Не в силах произнести ни слова, Бетани только покачала головой. Она сама не понимала, почему так поступила. Ей не следовало этого делать. Но мысль о том, как мул будет скользить вниз, к своей гибели, казалась невыносимой.
- Дурочка, - прошептал Трейс все еще сердитым голосом. Потом ослабил хватку, рука соскользнула от ее локтя к запястью, пальцы его сомкнулись вокруг него. - Похоже, у мула здравого смысла больше, чем у тебя, - проворчал он, когда она спрятала голову у него на груди. - Что бы ты стала делать, если бы перелетела через край следом за ним?
- Но ведь этого не случилось.
Бетани откинула с лица пряди волос. Глядя ему прямо в глаза, она прошептала:
- Ты не разочарован?
- Ты даже не можешь себе представить, насколько. - Трейс понимал, что окружающие не спускают с них глаз. Сделав над собой усилие, он оторвал от нее руки и резким тоном произнес: - Вам и на этот раз удалось задержать нас, мисс Брэсфилд. Так что предлагаю поторопиться, пока не стемнело.
Бетани посмотрела на него, обескураженная неожиданной сухостью, потом поняла и кивнула:
- Ой. Да. Да, мистер Тейлор, вы правы.
Она занялась обработкой царапин на ногах своего мула, которые он получил во время отчаянной борьбы за выживание. Краешком глаза наблюдая за Трейсом, она размышляла над тем, как ему удается прятать свои чувства. У нее так не получалось. Я должна прекратить думать обо всем этом, старалась она образумить себя. Небезопасно позволять себе быть такой рассеянной на горной дороге, ширины которой едва хватало на одного мула. С каждым шагом дорога становилась все коварней, Бетани буквально вцепилась в седло, когда тропа словно завалилась набок. Она не могла посмотреть не только вниз, но и вперед. Она потеряла бы равновесие. Вместо этого Бетани изучала вертикальную скалу, ограничивающую дорогу слева, вверив свою жизнь мулу и его способности держаться на ногах.
Экспедиция превратилась в группу притихших людей, карабкающихся по обвившейся серпантином вокруг склона горы дороге, поднимающейся все выше и выше. Бетани поняла, что обступивший их со всех сторон туман - это облако, клочья которого каплями оседали на лице, волосах, одежде.
Начало темнеть, солнце скрылось за высокими вершинами, над дорогой стали сгущаться тучи. Трейс выглядел спокойным. Бетани попыталась сосредоточиться на мыслях о сказочном золоте. Это помогло. Когда они наконец добрались до ровного участка, с одной стороны ограниченного дорогой и скалами, а с другой - непроходимыми джунглями, Трейс объявил привал.
- Мы разобьем здесь лагерь на ночь, - сказал он, слезая с мула. - Завтра мы будем в городе.
- Завтра? - Окрыленный профессор Брэсфилд мгновенно подлетел к нему. - Я-то думал, это намного дальше! Хотя у меня такое ощущение, будто позади осталась большая часть Перу.
Бетани опустилась на землю. Ноги едва держали ее. В течение нескольких секунд она была не в силах пошевелиться.
Носильщики-кечуа занялись разбивкой лагеря. Броди с Риганом взяли на себя животных и багаж, а Трейс отправился осматривать местность. Косые лучи солнца освещали вершины гор и золотили покрытую травой площадку, где они расположились. Бетани прислонилась головой к мулу и думала о том, что ей не приходилось еще видеть таких пейзажей. Несмотря ни на что она была рада, что поехала, что не поддалась на старания Трейса заставить ее изменить принятое с самого начала решение.
Не изменил ли он теперь своего мнения? - подумала Бетани и решила, что, скорее всего, изменил. Сейчас он должен быть доволен тем, что она с ним.
Когда Трейс, после того как лагерь был разбит, а костер разожжен, в конце концов подошел к ней, его красивое лицо было хмуро.
- Что случилось? - спросила Бетани. Трейс пожал широкими плечами.
- Ничего. Все в полном порядке.
Бетани придвинулась ближе, проведя пальцем по месту, где срастались его брови, и улыбнулась:
- Тогда почему ты хмуришься?
