В ожидании ответа Эмили увидела, что Лука напрягся. Нет, это не было признаком растущего желания, тем не менее он побледнел под загаром, его тело было напряжено.
– Когда я попросил тебя одеться…
– Попросил? Это больше похоже на приказ, Лука.
– В любом случае я не имел в виду дорого. Твои руки и ноги торчали из этих твоих футболок и соблазняли меня. А теперь… – Его челюсти сомкнулись, будто он сдерживался, чтобы не сболтнуть лишнего.
– Теперь – что?
– Декольте на спине. И без бюстгальтера. Ты слишком красива.
Она пожала плечами:
– Хочешь, чтобы я переоделась?
– Нет.
Она потерла подбородок и решила разыграть единственное преимущество, которое у нее было.
– Эмили, не смотри на меня так.
– Как? – Мысленно она его сейчас раздевала, снимая предмет за предметом.
– Эмили, – повторил он, задохнувшись.
Она усмехнулась:
– Ты тоже хорошо выглядишь. Достаточно хорошо, чтобы тебя съесть. – Эмили встала на носочки, так, что могла прижаться губами к его губам, а потом легонько прикусила его нижнюю губу. О да, он определенно стоил того, чтобы его съели.
Его руки скользнули по изгибу ее ягодиц, Эмили укусила его во второй раз. Лука притянул ее к себе. Она улыбнулась, почувствовав, как затвердело его тело. Это именно то напряжение, которое она в нем любила. Эмили взяла его лицо в ладони, гладила свежевыбритую кожу, целовала, дразнила, мучила. Он позволял ей это делать. Пока не застонал и руки не начали поднимать край ее платья.
Звук открывающейся двери остановил Эмили. Она прислушивалась к тому, как Микаэла приветствует гостей, затем прошептала:
– Мы не можем. Они пришли.
– Мы можем, – прорычал он, хрипло дыша, прижимаясь бедрами к ее животу. – Они подождут.
– Ты так уверен в себе. Мы не можем быть такими невежливыми. Они уже здесь.
– Мы можем. Нам нужно только десять, двадцать секунд.
Она засмеялась, прижимаясь губами к его губам.
– Не хватит.
Он оттолкнул ее со стоном:
– Черт возьми, мне понадобится больше времени, чтобы успокоиться, чем мы потратили бы на все это.
Смеясь, Эмили последний раз посмотрелась в зеркало, поправляя платье.
– Это не смешно. – Лука повернулся к ней спиной и шагнул к двери.
Она последовала за ним в холл, наблюдая издали, как он коснулся поцелуем щеки женщины.
– Что это за парфюм, Лука? Такой приятный цветочный запах. – Она была именно такой. Стильной, как и ожидалось. Стройная, утонченная и жеманно остроумная. – Этот запах тебе очень идет.
Умные глаза Паскаля перебежали с натянутой улыбки Луки на горевшее лицо Эмили. Она увидела, как он обменялся веселой улыбкой с женщиной, и смутилась. Конечно, если Паскаль хотел, чтобы Лука и эта женщина были вместе, он бы не выглядел таким приятно изумленным, увидев ее. Что касается вопроса по поводу того, что она тут делает…
Лука разрядил обстановку:
– Франсин, Паскаль, познакомьтесь с Эмили. Она моя знакомая, недавно приехала из Новой Зеландии.
К сожалению, то, как он избегал смотреть на нее, ставило под сомнение статус знакомой, но Паскаль и Франсин улыбнулись и поздоровались. Эмили удалось пробормотать в ответ что-то, подобающее случаю.
– Как себя чувствует Маделин? – спросил Паскаль.
– Прекрасно, как всегда, – ответил Лука, – передает тебе привет. – Он кивнул: – Проходите. Микаэла трудилась весь день только ради вас.
И посмотрел на Эмили. Та не поддалась на провокацию. В конце концов, если бы она была Микаэлой, то тоже трудилась бы, как раб на галерах. Они направились в столовую и, пока ели закуски, обменялись новостями.
– Ты учился в Оксфорде, не так ли, Лука? – спросила Франсин.
