- Я правда рада за вас братиком, Эрта! Ты веришь мне? - рыдала она, - но…. Маленький милый Марк, он такой хорошенький, что мне до боли хочется такого же от Шера.
Эрта обняла ее и сказала:
- Прости, Мина, за мое эгоистичное желание видеть тебя здесь. Конечно же, я верю, что ты рада за нас, я же эмпат. Я поступила очень эгоистично. Прости меня.
- Да ничего, - отмахнулась Мина, - наверное, я просто старею, - раньше я бы никогда не позволила себе расплакаться при людях.
- Знаешь, - сказала Эрта, - со мной было то же самое, когда я встретила Ульриха. До этого я не плакала никогда. У меня не было достаточных нужных эмоций. Может и у тебя так.
- Достаточные эмоции это хорошо или плохо - спросила Мина.
- Сверхэмоциональность - это эмпатия. Но, чтобы она не причиняла боли, нужна сверхрациональность. Они стабилизируют друг друга. - объяснила Эрта, - иначе эмпат погибает или сходит с ума. В основном от чужой боли.
- Значит эмпатия это не очень хорошо, - решила Мина, - и зря я к ней стремилась.
- Неотлаженная и не проверенная медиками и учеными - абсолютно точно нехорошо, - подтвердила Эрта. - Но есть один вид эмпатии, который есть у многих-многих людей даже здесь. Это любовь. И пока ты любишь - частично ты можешь чувствовать чувства своего любимого человека и передавать ему свои чувства. А больно бывает от нее потому, что люди еще немодифицированы и надо помнить о рациональности. В тебе, Мина, ее много, тебе не должно быть больно от любви.
- Я сейчас скажу тебе ужасную вещь, Мина… - прошептала Эрта, - но может быть вам завести ребенка от Эрика? - он же до сих пор не против переспать с тобой. Спроси Шера.
- Шер предложил сирот. Это вроде бы как его предложение и похоже, что как будто это дети от него - попробуем сначала так, - сквозь слезы улыбнулась Мина
Потом они попрощались, и слуги проводили Мину домой.
Несколько дней Мина хозяйничала в дома одна. А потом, к ночи, появился Шер и привел двух грязных волчат. На вид 3 и 5 лет. Они были темненькие. Это очень обрадовало Мину. Похожие на Шера.
- Привет, - ласково сказала она, - я очень люблю детей. Вы знаете дом Гретель? Это мой дом. Но сама я не могу иметь детей. А мне очень хочется. Если у вас есть родители, мы отведем вас к ним, если нет, то я очень прошу вас остаться со мной и моим мужем.
- В доме Гретель умерла наша мама, - сказала трехлетняя девочка, с застывшими, как у умалишенной глазами, - там ее забили до смерти.
- И она не успела нам сказать кто наш отец - зло выдохнул 5-летний мальчик, буравя Мину глазами, полными ненависти.
- Ну вот, - выдохнула Мина со слезами, выступающими на глазах, - теперь мне с ними никак не подружиться. Их мать убила Берта. Она давно уволена, но ведь им не объяснишь, что я, нынешняя владелица Дома Гретель, не виновата в смерти их матери.
- Объяснишь, сказал Шер, он превратился в багровое веретено, и открыл своей тело.
- Заходите, - сказала он, - страшнее того, что вы уже пережили, на свете не бывает.
- Но ведь ты можешь нас сожрать, - зло крикнул мальчишка, еще не отошедший от того что человек превратился в чудище.
- Тогда пусть сожрет меня первым, - бесстрашно сказала Мина и вошла в привычную пещеру. Клетка с огнем на этот раз была далеко.
Держась за руки, позади нее, осторожно оглядываясь, вошли дети.
- Вы колдуны, да? - спросил мальчик?
- Нет, - всхлипнула Мина, я простая обычная девушка, а он - инопланетянин, он звезда.
- Этого не может быть! - не поверил мальчик - на земле могут быть только люди, демоны, ангелы и колдуны.
