Ее рука скользнула по его торсу, обвила за талию и наткнулась на его возбужденную плоть.
– Как раз об этом.
Вскоре Роман вновь оказался внутри Кэролайн, впиваясь в ее тело с каждым движением. Ее пальцы сжимали его спину. Он не знал, где кончается его тело и начинается ее. И как он жил без нее все эти пять лет.
После того как они с Романом сблизились, все изменилось.
Кэролайн подавила зевок. Они сидели в кабинете главного управляющего "Салливан" в Лос-Анджелесе. Ей стоило прислушаться к тому, о чем говорили, но она не могла перестать думать о Романе и о том удовольствии, которое он доставлял ей. Никто никогда не сможет сделать для нее подобное.
Роман сидел с другой стороны стола, периодически заглядывая в компьютер и задавая вопросы. Кэролайн должна бы злиться из-за того, что он притащил ее сюда, но Роман был прав: ей стоило чаще появляться в магазинах и знать, что происходит. У этого супермаркета дела шли восхитительно, частично из-за расположения, частично из-за программы поддержки и тренировки работников. Это была команда ценных сотрудников, и результат был налицо. Довольные продавцы отвечали нуждам покупателей, а те были рады потратить свои деньги. Они могли сделать это где угодно, но шли в "Салливан", потому что здесь их встречали должным уровнем обслуживания.
Кэролайн сделала себе пометку просмотреть корпоративные семинары для работников. Она подняла взгляд и увидела, что Роман тоже смотрит на нее, словно напоминая, что между ними произошло.
Ей очень хотелось это повторить.
После утреннего блаженства Кэролайн ушла к себе принимать душ и одеваться, пока Блейк и Райан не проснулись. За завтраком Блейк никак не выдал своих подозрений, а возможно, ему было все равно, но Кэролайн чувствовала себя немного неловко.
Она надеялась, что Роман позавтракает с ними, но он, поздоровавшись, налил себе кофе и ушел в кабинет. Появился он, лишь когда надо было уезжать.
На этот раз в супермаркет они поехали на лимузине.
Менеджер закончил свой доклад, и в комнате воцарилась тишина. Кэролайн осознала, что настала ее очередь говорить.
– Спасибо, мистер Гарсиа. Я ценю то, что вы уделили нам время. Этот магазин – образец для всей сети "Салливан", так что я возьму несколько ваших идей на вооружение.
Кэролайн пожала всем руки и поблагодарила за хорошую работу, а затем вдвоем с Романом они вновь обошли все отделы супермаркета, прежде чем вернуться домой.
Внутри все сжималось от волнения, предвкушения, отчаянного желания, которое вызывал в ней Роман. Одна ночь не уменьшила боли, и, хотя Кэролайн не сильно надеялась, ей хотелось чувствовать себя чуть более спокойной.
– Думаю, все прошло хорошо, – произнесла она.
Ей надо было что-то говорить, иначе она бы взорвалась от переполнявших ее эмоций.
Роман повернулся к ней. До этого он смотрел в окно, погруженный в мысли, но сейчас как будто очнулся. К горлу подступил комок. Когда-нибудь Кэролайн скажет ему правду. Когда-нибудь она решится на это. Но ей нужно будет приготовиться к провалу. Кэролайн содрогнулась. Это пугало ее больше всего.
– Это всего один магазин, – произнес он.
Она поигрывала тонким ремешком, который украшал ее тунику.
– Я знаю.
Роман вздохнул:
– Не хочу внушать тебе надежды, ангел мой. У "Салливан" по-прежнему проблемы.
Что ж, одна ночь вряд ли заставит Романа сжалиться над ней. Он все так же владеет ее долгами, а Кэролайн надо их выплатить, чтобы не обанкротиться. Кроме того, она хотела победить в его же собственной игре.
– Я в курсе, Роман, но я вдохновлена. Мы выплатим деньги, я гарантирую, – уверенно произнесла Кэролайн.
– Не будем говорить о бизнесе, – слишком страстно прервал он ее.
Она приблизилась к нему и прижалась щекой к его груди. Роман обнял ее.