– Университетский диплом я получил там, а аспирантуру заканчивал в Гарварде.
Ну да, конечно, по сравнению с Эмили, он принадлежит к элите.
Франсин повернулась к ней:
– А где ты училась, Эмили?
– Я не училась, – ответила она, стараясь победить внутреннюю робость. – Бросила школу и пошла работать. Розничные продажи.
– Розничные продажи? – Франсин, само изящество, деликатно накалывала кусочек помидора на вилку.
О боже, какой кошмар.
– Да, ассистент продавца. Стоять на ногах часами, вытирать пыль, выставлять товары на витрину и все в таком роде.
Эмили почувствовала, как Лука выпрямил спину. А что, не следовало рассказывать свою трудовую историю?
– О! – Франсин просияла. – Я люблю шопинг. А чем вы торговали? Одежда? Духи?
– К сожалению, нет, – сладко улыбнулась Эмили. – Сначала работала в отделе компьютерного оборудования в магазине уцененных товаров. Дешевые электроприборы, сверла, садовый инвентарь. Потом в отделах обуви, игрушек, мебели. А вечерами подрабатывала в магазине CD– и DVD-дисков.
Ну вот, Эмили им все и рассказала. Она ничтожество с точки зрения их образования, утонченности, элитарности. Но она знала все о тяжелой работе, о том, как расставлять приоритеты. У нее кроме того еще были дела: помыть посуду перед выходом из дома, приготовить обед для Кэт, оставить что-нибудь поесть отцу. Примчаться домой в обеденный перерыв, вынуть посуду из посудомоечной машины, загрузить заново, а все это время в пароварке медленно готовится ужин. Она умеет делать все. И теперь, когда, наконец, свободна от этого, чувствует себя опустошенной. Свободной и никчемной.
Паскаль хмыкнул, но с добрым блеском в глазах.
– Магазин DVD-дисков? Вы, должно быть, знаете все фильмы.
– Да, и музыку.
– Я люблю кино, – улыбнулась Франсин. – Что вы любите больше всего?
Эмили моргнула. Не ожидала, что они хорошо отнесутся к ее неприкрытой демонстрации собственной заурядности. Или реально заинтересованы?
– Если бы могли учиться, что бы вы выбрали? – спросил Паскаль, по-видимому поняв, что она не училась не из нежелания, а из-за того, что не имела возможности.
Эмили искренне улыбнулась и решила прекратить представление. Ее поведение граничило с грубостью, это ей совсем несвойственно. Механизм самозащиты в данной ситуации оказался неоправданно закручен.
– Я думаю, музыку и кино.
Они засмеялись, и атмосфера частично разрядилась.
Все принялись обсуждать рекламные ролики фильмов, готовящихся к выходу. Часть из них Эмили видела в самолете.
Теперь можно бы и успокоиться, следуя течению разговора, но по другую сторону от нее повисла зловещая тишина. Всякий раз, когда она смотрела в сторону Луки, замечала недовольство в глазах. Адреналин в крови зашкаливал, потому разговор доставлял ей огромное удовольствие.
Она обратилась к красотке Франсин, спросив о запланированном курсе на получение диплома магистра делового администрирования, потом о городской жизни в Лондоне. Какие магазины самые хорошие, где лучшие места для туристов.
При этих словах у Франсин опять появился лицемерно скромный взгляд.
– Я уверена, Лука показал вам лучшие из них.
Эмили не совсем могла понять, что за подвох скрыт в ее словах. Самое лучшее. Она повернулась посмотреть на Луку и увидела, как он поднял бокал и сделал довольно большой глоток.
– Мне кажется, он пытался, – спокойно ответила она. – Но у него не от всего на свете есть ключи.
Его глаза блеснули, и Эмили почувствовала, как он толкнул ее коленом под столом.
– Не беспокойся, Лука. – Паскаль засмеялся. – Ты великолепен во всем.
Лука разозлился. После этого Эмили решила совсем не смотреть в его сторону. Продолжала разговор с Паскалем и Франсин, в то время как он сидел молчаливым наблюдателем.
