- Мисс Дей, - начал он после того, как принесли вино, и оно было разлито по бокалам, - вы отдаете себе отчет в том, что находитесь в несколько необычной ситуации?
Она пристально посмотрела на него:
- Вы имеете в виду, что до сих пор ничего не узнали о сеньоре Кортесе?
- Забудьте о сеньоре Кортесе, - ответил он резко. - Насколько я знаю, он сейчас в Бразилии, в любом случае в квартире никого нет. Я специально заезжал туда сегодня утром. Но последствия такого безрассудного поведения сеньора и сеньоры Кортес оборачиваются для вас довольно жестоким образом.
Эйприл смутилась:
- Вы хотите сказать, что я вряд ли получу свои деньги?
Он нетерпеливо махнул рукой:
- Моя дорогая мисс Дей, я просил вас забыть о сеньоре Кортесе, а также о деньгах, которые он вам должен. Деньги - это самая незначительная часть вашего затруднительного положения. Вчера вечером я понял, что последствия того, что случилось, могут быть самыми серьезными. А после ночи, проведенной в раздумьях о ваших проблемах, я понял, что существует только один выход. Вас видели покидающей квартиру Кортесов в моем обществе, a портье прекрасно знал, что в квартире больше никого нет, кто бы мог присматривать за вами. Вы приехали сюда с чемоданом - опять в моем обществе! - и по крайней мере два моих ближайших друга видели нас вместе, не говоря уже об управляющем и нескольких случайных знакомых.
Эйприл выглядела совершенно сбитой с толку, но затем неожиданно она вдруг поняла, куда он клонит. Ее лицо густо покраснело.
- Но, дон Карлос, - запротестовала она, - не делаете ли вы из мухи слона? Я имею в виду…
- Имеем ли мы с вами в виду одно и то же или нет - это ничего не изменит, - ответил он с непреклонной жесткостью. - В Испании приняты определенные нормы поведения, и даже в Англии, я полагаю, молодые девушки все еще заботятся о своей репутации. - Он проговорил это довольно сухо, так как явно не был уверен в справедливости последнего утверждения. - Вы простая молодая девушка, которая приехала в эту страну работать, а когда вас покинули, вы обратились ко мне.
Он поднял свою аристократическую руку, заставляя Эйприл подавить в себе взрыв негодования.
- Вам ничего более не оставалось! Я был рад вам помочь, но я слишком поздно осознал то щекотливое положение, в которое вас поставил. Если вы хотите сохранить свое доброе имя, а я - возможность прямо смотреть в глаза своим друзьям, то вы должны будете принять от меня нечто большее, чем помощь. Вы должны принять от меня предложение стать моей женой!
- Что? - задохнулась она.
- Я должен сделать вам предложение, и вы должны согласиться. У вас нет выбора. Вы согласны оказать мне честь стать моей женой, мисс Дей? Вы позволите мне огласить нашу помолвку?
- Вы, наверное, сумасшедший! - изумленно произнесла Эйприл.
Неожиданно в глазах дона Карлоса мелькнула насмешка. Он явно наслаждался ситуацией.
- Я не мог даже предположить, - сказал он с улыбкой, - что, когда придет время мне обзавестись женой, в ответ на мое предложение меня назовут сумасшедшим.
- Но вы и есть сумасшедший, - повторила Эйприл, покраснев еще больше. Она так судорожно вцепилась в ножку своего бокала, что дону Карлосу пришлось отставить его, чтобы тот не опрокинулся. - Не существует абсолютно никаких причин, по которым вы обязаны делать мне это фантастическое предложение! Вы ничего не сделали, чтобы скомпрометировать меня, а если ваши друзья поверят, что вы это сделали, они, должно быть…
Она собиралась снова употребить эпитет "сумасшедший", но дон Карлос опередил ее.
- Они мои друзья, - спокойно сказал он. - Так что оставим это.
- Но вы не можете хотеть жениться на мне! Вы ничего обо мне не знаете.