Какой бесстрашный мальчик, думала Мина, он нравился ей все больше и больше.
- Я тоже так раньше думала. Но таких планет как наша Земля существует много-много во Вселенной и не некоторых есть другие люди, не похожие на нас. Если хочешь, Мы можем даже попроситься посмотреть планету Шера.
- Вы оба - сумасшедшие колдуны, вас надо сдать в церковь - злобно настаивал мальчик, пятясь к выходу и увлекая за руку апатичную сестру.
Когда рядом с ними начали появляться, местами отретушированные черными квадратами, воспоминания Шера, когда он был рядом и не знал, как помочь Мине:
'Сначала из-под кровати вылезла служанка Агата с маленьким сверточком ребенка. Потом объяснила о нравах Старухи Гретель по отношению к женщинам, растящих детей без отцов. Потом о Берте, потом Мина кинулась искать подземелье и сказала Гретель, что она не бог, чтобы судить людей. Потом Мина сказала старухе, что готова составить контракт и заменять на столбе для наказаний всех кормящих матерей. Берта хлестала ее розгами не щадя, но очень опытно, розгами или плетью она умела причинять наивозможно большую боль, она старалась достигнуть той особенно сильной боли, которую вызывают удары плетью по нежной женской коже, когда тонкая кожа краснела, и под ударами плети нервы тела возбуждаются так, что подпрыгивают в болевых конвульсиях. Было очень больно, но Мина упорно решила не кричать. Она упорно шептала одну молитву за другой: Потом Мина потеряла сознание.'
- А потом все изменилось, - сказал Шер. - Берту уволили и заперли в сумасшедшем доме.
- Потому что она видела тебя, да? - спросила девочка
- Да, она видела меня.
- Ты не страшный, даже смешной снаружи - сказала девочка - и ее глаза, вдруг, прояснились и засияли.
- Твоя жена спасла нашу маму.
- Наша мама умерла, Анна - дернул ее за руку брат
- Я знаю, Михаэль, - но она все равно спасла нашу маму. Теперь в этом доме не умрет ничья мама. И наша бы не умерла.
- Просто нам не повезло, - угрюмо сказала девочка, бредя к выходу.
Мальчик побежал за ней.
- Вы останетесь? - безнадежным отчаянием спросила Мина.
Шер принял свой человеческий вид, подошел к Мине, кусающей губы и обнял ее.
- Не волнуйся, - сказал он жене, - я сотру им память и верну на место.
- Я не о том волнуюсь, Шер, - сказала Мина, пытаясь сдерживать слезы
Пройдя сто метров, дети развернулись к ним. Девочка уговаривала мальчика и тянула обратно.
Эпизод 20
Казнь пульсара
Мина была на седьмом небе. Она понимала, что мальчик поддался только уговорам сестры, боится их и не верит им. Когда-то их постригли от вшей, бритвой для стрижки овец, и поэтому волосы были короткими и неровными. Лица были чуть вытянутыми и худыми и поэтому на них выделялись большие глаза с кругами под глазами. Мина вздохнула.
- Завтра поедем в цирюльню и по магазинам. И не забудьте, что вы теперь Анна фон Бальдерсхейм и Михаэль фон Бальдерсхейм из рода маркграфа Восточной марки Боненгаля.
- И поверь, - сказала она мальчику - если я покажу тебя всему городу, - у меня не будет резона тебя убивать для своих колдовских целей.
- Да знаю я, что ты не колдунья, - ухмыльнулся мальчик, - но муж твой колдун. Если не сам дьявол.
- Михаэль, как ты думаешь, сколько дьяволов существует на свете? - спросила она мальчика, когда купала его в большой лохани вместе с сестрой
- Один конечно! И один Бог! - уверенно отплевывался намыленный мыльным корнем мальчишка.
- Значит, если ты увидишь, много таких, как Шер, то ты поверишь что они не маги и не колдуны, а просто живут на другой планете?
