– Ты, возможно, и не думала, но мне бы он не помешал. Сколько себя помню, мои родители жили врозь. У отца были частые интрижки с женщинами, а у матери постоянный любовник. Они ненавидели друг друга, – признался Висенте – Самое поразительное, что они умудрились погибнуть вместе в авиакатастрофе, хотя предпочитали не встречаться друг с другом.
Дженетт молчала, не зная, что сказать. Родители Висенте умерли до того, как они познакомились, поэтому ей даже в голову не могло прийти, что его жизнь в семье не была счастливой.
– Но Маргарита никогда об этом не упоминала…
– Когда они погибли, она была совсем еще ребенком и у меня не возникло желания посвящать ее в печальные семейные тайны.
– Но ты должен был рассказать мне!
Во взгляде его читалось упрямое несогласие.
– Зачем? Это не имело никакого отношения к тому, что происходило между нами. Я только упомянул, что семейная жизнь моих родителей отнюдь не может служить образцом для подражания.
Все сказанное Висенте заставило Дженетт взглянуть на историю их отношений под совсем другим углом. Удивительно, что он, со своим циничным взглядом на семью, вообще сделал ей предложение!
– Ты действительно купил этот дом для меня?
Висенте даже не удостоил ее ответом. Неожиданно Дженетт почувствовала себя гораздо увереннее, чем раньше.
– Это правда, ты купил его для меня, – ответила она самой себе, потешив свое самолюбие. – Жизнь на лоне природы не для тебя, не так ли?
В глазах его загорелись золотистые огоньки.
– Почему же, есть масса сельских удовольствий, которые я могу оценить, дорогая.
Внезапно она вспомнила, как однажды они занимались любовью в высокой траве. Эта сцена нисколько не померкла за прошедшие с той поры три года. Атмосфера спальни словно наполнилась желанием. Дженетт охватила дрожь возбуждения, и, ощущая, как пересохло в горле, она скинула босоножки.
Несколько изумленный ее поведением Висенте встал и закрыл дверь.
– Я часто представлял тебя в этой комнате.
Чувствуя себя совершенно неотразимой, Дженетт расстегнула молнию платья и одним быстрым движением сбросила его на пол.
– Продолжай… – охрипшим от желания голосом попросил он.
Ощущая на себе жадный взгляд Висенте, она расстегнула бюстгальтер и, выгнув спину, позволила ему соскользнуть вниз.
– Не останавливайся…
С горящим от смущения лицом Дженетт избавилась от последней детали своего туалета и с нервным смешком легла на широкую кровать.
– Иди ко мне… – задыхаясь, прошептала она.
Пораженный до глубины души Висенте сорвал с себя рубашку, не обращая внимания на полетевшие во все стороны пуговицы.
– Откуда в тебе столько… бесстыдства?
– После недели, проведенной с тобой, – ответила Дженетт, чувствуя себя полностью раскрепощенной и понимая, что это ей нравится.
– Я никогда не привозил сюда других женщин, – признался он, стягивая джинсы. – Приезжал сам, когда хотел покоя и одиночества.
Это место принадлежит мне. Как я сразу не поняла? – подумала Дженетт.
Проведя ласковой рукой по небольшой, но полной груди, Висенте склонил голову к розовым соскам. Издав негромкий стон, она запустила пальцы в его черные волосы и полностью отдалась ощущениям.
На этот раз все было гораздо медленнее, но доставило Дженетт такое наслаждение, что ей не удалось удержаться от слез, которые не остановились даже потом, когда она отдыхала, положив голову ему на грудь.
– Ты плачешь, дорогая? – спросил Висенте. – Но почему?
"Потому что я знаю, как сильно люблю тебя", – хотелось ответить Дженетт, но что-то помешало ей. Однако промолчать тоже было нельзя.
– Потому что я счастлива, – пробормотала она. Каждая клеточка ее все еще дрожащего тела словно наполнилась невыразимым блаженством.
– Как у меня вышло? – спросил он лукаво.
