Смех замер у Амелии на губах. Кэм так много знал о ней - слишком много - и бессовестно этим пользовался. Она закрыла глаза и положила руку ему на затылок, запустив пальцы в шелковистые завитки его волос.
Покрывая поцелуями ее шею, Кэм раздвинул коленом ее ноги.
- Решай, - шепнул он, - либо сейчас, либо за кустами рододендрона на цветочной выставке.
Амелия поерзала, прижатая к постели его телом.
- Кэм, - выдохнула она, когда его голова склонилась к ее обнаженной груди. - Мы опоздаем…
Вместо ответа он пробормотал ласковые слова, перейдя на цыганский, как всегда в минуты страсти, и овладел ею с необузданностью, которая показалась бы варварской, не будь он таким нежным.
- Кэм, - сказала она чуть позже, обвив руками его шею, - мы поговорим сегодня с мистером Бейнингом?
- О маргаритках и примулах?
- О его намерениях относительно моей сестры.
Кэм улыбнулся, играя завитком ее волос, выбившимся из косы.
- Значит, ты не возражаешь?
- Наоборот, я хочу, чтобы ты это сделал. - Ее лоб перерезала морщинка. - Поппи встает на дыбы, стоит кому-нибудь упрекнуть мистера Бейнинга, что он не спешит разговаривать со своим отцом.
Кэм осторожно разгладил ее лоб подушечкой большого пальца.
- Он ждал достаточно долго. О таких людях цыгане говорят: "хочет и рыбку съесть, и ног не замочить".
Амелия невесело хмыкнула:
- Досадно, что он ходит вокруг да около, вместо того чтобы пойти к отцу и решить этот вопрос.
Кэм, неплохо изучивший аристократию еще в те времена, когда он был управляющим фешенебельным игорным клубом, сухо отозвался:
- Когда тебе предстоит унаследовать так много, как Бейнингу, приходится проявлять осмотрительность.
- Мне плевать. Он возбудил надежды моей сестры. Если это ничем не кончится, она будет опустошена. Из-за него она отказалась от ухаживания других мужчин и потеряла весь сезон…
- Успокойся. - Он перекатился на бок, увлекая ее за собой. - Я согласен с тобой, дорогая. С этим призрачным ухаживанием нужно кончать. Я дам понять Бейнингу, что пора действовать. Надеюсь, это поможет.
- Спасибо. - Амелия прижалась щекой к его груди, устраиваясь поудобнее. - Я буду рада, когда это разрешится. В последнее время я не могу избавиться от ощущения, что все пойдет не так, как хотелось бы Поппи и мистеру Бейнингу. Дай Бог, чтобы я ошиблась. Я так хочу, чтобы Поппи была счастлива… Что мы будем делать, если он разобьет ей сердце?
- Мы позаботимся о ней, - промолвил Кэм, прижав ее к себе. - Для чего еще нужна семья?
Глава 8
Поппи так волновалась ожидая прибытия Майкла, что испытывала легкое головокружение. После всех уловок и хитростей это был первый шаг к тому, чтобы обнародовать их отношения.
Она оделась с особой тщательностью в желтое уличное платье, отделанное черным шелковым шнуром, с двухслойной юбкой, подхваченной черными бархатными бантами. У Беатрикс был похожий ансамбль, но голубой с шоколадной отделкой.
- Прелестно, - вынесла вердикт мисс Маркс, когда они вошли в гостиную их номера. - Вы будете двумя самыми элегантными молодыми дамами на цветочной выставке. - Она вытащила одну из шпилек из прически Поппи и вставила ее снова, надежно закрепив поднятые наверх локоны. - Клянусь, мистер Бейнинг не сможет отвести от тебя глаз, - добавила она.
- Он опаздывает, - заметила Поппи напряженным тоном. - Это не похоже на него. Надеюсь, у него не возникло затруднений.
- Уверена, он скоро приедет.
В комнату вошел Кэм, за ним Амелия, в розовом платье, перетянутом на тонкой талии кожаным ремешком бронзового цвета в тон ее башмакам.
