- Хорошо. Верующие так горячо жаждут видеть его воочию… видеть своего Бога. Быть к нему ближе. Но знаешь что? На самом деле они себя обманывают. Глубоко в душе каждый верующий жутко боится столкнуться лицом к лицу со своим создателем. - Бостон вдруг наклонился и перешел на громкий шепот. - Неизвестное вызывает сбой в любом человеке. Но верующие, получившие то, чего просят, вообще ломаются. Они впадают с неконтролируемый ужас, смесь паники и экстаза, в наркотическую ломку и знаешь первое, о чем они думают?
- Нет… - Любу чем-то заворожило его лицо. Наверное, Бостон настолько верит в свои слова, что способен заразить этой уверенностью всех окружающих. Что-то было в его необычных глазах. Что-то относящееся к сказанному, чего так упорно не хотелось замечать.
- Они думают, что сами вывернули своё желание наизнанку. Что встреча с Богом обернулась встречей с дьяволом, потому что иного просто не могло быть, ведь глубоко в душе каждый из них уверен - он недостоин того, чтобы предстать перед своим Богом. И хуже всего… если это случится, то неизбежно выяснится - Бог далек от того идеального образа, который о нем состряпали.
Бостон замолчал и откинулся назад.
Люба выравнивала дыхание. Мимо плыли заросли, иногда попадались лодочные сараи с небольшими пирсами. Однажды они проплыли под высоким мостом.
Казанский, прищурившись, наблюдал за ней и Люба старалась избавиться от его внимания. Сбросить, как тяжелый плед, который мешает дышать.
- Меня не интересуют религиозные темы, - пробормотала она.
- Я так и понял.
Река резко свернула, образуя заводь с песочным пляжем, сейчас совсем пустым. Пахло сыростью и гнилыми листьями. Грязью, сухими камышами и горящим в костре сушняком. Пахло осенью.
Как этот запах осени отличается от другого, городского. Словно земля и небо. Мысли тут же перепрыгнули, не могли не перепрыгнуть на другой объект. Сколько же в нем обаяния, думала Люба, пусть и темного… Впрочем, оно куда привлекательней. Неудивительно, что его имя не сходит с губ всех молодых девушек, в чем легко получилось убедиться всего за один сегодняшний день. Люба старательно пропускала сплетни мимо ушей, но все равно слышала. И про дом с бассейном, где они живут втроем с Данилецкими. И про сумасшедшие вечеринки, куда каждый из местных мечтает попасть.
И про девушек, которых предпочитает Казанцев. Его предпочтения можно выразить одним словом: всех. Не то чтобы он менял их каждый день, да и практически с каждой встречался официально, но и официальные пассии чередовались слишком часто. И не существовало общих признаков, вызывающих его интерес - ни цвета волос, ни особенностей фигуры, ни черт характера. Наверное, у него просто не было вкуса к женскому полу. Вероятно потому, что ему все были безразличны.
Любу это невольно задевало. С одной стороны, непонятно, почему Бостон к ней прицепился. А с другой хотелось верить, что если уж прицепился, то причина немного более лестная, чем просто оскорбленная гордость и жажда мести. Наверное, она поверила бы в это, случись все… весной, но сейчас, после лета, способность верить в хорошее атрофировалась, как бесполезный придаток.
- Чего тебе от меня нужно? - агрессивно спросила она. Не давала покоя его рука, лежащая на моторе. Люба не знала толком, как управляют лодкой, но он должен поворачивать какую-нибудь рукоятку, разве нет? А он просто держит ладонь прижатой к пластмассе и кажется, лодка разворачивается сама собой.
- Я тебя еще не простил, - очень мягко ответил Бостон.
- Ах, ну тогда дальше мне придется жить с тяжким грузом на совести - без твоего прощения! - прошипела Люба, до боли вцепившись ногтями в собственные плечи. Да, рубашка мало защищала от пронизывающего ветра.
- Нет, тебе придется получить мое прощение, так или иначе. Почему ты не ходишь в университет?
