- Ох, перестань! - Он ухмыльнулся и принялся изучать ее фигуру. Потом перевел взгляд на рыжевато-золотистые локоны. - Нам ни к чему разводить церемонии, правда? Меня зовут Стивен. Мы оба молодые. Оба завязли здесь. И зима, дорогуша, будет долгой. Что скажешь, если ты и я немного позабавимся? В деревне есть зал, где можно собраться. Несколько моих футбольных приятелей с девушками и мы. Уверен, мистер Джекобс отпустит тебя на вечер, если ты похлопаешь хорошенькими ресницами перед ним.
Идея выглядела настолько нелепой, что Лиаден искренне удивилась. Вот уж умник! "Похлопать" ресницами перед Адрианом Джекобсом. Легко представить, что бы из этого вышло. Она вспомнила его темные глаза, подернутые дымкой тревоги, когда он попросил помочь ему собрать бумаги.
- Стивен, давай внесем ясность прямо сейчас. Я не собираюсь ни с кем "немного позабавиться". Здесь я работаю, и это все. А сейчас я должна вернуться к своим обязанностям.
Стивен схватил ее за руку и окинул тяжелым, почти угрожающим взглядом. У Лиаден кровь застыла в жилах.
- Думаешь, ты слишком хороша, чтобы я тебе понравился? Так, ангелочек? Повкалываешь на него неделю, тогда будешь рада любой мужской компании! Женщины его не интересуют, дорогуша. Даже хорошенькие. В его венах слишком много льда. Ты читала его книги? Его интересуют только женские трупы.
Высвободив руку, Лиаден вдруг почувствовала, что она заметно дрожит.
- Чтобы ты никогда больше меня и пальцем не трогал, слышишь? А если будешь приставать, я сообщу в полицию!
- Твои угрозы не испугали меня, дорогуша. Позвонит в полицию, ай-яй-яй! - И Стивен зашагал по тропинке назад к садовому домику.
Лиаден прерывисто вздохнула и прижала руки в перчатках к разгоряченному лицу. Она поняла, что со Стивеном могут быть неприятности, едва увидев его. Хоть бы раз проклятая интуиция обманула ее.
Адриан отошел от окна со странным чувством, будто его предали. Он видел в окно, как Лиаден разговаривает с возбужденным Стивеном Феррерсом. Вчера он поддался эмоциям и рассказал ей о том, что при нормальных обстоятельствах из него не вытянули бы ни ЦРУ, ни американская и английская внешняя разведка. Теперь Адриан размышлял, можно ли ей доверять? Молодой Феррерс болтун и бездельник. Если у Лиаден не хватает мозгов понять это, то у них обоих будут неприятности.
Адриан держал Стивена только из уважения к Джорджу. Он прекрасно знал "трудовую историю" молодого человека. Судя по его бумагам, он редко где работал больше пары недель. Джордж много раз покрывал сына, когда тот удирал, не закончив дела. Сейчас парень держался на работе только молитвами отца... Но что ему надо от Лиаден? Вздохнув, Адриан беззвучно сам ответил на этот вопрос. Лиаден молодая, красивая и доступная... И у нее только одна добродетель: она живет и работает в доме Адриана. Для Стивена Феррерса она легкая добыча.
Раздражение переросло в беспокойство. Адриан выругался и вернулся к компьютеру.
- Зачем они здесь? У меня в доме никогда не бывает цветов... никогда! Разве Кейт не сказала вам?
Лиаден напряглась. Она перестала смахивать пыль с красивых золотых часов в форме экипажа, стоявших на каминной полке. Попыталась улыбнуться. Это было легкомысленно с ее стороны. Сейчас, увидев отвращение Адриана, она поняла, что ей не стоило этого делать.
- Они приносят в дом солнечный свет и делают комнату теплой.
Слова Лиаден прозвучали беспомощно, будто она собиралась долгие мили пустыни поливать банкой воды. Ей никогда не убедить его, что живым желтым цветам, заполнявшим красивую стеклянную вазу, лучше остаться на каминной полке.
