- Это было очень давно, ганканах.
Голос Габриэла, перебивший страшные воспоминания, показался Ниаллу сейчас почти приятным.
Гончий пес остановился на мостовой у самого тротуара, где его мог сбить любой неосторожный водитель, но все же в относительно безопасном месте. Словно не замечая проносившихся за спиной машин, он уставился на Ниалла.
- Рябинники ушли? - спросил Габриэл.
- Да.
Ниалл взглянул на руку пса. Он почти хотел увидеть надпись, приказ Айриэла, - это позволило бы ему тут же броситься на Габриэла.
Тот понимающе кивнул. Коварно ухмыльнулся и показал Ниаллу обе руки.
- Для тебя посланий нет. Однажды у меня появится шанс оставить шрам на второй половине твоего лица, красавчик, но не сейчас.
- Говори, говори. Он все равно тебе не позволит. - Ниалл пожал плечами.
Он не боялся псов. И ушел в свое время от Айриэла. Неизвестно, по какой из этих двух причин, но Габриэл пользовался любой возможностью напомнить Ниаллу о былых страданиях. Обычно Ниалл спускал ему это. Но сегодня он был не в том настроении, чтобы терпеть насмешки. И потому добавил:
- Может, я просто нравлюсь ему больше, чем ты?
Несколько мгновений Габриэл смотрел на него молча. Потом произнес:
- Похоже, ты единственный, кто не знает ответа.
Молниеносно ударил его кулаком в лицо, развернулся и зашагал прочь.
На миг ослепнув от боли, Ниалл заморгал глазами. Придя в себя, уставился ему вслед.
С дороги Габриэла не успели отскочить двое темных фэйри. Он схватил их за глотки, сдавил, и ли-эрги безвольно обвисли у него в руках. Перекинув тела через плечо, он понесся с такой скоростью, что поднятая пыль завилась крохотными смерчами.
Жестокость предводителя гончих не удивила Ниалла. Но отсутствие на руке каких бы то ни было приказов заставило его насторожиться.
Перемирие, установившееся после смерти Бейры, не могло не сказаться на положении всех дворов. Как справляется с трудностями Айриэл, Ниалла должно было волновать лишь в той степени, в какой это касалось безопасности его собственного двора - Летнего. Но сердце сжалось на миг от необъяснимого беспокойства за Темного короля. В этом он никому и никогда не признался бы.
Лесли была приятно удивлена, когда вышла после смены из ресторана и увидела, что Айслинн присела на краю тротуара и ждет ее. Раньше они встречались порой после работы, но этой зимой все изменилось.
- А где… - Она запнулась, боясь сказать что-нибудь не то. - Где все?
- Сет в "Вороньем гнезде". Кинан делами занят. Где Карла и Ри, не знаю.
Айслинн поднялась, отряхнула джинсы. Взглянула на незнакомых парней, стоявших на другой стороне улицы. Когда она отвела взгляд, один из них скабрезно ухмыльнулся Лесли и облизал губы.
Лесли машинально показала средний палец. Сообразив, что сделала, она напряглась. Известно же - безопасней притворяться, что ничего не замечаешь, чем самой нарываться на неприятности. И вообще, не в ее характере такие выходки. Особенно теперь.
Айслинн внимательно осмотрела улицу. Осторожная, как всегда. Лесли не раз гадала, что же пришлось пережить подруге, чтобы стать такой осторожной.
- Прогуляемся к фонтану? - предложила Айслинн, повернувшись к ней.
- Пошли, - согласилась Лесли.
Но с места сдвинулась не раньше, чем убедилась, что парень, которому она показала палец, не собирается идти за ними. Он только помахал ей.
- Слушай, ты знакома с этим типом? С кем ты разговаривала, когда я пришла? - спросила Айслинн, пряча руки в карманы великоватой для нее кожаной куртки.
Когда Сета не было рядом, она предпочитала носить его потертую куртку вместо собственной новой.