Микаэла подала десерт, Лука настоял на том, чтобы после этого она пошла домой.
– Я надеюсь, вам понравится. – Она попрощалась, улыбаясь, но казалось, улыбка адресована в основном Эмили.
Эмили заглянула в чашу с кремовым десертом, которым Лука угощал ее в первый день в Джардино.
Она замерла с ложкой в руках, не уверенная в том, хочет ли попробовать десерт из-за страха, что он не такой вкусный, как тогда. Не хотела разрушить воспоминания.
– Попробуй, Эмили. – Лука впервые за весь вечер обратился к ней, она поняла, это приготовлено специально для нее.
Как только она поднесла ложку к губам, почувствовала его руку. Удивленно посмотрела на него. Лука держал ложку левой рукой, в то время как правая рука, казалось бы, лежала на колене под столом, а на самом деле находилась на ее бедре. Пока Эмили пробовала пирожное, его пальцы через платье скользили вверх и вниз по бедру. Она страдальчески посмотрела на него, он, отвернувшись, разговаривал с Франсин.
Десерт был божественным, равно как и сладкая фантазия разделить его с Лукой.
Она положила ложку, не в состоянии больше что-либо съесть, едва контролируя желание раздвинуть ноги и позволить его пальцам скользнуть вверх. Что он делает с ней?
Наконец все закончили есть, Эмили обрадовалась возможности собрать пустые тарелки и унести их на кухню. Она настояла на том, чтобы гости остались за столом. Ей нужен отдых, не от гостей, от энергичности Луки, сдержанной страсти, которая в нем чувствовалась, и от ответа, который он ждал от нее. Пока Эмили ставила тарелки, она услышала шаги за спиной, Лука прошептал ее имя. Она повернулась, но он поймал ее и притянул в объятия. Его рот горячо прижался к ее шее, целуя и целуя. Как древесина, облитая бензином, их страсть вспыхнула адским пламенем.
– Лука?
Он ничего не ответил, целуя все горячее. Его руки скользили вверх по ее обнаженным бедрам, пробираясь под платьем к трусикам. Но пальцы не скользнули внутрь, как ей того хотелось. Она изогнулась, приглашая его. О, ей хотелось всего. Страстный порыв, контролируемый ими в течение нескольких часов, прорвался при первом же прикосновении. Это была злость и боль, но более всего страсть.
Она забыла, где находится, что собирается делать. Думала только о Луке, его чувствах. Всепоглощающее желание ощущать его глубоко в себе, и тогда все правильно, правильно, правильно.
Кончики его пальцев гладили кружево и шелк. Близко, так близко, и все-таки не касаясь, как ей хотелось. Другой рукой он ласкал ее грудь, гладил тугие выпуклые соски. Придавил ее со спины, прижимаясь пенисом к округлой голодной плоти.
Зажатая между его руками, она покачивалась, ища удовлетворения и от того и от другого. Ей хотелось, чтобы барьер из одежды рухнул и она ощутила все свежо и грубо.
– Ты хочешь меня? – пробормотал он, плотно прижавшись губами к шее.
– Да.
– Можно я наклоню тебя на эту скамейку и…
– О да… – Она тяжело дышала, подгибались колени. – Быстрее, быстрее!
Эмили была близка к оргазму, знала это и хотела его. Жестко, быстро, по-звериному, как он любил. Эмили не могла больше сдерживать голод, сопротивляться ему.
Но Лука отошел в сторону так быстро, что она пошатнулась; он поддержал ее.
– Эмили. – Он задыхался больше, чем когда-либо. – Ты права. Мы не можем.
– Что ты делаешь?
– Мучаю нас обоих.
– Зачем?
Он не ответил. Она почувствовала его голову у себя на плече, но все остальное ее не касалось.
– Я хочу тебя, как никогда не хотел прежде.
Потом опять возникло желание. Эмили закрыла глаза. Лука не хотел желать ее так.
– Я лучше вернусь к гостям. – Он оттолкнулся от нее.
– Мне нужна минута.
