была кухня. Она сделала кофе, затем посмотрела содержание холодильника. Хотя она знала
каждый отдельный продукт в нём, это было забавно, смотря на все эти продукты, съесть что-
то жирное и вредное, такое как яичница с беконом. Конечно, она не сделала этого. Она
согласилась на менее удовлетворительный, но полезный грейпфрут и хлебный злак. Потом
она взяла чашку кофе и пила ее, когда рассматривала из окна на Задний двор Люцерна. Это
была большая, аккуратная, опрятная лужайка, окруженная деревьями, за которыми,
очевидно, профессионально ухаживали. Так же как и за домом.
Дом Люцерна был прекрасен, как внутри так и снаружи. Он был большим и заполненным
старинными вещами. Дом занимал большую территорию, окруженный деревьями и
травой, все было сделано для того, чтобы замаскировать факт, что дом находился на краю
большого города. Он был великолепным и успокаивающим, и Кейт наслаждалась этим, пока
пила кофе.
Налив себя другую чашку, она вышла из кухни и прошла в зал, ее ум искал некий предлог, который позволил бы ей остаться в доме в течение, по крайней мере, ещё одной ночи. Она
действительно должна убедить Люцерна дать по крайней мере одно из интервью. Кейт
подозревала, что он никогда не согласиться на тур раздачи автографов, и она уже отпустила
эту надежду, но, может быть она смогла бы убедить его дать несколько интервью.
Возможно по телефону или через Интернет? Несколько других ее авторов делали это через
электронную почту. Журналист посылал вопросы по электронной почте, и автор отвечал
таким же образом. Или есть различные сервисы для общения; она слышала об авторах,
дающих интервью с их помощью. Это же не будет такой проблемой? Люцерн даже не
должен покидать его дом.
Она собиралась зайти в гостиную с кофе, когда увидела коробку на столе в зале. Кейт узнала
её сразу. Она упаковала эту чёртову коробку, полную писем поклонников, и послала ему.
Изменив направление, она подошла к коробке. Она послала её три месяца назад! Три! И он
даже не удосужился открыть эту чёртову коробку, не говоря уже об ответе на любое
из писем.
-"Чёртов мужик," пробормотала она.- "Неблагодарный, глупый … замечательный человек."
Последнее было сказано с расцветающей улыбкой, поскольку она придумала ещё одно
оправдание для пребывания на следующую ночь. -"О"-, она вздохнула. -"Да богословит Бог
ваши глупость и грубость."
Музыка сальсы. Это было первое, что услышал Люцерн после пробуждения. Он узнал
мелодию; это был припев. Краткое изображение худого, красивого латинского человека,
танцующего на сцене в темной одежде вспыхнуло в его голове.
Музыка помогла ему найти Кейт. Он просто следовал за звуком в свою гостиную, где
остановился в дверном проеме, когда увидел, что произошло пока он спал. Комната, которая
имела опрятный вид, когда он ложился спать, была теперь наводнена бумагой. Везде были
открытые письма и конверты. Кейт К. Ливер танцевала буги-вуги вокруг коробки в центре
беспорядка, беря письма, открывая их, и двигаясь по спирали к одной груде или другой, чтобы положить письмо туда прежде, чем танцевать буги-вуги назад за другим.
-"Вы лазили!" он взревел.
Кейт, которая показала своего рода возмущение- довольно сексуальное возмущение,
несмотря на полупустую коробку, подала сигнал тревоги. Она повернулась к двери,
опрокидывая коробку на пол.
-"Посмотрите, что Вы заставили меня сделать!" она закричала, говоря с затруднением. Потом
согнулась, чтобы собрать коробку и ее содержание.
-"Вы лазили," повторился Люцерн. Продвигаясь, он возвышался над нею, когда она
поднимала выпавшие конверты.
-"Я …" она посмотрела на него виновато, потом выражение её лица сменилось
раздражением. Встав, она сказала - "Я едва ли лазила тут. Коробка стояла тут, на столе. Я
заметила её мимоходом."