- Какая прекрасная погода! Как раз для прогулки на свежем воздухе, - сказала Амелия, оживленно блестя глазами. - Хотя я сомневаюсь, что ты заметишь даже цветы, Поппи.
Положив руку на живот, Поппи прерывисто вздохнула.
- Все это так действует на нервы.
- Я знаю, дорогая. - Амелия подошла ближе и обняла ее. - Я бесконечно благодарна судьбе, что мне не пришлось проходить через лондонские сезоны. У меня никогда не было твоего терпения. В самом деле, следовало бы обложить лондонских холостяков налогом, пока они не женятся. Это ускорило бы процесс ухаживания.
- Не понимаю, почему люди вообще должны жениться, - сказала Беатрикс. - Никто ведь не женил Адама и Еву, правда? Они просто жили друг с другом. Почему мы все должны беспокоиться о свадьбе, когда они обошлись без этого?
Поппи издала нервный смешок.
- Давайте не будем обсуждать подобные темы при мистере Бейнинге, - сказала она. - Боюсь, он не привык к нашим…
- Бурным дискуссиям, - подсказала мисс Маркс.
Амелия усмехнулась:
- Не беспокойся, Поппи. Мы будем такими достойными и правильными, что он сочтет нас занудами.
- Спасибо, - пылко отозвалась Поппи.
- Мне тоже придется изображать зануду? - спросила Беатрикс у мисс Маркс, которая энергично кивнула.
Вздохнув, Беатрикс подошла к столу в углу комнаты и принялась опустошать свои карманы.
Поппи вздрогнула, когда услышала стук в дверь.
- Это он, - выдохнула она.
- Я отвечу, - сказала мисс Маркс, послав Поппи быструю улыбку. - Можешь успокоиться, дорогая.
Поппи кивнула и постаралась взять себя в руки. Она заметила, что Амелия и Кэм обменялись взглядами, которые она не смогла распознать. Взаимопонимание между этой парой было абсолютным, казалось, они могут читать мысли друг друга.
Она подавила улыбку, вспомнив утверждение Беатрикс, что кролики живут счастливо парами. Беатрикс была, права. Поппи очень хотелось быть любимой, быть частью пары. Она так долго ждала и все еще была не замужем, хотя все подруги ее возраста уже обзавелись мужьями и детьми. Казалось, Хатауэи обречены находить свою любовь позже других.
Ее мысли прервало появление Майкла, который вошел в комнату и поклонился. Радость Поппи несколько омрачило выражение его лица, более угрюмое, чем ей казалось возможным. Его лицо было бледным, глаза покраснели, словно он не спал ночью. Собственно говоря, он выглядел больным.
- Мистер Бейнинг, - мягко сказала она. Ее сердце трепетало, как птица, пойманная в силки. - С вами все хорошо? Что случилось?
Карие глаза Майкла, обычно такие теплые, казались мрачными и невыразительными, когда он окинул взглядом ее семью.
- Простите меня, - хрипло произнес он. - Даже не знаю, что сказать. - Казалось, дыхание застревает у него в груди. - У меня возникли некоторые затруднения. - Его взгляд остановился на Поппи. - Мисс Хатауэй, я должен поговорить с вами. Не могли бы вы уделить мне пару минут наедине?
Последовало напряженное молчание. Кэм хранил непроницаемое выражение, а Амелия слегка покачала головой, словно протестуя против того, что должно последовать.
- Боюсь, это будет неприлично, мистер Бейнинг, - промолвила мисс Маркс. - Мы должны помнить о репутации мисс Хатауэй.
- Конечно. - Он провел рукой по лбу, и Поппи увидела, что его пальцы дрожат.
Видимо, случилось что-то очень серьезное. Внезапно ею овладело ледяное спокойствие.
- Амелия, ты не могла бы остаться с нами? - обратилась она к сестре.
- Да, конечно.
Остальные члены семьи, включая мисс Маркс, вышли из комнаты.
Поппи чувствовала, как ручейки холодного пота стекают по ее телу под сорочкой. Она села на диван, уставившись на Майкла расширившимися глазами.