С трудом переведя дыхание, Дженетт улыбнулась.
– Тебе надо еще много тренироваться.
Длинные пальцы Висенте ущипнули ее за щеку, невольно заставив молодую женщину рассмеяться.
– Надо ли воспринимать это как упрек, дорогая?
Но как ни хотелось Дженетт продолжить этот разговор, она сказала совсем другое:
– Карен может подумать, что мы ее бросили. Нам надо вставать, пока она не отправилась нас искать.
Висенте со вздохом сожаления поднялся и направился в ванную. А Дженетт, удобно устроившись на кровати, решила полежать еще минутку… и чуть было не уснула, если бы не зазвонивший телефон.
С недовольным стоном она подняла трубку и ответила на звонок.
Какое-то мгновение трубка молчала.
– Дженетт?.. Это действительно ты? – раздался наконец знакомый женский голос, – Сначала я даже не поверила своим ушам!
Это была Маргарита, сестра Висенте и бывшая ее студентка. Встрепенувшись, Дженетт села, сна словно не бывало.
– О господи, оказывается, вы в доме вместе с Висенте! Вы снова соединились, а значит, будете в воскресенье на моей помолвке! Лучшего подарка нельзя и придумать! – затараторила обрадованная Маргарита. – Вы, наверное, хотели появиться без предупреждения, чтобы сделать мне приятный сюрприз?
– Д-да… наверное… – растерянно пробормотала она. – Сейчас поищу Висенте…
Дженетт бросила трубку, как будто та жгла ей руку. Она не знала, что сказать Маргарите, с которой очень сблизилась за время своего замужества. После их расставания сестра защищала брата как только могла, и теперь, оглядываясь назад, Дженетт сильно жалела о том, что отказывалась ее слушать. Тогда ей казалось, что легче всего просто оборвать всяческие контакты с членами семьи Перрейра.
Подозвав Висенте к телефону, она попыталась не думать о том, что он даже не сообщил ей о помолвке сестры. Собирался ли Висенте взять ее на торжество?.. Хотя теперь не сделать этого ему будет весьма трудно.
С полотенцем вокруг бедер, весь в каплях воды, он подошел к телефону, предоставив Дженетт возможность в свою очередь принять душ и одеться…
– Маргарита собирается сегодня вечером повеселиться в городе с друзьями и хочет что бы ты к ним присоединилась, – с недовольной гримасой сообщил он, когда она появилась вновь. Телефонная трубка была все еще у него в руках. – Я пытаюсь объяснить ей, что это не совсем в твоем стиле.
Внезапно в Дженетт взыграл дух противоречия. Было ясно, что Висенте не хочется, чтобы они встречались. Но почему она должна ему во всем подыгрывать?
– Ошибаешься, я с удовольствием пойду. Поблагодари Маргариту за приглашение.
Дженетт чувствовала себя старухой, признавшейся в желании сходить в ночной клуб с подростками. Однако его сестра была моложе ее всего на пару лет.
Висенте с гримасой неудовольствия передал ей трубку, предложив поблагодарить самой. Произнося слова со страшной скоростью, Маргарита сообщила, как ей не терпится поскорее увидеться с Дженетт, и наконец отключилась от линии.
– Кто ее избранник? – несколько запоздало спросила она.
Лицо Висенте было хмурым.
– Его зовут Хулио, он историк… и просто без ума от Маргариты.
– Рада за нее. Ты сообщил ей, как обстоят дела у нас? – закинула удочку Дженетт, обрадовавшись подвернувшейся возможности. – Кажется, она сделала для себя определенные выводы.
– Похоже на мою сестру. Пусть думает, что хочет, по крайней мере, до свадьбы, – ответил Висенте с бесстрастным выражением лица.
– Ты собираешься взять меня на ее помолвку?
– Теперь, когда она узнала о твоем присутствии здесь, вряд ли у меня есть выбор.