- Избавьтесь от них! - Повернувшись к ней спиной, Адриан на минуту задержался в дверях. Глядя на напряженные широкие плечи под черным кашемировым свитером, Лиаден сделала свой вывод. Какую надо иметь дисциплину, чтобы двадцать четыре часа в сутки сдерживать столько ярости и эмоций? Неужели он не устает?
- Жаль, что вы не любите цветы. Я отнесу их в свою комнату.
- О чем вы разговаривали со Стивеном Феррерсом? - Он повернулся и теперь смотрел ей в лицо.
Ее огорчило, что он шел на очевидный конфликт. Она с вызовом вздернула подбородок.
- Это тоже против правил?
- Когда вы живете, Лиаден, под моей крышей, вы подчиняетесь моим правилам. Меня не интересует, нравятся они вам или нет.
Она еле сдерживала возмущение.
- Что вы имеете в виду? Чтобы я не разговаривала с остальными членами вашего персонала?
Он внимательно изучал ее. Синие, словно васильки, глаза сверкали. И кроме раздражения, у Адриана возникло другое чувство. Эта женщина с рыжевато-золотистыми прядями и с волнующей фигурой волновала его. Набрав побольше воздуха, Адриан попытался подавить силу своего желания.
- Речь идет о Стивене. Я хочу, чтобы вы держались от него подальше. Джордж хороший человек. Вам нечего его бояться.
Лиаден удивленно моргнула.
- Вы говорите, что мне надо бояться Стивена?
- Только держитесь подальше от него. Я не хочу, чтобы он надоедал вам. - Их взгляды встретились. Темные глаза напряженно сверкали. От него исходил легкий импульс. Лиаден сказала себе, что у нее разыгралось воображение. Она услышала ноту заботы в голосе Адриана. Вчера он признался ей в истории с Петрой Коллинз. Сегодня казалось, что это Лиаден приснилось. Сегодня он был совершенно другим человеком. Сегодня он хозяин и управляющий, который за всем присматривает. Несомненно, он жалеет, что сказал ей слишком много, и сейчас пытается установить дистанцию в их отношениях.
Не надо бы огорчаться от этой мысли. Но она странным образом расстроилась. Она здесь одна. Одна в большом неуютном доме. С мужчиной таким же общительным, как раненый медведь. Что бы она ни делала, как бы безукоризненно и замечательно ни выполняла свои обязанности, он будет чем-то недоволен.
- Что-нибудь еще, мистер Джекобс? У меня и правда дела.
Сдвинув темные брови, он ничего не ответил. Лиаден испытывала все большую неловкость. Почему он разглядывает ее? Что он думает в эти минуты?
- Цветы могут остаться, - проскрипел он.
- Правда? - Она удивленно вытаращила глаза.
- Подумаешь, велико дело.
- Нет! Это не так! - Поставив вазу на место, Лиаден оперлась рукой о мраморную полку. - Если вам неприятно, что они стоят здесь, я заберу их в свою комнату. Это ваш дом. Вы имеете право делать здесь все, что вам нравится.
Дом. В глазах Адриана моментально появилось скорбное выражение.
- Дом делают люди, Лиаден, а не кирпичи. Уберите людей, и останется только раковина. Маленькая или большая - неважно. Только раковина.
Почувствовав его боль и отчаяние, Лиаден не знала, что сказать. В этот момент она подумала, что никогда не видела человека более потерянного и... одинокого.
- Впрочем, лучше я познакомлю вас с завтрашним спектаклем.
- А что случится завтра? - Лиаден будто груз сбросила, когда он поменял тему.
- Газета "Черил кенделл" напечатает утверждение Петры об аборте. Утром я жду нашествия журналистов. Мой адвокат Эдвард Барри будет здесь и прочтет заявление с моей стороны. Вы оставайтесь в доме, пока они не уедут. Хорошо? Я не хочу, чтобы они вас поймали и приписали вам такое, чего вы не говорили. Поверьте мне, так бывает.
В темных глазах появилось выражение скорби. И снова Лиаден показалось, будто она успокаивает его. Она знала, что это не ее дело. Она всего лишь особа, которой он дал работу. И что она знает о мучениях, которые он перенес? Но она была убеждена, что он не должен переживать это нашествие в одиночку, только с адвокатом.