- Нет, первый раз видела.
Лесли вздрогнула - такое сильное желание внезапно охватило ее при воспоминании о странном клиенте. Она решила не говорить Айслинн о том, что тот обещал зайти еще.
- Какой-то он… неприятный, - сказала Айслинн и умолкла, настороженно оглядываясь.
Они дошли до плохо освещенного перекрестка. Фары приближавшегося автобуса выхватили на миг из темноты кучку людей: женщина с перьями на голове вместо волос - так показалось Лесли - и несколько мужчин с красными руками. Да, в последнее время у нее разыгралось воображение - видит то, чего нет. Недавно и вовсе было такое чувство, будто она смотрит на мир чужими глазами.
Автобус проехал, обдав подруг выхлопными газами. Они перешли дорогу и оказались в парке, освещенном так же скудно, как и перекресток. Там Айслинн кивнули, здороваясь, еще какие-то незнакомые люди - четыре парня, две девушки, - сидевшие на скамье неподалеку от фонтана. В ответ она махнула рукой, но подходить к ним не стала.
- Он не просил тебя с ним встретиться или?..
- Эш, почему ты спрашиваешь?
Лесли сбросила туфли, усевшись на свободную скамью. Удивительно, но, когда она просто ходила, ноги никогда не уставали так, как на работе. Икры болели, пятки были сбиты. Растирая ноющие мускулы, она посмотрела на Айслинн:
- А ты знаешь его?
- Просто беспокоюсь за тебя. Ты моя подруга. А он, похоже, из тех, от кого жди неприятностей. Не таких людей мне хотелось бы видеть рядом со своими друзьями. - Айслинн тоже села, закинула ногу на ногу. - Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лес.
- Вот как? Я тоже. - Лесли улыбнулась. Ей вдруг стало спокойно, все тревоги исчезли. - И я буду счастлива.
- А этот парень…
- Он проездом в городе. Поболтал со мной немножко, пока заказ делал, пофлиртовал. Уже и забыл, наверное. - Лесли встала, потянулась, подпрыгнула несколько раз на носочках. - Все в порядке, Эш. Не волнуйся.
Айслинн улыбнулась:
- Ладно. Так мы гуляем или сидим? Я что-то не поняла.
- Извини.
Лесли хотела снова присесть, но взглянула на темное безлунное небо и ощутила неожиданный прилив энергии.
- Гулять? Танцевать? Давай.
Страхи и волнения последних месяцев чудесным образом исчезли, будто их и не было. Лесли завела руку за спину, коснулась лопаток. Всего лишь контуры, а ей уже гораздо лучше. Вера в действенность татуировки и наглядное воплощение этой веры сделали ее сильнее.
Символ уверенности. Она снова становится собой.
- Вставай! - Лесли взяла Айслинн за руки и заставила ее подняться. Пятясь, отвела от скамейки на несколько футов, потом отпустила и развернулась. Она чувствовала себя свободной и легкой. - Ты ведь сидела весь вечер, пока я работала, вот и хватит сидеть. Пошли.
Айслинн засмеялась, совсем как в былые времена.
- В клуб, конечно?
- Да, и будем танцевать, пока у тебя тоже не заболят ноги. - Лесли подхватила ее под руку. - Звони Ри и Карле.
Хорошо быть самой собой.
Лучше не бывает.
Глава 8
Лесли кралась по школьному коридору босиком, держала туфли в руке и старалась не махнуть ими нечаянно и не задеть железные шкафчики.
С контуром татуировки она ходила уже три дня, а головокружительная энергия не иссякала. На Лесли невесть откуда накатывали то радость, то страх - неожиданные, без всякой связи с тем, что с ней происходило. Но это ее не обескураживало. Казалось, она воспринимает чье-то чужое настроение. Непонятно, но хорошо. Она чувствовала себя спокойной и сильной. Иллюзия, конечно, результат вновь обретенной уверенности, но все равно приятно.