Ответ прозвучал не слишком обнадеживающе, оставив у нее подозрение, что, если бы не случайный звонок Маргариты, она вряд ли бы попала на семейное торжество. Хотя, следовало признать, их появление вместе наверняка вызовет переполох среди его друзей и родственников. В то же самое время уклончивый ответ Висенте указывал на то, что ее положение остается по-прежнему неопределенным. Дженетт начинала уже жалеть, что вообще ответила на этот звонок.
Но, может быть, она просто принимает все слишком близко к сердцу? Может быть, он просто еще не готов к разговору на эту тему?
На следующее утро у Висенте была назначена встреча с управляющим. Скоро должна была прибыть няня Мария Пьедад, поэтому Дженетт, взяв с собой Карен, удобно устроилась на затененной террасе, собираясь насладиться чашечкой кофе и полистать свой любимый каталог семян. Только вытряхнув каталог из пакета, она обнаружила, что в конверте, содержащем, по ее понятиям, чистые бланки заказов находится письмо, письмо от адвоката. По спине Дженетт пробежал холодок нехорошего предчувствия.
Письмо оказалось кратким и деловым. Будучи не в состоянии дозвониться до нее по домашнему телефону, адвокат письменно информировал клиентку о том, что ее развод вошел в законную силу.
Кофе во рту Дженетт сразу приобрел неприятный привкус. В голове закружился хоровод беспорядочных мыслей. Она была разведена, то есть больше не являлась женой Висенте, равно как он не являлся ее мужем! Разве можно было быть настолько безалаберной, чтобы не позвонить адвокату и не выяснить вовремя, как обстоят дела с разводом? И куда это теперь ее привело! Как глупо с ее стороны было прятать голову в песок и по-прежнему надеяться на то, что в самый последний момент произойдет чудо!
А ведь Висенте ее предупреждал, говорил, что с их браком покончено. Наверняка ему уже тогда все было известно. Трясущимися руками Дженетт подняла упавшее на пол письмо и взглянула на дату. Судя по всему, Висенте знал об этом по крайней мере несколько дней.
И не сказал ей ни единого слова! Хотя чего, собственно, она могла ожидать? Висенте Перрейра был не настолько глуп, чтобы сообщать ей подобную новость. Оставалась, конечно, возможность того, что он считал ее в курсе дела. Хотя нет, Висенте знал, что это не так, но знал он так же и то, что ему выгоднее промолчать.
Оставалось решить, что делать дальше. После того как прибудет Мария, они поедут в город, чтобы дать ей, Дженетт, возможность встретиться вечером с Маргаритой и ее друзьями. Там она сошлется на необходимость пройтись по магазинам и купить себе какую-нибудь одежду. Этот предлог даст ей возможность подумать о том, что предпринять дальше: остаться здесь и встретить неприятности лицом к лицу или признать свое окончательное поражение и отправиться домой…
Звонкий смех Карен напомнил ей о дочери. Обернувшись, молодая женщина увидела, что, высыпав содержимое ее сумочки на пол, малышка раскрашивает свое лицо губной помадой. Вскочив, Дженетт остановила ее прежде, чем Карен решила попробовать помаду на вкус. Лишившись развлечения, девочка громко запротестовала.
– Боже мой!.. – раздался протяжный голос только что вошедшего на террасу Висенте. Он поднял дочь на руки. – В чем дело, Карен? Почему ты у нас такая красивая? Куда-то собралась?
Кокетливо стрельнув глазами, кроха кивнула и опустила длинные черные ресницы, вызвав у отца восхищенный смех.
Тем временем Дженетт торопливо сунула письмо адвоката в сумочку. Хотелось убежать прямо сейчас, но это было невозможно Хорошо еще, что удалось удержаться от слез. Единственное, что ей теперь хотелось узнать зачем он привез ее сюда.
Может быть, решил, что, занимаясь с ней любовью, будет ближе к Карен? – думала Дженетт, делая вид, что роется в сумочке. А может это просто запоздалый акт мести за ее старые грехи? Или Висенте настолько нравится спать с ней, что он собрался продлить с ней отношения на этом уровне? Разве справедливо винить его в том, что она оказалась столь доступной?..