- Я думаю, - заметил он, - что впереди у нас целая жизнь, так что у меня есть время исправить это. Без сомнения, у меня впереди множество увлекательных открытий, это касается и вас, моя дорогая, мисс Дей, и, пожалуйста, не говорите, что вы тоже ничего обо мне не знаете! Будущее позаботится о том, чтобы восполнить недостаток наших знаний друг о друге. Вы выйдете за меня замуж? Боюсь, у вас нет выбора.
Она вдруг почувствовала, что сейчас захихикает от нервного напряжения. Было так приятно слышать, как он называет ее "моя дорогая мисс Дей", но все же oн предлагает ей выйти за него замуж. Замуж! Полная нелепость!
- Если позволите, сеньор, - сказала она, с трудом справляясь с истерикой, - мне трудно всерьез воспринимать ваше предложение, но если вы не шутите, то я… я понимаю, что должна быть польщена…
- Почему? - холодно спросил он.
Эйприл всплеснула руками:
- Вам не следовало бы просить кого-нибудь вроде меня выйти за вас замуж…
Его брови поползли вверх.
- В самом деле? А почему же мне не следовало просить кого-нибудь вроде вас выйти за меня замуж? Вы очень привлекательны - чрезвычайно привлекательны, я уверен, что большинство мужчин согласятся со мной, - проговорил он бесстрастным тоном, - а из того, что вы рассказали о себе, я понял, что ваше происхождение не так уж разнится от моего. Вы леди.
Это слово прозвучало так странно, что Эйприл поняла: он не дотронулся бы до нее и десятифутовым шестом - как живописно выражались горничные в одном доме, где она когда-то работала, - если бы она не представляла собой то, что он называл "леди". Даже для спасения ее репутации!
- Сколько вам лет? - внезапно спросил он.
- Двадцать четыре.
Дон Карлос вздохнул с облегчением:
- В этом случае мне не нужно связываться с вашими ближайшими родственниками, чтобы просить у них вашей руки перед тем, как объявить о помолвке. А чем скорее мы объявим о помолвке…
- Но я не ответила…
Он порывисто встал и, взяв перчатки и сумочку Эйприл, подал их ей и подождал, пока она не поднимется со стула.
- Вы не ответили, - подтвердил он, - но вы можете это сделать сегодня вечером, когда я повезу вас ужинать. Я позвоню вам около девяти.
Эйприл была готова заплакать.
- Спасибо, сеньор, - заикаясь, пробормотала она, - с-спасибо!
- Вам лучше называть меня Карлос, - небрежно обронил он, и снова в его глазах промелькнули шутливые искорки. - Даже в Испании принято называть друг друга по именам в ожидании предстоящей помолвки.
Но ни за что на свете она не могла представить себе, как он называет ее Эйприл.
Глава 4
Мадрид расположен намного выше над уровнем моря, чем все остальные столицы Европы, и, возможно, потому, что он стоит так высоко в горах и даже в самую жаркую погоду их заснеженные вершины искрятся на солнце, словно подчеркивая удушающую жару города, ночная жизнь Мадрида всегда была бурной. Эйприл никогда в ней не участвовала, но она много раз помогала сеньоре Кортес одеваться, когда та отправлялась куда-нибудь вечером, и поэтому хорошо представляла себе те стандарты элегантности, которых должна была придерживаться женщина, приглашенная на ужин. Но тогда, как в распоряжении сеньоры Кортес было множество роскошных нарядов, Эйприл пришлось выбирать между чрезвычайно простым черным шелком и бледно-розовым крепом, и, в сущности, ни одно из этих платьев не подходило для ужина с доном Карлосом.
Платье из розового крепа было очень милым, но недорогим, и в нем Эйприл наверняка выглядела бы нелепо. Надев его, она стала бы похожа на фею с рождественской елки, а женщины, к которым привык дон Карлос, явно не стали бы наряжаться в маскарадные костюмы. Они были аристократки и красавицы - многие испанские девушки были почти пугающе красивы - и в девяти случаях из десяти носили черное.
