, так что я еще побуду хозяйкой Оскара, весьма вероятно, что стану ею навсегда, но ни у кого не хватило смелости сказать такое Сьюзи.
Гранди сразу потерял часть своего весёлого очарования, лишившись начёса Сьюзи и ее дерзкой ковбойской одежды. Казалось весьма странным планировать меню и выбирать украшения для вечеринки, когда кто-то из наших уезжал из города на медицинской каталке, но Эви и Герти уверяли, что для Сьюзи вечеринка Большого Морозца всегда была одним из главных событий года, так что ей бы захотелось, чтобы мы хорошенько натанцевались. Мы решили поставить на стойку фотографию Сьюзи, маленькую свечку и её любимое пиво.
Такова жизнь в маленьких городках: трагедии бьют население по общему заду, становятся темой для обсуждения на недели, а после жители свыкаются. Мы понимали, что большее сделать для Сьюзи не в наших силах, так что просто пытались прийти в себя, толпы народа в обед нашли новые темы для разговоров. Герти стала начальником почты, так что почту я теперь получаю с доставкой на дом – новая и неожиданная роскошь. Герти же, казалось, наслаждалась, впервые в жизни пребывая "работающей женщиной".
Алан несколько месяцев пытался отследить "волка" Сьюзи Ку в окрестностях, но единственной его находкой стали следы вокруг города: ни останков других животных, ни экскрементов, ни следов. Он даже волка вживую ни разу не видел. Но больше всего его удивлял факт, что, преследуя зверя, он постоянно оказывался у моего дома.
– Никогда не видел ничего подобного, Мо, – как-то днем за тарелкой чизбургеров сказал мне Алан. – Ты словно бы живешь на месте постоянного маршрута волков. Не могу поверить, что ты ничего не заметила.
Я засмеялась, а нотки истерики придали реакции правдоподобия. Мне пришлось приложить усилие, чтобы не смотреть все время в окно, где было видно, как у обочины Купер паркует свой грузовик.
– Нет, недавно я видела лишь медведя.
Глаза Алана испуганно распахнулись, он инстинктивно потянулся своей рукой к моей. О, черт. Наверное, не стоило говорить. Лучше, конечно, чем выпалить "Ну, знаешь, у меня там оборотень периодически в гости забегает", но теперь придется выдать Алану сильно отредактированную версию встречи с медведем и найти способ предупредить Купера, чтобы он не прокололся.
Я быстро, не вдаваясь в подробности, объяснила все Алану, при этом сознательно опустив такие детали, как насколько близко я оказалась к ублюдку-медведю и сколько пришлось сделать Куперу, чтобы его прогнать. Я старалась не обращать внимания на то, что Алан стиснул зубы, услышав про Купера у меня в гостях, это не сулило ничего хорошего.
– Я поставлю еще капканов возле твоего дома, дам тебе карту, отмечу их оранжевой охотничьей лентой, но все равно будь осторожна, когда гуляешь с Оскаром.
Я кивнула и повернулась налить Уолту еще кофе. Алан остановил меня, снова коснувшись руки.
– Алан, я буду осторожна, обещаю, – я улыбнулась и потрепала его по руке. Он поймал мои пальцы и сжал их.
Я подняла голову и увидела, что в кафе зашел Купер. Его взгляд тут же скользнул на наши соединенные ладони, и оборотень нахмурился, а я спрятала руку за спину. Купер сел у дальнего конца стойки и позвал Эви. Когда я улыбнулась, приветствуя его, он коротко кивнул и опустил глаза на чашку кофе.
Видимо, мы снова вернулись к невоспитанному поведению. Чудно!
– Доброе утро, Купер, – мой тон был наигранно веселым.
– Доброе, – пробормотал он. Купер снова выглядел усталым и непривычно обиженным.
– Я как раз рассказывала Алану о медведе, которого мы видели около моего дома, – объяснила, бросая многозначительный взгляд в сторону Алана. – Хорошо, что тебе удалось увести нас с Оскаром в дом, прежде чем зверь подобрался слишком близко.
– И зачем ты ему это рассказываешь? – пробурчал Купер.
– Он заметил, что вокруг моего дома слишком много волчьих следов, вот я и уверила, что это ничего по сравнению с медведем.