- Забыла спросить у тебя разрешения!
- Глупо прогуливать занятия. Твою проблему этим не решишь.
- У меня нет проблем.
- О, поверь, - ухмыльнулся Бостон, - они у тебя есть.
Люба молча кусала губы.
- Любовь Олеговна Стародубцева, двадцать один год, проживает по адресу: Приморская, д.73 под опекой Николая Сергеевича Прохорова, владельца сувенирной мастерской. Его жена, Диана Алексеевна Прохорова ведет бухгалтерию. Тебе, вероятно, будет очень интересно узнать, что чета Прохоровых замалчивает от налоговой почти половину получаемого дохода. И что часть выпускаемых твоим дядей сувениров нарушает авторские права нескольких крупных фирм, потому что при их создании без разрешения использован чужой метод росписи по фарфору. Лет на пять строгого режима потянет.
Люба перестала не только кусать губы, а и дышать.
- Ты не посмеешь…
Бостон придал своему лицу карикатурные испуг и волнение.
- И кто же мне помешает?
Впервые в жизни Любе захотелось убить человека. Она всегда считала, что никто и никогда не вправе лишать жизни другое разумное существо, пусть даже психически нездоровое или страдающее опасными для общества отклонениями. Даже серийных маньяков необходимо просто держать взаперти. Живыми.
Сейчас она была готова оправдать право на убийство.
Люба посмотрела на Казанцева, уже всерьез прикидывая, насколько реально это сделать. Поднимется ли рука? Странно, но до этого момента ей казалось, что ловушка осталась далеко позади. Как наивно… Как глупо думать, что бросив универ, действительно получится избавиться от мести Бостона. Всегда можно найти другие способы, вот он и нашел…
Можно попытаться предупредить об угрозах дядю, но тогда Бостон просто пойдет другим путем и найдет другой объект шантажа. Кто это будет? Только не Сашка! Можно сбежать и вернуться в город, но как? Родители были правы, она не справится с Сашкой без помощи. Его нельзя увозить в город сейчас, когда брат только-только начал привыкать к новой школе и семье. И даже если сбежать… где гарантии, что Бостон отстанет? Что ему расстояние…
Люба так задумалась, что не сразу расслышала следующую фразу.
- Ты уедешь отсюда со мной, - спокойно сообщил Бостон. - Сегодня вечером.
В висках снова застучала горячая злая кровь.
- Я покажу тебе, где и как живу, тебе ведь интересно? Угощу хорошим вином и мы поболтаем на темы, далекие от религиозных, - неожиданно весело добавил тот.
- И что дальше? Потом ты оставишь меня в покое?
Бостон улыбался. Ничего определенного по его улыбке прочитать не получилось и это настораживало еще больше.
- Разве это так страшно - прийти ко мне в гости? - лукаво поинтересовался Казанцев. Видимо уже решил, что выиграл и вовсю наслаждался победой.
- Неужели тебе постоянно приходится шантажировать девушек? - ядовито поинтересовалась Люба. - Знаешь, тебе будет полезно узнать одну вещь. Поговаривают, что дружеские и близкие отношения по взаимному согласию куда приятнее принуждения! Может, тебе стоит разок попробовать?
Конечно, она хотела его оскорбить, но Бостон вместо этого улыбнулся еще шире.
- Ты придешь ко мне в гости, - уверено сообщил он. - И еще… Возможно, ты удивишься, но для близких отношений совсем не нужны дружеские. И даже больше - иногда более яркие ощущения получают партнеры, которые в жизни друг друга на дух не переносят. Может, я тебе даже покажу, - в его глазах снова сверкали эти необыкновенные зеленые искры.
- Нет, - очень быстро ответила Люба.
- Да, - искры утонули в темной глубине. - И только попробуй снова сбежать. Запомни - это последний раз, когда я опускаюсь до уговоров.