Эйприл решила, что самый беспроигрышный вариант - это надеть черное. Оглядев себя в зеркале, она решила, что выглядит немного мрачно, но в это время раздался телефонный звонок, извещающий о том, что дон Карлос ждет ее внизу. Девушка схватила изящную черную кружевную мантилью, которую она купила в приступе безрассудства, окутала ею плечи и стала спускаться вниз. Она почти не думала о том предложении, которое он сделал за обедом, не имея ни малейшего желания выходить за него замуж, как бы ужасно он ни скомпрометировал ее, - но в следующий момент она была так очарована его внешностью, что это временно лишило ее последних остатков самообладания.
Если мужчина мог выглядеть прекрасно, то дон Карлос де Формера-и-Сантос был прекрасен в своем вечернем костюме. На нем был белый пиджак, черный пояс стягивал его талию, в петлице красовалась пышная розовая гардения. Впервые Эйприл обратила внимание на длину его ресниц, таких густых и темных, что им могла позавидовать любая женщина. Ресницы были единственной женственной чертой в его чрезвычайно мужественном облике. Четко очерченные линии губ и мощный подбородок создавали впечатление силы, но не агрессии. Его кожа была смуглой и здоровой, как будто он проводил большую часть своего времени на открытом воздухе, а блестящие черные волосы падали чарующими волнами.
Эйприл знала, что дону Карлосу около тридцати пяти и как потенциальный жених он ценится в Мадриде чрезвычайно высоко. Везде, где бы он ни оказался, его окружала аура богатства, уверенности и надежности.
Надежность с заглавной буквы. И он просит Эйприл выйти за него замуж! Впервые эта мысль потрясла ее.
- Жаль, что я не догадался послать вам цветы, сеньорита, - сказал он, окинув Эйприл восхищенным взглядом, и нахмурился: - я оказался таким невнимательным! Но обещаю, что в следующий раз я этого не забуду.
Эйприл последовала за ним к машине, чувствуя неловкость от его заискивания перед ней. Она была убеждена, что не существует ни малейшей причины, по которой он должен тратить на нее время. Тот факт, что он попросил ее выйти за него замуж, все еще не укладывался в ее голове, и, как бы там ни было, никто не принимает предложения руки от совершенно незнакомых мужчин. Хотя дон Карлос и поступает так из лучших побуждений, надо дать ему понять, что его старания безуспешны.
Самый странный вечер в жизни Эйприл начался с ужина в роскошном испанском ресторане, который внушил ей такой благоговейный страх, что она вообще была не в состоянии говорить, а дон Карлос был слишком занят тем, что пытался заставить ее попробовать различные незнакомые блюда, так что разговор о замужестве не состоялся. Затем, когда она немного расслабилась, он предложил поехать куда-нибудь, где можно посмотреть кабаре. Эйприл решила, что настал подходящий момент, чтобы отказаться от его ухаживаний, и только она открыла рот, как дон Карлос остановил ее, сказав мягко, но решительно:
- Не сейчас! Мы многое должны обсудить, но в настоящий момент я бы хотел, чтобы вы успокоились и просто наслаждались вечером. У вас есть возможность посмотреть танец фламенко. Думаю, раньше у вас такой возможности не было.
Эйприл согласилась, и они отправились в модный ночной клуб, где обстановка была так величественна, что у нее захватило дыхание. В атмосфере, пропитанной сигаретным дымом и экзотическими духами, она впервые в жизни наблюдала за волнующими движениями андалузских танцоров. Эйприл была совершенно очарована стуком кастаньет, развевающимися юбками и неистовством знаменитой музыки фламенко. Но рядом с таким человеком, как дон Карлос, было трудно поверить, что испанцы на самом деле столь изменчивые и страстные, как пытались доказать танцоры.
Он заказал бутылку чрезвычайно дорогого шампанского, которое Эйприл едва пригубила, и стал ей объяснять шепотом различные движения танцоров и рассказывать вкратце историю танцев фламенко. Он говорил об этом холодно и критично, без всякого удовольствия, хотя вокруг то и дело раздавались аплодисменты и глаза сидящих за соседними столиками сияли от волнения. А когда зажегся свет, он раскланялся с многочисленными знакомыми, сдержанно кивая своей гладко причесанной темной головой.