- Адриан, что я могу сделать для вас?
- Только выполняйте свои обязанности. Я плачу вам за это. Кроме этого, нет ничего, что вы могли бы сделать для меня.
Адриан отвернулся. Зачем он добавил ложь к списку своих грехов? Как раз сейчас не помешала бы помощь. И он с готовностью принял бы ее от Лиаден Ивы. Но это не входило в ее обязанности. Надо помнить, что экономка нужна ему больше, чем женщина для согревания постели.
Лиаден никак не могла заснуть. Она думала о завтрашнем налете репортеров. Девушка встала, надела белый махровый халат поверх фланелевой пижамы и вышла в коридор, чтобы спуститься в кухню на первый этаж. Убедив себя, что стакан горячего молока успокоит ее и поможет заснуть, она открыла дверь и зажгла свет. Сердце чуть не вырвалось из груди от испуга. Она увидела Адриана. Он сидел в удобном кухонном кресле и с удивлением смотрел на нее. В руке он грел бокал с виски. Он насмешливо улыбнулся.
- Сладкие сны сегодня ночью покинули вас, Лиаден? Может быть, вы присоединитесь ко мне и утопите печали в бокале виски?
- Спасибо, я бы предпочла горячее молоко.
Адриан невесело рассмеялся.
- Конечно, вы предпочитаете молоко. Наверное, вам отвратительно, когда человек в минуты слабости ищет утешение в алкоголе? Простите меня, Лиаден. Я не хотел задеть ваши деликатные чувства.
Лиаден расстроили его слова. Она подошла к креслу и встала перед ним.
- Вам надо бы лучше узнать людей, прежде чем высказывать о них случайные суждения! Вам не нравится, когда так поступают с вами. Так почему же вы воображаете, что я буду терпеть? Думаете, я не могу понять человека, который пьет виски, чтобы заглушить боль? - Она закусила губу, чтобы та не дрожала. Потом направилась к буфету, чтобы найти кастрюльку и подогреть молоко.
Она услышала, что за спиной раздался скрип кресла Адриана. Ее спина напряглась.
- Лиаден?
- Что? - Она нашла кастрюльку и пошла к холодильнику, чтобы взять молоко.
- Я прошу прощения. Позвольте мне это сделать.
- Я вполне способна...
- Ваши способности не вызывают сомнений. Но мне бы хотелось, чтобы вы сидели, а я приготовил вам молоко. И мне хочется рассказать вам немного о себе. И узнать о вас кое-что.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Она сидела, обхватив кружку обеими руками. Время от времени Лиаден поглядывала на Адриана, сидевшего в кресле напротив. Она пыталась понять, чем вызвано это желание интимности, которое витало между ними.
- Что вы хотите знать? - спокойно спросила она.
- Давно вы живете в деревне? Я никогда не встречал вас раньше.
- Я переехала сюда три с половиной года назад. До этого я жила в Дорсете с матерью. Теперь она живет в Испании.
- Почему вы бросили гостиничный бизнес, когда уехали из Дорсета? Почему не нашли другого места, кроме книжной лавки? - Он улыбался, но теперь в его улыбке не было насмешки.
- Здесь поблизости не так много отелей. А в тех, в которые я обращалась, не было вакансий. У моей подруги Мел есть знакомая Дженни. У нее магазин, и она искала помощника. Все получилось удачно. У бойфренда Мел агентство недвижимости. Он помог мне получить ипотеку на коттедж, когда я решила переехать сюда.
- А Мел? Она тоже жила в деревне?
- Поэтому я и переехала сюда. Мы с Мел знаем друг друга с детства. - Лиаден сделала глоток молока. Удивительно, это приготовленное им молоко неожиданно сделало их отношения гораздо интимнее.
- Так... вы здесь три с половиной года и все еще одна?
Лиаден крепко ухватилась за кружку.
- Был человек, - призналась она. - Мы собирались пожениться, но потом между нами все разладилось.
- Вы решили, что замужнее положение вам не подходит?