- Что такое планета? - озадачился Михаэль
- О, это ты спроси у Шера! - засмеялась Мина - и обязательно, слышишь, обязательно, попроси его свозить тебя и Анну на планету Оумага. Так называется их народ.
А я пока пойду к Боненгалям и попрошу одежду у их слуг до утра.
Пока они мылись, Шер нашел удобную комнату и сделал ее детской. Наполнив мебелью и застелив постели.
Правда, из игрушек, кроме разных размеров разноцветных кружевных коралловых шаров там ничего не было.
Утром Мина отвезла детей сначала в цирюльню, где их ровно постригли и даже умудрились чуть завить волосы. Хотя Анна все равно захотела парик с кудрями, как у куклы, и ей купили парик. Оказалось что у Михаэля разные глаза. Один карий, другой зеленый. У девочки оба глаза были зеленые.
- Если пойдешь докладывать про меня Инквизиции, то не делай это сам, с твоими-то колдовскими глазами, - прошептала ему на ухо Мина и рассмеялась.
Мальчик сжал губы в тонкую линию и промолчал. Это был не по годам серьезный и очень умный мальчик. И Мина его уже обожала.
Потом они поехали в магазины и даже в не очень модной дорогой одежде их городка дети стали выглядеть очень мило. Мина на всякий случай заказала портному метки на бальные костюмы. Потом они поехали в магазин игрушек. Но кроме кукольного домика, плюшевого мишки и железной дороги дети почему то ничего не выбрали. Тогда Мина купила еще больной черный резиновый мяч и качающуюся лошадку. Потом они все вместе расставляли покупки в детской, а Анна вертелась перед всеми зеркалами в доме. И в конце концов Шер нарисовал большие фотопортреты детей и их повесили над прихожей на втором этаже лестницы. Начиная с вопроса про планеты мальчик прилип к Шеру намертво. А Мина и Анна играли в кукольный дом. Потом Мина пошла учить Анну ухаживать за цветами в палисаднике.
Ночью Шер улетел с ними на планету Оумага и когда они вернулись, они перестали верить в дьявола. Они стали верить, что у них очень необычные, волшебные, родители. О которых надо молчать и никому не рассказывать. Все бумаги Мина и Шер оформили аккуратно и правильно, достав даже записи о рождениях детей. Теперь они являлись их по-настоящему приемными родителями. Мине все-таки удалось подружиться с обоими детьми. И вскоре вся их маленькая семья обожала друг друга. Из-за появления в доме детей, их с Шером сердца вспыхивали так часто, что Мина подолгу полыхала пламенем после занятий любовью с ним. Этим они занимались прямо в пруду, огородив себя барьером невидимости. Поэтому не заводили в нем ни рыб, ни птиц, только вода была очень прозрачной и на дней были красиво разложены камни и рассажены растения. Несмотря на отсутствие живности пруд все равно был очень красив. Детей познакомили с Боненгалями, которые детям тоже очень понравились. Вскоре дети бегали в замок и обратно каждый день. И приходили такими грязными, что пришлось купить им специальную одежду для таких вылазок.