Неприятно было другое: она стала замечать все больше драк, случавшихся поблизости. И почему-то не пугалась их. Мечтала о странном посетителе "Верлена". Ей казалось, она знает его имя. Хотя он не назвался. Откуда же?
В очередной раз отогнав от себя эту мысль, она поспешила подойти к школьной кладовке, из двери которой нетерпеливо махала Рианна.
- Скорей, Лес!
Она нырнула в кладовку, и Рианна быстро закрыла дверь.
Лесли огляделась в поисках места, куда присесть, устроилась на кипе гимнастических матов. Спросила:
- А где Эш и Карла?
Рианна пожала плечами:
- На уроке, наверное.
Там же следовало находиться и Лесли. Но утром, до начала занятий, Рианна успела шепнуть ей в коридоре: "Встретимся в кладовке", и Лесли, поскольку при всем своем легкомыслии она была хорошей подругой, первый урок прогуляла.
- Что стряслось?
- Мама нашла мою заначку. - Чрезмерно подведенные глаза Рианны наполнились слезами. - Неожиданно пришла домой и…
- Сильно разозлилась?
- Не то слово. Опять отправляет меня к психологу. А еще… - Рианна отвела взгляд. - Прости меня, пожалуйста.
- За что?
У Лесли сжалось сердце.
- Она решила, что это Рен. Что это он мне дал. Поэтому лучше тебе пока не приходить к нам… И не звонить. Я просто не знала, что сказать. Растерялась. - Рианна схватила ее за руку. - Я объясню ей! Потом. Она…
- Постой, - резко оборвала Лесли. Признание Рианны ее не удивило - та всегда терялась в трудных ситуациях. Взволновало другое. - Но это же не Рен тебе дал? Ты ведь знаешь, что от него лучше держаться подальше?
- Знаю. - Рианна покраснела.
Лесли покачала головой.
- Он мерзавец.
- Лес!..
- Тихо. Говорю как есть. Твоя мама пусть думает что угодно, мне все равно. Главное - не связывайся с Реном и его дружками.
При одной мысли, что подруга может подпасть под влияние Рена, Лесли стало тошно.
- Ты на меня не сердишься? - Голос Рианны дрогнул.
- Нет.
Странно, но так оно и было. Она должна была рассердиться, умом Лесли это понимала, однако оставалась спокойной. Почти. Как будто еще чуть-чуть - и могла все-таки разозлиться, но что-то удержало на грани. Это происходило со всеми ее чувствами в последние три дня: они исчезали, не успев проявиться.
"Когда доделаю татуировку, все станет нормально", - мелькнула иррациональная мысль.
Лесли тут же прогнала и ее. Она с нетерпением ждала того момента, когда иглы снова коснутся ее кожи, когда ее кости снова расплавятся.
- Ты не виновата, Ри, - сказала она подруге.
- Виновата.
- Ну, ладно, виновата, но я не сержусь. - Лесли обняла Рианну, потом отодвинулась и заглянула ей в лицо. - Но рассержусь, если свяжешься с Реном. В последнее время он тусуется с подонками.
- А тебя они не трогают?
Лесли встала, не отвечая на вопрос. Вдруг захотелось на воздух, уйти куда-нибудь. Все равно куда. Улыбнувшись Рианне как можно непринужденнее, она сказала:
- Мне пора.
- Ладно. На четвертом уроке увидимся. - Рианна принялась поправлять маты.
- Нет. Я ухожу.
Рианна выпрямилась.
- Сердишься.
- Нет. Правда не сержусь. Просто… - Лесли покачала головой, не зная, как объяснить свое внезапное желание уйти и надо ли его объяснять. - Хочу погулять. Воздухом подышать.
- Одна? Я тоже с удовольствием прогуляю. - Рианна преувеличенно радостно улыбнулась. - Прихвачу Эш и Карлу, и встретимся с тобой…
- Не сегодня.