Сердце предупреждало: осторожно. Лиаден сомневалась, можно ли ему открыться. Она пожала плечами и продолжала:
- Нет. Мужчина, за которого я собиралась замуж, переживал конфликт приоритетов. Вопрос стоял так: или я, или его призвание быть с церковью. В конце концов, церковь взяла верх. Я не упрекаю его. Это выбор сердца.
- И вы любили этого мужчину? - Вопрос прозвучал так, будто он спрашивал про виски или сигареты. Лиаден отчаянно хотелось прервать рассказ, но было уже невозможно, с таким жарким напряжением он смотрел на нее.
- Я... я думала, что любила. - Лиаден пожала плечами. За этими словами стояло столько душевных поисков и сомнений, что их невозможно объяснить. Боль охватила ее. Она анализировала свое поведение так глубоко и так часто, что могла бы написать книгу по психологии. - Не знаю, была ли я влюблена в Майкла. Он солидный, надежный, а в то время мне казалось, что я нуждаюсь именно в этом. - Пока он не начал диктовать, что ей можно, а что нельзя делать.
Лиаден подумала, что ей надо быть точнее в своих суждениях. И вдруг у нее вылетели слова, которые она вовсе не собиралась произносить.
- Понимаете, умер отец. У меня было чувство, что земля уходит из-под ног. Он казался таким здоровым, таким сильным. И вдруг сердечный приступ. Мы с мамой не могли понять, что произошло. Страшно, когда кто-то вас любит - и вдруг его больше нет. А мы всегда были очень близки. Я чувствовала себя совершенно потерянной. Когда появился Майкл, мне показалось, что все наладится. По-моему, ему нравилась идея спасать меня. Он такой человек, который любит брать на себя ответственность. И он хотел, чтобы я поступала так, как он считает правильным. Даже в отношениях с друзьями. Мне бы следовало сразу понять, что у нас ничего не получится. Короче говоря... Я вздохнула с облегчением, когда он принял решение, которого я ждала. - Она замолчала. Странно, что она позволила себе так открыться. И кому? Адриану. Он так цинично относится к миру.
- Интересно, он все еще верит, что принял правильное решение?
Не успела Лиаден ответить на его вопрос, как он протянул руку и положил на ее пальцы, обхватившие кружку с горячим молоком. Его прикосновение обожгло ее. Кожа у него была гладкая и теплая. И невероятно эротичная. На несколько кратких секунд сильное желание охватило ее. Она смотрела в его глаза, позволив чувству взять верх. Она убеждала себя, что этот жест означает всего лишь утешение. Ему и в голову не приходило ничего эротичного. Но почему-то ее буйно стучащее сердце не хотело прислушаться к разуму. Адриан, должно быть, владеет особого рода магией, если может одним кратким прикосновением вызвать столько чувств.
- Конечно, верит. Почему бы ему не верить?
Лиаден подвинула стул. От резкого движения молоко расплескалось по столу. В замешательстве она отвернулась в поисках тряпки.
- Лиаден, а вы не задавали себе вопроса, почему мужчина предпочел строгое безбрачие жизни с вами? - Адриан встал и посмотрел ей в глаза. Это длилось несколько воспламеняющих секунд. Потом он взял тряпку и деловито вытер стол. Лиаден словно загипнотизированная наблюдала за ним.
- Не думайте, что наши платонические отношения послужили своего рода поводом. Майкл считал, что я опорочена, потому что уже спала с предыдущим бойфрендом. - Лиаден уставилась в пол. Майкл унизил и отверг ее. - Я не думаю, что в наши дни церковная жизнь такая уж строгая. Во всяком случае, я надеюсь. Просто Майкл любит комфорт. - Она понимала, что ее понесло. Лиаден всегда слишком много говорила, когда нервничала. А Адриан Джекобс заставлял ее нервничать. Она подняла голову и увидела, что его задумчивые темные глаза изучают ее. Она ухватилась за воротник халата и попыталась улыбнуться. Но это у нее не получилось.
- Спасибо, что вы вытерли стол. Это должна была сделать я.
- Так вы и этот Майкл никогда не занимались любовью?
- По-моему, он ждал дня, когда Бог лично спустится вниз и на глазах у Майкла отпустит мне грехи. - Ее рот скривился в ироничной улыбке.
