Ли Марина
Сказочница
Часть первая. Сказочница
Глава первая, в которой появляется невероятный красавец
- Тебе хорошо живётся - у тебя всё есть!
- Да-а… - я не жалуюсь!
"Бобик в гостях у Барбоса"
Сидеть в темноте и смотреть на падающий за окном снег, что может лучше? Что может быть прекраснее медленного кружения снежинок? Почему так, почему от холодного снега за окном становится тепло на душе? Как правило. Обычно. У нормальных людей, не у меня, нет.
Я сидела в пустом кабинете у потухшего монитора, таращилась на белых мух за окном и с трудом сдерживала слезы. Хотелось плакать. Выть, зажмурив глаза и сжав зубы. И самое ужасное, что все это без какой-либо на то причины. А просто по совокупности жизни.
Еще сегодня утром я думала о том, что, в принципе, не все так и плохо. Я совершенно одинока, но зато молода и красива… пока еще молода, пока еще красива… У меня хорошая работа, я живу в центре Европы, я успешна, я много путешествую, я говорю на четырех языках и понимаю еще восемь… Вероятно, мне многие завидуют. И если все это повторять довольно часто, то рано или поздно в это даже можно поверить.
Этим утром мне совершенно неожиданно написала Ирка Киселева. Мы учились вместе в школе, и об этом не очень хотелось вспоминать. Мне. Потому что ничего хорошего со мной в школе не происходило. А Ирке вспоминать хотелось очень. Поэтому она сообщила мне, что она в Праге, что вместе с ней тут еще Светка Мирончик и Аня Сашенько, и что нам всем нужно обязательно где-то собраться немедленно и лучше прямо сегодня вечером, чтобы вспомнить прекрасные школьные годы.
И я почему-то согласилась. Я могла соврать что угодно, и мне бы поверили. По какой-то совершенно невероятной причине мне верили всегда, сколько себя помню, какую бы чушь я ни несла, какую бы ерунду ни выдавала за правду. Именно поэтому все мои одноклассники были уверены в том, что я дочь японского императора, который вынужден был бежать от заговорщиков в наш забытый всеми богами городишко. И уже тут, на родине Франциска Скарыны, жестокие ассасины настигли его и маму, а мы с братом оказались в детском доме. Таких историй за все свое детство я слышала миллиард, и веры этим историям, как правило, не было никакой, но мне почему-то верили. Я самозабвенно вещала об алмазных залежах, летающих слонах и розовых пингвинах. Я сочиняла такое, что от собственного вранья уши сворачивались в трубочку. А окружающие слушали, кивали с заинтересованным видом и задавали уточняющие вопросы.
И только один человек всегда знал, когда я говорю неправду. Кай… боль моя. Нет, о Кае точно нельзя думать, не сегодня, когда за окном идет снег и так хочется плакать, а надо держаться и не раскисать, потому что встретиться с тремя одноклассницами - это… это как войти в клетку к тигру. Нет, к тигру, льву и крокодилу. И при этом надо улыбаться и выглядеть хорошо и счастливо, потому что в противном случае тебя сожрут.
И я улыбалась. У зеркала в холле я долго примеряла маски радости, восторга и хорошего настроения, а потом запахнула пальто, замоталась до глаз снудом и вышла в снег.
Все три мои одноклассницы были в дубленках, юбках и на высоченных каблуках. Переминаясь с ноги на ногу, они ждали меня у метро и с некоторым превосходством на лицах рассматривали проходящих мимо чешек. Такого же снисходительного взгляда поначалу удостоились и мои зимние кеды с видавшим виды рюкзаком. А потом Сашенько меня узнала и закричала на всю улицу:
- Кацура!!!
Раскинула руки и полетела ко мне. И в тот же миг мне стало стыдно за то, что я не умею забывать и прощать. Потому что школу мы закончили 10 лет назад, а школьные обиды все еще были живы в моем сердце, а радость моя от встречи с дорогими одноклассницами была совершенно неискренней.
- Сколько лет, сколько зим!