– Мы провели все утро и половину дня, говоря о делах, – словно объясняя, начал он.
Кэролайн коснулась мягкой ткани его костюма, вдыхая ванильно-пряный запах, такой яркий, приятный…
– Может, не все утро…
– Конечно, я слегка преувеличил, – рассмеялся Роман.
Он приподнял ее лицо и поцеловал нежно, как будто они были уже давно вместе. Но даже в этой нежности проскальзывала нотка жадного желания.
Наверное, он тоже это почувствовал, потому что сразу прервал поцелуй.
– У нас впереди целая ночь. Хочу, чтобы она была долгой и приятной.
– Я тоже этого жду…
Роман посмотрел ей в глаза:
– Правда? Вчера ты была не так уверена в необходимости продолжать.
Кэролайн пожала плечами:
– Не скажу, что меня это не смущает, Роман, но я должна двигаться дальше, как ты и сказал.
На мгновение в его глазах промелькнула неуверенность.
– Мне жаль, что ты потеряла мужа. Тебе пришлось нелегко.
Кэролайн прикрыла глаза, чтобы не выдать своего смущения и вины.
– Да, Джон был хорошим человеком. Хорошим другом.
– Я помню его. Мы были едва знакомы, но он мне понравился.
– Мы не очень подходили друг другу, – удивляясь сама себе, ответила Кэролайн, – но мы попытались.
– Ради ребенка.
Кэролайн кивнула. Вина бурлила внутри нее, не давая дышать.
– Мои родители тоже пытались, но все обернулось катастрофой, – произнес он.
Кэролайн взяла Романа за руку и сжала ее:
– Мне жаль.
Роман пожал плечами:
– Мой отец был алкоголиком. Сомневаюсь, что у вас с Джоном были такие проблемы.
Снова в Кэролайн проснулась обида за маленького мальчика, которым был Роман раньше. Он никогда прежде не делился воспоминаниями о детстве, и сейчас она была рада услышать о его прошлом.
Роман снова отвернулся и заговорил:
– Для него дети были жутким грузом и способом третировать мать. Всем нам было бы лучше, если бы она оставила его, но она этого не сделала.
– Они все еще вместе?
– В каком-то смысле да. – Он вновь повернулся к Кэролайн. – Они оба уже умерли.
– Мне так жаль, Роман.
– Это жизнь. Ничего с ней не поделаешь.
Кэролайн вспомнила о своих родителях в большом доме в Саутгемптоне, об отце, который постепенно забывает всех, кого знал, и ей захотелось плакать. Мать стоически выносила все, но и ей было тяжело. Ее неугасимая улыбка, раньше такая искренняя, сейчас почти не появлялась. Словно ей хотелось плакать, но она не могла, словно ей хотелось быть счастливой несмотря ни на что.
– Жизнь может быть невероятно жестокой иногда. Даже если ты думаешь, что у тебя есть все, она всегда может нанести решающий удар, – произнес Роман.
– Да, к сожалению, это правда.
До конца поездки они не произнесли ни слова. Они проехали через частный въезд в гостиницу, чтобы избежать толпы папарацци, за что Кэролайн была благодарна Роману. Вряд ли она выдержала бы такой напор, когда все ее мысли и чувства были написаны на лице.
Интересно, кого бы увидели репортеры? Смущенную женщину? Женщину, которая так и не смогла пережить первую любовь? Виноватую женщину, не знающую, как открыть секрет?
Когда они вошли в бунгало, Кэролайн услышала плеск воды и радостные крики Райана. Роман остановился посреди комнаты, сжав кулаки, и Кэролайн стало не по себе.
В это время мальчик вылезал из бассейна, а Блейк следил за ним, сидя на бортике.
– Хочешь посмотреть, чем они занимаются? – обратилась она к Роману.
Он взглянул на Кэролайн и нахмурился:
– Нет, у меня много дел. А ты иди.
Кэролайн вздохнула. Ей придется как-то преодолеть нежелание Романа быть рядом с сыном. Ему было тяжело с детьми, но он должен привыкнуть к Райану, а потом она расскажет правду.