Мы с Купером встретились взглядами. Он разглядывал мое лицо в поиске... чего? Подозрения? Гнева? Алан начал расспрашивать Купера о медведе – те вопросы, на которые я не смогла ответить. Я слишком испугалась, чтобы заметить, какого медведь роста, его отличительные особенности, была ли на нем метка. Лицо Купера застыло, пока он одним духом выпаливал правдоподобные детали, но взгляд его не отрывался от меня.
– А что вы вообще делали у Мо? – спросил Алан.
Глаза Купера сузились, губы слегка изогнулись, открывая ровные белые зубы.
– Просто по-соседски приглядываю за ней.
Прекрасно. Прозвучало достаточно неопределенно – как раз так, чтобы Алан мог додумать жаркий животный секс на моем крыльце, который медведь грубо прервал.
Алан показал зубы.
– Что ж, приятно слышать, что за моей Мо присматривают, – он скользнул рукой по стойке и переплел свои пальцы с моими.
Я не являюсь экспертом по поведению животных, но даже мне понятно, когда кто-то помечает свою территорию. Он бы еще мочой круг у моих ног нарисовал. Алан улыбнулся мне, Купер нахмурился, я удивленно изогнула брови и осторожно вытащила свою руку из захвата Алана.
– Я от тестостерона уже захлебываюсь, так что уйду-ка обратно на кухню.
Когда я оказалась на безопасном расстоянии, мышцы на лице Алана, кажется, расслабились, Купер же, казалось, занервничал сильнее, он соскользнул со стула и снова надел бейсболку.
– Мне пора, – пробормотал он.
– А как же твой заказ? – крикнула Эви, когда захлопнулась входная дверь.
– Отдай его Алану, – раздраженно отозвался оборотень.
– И что это было? – спросила меня Эви, откладывая в сторону список продуктов, необходимых для нашего праздничного меню на вечеринку: крабовых пирожков, чудесных булочек с ветчиной и "сырных пирогов" (мы не могли назвать их мини-кишами, а то мужчины же их есть не станут).
– Я даже притворяться не стану, будто понимаю мужчин, Эви, этого в особенности.
Подруга покачала головой.
– Амазонки были правы. Мужчины нужны только для размножения.
Я кивнула.
– Да, и разговаривать разрешать им нельзя.
***
В конце концов, я все же надела красное платье на вечеринку Большого Морозца, только чтобы Эви от меня отстала. И еще потому, что решила: хочу уехать домой ночью с Аланом. Если какой-то предмет и мог донести такое сообщение до адресата, то только красное платье.
"Алан – это правильный выбор", – объясняла я своему отражению, нанося на губы дерзкую алую помаду. Единственный разумный выбор. И яснее выразить свой интерес рейнджер мог, только если бы написал о нем на рекламном щите. Так почему я так нервничаю? В последний раз поправила волосы, надела куртку. Алан не торопится, но он явно мной увлечен. Меня никто не отвергнет. Я никогда не нервничала по поводу первого сексуального контакта. Я вообще не нервничала по поводу секса! Подъезжая, я старалась отмахнуться от дурных предчувствий, сосредоточиться на радости от вечеринки, флирта, окончания чрезвычайно долгого воздержания.
Когда я зашла в "Ледник", для дурных предчувствий появился совершенно новый повод. Я одновременно вырядилась слишком кричаще и неподобающе. Мужчины надели галстуки с джинсами, а леди - платья, заказанные, вероятно, по каталогу "Лучшая воскресная коллекция". А еще был Абнер, одетый в старый костюм, полностью сшитый из рубчатого вельвета травянисто-зеленого цвета.
В дверях бара я сняла пальто, и все вокруг замолчали.
Неловко получилось.
Я нервно улыбнулась и нырнула на кухню, где обнаружила Эви, разогревавшую партии закусок, которые я приготовила сегодня днем.
– Я тебя убью! – сообщила ей, натягивая короткий яркий подол на столь привлекающие внимание коленки.
– И почему? Потому что я настояла, чтобы ты выглядела красиво? – Эви усмехнулась, протягивая мне поднос с крабовыми китайскими пельменями. – Ты обворожительна, и знаешь это. Притворяться, будто нервничаешь, не надо – раздражает.
– У меня у единственной настолько открытый наряд! – прошипела я. Мои тонкие шпильки нетерпеливо стучали следом за Эви, пока мы расставляли еду на столе подальше от оживленной площадки для танцев возле импровизированной сцены.
– Ну, не думаю, что кто-то возражает, – она намеренно посмотрела в сторону бара на Купера, который только что зашел и разговаривал с Баззом.