- Отлично выглядишь! Мирка, я тебя чуть узнала!..
По дороге в ресторан девчата щебетали, рассказывали о себе, вспоминали школу и одновременно засыпали меня вопросами. И даже еще до того, как мы дошли до места назначения, я поняла, что сегодня опять буду вдохновенно врать, потому что мысль о том, что придется говорить правду о своем беспросветном одиночестве и ловить на себе сочувственные взгляды, была болезненно невыносима.
Ресторан обдал парафиновым теплом и Новым годом. Полумрак, мягкий свет от свечей на столиках, резные стулья и грубо сколоченные столы в средневековом стиле…
- Миииир! Тут та-ак классно! - пропищала Ирка еще даже до того, как заглянула в меню.
- Слушай, а это точно нормальный ресторан? - уточнила Аня, подозрительно разглядывая это самое меню. - Что-то очень дешево… Мне говорили, что, если в Праге пиво дешевле 50 крон, то это не пиво, а моча…
- Аня, можешь мне поверить, - я с трудом сдерживала раздражение. - Найти в пражском ресторане мочу вместо пива довольно сложно. И даже если бы это кому-то все-таки удалось, думаю, владелец ресторана был бы распят, затем четвертован, затем посажен на кол, его тело повесили бы в назидание остальным на Староместской площади, а его дети были бы прокляты и преданы анафеме…
Одноклассницы захихикали, но пиво все-таки решили не брать. Впрочем, в хороший снежный вечер горячий сваржак пьется намного вкуснее. Может, из-за вина, а может из-за чего другого, но раздражение мое как-то неожиданно улеглось, воспоминания не были болезненными, беседа плыла размеренно сквозь вечер и снегопад. И мне даже было почти хорошо. До тех пор, пока Светка Мирончик вдруг не сказала:
- Ну, ладно, мы. А ты, Мирка, чего молчишь? Давай, колись, как ты тут живешь? Нашла себе, наконец, кого-то или все ждешь своего принца?
И настроение сразу испортилось. Потому что, во-первых, принца я давно уже не искала. А во-вторых, потому что невыносимое одиночество холодными вечерами и серыми пражскими утрами скручивало в спираль все мои внутренности и заставляло скрежетать зубами в попытке сдержать отчаянный вой. Я посмотрела на Светку с нежностью и мысленно пожелала ей… в общем, нехорошее пожелала. Потом потупила глазки, скромно улыбнулась, кокетливо наклонила головку к левому плечику и заговорщицким полушепотом произнесла:
- Нашла…
Девки ахнули.
- Что, правда, принца?
Скажу честно, соврать про принца хотелось очень сильно. Но почему-то не позволила совесть. Поэтому я надула губки и недовольно пробормотала:
- Ну, почему обязательно принца. Не принца. Но зато у него свой замок.
Девки снова ахнули, а я подумала: "Наивные, знали бы вы, сколько в Чехии этих замков…"
- Рассказывай, рассказывай, не томи!.. - поторопили меня и тут… Ну, да, и тут совесть замолчала и Остапа понесло:
- Ой, даже не знаю, что рассказывать. Он дипломат… Мы познакомились на одном из раутов при посольстве, я там от нашей переводческой конторы была. Народу - тьма, послы, консулы, все с женами, музыка, шампанское… Наши общие друзья слегка перебрали и решили над нами подшутить, заперев нас в каморке для охраны. И вы понимаете, что здание-то офисное на выходные закрывается. Дело было в пятницу вечером, а эти нехорошие человеки про нас просто забыли. Нажрались, свиньи, и по домам разъехались. А мы остались там вдвоем почти на трое суток. Хорошо еще, что там вода была и автомат с шоколадными батончиками. Я сразу так злилась, просто слов нет, чтобы… ух, как… А потом как-то, в общем… Я и он… Кхм… ну, и как бы больше не расставались.
- Ой, - пискнула Сашенько. - Как романтичненько! А как его зовут?