У Эйприл возникло ощущение, что она находится на сцене и на нее обращено все внимание присутствующих. Она чувствовала, что ее черное платье рассматривают словно под микроскопом, а ее английская внешность стала предметом обсуждения. Она почти слышала, как о ней говорили эти мадридские дамы, у которых в ушах, на поразительно белых шеях и на груди блистали бриллианты, а их кавалеры пытались разузнать, кем бы она могла быть. Испанские мужчины не могли пропустить такую белокожую красавицу, как Эйприл, и в их взглядах сквозило явное восхищение.
- Это английская сеньорита, которая воспитывала сына Кортеса. Педро Кортеса, у которого жена тоже англичанка… - услышала Эйприл слова одного из присутствующих мужчин.
- Нет, американка, - поправил его другой мужчина, и его глаза заблестели. - Совершенно очаровательная женщина!
- Они все красивы, эти представительницы англосаксонского типа, - прокомментировал первый мужчина. - Но жена Педро Кортеса не похожа на эту девушку, к тому же она слишком подвижная. Но эта девушка… это нечто!
Его жена отвела взгляд, и в ее глазах зажглись опасные искорки.
- Дон Карлос де Формера-и-Сантос обычно не появлялся в обществе с девушками, - язвительно заметила она. - Он человек со вкусом и крайне благоразумный и вполне заслуживает дочери бывшего английского посла, который до сих пор живет в Севилье. Я знаю из самых надежных источников, что сэр Джеймс и леди Хардингтон в восторге от этой помолвки и что свадьба уже не за горами.
Мужчины посмотрели друг на друга, и один из них поднял брови.
- В таком случае это действительно выглядит несколько странно… - Он вновь посмотрел на Эйприл. - Хотя, может быть, и не так уж странно. Но было бы благоразумнее, если бы он не приглашал ее в такое публичное место.
Эйприл остро почувствовала, как вокруг нее разгорается любопытство. Она не была одной из них, и они это знали. И зачем только дону Карлосу потребовалось подвергать ее такому испытанию! Если вначале вечер в его обществе доставлял ей удовольствие, то теперь оно было безнадежно испорчено. Дон Карлос считал, что скомпрометировал ее, потому что их видели выходящими вместе из пустой квартиры Кортесов. Получается, что теперь, когда они выставлены на публичное обозрение, с каждой минутой он компрометирует ее все больше и больше.
Может, он, таким образом пытается убедить ее, что не шутил, когда делал ей предложение за обедом?
Эйприл посмотрела на него через стол слегка взволнованно.
- Дон Карлос, - быстро сказала она, - я хочу, чтобы вы отвезли меня назад в гостиницу, немедленно… пожалуйста.
- Ночь только началась, - ответил он, даже не пошевельнувшись. - Я надеялся, что вы наслаждаетесь вечером.
- Это так, - с готовностью подтвердила Эйприл. - Но я не привыкла не спать по ночам и… и отнимаю у вас так много времени…
- В сложившейся ситуации, - возразил дон Карлос, - по-другому быть не может. Но если вы устали, - добавил он с неожиданной озабоченностью, - я, конечно, сейчас же отвезу вас в гостиницу. Мы вновь встретимся завтра за обедом и поговорим о том, о чем я планировал поговорить сегодня вечером… или скорее утром.
- Разве уже так поздно? - ошеломленно спросила Эйприл.
- Почти три часа.
- В таком случае, дон Карлос, я должна идти. - Она больше не могла сдерживать волнение. - Дон Карлос, сегодня днем вы говорили мне…
- Я просил вас выйти за меня замуж.