Он посмотрел на нее, и едва заметная улыбка тронула его губы:
- Сам не знаю. Похоже, для этого нет никаких причин.
- Ты все еще сердишься на меня за то, что я вытворяла сегодня? - прошептала она, прильнув к нему. Это было самое смелое, на что она могла решиться. Она ощущала его совсем близко от себя, чувствовала жар его тела, остро вспомнила вкус его губ, прикосновения рук, ощущение полета, испытанное ею во время их близости. И ей захотелось снова очутиться наедине с ним.
Трейс насмешливо улыбнулся, словно прочитав ее мысли.
- Жалко, что мы не можем незаметно скрыться от них куда-нибудь подальше, - тихо проговорил он и засмеялся, увидев, как у нее перехватило дыхание. - Вижу, ты думала о том же.
- Нет… Да, думала, - потупившись, призналась она. Горячая волна смущения прилила к ее щекам. Она испытывала странное чувство, в котором замешательство не могло побороть влечения к нему, слишком сильного, чтобы его можно было скрыть.
Трейс, прекрасно понимавший, сколько взглядов устремлено на них, сумел удержаться от того, чтобы не схватить ее в объятия. Бороться с влечением к этой женщине было значительно сложнее, чем он когда-либо себе представлял. Ему и в голову не приходило, что за внешней сдержанностью Бетани Брэсфилд скрывается такая страстная натура; это радовало его в той же степени, что и удивляло. Она не выходила у него из головы, несмотря на все попытки сконцентрироваться на чем-нибудь другом.
Вот и сейчас, когда ему следовало бы расставлять посты вокруг лагеря и устанавливать время дежурств, он стоял перед Бетани на коленях, наслаждаясь игрой огня в ее золотисто-каштановых локонах. При сравнительно светлых волосах и бледном цвете лица, ресницы ее были темными - длинные шелковистые колоски, за которыми скрывались удивительные фиолетовые глубины ее глаз.
Трейс резко поднялся.
- Не уходи этой ночью далеко от лагеря, - посоветовал он и добавил, отвечая на вопрос, застывший в ее глазах: - Я просто забочусь о безопасности. Существует такая вещь, как ночные хищники.
- Ой, как тот ягуар, которого мы слышали однажды ночью?
- Вот именно. - Трейс засунул руку за ремень, на котором висел револьвер, и ободряюще улыбнулся. - Не забывай, мы в джунглях.
- Я не забываю. - Бетани поднялась на ноги и посмотрела на него. В глазах его светилось глубокое чувство, сердце ее замерло, по телу прокатилась горячая волна. - Спокойной ночи, мистер Тейлор, - едва сдерживая себя, громко попрощалась она.
Во время ужина она все время ощущала на себе вопросительный взгляд отца. Наконец Брэсфилд сказал:
- Я заметил, что мистер Тейлор забыл о возражениях, связанных с твоим пребыванием в экспедиции, дорогая моя. Надо ли это понимать так, что вашей вражде положен конец?
Покрасневшая Бетани уткнулась в тарелку.
- Конечно, гораздо проще, когда не приходится ежеминутно выдерживать схватки, - после небольшой паузы пробормотала она. - Мне подумалось, что так будет лучше.
- Ну да, разумеется, - не стал спорить Брэсфилд. Он засунул в рот кусочек сладкого картофеля, медленно прожевал его и продолжил: - Бетани, ты прекрасно знаешь, что я считаюсь с твоим мнением. Ты всегда была умной девочкой, у меня никогда не было поводов проявлять недовольство. Надеюсь, ты не преподнесешь мне сюрпризов и на этот раз.
Бетани вскинула на него глаза и почувствовала, как гнев заливает ее лицо.
- Никогда не думала, что твои мысли заняты и мною, папа. Может быть, если бы ты брал на себя труд изредка поговорить со мной, я бы знала, что тебя интересует мое мнение.
- Я различаю ноту осуждения?