В этот момент на горизонте показался знакомый пирс. Оказывается, во время разговора они успели развернуться и теперь возвращались к месту, откуда уехали. Еще через несколько минут молчания лодка причалила к пирсу, мотор мгновенно заглох, Бостон так же мгновенно выпрыгнул на настил, привязал лодку и подал Любе руку. Она сделала вид, что не видит руки и вылезла самостоятельно, цепляясь за бортик и доски.
Люба даже не заметила, как сильно изменились лица компании, когда они с Бостоном показались из кустов и вернулись к остальным. Как косятся на нее девушки, как понимающе ухмыляются ребята и как светится сам Бостон.
И еще Люба не заметила, как Данилецкая Эсфиль переводит взгляд с Бостона на нее и вдруг пораженно вздыхает. Да и когда Любе было замечать, если сердце почти останавливалось, а голова кружилась, пока она боролась с отчаянием и судорожно искала выход? До отъезда времени все меньше. И что можно сделать? На самом деле убить Казанцева? Прямо сейчас взять нож со стола и при всей честной компании попытаться его прирезать? Пойти на пирс и утопиться? Смириться и отправиться к нему домой? Кому-то жаловаться?
Любе казалось, никто из окружающих не замечает ее нервозного состояния на грани паники, ведь ей так хорошо удается сдерживать слезы. Когда Бостон протянул Любе стаканчик с вином, она от него отшатнулась так резко, будто заметила возле себя полную пеной пасть бешеной собаки.
И конечно, не заметила, как Эсфиль перевела взгляд на Казанцева и в этом взгляде неожиданно засияла раскаленная ярость неумолимого правосудия. Но если бы Люба видела, сразу бы поняла - на самом деле за нее есть кому вступиться.
Глава 4
Когда закончилась очередная партия шашлыка и ребята принялись прикидывать, стоит ли вообще жарить последнее мясо, потому что большой вопрос, смогут ли их набитые желудки его употребить по назначению, к Любе подсел Юрка.
- Чего притихла? Устала что ли? Скоро уже обратно поедем… - Он еле видно замялся. - Я вот хотел спросить… а что ты обычно делаешь по вечерам? Кино любишь смотреть?
Отошедший от стола всего минуту назад Бостон немедленно материализовался прямо за их спинами.
- Эй, притормози. Она со мной. И уедет тоже со мной.
- Ты с ним? - изумился Юрка, растерянно переводя взгляд с насупленного Бостона на поникшую Любу. Ей стало очень неудобно за тот утренний флирт, который так чудно грел душу, пока не прибыл новоприобретенный кавалер и не испоганил веселье. Некрасиво вышло, что и говорить, а видеть, как сейчас в глазах Юрки симпатия сменяется чем-то тошнотворно-брезгливым оказалось еще хуже.
'А ведь мне было бы с ним хорошо', - поняла Люба, смотря на крепкие плечи в простом синем свитере и коротко стриженные русые баки. Но уже не будет. Такие, как Юрка не станут закрывать глаза на двуличное поведение девушки, какой бы милой она ни казалась, они воспринимают игру на два фронта как прямой обман и личное оскорбление. Совершенно нормальная реакция, Люба точно так же восприняла бы новость, что Юрку дома ждет жена.
- Мне жаль, - нетвердо пролепетала она. Да, еще не приходилось извиняться в подобной ситуации… не за то, что молодой человек не понравился, а как раз за то, что понравился!
- Жаль? - голос Бостона повысил градусы раздражения. - С какой стати тебе жаль? Ты ему что-то обещала?
Неизвестно, чем мог бы закончиться этот разговор, но неожиданно возле Любы появилась Эсфиль, которая тяжело навалилась на стол рядом, чуть не расплескав при этом полные стаканчики с вином.
- Мне срочно нужно отойти, - и с полупьяной улыбкой она схватила Любу за рукав и потянула за собой. - Тебе тоже нужно, так что пойдем, пока я… пока, ну… прямо сейчас.
- О! Мне тоже нужно с вами, - заявила одна из сидящих напротив девчонок, собираясь подняться на ноги.