– Конечно. – Он еще пару раз глубоко вздохнул и ушел.
Эмили пошла в ванную, но смыть румянец на щеках невозможно. Нужна всего минута? Или три? Все изменилось.
Глава 11
Лука наблюдал за тем, как Эмили идет по гостиной. Голова высоко поднята, скулы горят. Он почти слышал гром, а молнии сверкали в ее глазах. Огонь и обида. Другие тоже это заметили в минуту полной тишины.
Она подошла к пианино.
– Ты играешь, Эмили? – спросила Франсин.
– Немного.
– Сыграй для нас.
Эмили кивнула. Лука почувствовал облегчение, потому что это означало не слышать ее голос какое-то время, глазами с ней он тоже не хотел встречаться. От этого взгляда ему стало хуже, хотя он и так чувствовал себя полным ничтожеством и не хотел настолько потерять контроль над собой. В течение всего ужина он наблюдал за тем, как ей неловко, слушал, как она рассказывает о себе. Ему было наплевать, ходила она в университет или нет, но не всем остальным. Понимала ли Эмили, что он знает, как тяжело ей пришлось работать? Она достигла кое-чего большего, чем два диплома в университете, взвалила на себя ответственность, с которой многие люди со степенью доктора не могли бы справиться, и не могла сделать большего для будущего своей сестры.
Но чего это стоило? Ее собственная жизнь, амбиции были отложены в сторону, и ему хотелось, чтобы они у нее опять появились. Тогда он сможет разубедить ее, рассказать, какая она красивая, яркая, дать понять, как хочет ее.
Большая ошибка – прикосновение, Лука потерял над собой контроль.
Эмили сыграла несколько аккордов на пробу.
– Мне нужен голос сестры.
Он напрягся, опять унизительная самозащита.
– И, хотя я люблю классику, предпочитаю грустные мелодии. – Пальцы скользнули по клавишам, в результате наиграла джазовый стандарт.
Ее голос был низким, немного хрипловатым и свежим настолько, что Лука почти смутился.
Хотя это не блестящий голос Кэт, эмоциональная глубина исполнения была гораздо выше. Лука на собственном опыте почувствовал бездонную глубину чувств Эмили. Это увлекало, возвышало и пугало одновременно.
Она быстро закончила, Лука был рад, потому что не мог больше выносить сладкую муку, смотреть не прикасаясь. Убийственно. Потом Франсин попросила спеть еще что-нибудь. Лука стиснул зубы.
– Только если вы споете. – Хрипотца в голосе Эмили стала более заметна.
Он поерзал на стуле, признаваясь себе, что она разочаруется в его неспособности что-либо сделать. К счастью, Франсин улыбнулась, села рядом с ней и запела. Лука увидел, что Эмили выиграла свою партию полностью.
И только после этого он смог посмотреть на нее. Свет играл в гранях алмазов на запястье, как ему и представлялось. Он ни разу не пожалел о том, что купил подарок. Эмили заслуживает того, чтобы ее испортить. Браслет ошеломляющий, элегантный, классический, как она сама. И так же как она, украшение светилось внутренним огнем. Только сейчас Лука пожалел, что не выбрал наручники. Тогда он мог бы приковать ее к кровати, делать с ней все, что душе угодно, не пускать в иное пространство своей жизни. Но Эмили равна ему по силе, создавшей его собственный мир надежности и изоляции.
– Она тебе кажется очень красивой, – заметил Паскаль негромко. Лука вздрогнул.
Черт, он забыл, что старик сидит рядом.
– Ты не можешь оторвать от нее глаз.
– Она разрушает мои планы. – Его влечение к Эмили неконтролируемое, ненасытное, неотвратимое. Даже сейчас он хотел ее.
Лука повернулся к Паскалю, прищурился, глядя в карие глаза, понимающие и слегка грустные, такие знакомые карие глаза, и все-таки на несколько мгновений забытые. Он почувствовал себя опустошенным. В отчаянии. Как он мог забыть? Чувство вины охватило его, и он быстро отвернулся. Он так старался, чтобы в его глазах светилась радость. Когда-то давно на несколько волшебных минут ему это удалось. Но потом ничего не получалось.