- Даже больше! - взорвалась Бетани. Замечание отца воскресило в памяти годы его снисходительного безразличия, повышенного интереса к собственной работе, отсутствия внимания ко всему остальному, включая собственную дочь. Она хорошо запомнила, как он проигнорировал боль, которую причинило ей предательство Стефена Эйверилла, убеждая, что без него будет гораздо спокойнее. А сейчас, когда она встретила мужчину, который заставил ее сердце так сильно биться, он осмеливается критиковать ее!
Профессор Брэсфилд глядел на дочь поверх очков, насупив густые брови.
- Я, твой отец, хочу напомнить и просто стараюсь…
- О, я никогда не забывала, что ты мой отец, - перебила Бетани, - даже когда об этом забывал ты сам. - На глаза навернулись непрошеные слезы. - Я очень ценю, что ты стараешься предостеречь меня от беды, но мне интересно, что тобою движет. Раньше это не заботило тебя. Меня вообще удивляет, что ты обо мне вспомнил!
- Бетани! Что с тобой стряслось? Ты никогда не была такой дерзкой, такой…
- Откровенной? - подсказала она сдавленным голосом. Оловянная тарелка слетела на землю, когда она резко вскочила на ноги. Глядя на отца сверху вниз полными слез глазами, Бетани закончила: - Я знаю, что ты не был намеренно жесток со мной, папа, но от этого мне не легче. Я… я…
Она стремительно кинулась прочь, оставив ошеломленного отца провожать ее взглядом. Брэсфилд нахмурился, а когда огляделся по сторонам, заметил устремленный на него холодный взгляд Трейса. Возможно, его дочь была права. Он не замечал влечения, которое она испытывала к Тейлору, и симпатии проводника к дочери до того момента, пока, очевидно, не стало поздно. Он был настолько поглощен осуществлением своих мечтаний, что ничего не видел вокруг. Его охватило раскаяние в своем эгоизме; пусть непреднамеренно, но он причинил боль собственной дочери. Он хотел пойти за ней, но Броди выбрал этот момент, чтобы завести разговор об использовании фотографического оборудования по прибытии в город, и внимание Брэсфилда моментально переключилось. Право отыскать и успокоить Бетани было предоставлено Трейсу.
Бетани пробежала несколько ярдов вниз по дороге, по которой они совсем недавно проехали, лагерные огни превратились в крошечные сверкающие точки. Бетани дрожала от холода и нервного напряжения, когда Трейс настиг ее.
- Никогда не одеваешься по погоде, - ласково пожурил он ее. Бетани подняла голову и посмотрела на него. Трейс твердо встретил ее взгляд. - Ты его не изменишь, и сама это знаешь.
- Я и не пыталась его изменить!
- Тогда зачем же расстраиваться? - Трейс взъерошил свои темные волосы и улыбнулся. - Бетани, ты не должна ничего объяснять ни ему, ни кому бы то ни было еще.
- Я вообще ничего не объясняла! И не пыталась защищаться. Я просто хотела сказать, что отец не вправе бранить меня. И я не нуждаюсь в том, чтобы ты утешал меня! Я знаю, для чего ты пошел за мной…
Слезы уже готовы были скатиться по щекам Бетани. Она быстро отвернулась, но Трейс все видел.
Он взял ее за локоть и нежным движением повернул к себе.
- Не понимаю, почему ты должна отвергать мои неуклюжие попытки утешить тебя, тебе же все-таки лучше от этого, я кое-чего добился.
Заключив ее в крепкие объятия, Трейс проговорил, зарывшись ей в волосы:
- Мне просто хочется, чтобы ты была рядом со мной, вот так, как сейчас; все остальное неважно.
Это был не совсем тот ответ, которого она ждала. Но разве не прозвучало в нем "люблю"?
Бетани не сопротивлялась, ощутив, как его руки пробрались ей под блузку и гладят ничем не прикрытое тело, заставляя ее вздрагивать. Когда он взял ее грудь в ладонь и принялся нежными чувственными движениями ласкать сосок, Бетани застонала. Тогда второй рукой он откинул ее волосы и нашел слегка приоткрытые губы. Для обоих больше не существовало ни времени, ни пространства. Охватившее Трейса желание не укрылось от Бетани, их тела крепко прижались друг к другу.
- Трейс, - шепотом окликнула она, когда он ненадолго оторвался от ее губ, - нас могут увидеть.