- Садитесь, пожалуйста, мистер Бейнинг, - сказала Амелия, подойдя к окну и глядя на улицу. - Я постараюсь делать вид, будто меня здесь нет. Извините, что мы не могли оставить вас наедине, но мисс Маркс права. Нельзя рисковать репутацией Поппи.
Хотя в ее тоне не было и намека на упрек, Майкл заметно вздрогнул. Расположившись на диване рядом с Поппи, он взял ее руки и склонился над ними. Его пальцы были еще холоднее, чем у нее.
- У меня была жуткая ссора с отцом вчера вечером, - глухо произнес он. - Кажется, до него дошли слухи о моем интересе к вам. О моих намерениях. Он был… в ярости.
- Наверное, это было ужасно, - сказала Поппи, зная, что Майкл никогда не ссорился с отцом. Он благоговел перед виконтом и всегда старался заслужить его похвалу.
- Более чем ужасно. - Майкл прерывисто вздохнул. - Я избавлю вас от подробностей. В результате очень длинных и очень неприятных препирательств он предъявил мне ультиматум. Если я женюсь на вас, он отречется от меня. Не будет более считать меня своим сыном и лишит наследства.
В наступившем молчании было слышно только, как Амелия резко втянула воздух.
Боль сдавила грудь Поппи, затрудняя дыхание.
- Какую причину он назвал? - сумела произнести она.
- Только то, что вы не годитесь в жены Бейнингу.
- Может, если вы дадите ему время остыть… он передумает… Я готова ждать, Майкл. Сколько понадобится…
Майкл покачал головой:
- Я не могу просить вас об этом. Мой отец настроен очень решительно. Могут пройти годы, прежде чем он передумает, если это вообще возможно. А тем временем вы можете упустить свой шанс на счастье.
Поппи устремила на него долгий взгляд.
- Я буду счастлива только с вами.
Майкл поднял голову. Его глаза мрачно блеснули.
- Извините меня, Поппи. Извините, что я внушил вам ложные надежды на то, что никогда не было возможно. Мое единственное оправдание заключается в том, что я думал, будто знаю своего отца. Очевидно, это не так. Я всегда верил, что смогу убедить его принять женщину, которую я люблю, что моего мнения будет достаточно. Я, - его голос сорвался, - я люблю вас. И я… проклятие, никогда не прощу его за это. - Отпустив ее руки, он полез в карман своего сюртука и вытащил пачку писем, перевязанных ленточкой. Это были письма, которые она писала ему. - Честь обязывает меня вернуть их вам.
- Я не могу отплатить вам тем же, - сказала Поппи, взяв письма дрожащей рукой. - Я хочу оставить ваши письма себе.
- Конечно, это ваше право.
- Майкл, - сказала Поппи дрогнувшим голосом. - Я люблю вас.
- Я… не могу дать вам оснований надеяться.
Они замолкли, с отчаянием глядя друг на друга. Голос Амелии, прозвучавший со спасительной практичностью, прервал мучительное молчание.
- Возражения виконта не должны останавливать вас, мистер Бейнинг. Он не может помешать вам унаследовать титул и прилагающиеся к нему владения.
- Да, но…
- Увезите мою сестру в Гретна-Грин. Мы предоставим вам карету. У нее достаточно большое приданое, чтобы обеспечить вам солидный доход. Если вам нужно больше, мой муж позаботится о том, чтобы увеличить ваше состояние. - Она устремила на него твердый взгляд, в котором читался вызов. - Если вы хотите мою сестру, мистер Бейнинг, женитесь на ней. Хатауэи помогут вам пережить все бури, которые последуют.
Поппи никогда не любила свою сестру так сильно, как в этот момент. Она смотрела на нее сквозь слезы с дрожащей улыбкой на губах.
Но ее улыбка исчезла, когда Майкл упрямо ответил:
- Титул и поместье переходят к прямому наследнику, но, пока мой отец не умрет, мне придется жить на собственные средства, которые незначительны. И я не могу жить за счет благотворительности семьи моей жены.
- В семье не может быть благотворительности.