Желание уйти стало еще сильнее. Не просто уйти - убежать, убраться отсюда поскорее.
Глаза Рианны вновь наполнились слезами.
Лесли вздохнула:
- Солнышко, дело не в тебе. Мне нужно на воздух. Многовато работаю, наверное.
- Может, поговорить хочешь? Так я слушаю.
Рианна смахнула слезы с глаз и размазала тушь.
- Стой смирно. - Лесли краем рукава стерла черные потеки с ее лица и добавила: - Я хочу пройтись. Голову проветрить. Подумать о брате. Я нервничаю.
- Из-за него? Хочешь, я поговорю с ним? Или с вашим папой?
- Нет. Я не шучу. Рен очень изменился. Держись от него подальше. - Лесли через силу улыбнулась, надеясь смягчить резкость сказанного. Разговор подошел слишком близко к запретной теме. - Вечером увидимся. Или завтра, ладно?
Рианна безрадостно кивнула, и они вышли из кладовки.
Покинув школу, Лесли сама не знала, куда направляется. Поняла это, только оказавшись у окошка билетной кассы на вокзале.
- Один до Питсбурга. На ближайший поезд.
Кассир, принимая у нее деньги, пробурчал что-то неразборчивое.
Деньги из неприкосновенного запаса. Для оплаты счетов. В другое время она не решилась бы тратить их на поездку в музей. Но сейчас ей необходимо было оказаться среди красоты, увидеть что-то такое, что поможет расставить все в мире по местам.
В нескольких шагах от Лесли вдруг сцепились несколько парней. К потасовке тут же начали присоединяться новые люди.
- Мисс, вам лучше отойти, - сказал кассир, просовывая в окошко билет и мимо нее глядя на драку.
Она кивнула и быстро пошла прочь. На миг почудилось, будто на нее нахлынула волна теней, прошла насквозь.
Лесли даже споткнулась.
"Это страх, - сказала себе. - Я просто испугалась".
Но сколько ни пыталась убедить себя в этом, никакого страха на самом деле не было.
Всю дорогу - и в поезде, и потом, шагая по городу, - Лесли чувствовала себя как в тумане. Странные вещи творились вокруг. К примеру, несколько парочек, ехавших с ней в одном вагоне, предавались на глазах у всех чересчур интимным ласкам. А в городе красивый молодой человек, чьи руки были по плечо покрыты татуировками, высыпал наземь, проходя мимо, горсть не то листьев, не то клочков бумаги, и Лесли показалось, что это слетели с его руки и закружились на ветру татуировки. Сюрреалистическое зрелище.
Странности удивляли, но разум отказывался на них сосредотачиваться. Словно этого не следовало делать, словно нельзя и пытаться понять, что же такое она чувствует и видит. Мысли сами сворачивали на что-то другое. На что угодно.
Но потом она вошла в Художественный музей Карнеги - и мир стал прежним, нормальным. Странности кончились, недоумение прошло. Все плохое исчезло, когда Лесли принялась бродить по гладким полам среди высоких колонн, подниматься и спускаться по лестницам. Вбирать в себя окружающую красоту.
Спешить больше не хотелось, она замедлила шаг. Рассеянно пробегала взглядом по картинам, мимо которых проходила, пока одно полотно не привлекло ее внимание и не заставило остановиться. Ван Гог.
Ван Гог - это хорошо.
По залу неторопливо, но целеустремленно прошла старуха, тихо постукивая каблуками. В разных углах сидели с мольбертами студенты, ничего не замечая вокруг, всецело поглощенные созерцанием картин. В музее Лесли всегда чувствовала себя как в церкви, словно в самом воздухе веяло что-то священное. Сегодня это чувство было ей необходимо.
Зеленые поля Ван Гога, прекрасные, убегающие вдаль под ясным небом. Покой. Вот что напоминала картина - покой, застывший в пространстве.