- Кир…
Я когда вру, имена и события сыплются из меня как горох из порванного мешка. Остановиться невозможно, проанализировать - немыслимо. И я тогда, в тот момент, даже не задумалась, откуда взялся этот "Кир". Почему не Макс, или Роман, или не знаю, кто там еще. Логичнее всего было бы, конечно, если бы я своего вымышленного героя-любовника назвала Каем. Потому что Кай, если честно, был реально единственный мужчина в моей жизни, заставляющий мое сердце биться неровно. Но я произнесла имя Кир и одноклассницы мои слаженно вздохнули.
- Старый? - с надеждой спросила язвительная Ирка, и я злорадно ответила:
- Молодой! Красивый… - я покачала головой, словно в поисках подходящего эпитета, - Нет слов. У меня оборвалось все внутри, когда я его в первый раз увидела, задрожали коленки, и я вообще разучилась дышать и говорить на какое-то время. Потому что Кир… он совершенно обалденный… Да у меня же фотка его есть! - хлопнула себя по лбу коварная я и принялась рыться в сумочке.
- Сейчас-сейчас, я его только вчера на телефон щелкала… - три шеи любопытно вытянулись в мою сторону, я повыделывалась еще минуты две, а потом грустно произнесла:
- Ой, девочки, я, кажется, телефон на работе забыла…
Произнесла и замерла на миг. Ну, ну засмейтесь же, наконец! Не поверьте мне, потому что все это же чистой воды вранье, такое наглое, что даже краснеть стыдно! Но они поверили. И я долго, минут тридцать, наверное, сочиняла пикантные подробности и романтические бредни.
А потом вечер закончился, и мои одноклассницы, у которых жизнь, ссоры и примирения, совершенно точно, были настоящими, а не придуманными, как у меня, отправились в отель, а я ехала в такси на заднем сиденье и глотала злые обидные слезы. Потому что в реальности все было совсем не так, как в моем вранье. И со мной ничего и никогда не случалось. Вообще ничего и вообще никогда. Жизнь моя была занудна и до омерзения сера и предсказуема. Почти как пражские зимние утра.
Дома я забралась под одеяло с головой, поплакала еще немного над своею тоскливою долей, слушая снежную тишину за окном, и наконец, заснула. А снились мне высокие каменные башни с цветными витражами и старинным барельефом, и причудливые флюгера, и разноцветные флаги, и по-летнему синее небо, и совершенно сказочные драконы, и мой вымышленный Кир. Точно такой, каким я его описывала: зеленоглазый, темноволосый и загорелый. Он укоризненно качал головой, грозил мне пальцем и улыбался. И от этой улыбки мое сердце плавилось в груди.
Проснулась я с ощущением абсолютного счастья. Во-первых, потому что выспалась. Во-вторых, потому что, не смотря на ночную истерику, голова не болела, а нос дышал свободно. Ну, и главное: сквозь зажмуренные глаза совершенно точно ощущалось солнце! Солнце! Я представила себе искрящийся снег, голубое зимнее небо, попыталась вспомнить, куда засунула фотоаппарат, прикинула, сколько времени потрачу на завтрак и сборы, довольно потянулась и открыла глаза.
Первой мыслью было следующее: "Я все еще сплю!" Потому что комната была не моя. Эту комнату вообще сложно было комнатой назвать! Это было… в голову не лезло ничего, кроме слова "покои". Огромные солнечные окна в пол, каменные стены, камин, кровать с тяжелым бархатным балдахином, а в кровати я на мягких простынях и под невесомым одеялом. Я слегка повернула голову влево и встретилась взглядом с… Боже! Вот она расплата за мое вранье! Я в ужасе зажмурилась и даже на секунду закрыла лицо руками. Почти сразу же резко выдохнула и открыла глаза.
Мой вымышленный Кир сидел рядом со мной и, удивленно выгнув бровь, меня рассматривал. Он был божественно красив, даже еще лучше, чем я его себе придумала. И он был совершенно обнажен! Я ойкнула и опустила взгляд. И первым же делом заметила свою голую грудь, взвизгнула и натянула одеяло почти до глаз, а потом все-таки прошептала:
- Что происходит? - и тихонечко ущипнула себя за руку.