- Вы не понимаете, как обстоят дела с Бейнингами, - возразил Майкл. - Это вопрос чести. Я единственный сын. С самого рождения меня воспитывали исключительно для того, чтобы я принял титул и ответственность за него. Ничего другого я не знаю. Я не могу вести жизнь изгоя, вне привычного круга. Я не могу жить со скандалом, подвергнутый остракизму. - Он повесил голову. - Боже, как я устал от споров. Моя голова шла кругом всю ночь.
Увидев нетерпеливое выражение на лице сестры, Поппи поняла, что та приготовилась переубеждать его по каждому пункту - ради нее. Перехватив взгляд Амелии, она покачала головой, безмолвно давая понять: это бесполезно. Майкл уже принял решение. Он не пойдет против отца. Дальнейшие препирательства только сделают его еще более несчастным, чем сейчас.
Амелия закрыла рот и отвернулась к окну.
- Мне очень жаль, - произнес Майкл после продолжительной паузы, все еще сжимая руки Поппи. - Я не собирался обманывать вас. Все, что я говорил вам о своих чувствах, каждое слово, было правдой. Я сожалею только об одном - что потратил ваше время. Драгоценное для девушки в вашем положении.
Хотя он не имел в виду ничего оскорбительного, Поппи вздрогнула.
Для девушки в ее положении.
Ей двадцать три года. Она не замужем. После трех светских сезонов.
Она осторожно высвободила свои руки из его хватки.
- Я не потеряла ни секунды, - сумела сказать она. - Наше знакомство пошло мне на пользу, мистер Бейнинг. Не надо ни о чем сожалеть. Я не сожалею.
- Поппи, - произнес он с такой мукой в голосе, что она чуть не расплакалась. Только этого не хватало.
- Прошу вас, уходите.
- Если бы вы только могли понять…
- Я понимаю. Правда. Я буду в полном… - Она осеклась и судорожно сглотнула. - Прошу вас, уходите. Пожалуйста…
Она сознавала, что Амелия подошла к ним и, сказав что-то Майклу, выпроводила его из номера, прежде чем Поппи потеряла самообладание. Дорогая Амелия никогда не трусила перед противником, даже если он был вдвое больше, чем она.
Курица, гоняющая корову. При этой мысли у Поппи вырвался нервный смешок, и обжигающие слезы пролились из ее глаз.
Закрыв дверь, Амелия села рядом с ней и обняла ее за плечи.
- Ты такая благородная, Поппи, - сказала она, глядя на залитое слезами лицо сестры. - И гораздо добрее, чем он заслуживает. Я так горжусь тобой. Интересно, он когда-нибудь поймет, сколько он потерял?
- Он не виноват.
Амелия вытащила из рукава платок и протянула ей.
- Как сказать. Но какой смысл критиковать его, если делу все равно не поможешь? Однако должна заметить… слова "я не могу" слишком легко срываются с его губ.
- Он послушный сын, - возразила Поппи, прижав платок к глазам, из которых непрерывным потоком струились слезы.
- Да, конечно… но отныне я бы советовала тебе выбирать мужчин, имеющих собственный источник доходов.
Поппи покачала головой, все еще уткнувшись в носовой платок.
- Вряд ли для меня есть пара.
Амелия обвила ее руками.
- Конечно, есть. Поверь мне. Он ждет тебя. И найдет. Придет день, когда Майкл Бейнинг станет для тебя полузабытым воспоминанием.
Вместо того чтобы успокоиться, Поппи разрыдалась по-настоящему, судорожно всхлипывая и сотрясаясь.
- Боже, - вымолвила она сквозь рыдания. - Мне так больно, Амелия. И кажется, что эта боль никогда не пройдет.
Амелия прижала ее голову к своему плечу и поцеловала ее в щеку.
- Знаю, - сказала она. - Мне пришлось пережить нечто похожее. Я помню, как это было. Вначале слезы, затем гнев, а потом отчаяние и снова гнев. Но я знаю лекарство от разбитого сердца.
- Какое? - спросила Поппи, испустив прерывистый вздох.
- Время… молитва… а более всего любящая семья. Тебя все любят, Поппи.