- Нет, мы сами, - заупрямилась Эсфиль, с удивительной силой вытащив Любу из-за стола и волоча за собой. И хотя той не хотелось в туалет, но грех не воспользоваться возможностью избавиться одним махом от обоих поклонников, а тем более от нарастающего в геометрической прогрессии желания просто встать и заорать во всю глотку, высказать раз и навсегда, что она думает об утонченной манере Бостона и ему подобных мудаков подыскивать себе сопровождение. И будь что будет!
Люба представляла в красочных картинках, с каким бы удовольствием высказала вслух все свои претензии и как с каждым ее словом менялись бы лица окружающих. И может тогда Юрка не стал бы смотреть с таким презрением, ведь она ничем его не заслужила!
Эсфиль затащила ее достаточно глубоко в заросли, чтобы столик скрылся за кустами и сразу отпустила. Люба подняла глаза - Данилецкая уже не казалась пьяной и веселой, она твердо стояла на ногах и очень внимательно изучала застывшую напротив Любу. Сверху вниз, потому что была почти на голову выше.
- Ты - та, что ударила Бостона? - спросила она, похоже, только для галочки, потому что уже полностью была уверена в положительном ответе.
- Да, - вызывающе задрала подбородок Люба.
- Он не привык, чтобы девицы хлестали его по морде, - серьезно сообщила Данилецкая.
- Я тоже, знаешь ли, не привыкла, чтобы первый встречный лапал мою грудь! - не моргнув глазом, сообщила Люба. Если Эсфиль думает, что в такой ситуации можно запугать человека еще сильней, пусть подвинется, Бостон достаточно сделал, чтобы страха больше не осталось.
- Бинго, - но Данилецкая вдруг расплылась в радостной улыбке. - Квиты, согласна. Так что не так? Взаимозачет. Но я вижу, что Бостон очень доволен, а ты совсем наоборот. Что произошло?
Люба недоверчиво нахмурилась. Открытому честному взгляду Эсфиль сложно было не поверить, ведь она единственная увидела то, чего не увидели остальные. Да и могло ли стать хуже?
- Час назад Бостон заявил, что если вечером я не поеду к нему домой и не отработаю его прощение, он засадит в тюрьму моего дядю.
Эсфиль некоторое время молчала, поблескивая глазами.
- Слушай… Бостон, конечно, без башни, но он никогда не опускался до шантажа и принуждения. Он совсем не так плох, как ты думаешь. И…
- И как тогда мне воспринимать это крошечное условие? - зло перебила Люба.
Данилецкая опять на время замолчала.
- Ладно, согласна. Он переступил допустимые границы, а ты знаешь его недостаточно, чтобы уловить в подобном поведении неладное. Любому незнакомому человеку все предпринятые им действия покажутся, по крайней мере, непорядочными. Я на твоей стороне, успокойся. Я не дам тебя в обиду.
Уходя из лагеря, Люба собиралась придерживаться вызывающего поведения до победного конца, но вдруг в прямой линии ее плеч что-то треснуло и согнулось.
- Правда? - слабым голосом спросила она. Так страшно думать, что вокруг нет никого, кто смог бы помочь и остановить окружающий беспредел. И вдруг появляется союзник, причем прямо в тылу врага… Причем, похоже, действительно знающий методы воздействия на Бостона, иначе откуда такая уверенность в своих силах? Настоящий полноценный союзник? Да это же просто мечта!
Оставался вопрос - а стоит ли ей верить? Наверное, не особо, но Любу заколдовало написанное на лице Эсфиль участие. Человек с таким взглядом не станет врать, казалось, она не просто слушала, а видела происшедшее наяву. Что-то скользило по радужке янтарных глаз, какие-то знакомые картинки - берег реки и удаляющаяся лодка, а потом прямые фигурки двух человек, старающихся держаться друг от друга на расстоянии. Кроме того, раз она давно знает Бостона, то наверное, хорошо представляет и на что тот способен.