- Ты откуда взялась? - шепотом же поинтересовалась моя фантазия, а я вдруг неожиданно осознала, что грядет неминуемая истерика и задышала быстро, громко и глубоко, мысленно уговаривая себя успокоиться.
- Эй! - возмутился красавец и скомандовал. - Только не реветь, отвечать на вопрос четко!
- Я… я не знаю… Господи, что происходит? Как я сюда попала?
Кир окинул меня задумчивым взглядом, почесал переносицу и произнес:
- Я совершенно точно помню, что вчера ложился спать один. В этой самой комнате.
- Голый? - недоверчиво прошептала я и тут же прикусила язык.
"Черт, черт! Молчи уже, дура!"
Он развеселился:
- Абсолютно. А ты?
А я почувствовала, как полыхнули щеки злым румянцем, гордо вздернула нос и произнесла:
- А я нет, я была в пижаме. Где моя пижама, черт возьми! Я вчера с одноклассницами встречалась. И домой пришла, пусть не вполне трезвая, но совершенно точно в своем уме… К себе домой, блин! Одна! Я легла спать в своей собственной спальне, в своей собственной пижаме! Что за фигня! Что происходит вообще?! Это что, программа "Розыгрыш"? Мне что вчера что-то подсыпали в чай? Или, может, я нанюхалась чего-то в такси?..
- Я ничего не знаю об этой твоей Программе, - пожал голыми плечами Кир. И непонятно добавил:
- Но когда я ее поймаю, мало ей не покажется!!!
Затем он быстро поднялся, ни на секунду не озаботившись своей обнаженной натурой, чем, кажется, заставил меня покраснеть еще больше, прошел через всю спальню, решительно открыл дверь и замер.
- Ты тут?
- Конечно, я тут, - ответили из-за двери. - Что там у вас за крики?
- Неважно… Крис приходила?
- Нет… А что такое?
- А кто приходил?
- Никто.
- Что, вообще никто? - удивилась обнаженная натура и через плечо посмотрела на меня.
- Вообще никто, - ответил невидимка.
Кир взлохматил темную голову и нерешительно спросил:
- Слушай, а ты никуда не…
- Кир!!! - возмутились за дверью, и голый человек поднял руки вверх, сдаваясь:
- Да - да, я знаю! Конечно же, ты никуда не уходил… Это я так, на всякий случай просто…
- А что случилось-то?
- Пока не знаю…
И он закрыл дверь, а потом повернулся к недовольной, испуганной и розовой мне. Я воровато отвела глаза от восхитительного голого тела и пробормотала себе под нос:
- Я сплю. Это просто сон. Ну, правда, не может же это происходить со мной на самом деле… Пусть я сейчас проснусь. Господи, пожалуйста, пусть я сейчас проснусь… И я клянусь, что больше никогда в жизни не буду врать.
Моя фантазия весело рассмеялась.
- Лапочка, это совершенно точно не сон… хотя… Должен признаться, что ты могла бы быть героиней одного из моих снов…
Он плотоядно улыбнулся и сделал шаг в мою сторону.
- Эй! - я выставила вперед правую руку, а левой вцепилась в одеяло на груди. - Стой на месте! - и добавила, когда он остановился:
- И это… Прикройся чем-нибудь, а?
Обнаженное божество улыбнулось понимающе, прошествовало до шкафа, открыло дверцу, достало халат и, обернувшись ко мне, произнесло:
- Халат дать, или тебе так удобно?
Я молча протянула руку за халатом. Одевались в тишине.
- Так как тебя зовут? - спросил уже одетый - но не менее прекрасный - мой придуманный герой-любовник. Любовник? Господи, я что, опять краснею?
- Мира.
- Кир.
- Очень приятно… - совсем уже тупо брякнула я, а он снова засмеялся:
- Вот уж ни за что не поверю!