-"Я не уверен, но я полагаю, что незаконно открывать чью-либо почту. Разве это не
федеральное преступление?"
-"Я совершенно уверена, что это не имеется в виду, когда ты - отправитель, я послала эту
коробку. Три месяца назад!" добавила она мрачно.
-"Но не Вы писали письма в ней."
Кейт нахмурилась, затем обратила свое внимание на складывание нераскрытых конвертов
назад в коробку. Она объяснила, -"Я видела, что Вы даже не открыли её, и подумала, что
возможно, я смогу помочь. Было очевидно, что Вы поражены количеством писем."
-"Ха! Я понятия не имел о количестве писем. Я не открывал её."
"-Нет, Вы не знали," - признала она. Затем спросила, -"Что это с Вами и почтой? Я никогда
не встречала кого-то, кто не открывал почту в течение многих месяцев как вы.
Неудивительно, что Вы были столь неспешны в ответах на мои письма."
Прежде, чем он смог ответить, она повернулась и добавила
-"И как Вы могли проигнорировать эти письма?" Она махнула на мини-башни, построенные
по всей комнате. -"Они - Ваши читатели, Ваши поклонники! Без них Вы - ничто. Они платят
хорошие деньги за Ваш книги, и ещё более хорошие, чтобы сказать Вам, что они
наслаждаются ими. Ваши книги не были бы изданы без читателей, чтобы прочитать их. Как
Вы можете просто проигнорировать их? Они потратили время чтобы написать вам. Они
говорят замечательные вещи о Вас, Ваших книгах, Вашем творчестве! Вы что никогда не
восхищались чьей-то работой, и не хотели рассказать ему о своём восхищении? Вы должны
быть благодарны, что они делают так!"
Люцерн уставился на нее с удивлением. Она была возбуждена, ее лицо покраснело, ее
грудная клетка тяжело поднималась. Какая хорошая грудь, отметил он. У нее была хорошая
фигура в целом, даже в джинсах и Футболке, которые она надела сегодня.
Это было интересно отметить, но не очень полезно в данное время. Он сделал себе выговор
и остановился, чтобы откашляться прежде, чем попытаться говорить. Проблема была в том, что он не мог вспомнить то, что она сказала или что он должен сказать в ответ.
-"Ха!"- На ее лице был триумф. -"Вы не знаете что на это ответить, не правда ли? Потому что
это правда. Вы не разбираетесь в данном вопросе, и я решила –по доброте душевной –
помочь вам. Вы не должны благодарить меня," добавила она довольно убежденным в своей
правоте тоном. Потом схватила и открыла другое письмо.
Люцерн обнаружил что улыбается, наблюдая за ней. Ему не нужно было читать её мысли,
чтобы понять, что это было не её душевная доброта, а попытка остаться в его доме
достаточно долго, чтобы убедить его дать гласность. Он решил –по своей душевной доброте
- позволить ей остаться достаточно долго, чтобы помочь ему с письмами. Он не намеревался
отвечать на них. Он не знал никого из этих людей, и это была обременительная задача, но
теперь … ну, ее тирада фактически дошла до него. В определенной степени.
-"Хорошо. Вы можете помочь мне с письмами," - объявил он.
Кейт покачала головой на великодушие Люцерна Аржено.- "Хорошо! Как великодушно с
вашей стороны позволить мне …"- Она сделала паузу. Ее насмешливые слова были
потраченным впустую усилием; Люцерн покинул комнату. Чёртов мужчина! Он был самым
расстраивающим, раздражающим … И что было с его речью? У него были старинные
выражения и небольшой акцент, который она не смогла определить. Оба из которых
начинали раздражать ее.