- Умиротворяет?
Лесли обернулась, удивленная тем, что к ней смогли подойти незаметно. Куда делась ее привычная настороженность?
Она увидела Ниалла - в рубашке с закатанными рукавами, открывавшими загорелые руки, в джинсах. Он тоже смотрел на картину. Лесли удивилась еще больше.
- А ты что здесь делаешь?
- Вот, встретил тебя. - Он оглянулся на девушку, стоявшую неподалеку и глазевшую на них обоих. Руки ее были разрисованы цветущими ветвями. - Нельзя сказать, что я этому не рад. Но разве ты не должна быть сейчас в школе, с Айслинн?
Лесли тоже взглянула на девушку и подумала, не живой ли это экспонат. Однако в следующий миг поняла, что ее обманула игра света и тени. Никаких рисунков на руках не было.
Покачав головой, она сказала Ниаллу:
- Мне нужен воздух. Искусство и пространство.
- А есть ли в этом пространстве я? - спросил он, отступая назад. - Если нет, могу уйти. Я всего лишь хотел сказать "привет", поскольку нам с тобой никогда не удается поговорить. Но если у тебя другие планы…
- Пройдемся вместе? - предложила она.
И не отвела взгляда, увидев, как он просиял. В другое время смутилась бы, но сейчас вдруг почувствовала себя на удивление уверенно.
Он жестом предложил ей идти вперед - как-то слишком церемонно. И не то чтобы напрягся, но окинул зал настороженным взглядом.
Потом посмотрел на нее, явно не решаясь подойти ближе. Поднял и опустил правую руку, словно собирался сделать какой-то жест, но передумал. Застыл неподвижно.
Лесли коснулась его руки.
- На самом деле я рада, что ты наконец здесь, со мной, а не с Кинаном.
Ниалл не ответил. Отвел взгляд.
"Чего-то боится", - поняла она.
Ни с того ни с сего перед ее мысленным взором появился странный посетитель "Верлена". Лесли представила, как он вздохнул - в тот миг, когда она вдохнула страх Ниалла.
Вдохнула страх?
Лесли покачала головой. И торопливо принялась соображать, о чем ей заговорить с Ниаллом, чтобы избавиться от мыслей о его страхе. Эти мысли почему-то действовали на нее возбуждающе.
Молчание затягивалось, становилось неловким. Казалось, на них глазеют все посетители в зале. Но стоило Лесли на кого-то взглянуть, как с ее зрением что-то происходило - словно она смотрела сквозь искажающее стекло. Картина Ван Гога превращалась в бесформенные цветовые пятна.
- Ты никогда не задумывался, видят ли люди вокруг то же самое, что и ты?
Ниалл как будто одеревенел. Но ответил:
- Порой я уверен, что это не так. Но тут нет ничего плохого. Все видят мир по-разному.
- Наверное.
Лесли захотелось до него дотронуться. Успокоить… или, наоборот, испугать еще сильнее. Она и сама не знала.
- Творческое видение рождает произведения искусства, - он обвел рукой зал, - и они открывают другую, новую сторону вещей. И это прекрасно.
- Или безумно, - пробормотала Лесли.
Ах, если бы она могла хоть кому-то признаться в том, что с ее зрением и чувствами происходит что-то неладное! И услышать в ответ, что все нормально, что она не сходит с ума. Но искать утешения у постороннего человека было неловко. Очень неловко, даже при ее нынешнем искаженном восприятии мира.
Лесли обхватила себя за плечи и пошла к выходу из зала, старательно избегая взглядов посетителей, которые таращились на них с Ниаллом. В последнее время люди вели себя странно. Или раньше она этого просто не замечала? А теперь замечает, потому что выходит из длительной депрессии… Хотелось бы верить. Но Лесли подозревала, что это самообман. Мир вокруг и впрямь изменился. И она даже не хочет знать почему.