– Мне кажется, что Карен все же надо умыть, – заметил Висенте, думая, не сердится ли она из-за того, что он задержался дольше обещанного.
Дженетт взглянула на дочь, успевшую уже перепачкать рубашку отца. Подступившие к горлу слезы мешали ей говорить, но она не знала, кого следует винить: Висенте или себя. Однако больше всего страдало ее самолюбие, поэтому когда экономка ввела наконец на террасу Марию Пьедад, радости ее не было предела…
Всю дорогу до города Дженетт болтала не переставая, поэтому, как ей казалось, надежно скрыла от Висенте свое эмоциональное состояние.
– Что случилось? – спросил, однако, он, лишь только они прибыли в городской особняк семьи Перрейра и Карен с Марией отвели в приготовленную для них комнату.
– Ничего… А почему что-то должно случиться?
– Просто я это чувствую, вот и все, – ответил Висенте, пристально вглядываясь в ее бледное лицо. – И почему ты захотела выйти одна? Ты же ненавидишь ходить по магазинам за покупками.
– Не всегда.
Взяв Дженетт за руку, Висенте почувствовал, что та холодна как лед.
– Я предпочел бы пойти с тобой.
– Вряд ли это нужно. Вдруг мне захочется сделать прическу, – возразила она.
Когда он вышел из комнаты, Дженетт сняла с пальца обручальное кольцо и положила на крышку комода. Кольцо являлось символом их брака, и ей больше не хотелось его носить. Оставалось только надеяться, что Висенте не воспримет этот поступок как дешевый жест.
Дженетт понимала, что ей требуется по-новому пересмотреть их теперешние отношения. В лучшем случае, это можно было назвать любовным романом с бывшим мужем, в худшем – она просто превратилась в его любовницу, особу гораздо менее респектабельную, чем жена, и уж конечно не столь для него обременительную Ей оставалось либо принять, либо отвергнуть эти отношения. В данный момент можно было с уверенностью сказать лишь одно: она ненавидела Висенте столь же сильно, как и любила.
В этот момент – на удивление вовремя – раздался стук в дверь и в комнату ворвалась радостно улыбающаяся Маргарита. Стройная молодая женщина с теплыми карими глазами и длинными черными слегка вьющимися волосами заключила Дженетт в объятия.
– Сегодня мы как следует повеселимся, пообещала она – Только ничего не говори Висенте… Он до сих пор считает меня ребенком.
10
– Неужели ты действительно собираешься в этом пойти?!
Сделав вид, что даже не подозревает о его присутствии, Дженетт добавила еще один слой туши на ресницы. То, во что она одета совершенно его не касается.
За покупками они ходили вместе с Маргаритой, оказавшейся незаменимой спутницей особенно в том состоянии, в каком находилась сейчас Дженетт. Именно Маргарита уговорила ее купить короткую замшевую юбку, обтягивающую блузку с ярким золотисто-рыжим рисунком и туфли на высоких каблуках. В уши она вдела крупные, на манер цыганских, серьги.
– Надо признать, ты смотришься очень сексуально, – заметил Висенте, стараясь держать себя в руках, что оказалось весьма непросто: в этом наряде Дженетт была словно выставлена на всеобщее обозрение. – Можешь одеваться так для меня, только не выходи на люди. Это тебе не подходит.
– Хочешь сказать, что я слишком стара и положительна, чтобы носить юбку выше колена? – спросила она не предвещающим ничего хорошего тоном.
– Конечно нет. Но это привлечет к тебе внимание, чего ты так не любишь. К тебе будут приставать мужчины, – пояснил он, в сотый раз со времени их отъезда стараясь понять, что с ней происходит.
Всю дорогу до города Дженетт говорила без умолку с Карен и Марией, совершенно игнорируя его присутствие. Даже поворачиваясь в его сторону, она избегала встречаться с ним взглядом.