Она только возвращалась к коробке, чтобы продолжить сортировать письма в категории,
когда серия громких перезвонов заполнили дом. Предполагая, что это дверной звонок, она
заколебалась, затем положила письма и пошла ответить. Она открыла парадную дверь, и
увидела человека одетого в форму с холодильником в руке, на котором напечатано "A.Б.Б".
-"Привет".- Он прекратил жевать жвачку на достаточно долгое время, чтобы усмехнуться ей, хвастаясь хорошим набором белых зубы.- "Вы должно быть редактор Люка."
Кейт подняла брови. -"Эм.. да. Кейт. Кейт К. Ливер."
Мужчина взял руку, которую она протянула и тепло пожал. -"Тетя Мэгги была права. Вы
милашка."
-"Тетя Мэгги?" Кейт спросила в недоумении.
-"Мама Люка и моя тетя. Маргарет," сказал он, пока она продолжала выглядеть смущенной, но это не очень помогло Кейт. Единственные люди, которых она встретила, начиная с
прибытия, были парой, которая уезжала, когда она выбралась из такси, и женщина, конечно, не была на столько стара, чтобы быть Люку - эм, Люцерну - мамой. Кейт обеспокоилась тем, что он сказал.- "Вы - кузен Люцерна?"
-"Да, госпожа. Наши папы - братья." Усмехнулся он. О, это человек был высоким, и у него
были тёмные волосы как у Люцерна, но Люк не улыбался, а этот молодой человек улыбается
с того момента, как она открыла дверь. Было трудно представить, что они родственники.- "Я
немного моложе его."
-"Вы?" спросила она с сомнением. Она подумала что они примерно одного и того же
возраста.
-"О, да." Он усмехался. "Я – на столетия, моложе чем Люцерн."
-"Томас".
Кейт обернулась через плечо. Люцерн подходил к ним с угрюмым видом на его лице, когда
он перевёл взгляд с неё на кузена. Она вздохнула на его очевидное неудовольствие.
Очевидно, ему не понравилось, что она открыла дверь. Мдааа, парень был занозой в заднице.
Почему не Томас писал романы про вампиров? С ним было бы намного легче иметь дело,
она была уверена.
-"Вот, пожалуйста, Кузен." Томас не показался удивленным или встревоженным
выражением Люцерна. Он протянул холодильник. "Бастьен сказал, чтобы ты получил его
быстро. Вам этого серьезно недоставало," добавил он с усмешкой и подмигиванием.
-"Спасибо."
Люцерн фактически улыбнулся его кузену, отметила с удивлением Кейт. И его лицо не
раскололось и не уменьшилось.
"Я сейчас вернусь," добавил Люцерн. Поворачиваясь к лестнице он предупредил,
-"Попытайся не укусить мою гостью. Она может быть…провоцирующей"
Кейт нахмурилась на его слова, затем неохотно улыбнулась хихиканью Томаса. Она
повернулась с кривой улыбкой и спросила,- "Он всегда такой раздражительный, или только
со мной?"
-"Только с тобой," сказал Томас. И начал смеяться над ее удрученным выражением. Потом
сжалился над ней и сказал правду. -"Не. Это не только с тобой. Люцерн отчасти
неприветлив. Он был таким в течение многих столетий. Хотя, кажется, сегодня он находится
в хорошем настроении. Вы хорошо влияете на него."
-"Это - хорошее настроение?" Кейт спросила с недоверием. Томас только снова засмеялся.
-"Вот, пожалуйста"сказал Люцерн. Он спустился вниз и возвратил холодильник его
кузену. -"Передай мою благодарность Бастьену."
-"Cделаем. "- потом Томас кивнул, подмигнул Кейт, и повернулся, уходя.
Кейт посмотрела на дорогу и грузовик, припаркованный там. "A.Б.Б. Поставки" - отпечатано
на стороне, то же самое как на холодильнике, отметила она. Люцерн завёл её в дом и закрыл
дверь.
-"Что …?" начала она с любопытством, но Люцерн отвернулся и пошёл в зал прежде, чем она
могла задать вопросы, так сильно интересующие её.