А однажды Михаэль пришел домой грязный и весь в крови. За ним бежала Анна. У Мины похолодело на сердце от какого-то плохого предчувствия. Пока дети играли во дворе замка Боненгалей, к ним прицепился какой-то то мальчик из группы купцов и сказал, что они с отцом ездили в город получать деньги у местной инквизиции за то, что вычислили ведьму. Он назвал ведьмой Мину фон Боненгаль. Которую его отец видел в Кенигсберге, горящей в гусиной луже после колдовства, от которого наутро нашли восемь трупов разбойников, убитых явно не человеческими руками. И Михаэль дрался с ним и с влезшими в драку купеческими мальчишками, пока не прибежали слуги и не разняли детей. Шер был на охоте и Мина, отмыв, перевязав Михаэлю раны, и приведя его в порядок, взяла детей за ручки и побежала с ними к Боненгалям. Там ее уже ждал Герард, друг Ульриха, возглавляющий отряд с тюремной каретой, в которой ее повезут на дознание и пытки. Ульрих разговаривал с Герардом. Свидетель был не один. Не только он и его жена ходили на этот пруд забирать гусей домой. Докладов было несколько. Это было очень плохо. Ульрих больше не состоял в Ордене, тем более прошлое чудесное спасение от черного тумана ему еще помнили. Но ничего не могли с ним сделать, Потому что меры для этого он принял железные. И вот теперь Мина фон Боненгаль обвиняется в колдовстве. Дождаться Шера, - думала она. Надо только дождаться Шера. И все будет хорошо. Он принесет добычу с охоты сначала в дом Гретель, потом к ним и узнает обо всем, и мы переедем в другую страну. Обняв и поцеловав детей, она сказала им, что все будет хорошо, чтобы они не плакали и не хулиганили. И больше не дрались и слушались тетю Эрту. Эрта пообещала, что они с Ульрихом окажут ей всевозможную поддержку и уж сгореть на костре точно не дадут. Она хотела ехать с ними, но Ульрих и Мина ее удержали, она кормящая мать и ей нельзя убивать рыцарей. Шер справится лучше. Надо только потянуть время. Герард обещал сделать все, что в его силах.
Но судили ее не светским судом, а церковным, за толстыми воротами Тевтонского замка. Задавали ей каверзные вопросы про Ульриха и его жену, про ее родителей и мужа, все ли и давно ли занимаются колдовством. Мина все отрицала. Начались пытки. Мина все отрицала. И когда было особенно больно, она кричала имя Шера. Но он, почему то, не слышал ее. Наутро мучители решили, что достаточно подтвердили свою правоту. И церковное пламя жгло ее и оставляло на ее теле уродливые отметины. Наверное, потому, что это было не пламя чистого сердца звезды. А пламя человеческих сердец, погрязших в страстях. И даже не замечающих этого. Утром ее ждал костер. Руководил сборкой эшафота Герард, поэтому сооружалось место казни медленно и неспешно. Он виновато смотрела на Мину, но сделать больше ничего не мог. Мина почти незаметно улыбнулась ему с благодарностью. Она стояла на куче хвоста, привязанная к столбу и ей не было страшно. Она почти не думала о себе. Она могла думать только о Шере и приемышах. У Шера теперь были дети, которых они оба любили. Теперь его сердце не почернеет от горя. А у приемышей был сильный папа, который не даст их в обиду. Просто так сложились обстоятельства, ей сильно не повезло. А у детей умерла мать, сильно не повезти дважды - в жизни так не бывает, если человек сам не способствует этому. И Факельный огонь под ногами и любовь Шера в ее сердце полыхнули одновременно. Шер в человеческой форме появился позади рыцарей. Разбросав их в разные стороны, он пробрался в костер и впился в губы Мины долгим поцелуем, выдирая и далеко отбрасывая столб, к которому она была привязана. Мину буквально страстно объяло пламя их любви и обычное не могло подобраться к ней, Но оно успело сжечь балахон в котором ее привели на казнь. И теперь она стояла обнаженной посреди толпы испуганных мужчин. В нее с Шером полетели стрелы и копья. Они втыкались в спину, голову и руки Шера, но в Мину он не давал попасть ничему.