- Этот мужчина, должно быть, ненормальный. - Адриан покачал головой, он явно не мог в это поверить. Лиаден прониклась к нему безмерной благодарностью.
- Мне не надо было беспокоить вас.
Он долго и волнующе смотрел на нее. Затем покачал головой.
- Ложитесь спать. Нам обоим завтра рано вставать.
В сердце Лиаден закралось разочарование.
- У вас столько забот, а я нагрузила вас своими проблемами.
- Я просил вас рассказать о себе, помните?
Адриан хотел одного - чтобы она поскорей ушла. Его потрясла ее женственность и беззащитность. Все те прелести, которые ни один нормальный мужчина, не оставит без внимания. У ее бывшего бойфренда или была железная воля, или он принимал таблетки, убивающие страсть. Если правда, что глаза человека отражают его душу, то у Лиаден она должна быть чистой и незамутненной, как вода из хрустального колодца.
- Что насчет завтра? - неуверенно спросила она, направляясь к двери.
- А что?
Озадаченная его холодностью после минут ошеломляющей интимности, она обиделась.
- Как насчет репортеров и всего прочего?
- Я справлюсь. Только не выходите из дома, пока все не закончится. Потом я хочу в конце подъездной дорожки установить электронные ворота. Это следовало сделать с самого начала. А сейчас идите спать, Лиаден. У вас усталый вид.
Лиаден нехотя повернулась к нему спиной. Она убедила себя, что эти широкие могучие плечи справятся с неприятностями, которые подстерегают его. Она молилась, чтобы репортеры, получив от адвоката Адриана заявление, спрятали свои фотокамеры и ушли. Надо завтра на обед сделать что-нибудь необыкновенное, решила она. Конечно, замечательный обед не разрешит его проблем. Но забота, с которой она все приготовит, может показать ему, что есть человек, который беспокоится о нем.
- Первоклассный кофе, Лиаден. Благодарю вас. Сейчас, Адриан, друг мой, думаю, нам лучше пойти усмирить этих волков. Ты так не считаешь?
Эдвард Барри, адвокат Адриана, оказался привлекательным мужчиной лет тридцати с небольшим. Безукоризненный костюм от Армани. Безупречно и стильно постриженный. В глазах вспыхивали искорки. И в то же время в нем чувствовалась надежность. На него можно было рассчитывать. Лиаден смотрела на него с надеждой. Адриану нужен такой человек, как Эдвард Барри. Атака репортеров у двери для неопытной Лиаден показалась просто пугающей. Она не могла дождаться, когда они уйдут. Еще на рассвете они разбили лагерь в саду. Повсюду их машины и оборудование для съемки. Они будто не замечали ни снега, ни холода. Они готовы были претерпеть любые трудности, лишь бы лицом к лицу столкнуться со своей жертвой.
Убирая чашки и молочники, она перехватила на секунду взгляд Адриана. Невозможно определить, что происходит в его голове. Она хотела сказать "удачи вам" или что-нибудь в этом роде, но потом решила, что это глупо. Тогда она рискнула просто улыбнуться. Пусть он знает, что она молится, чтобы его встреча с прессой не была слишком болезненной. Адриан сощурился, словно молча принимая ее поддержку. Потом без лишних слов открыл дверь и вывел своего адвоката из кухни.
Она поднялась в комнату на третьем этаже. Там она сразу отправилась к большому окну, которое выходило в сад перед парадной дверью. Каменные ступени сплошь были заняты людьми. Ей показалось, что все они выкрикивали имя Адриана. Они требовали, чтобы он посмотрел в сторону камер. Точно полчище стервятников, дерущихся за падаль. От того, что Лиаден увидела, у нее закипела кровь. Как они смеют? Как они смеют врываться в дом, будто армия мародеров, для которых закон не писан? Конечно, все знают, что этот печальный эпизод подстроен рекламной машиной Петры Коллинз. Их задача сделать так, чтобы Петра выглядела хорошо, а Адриан - плохо.
Сквозь шум до нее долетел внушительный голос Эдварда Барри, который просил тишины, чтобы зачитать заявление Адриана.