-"Я подумала, что, здесь и так очень много писем - слишком много, чтобы ответить
персонально, мы можем разделить их по категориям и придумать своего рода образец для
каждого. Тогда ты мог бы только добавить строчку к каждому ответу, чтобы сделать его
более личным."
Люцерн провернулся и сделал глоток кофе, который Кейт сделала в обед. Ну, это был ее
обед, а его завтрак. Хотя, если считать пакет крови, который он высосал,
перекладывая принесённое Томасом в маленький холодильник в его офисе, он предположил, что кофе так же мог считаться его обедом. Они перешли в гостиную, и он сел на кушетку, пока она объясняла ее планы относительно писем.
-"Я предполагаю, что это означает, что Вы думаете, что мой план блестящ, и согласитесь
сотрудничать," сказала Кейт в ответ на его ворчание. Потому что это, кажется, раздражало
ее, и поэтому ему нравилось, когда она вспыхивалала, в то время как была
раздражена, Люцерн проворчал снова.
Как он ожидал, ее щеки залились, а глаза зажглись гневом, и Люцерн решил, что эта Кейт К.
Ливер была довольно мила, когда сердилась. Он любил смотреть на нее.
И несмотря на это, раздражение на ее лице внезапно ослабилось, и она
прокомментировала,-"Сегодня ты не так бледен. Я предполагаю, что не было сильного
повреждения от ранения головы."
-"Я сказал тебе, что в порядке," сказал Люк.
-"Да," - согласилась она. Затем, выглядя смущённой, сказала, -"Мне жаль, что не проверяла
тебя после первого раза. Я поставила будильник, но я не услышала, что он звонил. Я, должно
быть, выключила его бессознательно."
Люцерн отмахнулся от извинений. Он сам выключил будильник, поэтому ей не за что было
извиняться. И он думал, что вряд ли ей понравится тот факт, что он прокрался в её комнату, пока она спала. Она определенно не захотела бы знать, что он стоял около её кровати,
некоторое время, наблюдая ее сон, очарованный, смотря на ее невинное выражение во сне, наблюдая взлет и падение кроликов на ее ночной рубашке, в то время как она дышала. Как
он хотел потянуть верх этой рубашки подальше от ее горла, чтобы увидеть, пульс
бьющийся там. Нет, она определенно не захочет все это знать, поэтому он держал рот на
замке и снова глотнул кофе .
Напиток был горьким, но странно вкусным варевом. Люцерн не мог понять, почему избегал
этого все эти годы. Правда, он был предупрежден, что стимулятор в кофе поразит его тело
дважды так же сильно как человека, но он еще не заметил эффект. Конечно, он сделал только
пару глотков. Возможно, ему не следует рисковать. Он поставил чашку.
-"Так, что мы сделаем?" спросил он резко, отдаляя Кейт от темы его вчерашних проверок.
-"Ну, я поделила письма на категории. У большинства из них есть подобные темы или
вопросы, такой как- напишете ли Вы потом историю Люцерна или Бастьена," -объяснила
она. -"Таким образом, я поместила все, которые задают этот вопрос в одну кучу. Так ты
можешь написать образец для каждой кучи, уменьшив их количество, так ты напишешь
приблизительно двадцать, а не сотни и сотни."
-"Конечно, было бы хорошо, если бы ты прочитал каждое письмо и написали строчку или
две, чтобы индивидуализировать твой ответ," добавила она, испытывающее.
Люцерн предположил, что она думала, что идея всей этой работ будет раздражать его. Что и
сделало. Он не мог помочь, но проворчал, -"У меня не было подобных трудностей со своими
другими книгами."
-"Другие книги? " - Она моргнула недоумевая, затем сказала,- "О. ты имеешь в виду свои
исторические тексты. Ну, это другое. Те были научной литературой. Большинство из них
используется в университетах. Студенты редко пишут письма поклонников ."