Шер обнимал ее, просил прощения за то, что задержался. Но он все вспомнил, все с самого начала. Говорил ей, что она самая дорогая звезда для него, найденная им в темноте, очищенная от всего темного, и сверкающая так, что даже ему слепит глаза и заставляет трепетать свет и биение ее сердца. И он хочет сгореть вместе с ней в огне их невозможной любви. Хочет попробовать еще одно средство, придуманное им, чтобы спасти их неправильную любовь. Используя механизм тесных двойных звездных систем. Он хочет заняться с ней любовью, прямо здесь, где нет воды, и возможно это будет у них последний раз. Он хочет превратить ее в белого карлика, это такая разновидность звезд, что должно вызвать перетекание его вещества, звезды-компаньона на белого карлика, постепенно увеличивая массу белого карлика, и по достижении критической массы белый карлик превратится в нейтронную звезду. Последнюю стадию жизни дикой звезды, из которой развиваются разумные звезды. Он обещал, что позаботится о том, чтобы никто не пострадал. И он выкинул всех рыцарей из замка куда-то за пятьдесят тысяч верст. Замок стоял в лесу, который он тоже очистил от живности, так что взрыв не станет причиной ничьей смерти, обещал он. Исчезнем только мы, сказал он. "А как же дети" - подумала Мина. "Они с Эртой, она справится," - ответил Шер. Лаская друг друга горящими руками и пламенеющими языками где только можно, изворачиваясь и почти танцуя, лежа в огне, который разгорался и охватывал весь замок, они бились в пламенных судорогах оргазма. И когда сквозь них прошла последняя, сильнейшая вспышка Шера, поглотившая замок, лес вокруг замка и часть полей. В небо взвились два пульсара. Разумный и дикий. Шер вел Мину своим магнитным излучением на планету Оумага. Мина стала нейтронной звездой. Вот только надо заставить электроны, протоны, нейтроны заполнившей ее пустоты собраться вместе, в большое сердце и заставить его загореться, чтобы жить и любить. И он не знал, как это сделать.
Эпизод 21
Двойная звезда…
Они повисли далеко от планеты Оумага, между двумя мертвыми системами. Разрушая крайние орбитальные планеты последних. Мина была в обычной свободной форме звезды. Но так как она была ненастоящей звездой, то была очень маленькая. Самая маленькая из нейтронных пульсаров, известных Шеру, всего 5 километров в диаметре, но весила как несколько планет. Комфортный для него собственный размер пульсара составлял около 21 километра в диаметре. Мина механично пульсировала, излучая около 800 электромагнитных вспышек в секунду, теряя энергию и постепенно замедляя вращение. Чем медленней она вращалась, тем меньше оставалось шансов вложить в нее всю информацию известную Шеру. Шер, удерживая ее в своем магнитном поле, улавливая ее частицы, которые она выбрасывала из себя, вращаясь на такой огромной скорости. И пульсируя с той же скоростью что и она, он возвращал их обратно в Мину, вкладывая в каждую ее электромагнитную или нейтронную частицу информацию об Оумага, о войне с людьми будущего. О страшной гибели будущих цивилизаций. О ее мире, об их войне с ними, их очищении от боли и ненависти. О ее семье, женитьбе ее брата на девушке из будущего. Об их с Шером путешествии и их с Шером детях. Он вкладывал в нее и всю информацию известную ему о Вселенной. И затем повторял все сначала. Так прошел земной год.
- Безумец! Это бесполезно, - шептали ему пролетающие мимо Оумага. Но они ему сочувствовали. Они считали, что если бы можно было вернуть О-линь, то ничего подобного бы не случилось. Однако, мертвые не возвращаются. И Шер думал иначе. О-линь любил другой Шер, довоенный, не истерзанный болью и ненавистью, которые умели утолять только вибрации Мины. После войны все изменилось. Он любил О-линь, он чувствовал это, но даже имея О-линь, если бы он встретил Мину, он бы все равно влюбился. Потому что их вибрации совпадали. И все бы усложнилось еще больше. Но Оумага были правы. Если бы была жива О-линь Шеру нечего было бы делать на Земле, и они с Миной никогда бы не встретились. И никто на свете не смог бы открыть в ее сердце звезду, кроме нее самой. А у нее на это способностей не хватало. Его тяжелые мысли, и депрессивное состояние прервал золотой огонь, разливающийся по его сердцу. Сексуальная вспышка…. Но почему? Он посмотрел вниз