– Мне жаль, Паскаль, прости меня за прошлое, за настоящее. – Он желал закончить этот диалог еще до начала. – Давай выйдем на балкон. Там лучше думается.
Они могли говорить о работе, избегая личного, и Лука мог попытаться забыть о самом главном. Но он подозревал, что уже слишком поздно. Не будучи в состоянии контролировать то, как Эмили обращается с ним, и, конечно, не в состоянии спрятать свои чувства. И от этого он чувствовал себя виноватым еще больше. Хотя и не хотел никому сделать больно.
Паскаль и Франсин быстро распрощались, сославшись на огромное количество работы утром до отъезда в Париж. Эмили тихо сидела последние полчаса, слушая, как Лука ведет разговоры о деньгах, рынках и остальных вещах, в которых Эмили ничего не понимала. Она даже не могла смотреть на Луку, была слишком не уверена в себе, чтобы говорить.
Лука помогал Франсин надеть пальто, Эмили обнаружила Паскаля, стоящего рядом с ней.
Пожилой мужчина мягко сказал:
– Не позволяйте ему затоптать ваш огонь. Ваша любовь пойдет ему на пользу. Вы согреваете его, он был холоден слишком долго.
С этими словами Паскаль ушел, сопровождая прекрасную Франсин. Эмили удивленно смотрела ему вслед.
Дверь закрылась, Эмили моргнула. Взглянула на Луку прямо впервые за несколько часов и поняла, что огонь не угас. Лука стоял спиной к двери. Он снял маску радушного хозяина и теперь казался огромным, угрюмым и опасным.
Эмили повернула к нему голову, сдерживая разочарование, увидев, как какое-то несчастье обострило черты его лица.
– О чем ты думаешь?
– О футболе. – Он отодвинулся от двери, сарказма в его словах было больше, чем юмора. – Неужели ты не знаешь, что нет на земле человека, который любит такие вопросы?
– Тогда на земле нет такого человека, который не был бы трусом. – Теперь пришла ее очередь привести его в замешательство, ожидая чего-то большего.
Последний намек на какое-то чувство юмора улетучился.
– Я не люблю терять контроль над ситуацией, а вот теряю. Сегодня вечером я себя не контролировал.
Она сделала шаг по направлению к нему.
– Ты однажды сказал, что боишься потерять контроль. Боишься меня?
Он смотрел, как она подходит все ближе.
– Да. Но кажется, если бы у меня было больше времени, я бы с этим справился.
– Ты этого хочешь?
– Да. Только флирт. То, что быстро закончится.
Эмили остановилась на полпути. Как скоро? Она еще не хотела этого.
– Хочешь знать, о чем еще я думаю? – Лука отошел от двери.
– Не знаю. – Его честность зашла слишком уж далеко.
Он подошел к ней.
– Я думаю о том, как многого ты достигла, как тяжело работала. И ты это не признаешь. Сидела там и унижала свою работу, едва упомянула о реалиях своей жизни.
– Я не собираюсь рассказывать жалостливые истории, чтобы завоевать чьи-то симпатии, Лука. Ты поступаешь так же.
– Да, но я не принижаю себя. Гордись своими достижениями, Эмили. Немногие люди пережили то, что ты.
Она посмотрела на широкую грудь с близкого расстояния. Трудно гордиться достижениями в сравнении с ним или Франсин.
Он мягко погладил ее по руке от плеча до запястья.
– Сыграй мне что-нибудь.
Музыка, успокоить дикого зверя и измученную душу? Да, она сыграет для него, для них двоих.
Пока они шли в гостиную, он расстегнул застежку-молнию на ее платье. Оно упало, она вышла из него. Охваченная страстью, вылезла из трусиков, только цепочка с алмазами охватывала запястье. Если все это близится к финалу, она должна использовать каждое мгновение.
Эмили села, положила пальцы на клавиши, глядя, как Лука ходит вокруг рояля.
– Ты была бы великолепна. – Он расстегнул рубашку и снял ее.