Люцерн сгримасничал и проглотил ещё кофе. Это помогло ему не сказать ей, что его романы
тоже были научной литературой, и что ими только торговали как романами про вампиров.
-"Так или иначе, я думаю, что у нас есть достаточно категорий, чтобы начать. Я могу
рассказать тебе, про что каждая категория, и ты можешь составить своего рода общий ответ
каждой, в то время как я продолжу сортировать остальную часть писем," предложила она .
Кивнув уступая, Люцерн скрестил руки и ждал.
-"Разве тебе не нужно взять ручку и бумагу или что-то ещё?"- спросила она. -"Вы что не
забудете ни одно? Здесь по крайней мере двадцать категорий и …"
-"У меня есть превосходная память,"- объявил Люцерн.- "Продолжай".
Кейт медленно повернулась вкруг, очевидно пытаясь решить, откуда начать. -"Боже мой, он
говорит как тот лысый парень из Король и я," - услышал он ее бормотание.
Люцерн знал, что он, как предполагалось не должен был этого услышать, но у него был
хороший слух. Он наслаждался её раздражением, поэтому он добавил, комментируя, -"Ты
имеешь в виду Юла Бриннера."
Она повернулась вокруг, чтобы посмотреть на него с тревогой, он кивнул. -"Он играл короля
Сайама, и прекрасно справился с этой ролью."
Кейт заколебалась; потом, очевидно решив, что он не был сердит, она немного расслабилась
и даже улыбнулась. -"Это - один из моих любимых фильмов."
-"О, они сделали кино из этого?" - спросил он с интересом.- "Я видел живую игру на
премьере."
Когда она посмотрела с неуверенностью, он понял что, видел Бродвейское шоу Роджерса и
Хаммерстайна – на премьере в 1951, и если он не ошибся – то они встречалось с ним лично.
Что было невозможно, поскольку он выглядел на лет тридцать, поэтому было
неудивительно, что она казалась озадаченной. Откашлявшись, он добавил,- "Возрождение, конечно. Это было хитом на Бродвее в 1977."
Ее брови поднялись. -"Тебе тогда было….сколько? Семь? Восемь?"
Несклонный ко лжи, Люцерн просто проворчал. Он добавил,- "У меня превосходная
память."
-"Да. Конечно."- Кейт вздохнула и подняла письмо. Она читала вслух,-" 'Уважаемый мистер
Аржено. Я обожаю читать Укусы любви, оба тома. Но первый - мой любимый. У Вас
действительно есть талант! Средневековое описание этого романа было настолько
реалистичным, что я почти поверила, что Вы были там.'"- Кейт сделала паузу и посмотрела.-
"Все письма в этой куче хвалят Вас за реализм и за то, что когда они читают, им кажется, что
Вы как будто были там."
Когда Люцерн просто кивнул, она нахмурилась. -"И?"
-"Ну, что?" - спросил он с удивлением.
"Читатель прав."
"Читатель прав?"- Она зевнула.- "Это - то, что ты собираешься написать? 'Дорогой читатель, Вы правы?'"
Люцерн мягко пожал плечами, задаваясь вопросом, почему она повысила свой голос.
Читатель был прав. Его книги дали читателю ощущение, как будто он был там, в
средневековые времена. Поскольку он и был. Не во время, когда его родители встретились, но немного позже - и в те дни, изменение было достаточно медленным, поэтому не сильно
отличалось.
Он наблюдал, как его редактор кинула письмо назад к груде и двинулась к другому. Она
бормотала нелестные описания. "Нечувствительный" и "недостаток в социальных навыках"
были только два, которые, как предполагалось, Люцерн не должен был услышать.
Он не был оскорблен. Ему было шестьсот лет. За это время человек получил некоторую
уверенность в себе. Люцерн знал, что большинству людей он кажется высокомерными.
Нечувствительным, конечно, и он знал, что его социальные навыки были несколько ржавы.