- Обещаю. А теперь договоримся, - Эсфиль задумалась, повернула голову вбок и волосы послушно заструились следом. Люба невольно залюбовалась живой волной, наверное, в такие совершенные волосы можно влюбиться не меньше, чем в грудь или губы. - Ты поедешь вечером с нами, как он хотел. Не бойся, я веду машину и высажу тебя у твоего дома. Но будет лучше, если отсюда мы уедем спокойно, без сцен и без громкого скандала. Договорились?
Люба молча кивнула. Понятно, что так или иначе, придется уехать отсюда в компании Бостона. Но зато теперь этот момент не казался подобным смертной казни.
Они вернулись обратно к столу и попытались снова влиться в компанию. Тут-то Люба и обнаружила, что в компании с ней больше не особо хотят болтать и смеяться. Ну, Юрка понятно, но и Нютка теперь старалась держаться подальше. Да и остальные потеряли всякий интерес и перестали отвечать даже вежливыми банальностями. Бостон бродил дальше, вокруг мангала, болтая с двумя девицами, которые весело хохотали в ответ.
Любе хотелось уехать немедленно. Вот в таких случаях и жалеешь, что не купила в кредит машину. Черт с ними, с тремя годами платежей, в этот момент она готова была платить и все десять!
- Привет! Что-то ты совсем кислая, - рядом на лавку сел Данилецкий. Даже никаких сомнений - глаза, удивительно похожие на глаза Эсфиль, но скорее медные и такие же полупрозрачные волосы, пусть и короткие. А вот лицо мужское, очень твердое, очень постоянное, будто проходящие годы не оставляют на нем ни малейших следов - широкие кости, упрямый подбородок и стальной отблеск на светлой коже. - Не знал, что у Бостона новая подружка.
- Это только недавно решилось, - Бостон снова возник за спиной и Люба вздрогнула от неожиданности. Откуда такая прыгучесть? Не станет же он постоянно следить, с кем и как она общается? - Видишь, какая она необычная? Разве можно упускать? - фальшиво мурлыкал вкрадчивый голос прямо над правым плечом.
Во всех телевизионных комедиях в подобных ситуациях, когда герой выдает постороннюю девушку за свою подружку, он при каждом удобном случае бросается ее обнимать, показывая, что не соврал. Люба не удивилась бы, если бы Бостон воспользовался ситуацией, схватил бы сейчас ее за плечи или даже попытался бы поцеловать. Конечно, самым слюнявым поцелуем из всех возможных. Но вместо этого Казанцев провел ладонью вдоль ее руки и, опустив ее вниз, нашел Любины пальцы и легко их сжал. На показное доказательство романтических отношений этот странный жест никак не тянул - его мог увидеть только тот, кто спрятался бы под столом, а среди окружающих таких чудаков не нашлось. Любу этот жест порядком озадачил.
Данилецкий, которого, в отличие от его друзей, звали совсем обычно - Игорь, перевел взгляд на друга и сказал совсем другим, растерявшим весь оптимизм и даже слегка обреченным голосом.
- Вижу… Ты всегда отличался нездоровой тягой к утонченному самоистязанию. Никаких шансов, но зато отличный повод для очередной затяжной депрессии, так?
- Лучше, чем по овечьи смириться, - огрызнулся Бостон.
- Вопрос для полноценного спора, но не с таким бараном, как ты, - отрезал Игорь и отвернулся.
Бостон сжал ее пальцы еще сильнее и на одно короткое мгновение, на тысячную долю секунды Люба подумала о том, в чем не призналась бы и под страхом смертной казни. Она подумала, что если принять во внимание витающий в воздухе дух испепеляющего одиночества, то может это и неплохая идея - поехать к нему вечером и залезть в его…
Кончено, она никогда бы в этом не призналась, поэтому просто молча выдернула руку. Какие бы душещипательные диалоги ни происходили между этими двумя странными типами, они не предназначались посторонним. Да не очень-то и хотелось.