Поппи улыбнулась сквозь слезы.
- Слава Богу, что у меня есть сестры, - сказала она и снова расплакалась на плече у Амелии.
Вечером того же дня в дверь личных апартаментов Гарри Ратледжа решительно постучали. Джейк Валентайн, полировавший башмаки хозяина, прервал свое занятие и направился к двери. Распахнув ее, он увидел женщину, которая показалась ему смутно знакомой. Она была небольшого роста, со стройной фигурой, русыми волосами, серо-голубыми глазами, в очках, надетых на кончик носа. Он нахмурился, пытаясь вспомнить, кто она такая.
- Чем могу быть полезен?
- Я хотела бы повидать мистера Ратледжа.
- Боюсь, его нет дома.
При этой избитой фразе, используемой слугами, когда хозяин не хочет, чтобы его беспокоили, ее губы искривились.
- Вы хотите сказать, что его нет дома для меня? - поинтересовалась она с обжигающим презрением. - Или что он отсутствует?
- В любом случае, - невозмутимо отозвался Джейк, - вы его сегодня не увидите. Но его действительно нет дома. Может, что-нибудь передать?
- Да. Передайте ему!.. Я надеюсь, он сгниет в аду за то, что сделал с Поппи Хатауэй. А потом скажите ему: если он приблизится к ней, я его убью.
Поскольку угрозы убить Гарри были обычным делом, Джейк нисколько не встревожился.
- И как вас представить?
- Передайте ему мои слова, - коротко отозвалась она. - Он поймет.
Через два дня после визита Майкла Бейнинга сестер Хатауэй навестил их брат Лео, лорд Ремзи. Как и многие молодые холостяки, Лео снимал на сезон квартиру в Мейфэре, а в конце июня возвращался в свое сельское поместье. Хотя Лео мог спокойно жить со своей семьей в "Ратледже", он предпочитал жить отдельно.
Никто не мог отрицать, что Лео хорош собой, высокий, широкоплечий, с темно-русыми волосами и выразительными глазами. В отличие от сестер у него были светло-голубые, как льдинки, глаза, с темными ободками и циничным взглядом. Он вел образ жизни повесы, всячески демонстрируя, что ему наплевать на всех и на все. Однако были моменты, когда эта маска спадала, являя человека, чрезвычайно уязвимого и чувствительного, и в эти редкие моменты Кэтрин особенно тревожилась о нем.
Когда они жили в Лондоне, Лео обычно был слишком занят, чтобы проводить много времени с семьей, и за это Кэтрин была благодарна судьбе. С момента их встречи они прониклись взаимной неприязнью, что приводило к постоянным стычкам и препирательствам. Порой казалось, что они соревнуются друг с другом, кто кого больше обидит, обмениваясь шпильками и пытаясь уколоть побольнее.
Открыв дверь номера, она ощутила легкое потрясение при виде высокой гибкой фигуры Лео. Он был модно одет: в темный сюртук с широкими лацканами, свободные брюки и пестрый жилет с серебряными пуговицами. Окинув ее своими льдистыми глазами, он приподнял уголки губ в высокомерной улыбке.
- Добрый день, Маркс.
Лицо Кэтрин приняло каменное выражение.
- Лорд Ремзи, - произнесла она с презрительными нотками в голосе. - Я удивлена, что вы смогли оторваться от своих развлечений достаточно надолго, чтобы навестить своих сестер.
Лео одарил ее насмешливым взглядом.
- Что такого я сделал, чтобы заслужить взбучку? Знаете ли, Маркс, если бы вы научились сдерживать свой язычок, ваши шансы привлечь мужчину резко бы возросли.
Ее глаза сузились.
- Зачем мне привлекать мужчин? Пока еще я не видела, на что они годятся.
- Ну, - отозвался Лео, - хотя бы на то, чтобы производить на свет женщин. - Он выдержал паузу. - Как сестра?
- Убита.
Губы Лео сложились в угрюмую линию.
- Позвольте мне войти, Маркс. Я хочу увидеть ее.
Кэтрин неохотно посторонилась.