Внезапно его внимание привлекло лежащее на комоде кольцо. Взгляд на ее левую руку подтвердил то, что это ему не привиделось. В какой-то момент Висенте почувствовал себя так, будто получил удар прямиком в солнечное сплетение.
– Ты не надела обручальное кольцо, – с явным трудом выговорил он.
– Думаю, что теперь, когда мы разведены, в этом нет необходимости. – Дженетт была горда тем, что голос ее прозвучал ровно и спокойно.
– Меня очень огорчает то, что ты его сняла, дорогая, – признался Висенте, не в силах разобраться, доволен он или нет тем, что ей стало наконец известно о разводе. В данный момент кольцо для него казалось гораздо более важным. – Мне кажется, тебе надо его носить.
– К чему? Теперь оно всего лишь часть моего прошлого. Я тебе больше не жена.
Наступило зловещее молчание. Дженетт продолжала наносить тушь на ресницы, удивляясь, как они не начали опускаться пол собственным весом. Лучше перейти на губную помалу.
– Когда ты узнала, что развод вступил в силу? – спросил напрямик Висенте.
Ответив, она добавила:
– Но ты должен был догадаться, что мне об этом неизвестно… Почему ты ничего не скачал?
Он попытался объяснить то, что было невозможно:
– Мне это не казалось важным.
Для того чтобы удержать рвущиеся с языка злые и обидные слова, ей пришлось стиснуть зубы. Для нее их брак не казался неважным.
Поняв, что выразился крайне неудачно, Висенте попытался исправить положение.
– Я хотел сказать, что важно то, чтобы мы с тобой были вместе. А ведь мы вместе…
– И разведены, – добавила Дженетт.
– Но мы сейчас гораздо счастливее чем были когда-то, – возразил он. – Теперь нам известно, в чем заключались наши ошибки, и мы не нуждаемся в брачном свидетельстве что бы понять, что следует сохранить.
Хотела она того или нет, но его слова произвели на нее определенное впечатление. По крайней мере, они доказывали то, что Висенте ценит их отношения и желает их продолжения. Однако мысль о том, что они больше не муж и жена, по-прежнему вызывала ее ярость.
Висенте протянул ей кольцо.
– Пожалуйста, надень его обратно.
– Я сказала – нет! – резко ответила Дженетт, едва удержавшись, чтобы не напомнить ему, что, если бы он хотел видеть это кольцо на ее пальце, то не подал бы на развод.
Лицо его потемнело.
– Но люди могут подумать, что ты свободна.
– Так оно и есть!
– Черт побери, что ты хочешь этим сказать? – воскликнул он с внезапной агрессией в голосе.
Дженетт лишь презрительно поморщилась.
– И к чему вся эта косметика? – не успокаивался Висенте – Раньше ты даже губы почти не красила, а теперь разрисовала себя с головы до ног! Немудрено, если кто-нибудь решит, что ты охотишься за мужчинами!
– Думаю, что в компании твоей сестры это маловероятно, – возразила Дженетт, скрывая улыбку, и поднялась на ноги.
Он, должно быть, ожидал, что, узнав о свершившемся разводе, она наденет траур и выплачет себе все глаза. Что ж, тем приятнее будет разочаровать его в этих ожиданиях. А если ему кажется, что она предвкушает ожидающие ее развлечения, тем лучше.
Лишь только за ними закрылась дверца лимузина, как Маргарита улыбнулась и удивленно покачала головой.
– Висенте страшно ревнует тебя… это, должно быть, приятно. Обычно он холоден и бесстрастен. Однако сегодня просто вне себя: ты замечательно выглядишь и идешь развлекаться без него!
Дженетт улыбнулась в ответ.
– Ты так полагаешь?
– Никогда не думала, что доживу до этого дня, но с фактами не поспоришь. Хулио приглашал Висенте присоединиться к его друзьям, но он отказался. Мужчины должны будут встретится с нами в полночь, прямо в клубе.
Сидя в темном углу, Дженетт заметила Висенте, едва он вошел.