- Мне нет до этого дела, - отрезал он. - Я пристрелю первого, кто появится на дороге. - Но он все же сделал несколько шагов назад, увлекая ее в укрытие, образованное нависающей скалой.
Она было засмеялась, но лишь слабо застонала, когда его губы отыскали один из ее набухших сосков и сомкнулись вокруг него. Бетани выгнулась навстречу и ухватилась за ткань его рубашки, с трудом сохраняя равновесие.
Трейс резким, нетерпеливым движением распахнул ей блузку и скинул ее вниз. В лунном свете ее матовая кожа будто излучала серебристое сияние, оттеняющееся бликами ее мягких, шелковистых волос, обрамлявших бледное лицо.
- Боже, - прошептал он, с трудом дыша, поглощая ее взглядом. - Ты прекрасна.
От искренности этих слов румянец удовольствия выступил у нее на лице, и ей отчаянно захотелось близости с ним, той близости, которая только возможна между мужчиной и женщиной. Бетани еще теснее прижалась к нему. Пальцы ее нашли пуговицы его рубашки и проникли внутрь, заставляя его тело напрягаться от легких прикосновений.
Ее опьяняло сознание того, что она способна вызвать у него такую же реакцию, которая владела ею самой. Бетани в ответ на прикосновение к своей груди просунула руку за пояс его плисовых брюк, и он чуть не задохнулся, неподвижно следя, как она расстегивает ремень, а потом верхние пуговицы.
Не в состоянии терпеть хотя бы минуту, он накрыл ее руку своей, желая помочь. Несколько быстрых, уверенных движений, и пояс вместе с висящей на нем кобурой оказался на земле. Трейс мгновенно справился с застежками ее брюк, потом поднял ее на руки и аккуратно положил на землю.
Густая трава приятно коснулась тела, и Бетани, лежа на спине, наблюдала, как Трейс освобождается от остатков одежды. Он был чрезвычайно красив гордой мужской красотой. Он лег рядом и нетерпеливыми, но бережными движениями принялся раздевать ее. Пока брюки ее скользили вдоль упругих ягодиц и стройных бедер, Трейс покрывал поцелуями каждый дюйм ее освобождающегося от одежды тела, губами впитывая сладость ее божественной кожи.
Дрожа, Бетани прильнула к нему. Он быстрым движением проскользнул меж бедер, и наконец они слились, охваченные страстью, которую никто из них уже не мог скрывать. Безболезненный жадный толчок заставил ее со всхлипом устремиться ему навстречу. Она уперлась пятками в землю, обнимала его сцепленными за спиной руками, царапая ногтями кожу, что лишь усиливало его неистовство. Охваченная диким желанием, Бетани была не в состоянии воспрепятствовать разрастающейся внутри нее волне, не могла унять неистового биения сердца и ритма движений.
Облегчение пришло ярким, ослепляющим взрывом, разорвавшим напряжение в мышцах и пульсирующей плоти, и до Бетани донесся чей-то едва различимый вопль. Не сразу она поняла, что это был ее крик. Жаркие губы Трейса накрыли ее рот, поглощая звуки.
Чуть не плача Бетани прислушивалась к тому, как утихают конвульсии, как расслабляются мышцы, и наслаждалась теплом его тела, застывшего поверх нее.
- Это сумасшествие, - пробормотал Трейс, прижимаясь к ней лбом. Она скорее почувствовала, чем увидела, что он улыбается, потом до нее донесся его вздох. - Женщина, ты заставляешь меня совершать безумные поступки.
- Ты считаешь, что для меня этот ночной ритуал стал обычным?
- Ты была права, - проговорил он, беря ее за руку и целуя кончики пальцев. - Кто угодно мог прийти сюда и наткнуться на нас.
- Они могли бы прихватить с собой одеяла и подушки, чтобы мы могли провести здесь остаток ночи, - так томно произнесла она, что Трейс расхохотался.
- Ты ненасытная девица.
- Трейс? - окликнула она его минуту спустя. - Что будет после того, как мы отыщем город?