Он смеялся, а я смотрела на его красивое лицо и, кажется, даже рот открыла от восхищения. Кир вдруг подмигнул мне и весело спросил:
- Нравлюсь?
Сначала я кивнула, потом отрицательно покачала головой, а потом честно призналась:
- Очень!
Он окинул меня оценивающим взглядом и немного наклонился вперед, собираясь что-то сказать, но тут за окном невидимый колокол ударил девять раз. Кир громко выдохнул и недовольно пробормотал:
- Так откуда же ты взялась? И что мне с тобой теперь делать?
- Не надо со мной ничего делать. Меня надо домой отпустить.
Я привычно потупила глазки, скромно улыбнулась, кокетливо наклонила головку к левому плечику и полушепотом произнесла:
- Мне домой очень надо… Я на работу опаздываю… У меня кошка некормленая и вообще…
- Сказочница! - Кир фыркнул. - Нет у тебя никакой кошки.
Что, простите? Он мне что, не верит? Я даже икнула от удивления и неожиданности, и только потом уже спросила:
- А?
- Бэ!.. Врешь-то зачем? Тебе разве не сказали, что на меня это все не действует?
- А? - как-то, чувствую, резко уменьшился мой словарный запас.
- Не знаю, кто тебя подбил на эту идиотскую шутку, и даже не представляю, как ты сюда пробралась, но у тебя совершенно точно неприятности. Потому что мне не нравится, когда из меня пытаются сделать дурака. Я этого не прощаю никому.
Он внимательно посмотрел на меня и продолжил:
- Даже таким симпатичным сказочницам, - блин, я что опять краснею? - И я очень скоро узнаю, что здесь происходит, можешь мне поверить.
Я кивнула, все еще думая над тем, что он мне не поверил.
- Ты… как, ты сказала, тебя зовут?
- Мира…
- Это полное имя?
- Полное… Мира… - я на секунду задумалась и зачем-то добавила:
- Иванова.
Он только поморщился и покачал головой.
- Петрова?
Он улыбнулся.
- Мирончик!
- Вот мне интересно, зачем ты это делаешь?
- Я и вправду Мира Мирончик, - раздраженно закричала я. - Почему ты мне не веришь?
- Я же сказал тебе, - улыбнулся Кир. - Я просто слышу ложь.
Я надулась и подумала, что он в точности как Кай. Того тоже никогда не удавалось обмануть, даже по мелочи. Мне стало как-то неожиданно стыдно из-за своего беспричинного вранья. С чего бы это? Какой-то пугающий симптом… А Кир выжидающе молчал и смотрел на меня, удивленно изогнув идеальную бровь.
- Кацура… - в конце концов призналась я и вздохнула.
Он кивнул, погрозил мне пальцем и произнес:
- Значит так, Мира Кацура, ты сидишь здесь тихонечко, никуда не выходишь, ни с кем не разговариваешь. Я скоро вернусь, и мы все обсудим.
После чего подмигнул мне и вышел. И как только за ним закрылась дверь, ко мне вернулось умение думать. Что-то я раньше не замечала за собой привычки выключать мозг в присутствии красивых мужчин. Впрочем, думать сейчас надо было не о красивых мужчинах, хотя о некоторых, очень хотелось подумать и даже помечтать. Думать сейчас надо о насущных проблемах, а в голове внушающая страх тишина вместо дельных идей. Я действительно была напугана. А кто бы не был на моем месте? Я проснулась в доме незнакомого человека. В кровати незнакомого человека. Мало того, этого незнакомого человека я… придумала? Боги, в это уж совершенно определенно никто никогда не поверит.
Так, думай, Мира, что нам надо сделать? Правильно, для начала надо оглядеться. Спальня как спальня. На стене большое зеркало. Я полюбовалась на свое лохматое отражение, показала ему язык и доверительно сообщила:
- Ах, я сошла с ума, я сошла с ума… Какая досада…
От того, что я произнесла это вслух, легче не стало. Зато и хуже не стало тоже, что немного успокаивало.