- Я, разумеется, поняла, что вы предложили это исключительно из рыцарских чувств. Англичанину даже в голову бы не пришло, что необходимо демонстрировать благородство из-за нелепой череды событий, в которые он был вовлечен. Любой мог позвонить в квартиру в то же время, что и вы, и любой мог зайти…
- Вот одна из причин, - сказал ей дон Карлос, и тяжелая складка легла между его бровей, - почему мне трудно простить сеньора и сеньору Кортес. Они поставили вас в совершенно невозможное положение. Как вы сами сказали, любой мог зайти в квартиру! А вы там были одни!
Ее глаза широко раскрылись от удивления.
- Но я могу позаботиться о себе сама!
- А ваша репутация? - поинтересовался дон Карлос.
- В Англии мы не так обеспокоены репутацией, как вы, - сказала Эйприл, но, заметив, что он нахмурился опять, поспешила исправить ложное впечатление: - Мы принимаем людей такими, какие они есть, и если случается какое-то несчастье, то мы не спешим думать о них самое плохое.
Ей показалось, что выражение его лица стало немного мрачным.
- В Испании мы стараемся защищать наших молодых женщин. Совершенно ясно, что вы, англичане, этого не делаете.
Эйприл хотела возразить, что она вряд ли подходит под категорию "наших молодых женщин", но прежде всего, необходимо было прояснить другие моменты перед тем, как они расстанутся этой ночью, поэтому она решила не тратить напрасно время.
- Сеньор, прежде чем вы отвезете меня обратно в гостиницу…
Та же красивая пожилая женщина, которая раскланялась с доном Карлосом за обедом, в сопровождении своей дочери с потупленными глазами, прошла мимо них к столику, и дон Карлос тут же поднялся и почти демонстративно склонился к ее руке.
- Позвольте мне, сеньора, - сказал он чрезвычайно церемонно, - представить вам мою невесту, мисс Эйприл Дей. Эйприл, моя дорогая, - произнес он, повернувшись к девушке, и Эйприл отметила, насколько напыщенно звучало в его устах ее имя, - я хочу познакомить тебя с сеньорой Изабеллой Рибейрос.
Если сеньора Изабелла была удивлена подобным представлением, то Эйприл оно совершенно ошеломило. Какое-то мгновение она даже не была уверена, что правильно поняла его слова. Потом она, наконец опомнилась и поспешно встала со стула, чтобы ответить на надменный поклон сеньоры. Ее испанский, которым Эйприл с трудом овладела за последние несколько месяцев, мгновенно улетучился из головы.
- Вы англичанка, сеньорита? - пришла ей на помощь сеньора Изабелла.
Эйприл склонила голову. Впоследствии она совершенно не помнила, говорила ли она что-нибудь после этого.
Сеньора Рибейрос, печально улыбнувшись дону Карлосу, напомнила ему, что в его жилах также течет английская кровь. Не была ли его бабушка по материнской линии наполовину англичанкой? Или же она была чистокровной англичанкой?
- Чистокровной англичанкой, я полагаю, сеньора, - ответил дон Карлос. Из них троих он один сохранял спокойствие и благодушие, заметно наслаждаясь ситуацией, как будто смущение его старинной приятельницы - не говоря уже о ее застенчивой дочери - доставляло ему удовольствие.
- Но это делает меня еще в большей степени испанцем, - добавил он, улыбаясь с сокрушительным очарованием. - И хотя я горжусь моей английской кровью, боюсь, что она была слишком сильно разбавлена, пока дошла до меня.
- Не разбавлена, нет, - возразила сеньора Рибейрос с неожиданным воодушевлением, - мне кажется, ни одна ее капля не достигла вас вообще, иначе вы бы не были таким настоящим испанцем. А это, - подчеркнула она, - так замечательно - быть настоящим испанцем!
Она прямо взглянула на Эйприл, как будто давая ей понять, что никогда не полюбит ее, а потом заметила, что, скорее всего, они будут часто встречаться в дальнейшем. Новость так неожиданна, что поразит всех бесчисленных друзей дона Карлоса, и его родственники, вероятно, также приятно удивлены.
- Особенно ваша сестра, - добавила сеньора со странной улыбкой. - Я уверена, что она в восторге.