Последовала короткая пауза, потом он приподнялся, перевернулся на бок и, опершись на локоть, поглядел сверху вниз на ее посерьезневшее лицо:
- Твой отец будет заниматься исследованиями, которые ему так интересны, ну и тем, чем обычно занимаются археологи. А что?
- Я не это имела в виду.
- Остальное зависит от наших чувств.
Ответ был неопределенным. Но это было самое лучшее из всего, на что в настоящее время она могла рассчитывать. Бетани улыбнулась и провела кончиком пальца вдоль темной линии его бровей.
- Ты в самом деле не такой суровый, - низким шепотом произнесла она. - У меня когда-то был крошечный терьер, который лаял даже громче, чем ты.
- Это значит?.. - Брови его поднялись вверх.
- Это значит, что когда ты огрызаешься или покрикиваешь на меня, это не производит никакого впечатления.
- Подожди, пока я начну кусаться. - Он наклонился, и голова его снова оказалась в тени. - Это производит впечатление даже на каменную статую.
Бетани не сомневалась, что Трейс Тейлор сумеет вызвать соответствующую реакцию у статуи, если только захочет. Губы их снова слились в поцелуе. И единственным, что имело для нее значение, было это непреодолимое влечение, бросающее их в объятия друг друга и заставляющее забывать обо всем на свете.
Глава 16
Подул легкий ветерок, Бетани вздрогнула и тут же пожалела об этом, потому что Трейс объявил, что пора возвращаться в лагерь.
- Конечно, они догадываются о том, что тут происходит, - буркнул он, - но нужно соблюдать некоторые приличия.
Бетани трясущимися руками принялась было натягивать одежду, но Трейс отстранил ее пальцы и быстро застегнул все пуговицы на ее блузке, сохраняя невозмутимый вид все понимающего человека. Когда оба были полностью одеты, а револьвер занял свое привычное место, Трей встал на колени перед Бетани и поднял к ней лицо.
- Мы должны соблюдать осторожность, ты же понимаешь. Я не уверен, что Броди и Риган не будут отпускать никаких замечаний, тогда мне придется их прикончить.
- Трейс!
- Я шучу лишь наполовину. - Голос его был мрачен. - С этой минуты нам придется больше контролировать себя.
- Это должно быть несложно, - пробормотала Бетани. - Раньше со мной никогда не происходило ничего подобного.
Он рассмеялся, притянул ее к себе, отведя пальцами локон, упавший ей на глаза.
- Готов сказать то же самое про себя, - признался он. - Нам лучше бы пойти. Идет?
- Идет, - согласилась она со вздохом и обхватила тонкой рукой его шею, чтобы притянуть к себе. - Но сначала последний поцелуй.
Трейс любезно согласился, и когда они оторвались друг от друга, оба дышали чуть более учащенно.
- Это труднее, чем я предполагал, - посетовал он и крепко обхватил ее руками. Бетани свернулась калачиком в его объятиях и почувствовала, как напряглось его тело.
Она хотела спросить, что случилось, но Трейс быстро зажал ей рот рукой.
- Молчи, - приказал он, дыша в самое ухо. - Сиди тихо…
Сердце у нее забилось, но на этот раз это было вызвано не близостью Трейса. Шорох в растущей вдоль дороги траве теперь стал явственно слышен, и Бетани почувствовала, как волосы на ее голове стали дыбом.
- Медленно поднимайся, - глухим шепотом скомандовал Трейс, - и веди себя так, будто ничего не происходит. Иди за мной, осторожно и медленно. И не оглядывайся.
Несмотря на его предупреждение, Бетани не удержалась и быстро оглянулась через плечо. Кровь застыла у нее в жилах, когда она увидела освещенное лунным светом нечто показавшееся ей огромными мраморного цвета масками, наблюдающими за ними из зарослей. Они были смертельно бледными, не светились в темноте, даже не отражали свет, и она представить себе не могла, что бы это могло быть.
Пальцы Трейса вцепились ей в руку, он чуть ли не волоком тащил ее за собой, делая такие широкие шаги, что ей приходилось почти бежать.
- Медленно, - предупредил он ее, бросив на нее быстрый взгляд.
- Я могла бы сказать то же самое…