Кэролайн открыла дверь, и сын тут же ее увидел.
– Мама, смотри, как я умею!
– Не бегать, – скомандовал Блейк.
Мальчик быстрыми шажками направился к маленькой вышке.
– Смотри, мама!
Сердце Кэролайн наполнилось любовью при виде маленького человечка, с серьезным видом ныряющего в воду, будто он выступал на Олимпийских играх. На нем были нарукавники, так что волноваться не стоило, да и Блейк был рядом, готовый броситься в воду, если понадобится помощь.
– Великолепно! – крикнула Кэролайн, когда мальчик вынырнул и поплыл к ней. – Ты будешь отличным пловцом. Я очень горжусь тобой!
Райан улыбнулся:
– Я могу доплыть обратно тоже! Дядя Блейк научил.
– Он сам. – Блейк пожал плечами. – Я тут ни при чем. – Он повернулся к Райану. – Почему бы тебе не вылезти из воды, а? Мама дома, и скоро мы будем обедать.
Кэролайн ожидала, что Райан примется спорить, потому что не любил, когда его отрывают от интересного занятия, но он поплыл к бортику еще быстрее.
– А мы можем поесть пиццу? Пожалуйста! – воскликнул он.
– Думаю, да, – ответила Кэролайн.
Блейк вытащил его из воды и взял полотенце.
– Я сделаю. – Она взяла у него полотенце и замотала в него сына.
Райан не прекращая что-то говорил. Потом он резко замолчал, и Кэролайн поняла, что Роман вышел к ним. Сначала она растрогалась, но затем заметила, как хмуро тот смотрит на мальчика.
У Кэролайн сбилось дыхание.
– О чем ты говорил, милый? – переспросила она Райана.
Он начал снова, тихо, поглядывая на Романа, который стоял не шевелясь.
– Так, мы закончили. – Кэролайн обняла сына. – Почему бы тебе не пойти одеться, чтобы мы могли пообедать?
– Хорошо! – Он рванул к двери, слегка притормозив, когда Блейк окликнул его.
Наконец они вместе вошли в бунгало.
Роман по-прежнему стоял во дворе, глядя на нее. Кэролайн вздрогнула от испуга. Его горячий, тяжелый взгляд был наполнен каким-то более сильным чувством, нежели желание. Роман был мрачен. Вскоре должна была разразиться гроза.
Роман закрыл за собой дверь, отрезая Кэролайн путь к отходу. Ее сердце бешено колотилось. Она пыталась успокоиться, чтобы не упасть в обморок. Она должна выдержать.
– Скажи мне, – медленно начал Роман, – что того, о чем я думаю, не может быть.
– Я не знаю, о чем ты думаешь, Роман.
Он приблизился, руки были сжаты в кулаки. Кэролайн чувствовала, что Роман едва контролирует себя. Как он сейчас отличался от того человека, с которым она ехала в машине несколько минут назад. Ей хотелось кричать, рыдать и чем-нибудь швыряться.
– У меня есть два брата, – жестко начал Роман, – Дмитрий и Николай. В детстве мы ходили плавать в парк в Москве. Это был ритуал, наше убежище. – Он вздрогнул, словно эти воспоминания были слишком интимными, чтобы ими делиться. – Теперь же я готов поклясться, что видел одного из своих братьев. Что-то в этом ребенке… его движения, выражение лица…
– Это не "этот ребенок", Роман, – прервала его Кэролайн. – Его зовут Райан.
– Это твой ребенок от Джона Уэллса, – твердо произнес Роман, ожидая, что она согласится.
Комок в горле не давал ей вздохнуть. Пути назад не было. Сейчас Кэролайн уже не может отрицать правду. До этого момента она даже не представляла, как скажет обо всем Роману. Последствия будут иметь значение не только для них двоих.
– Джон был гомосексуалистом, – тихо произнесла Кэролайн.
Романа словно ударили. Он побледнел, и лишь на скулах горели два красных пятна. Он долго молчал, но когда заговорил, его голос был холоднее льда.
– Что именно ты имеешь в виду, Кэролайн? Скажи это четко и ясно, чтобы не было недопонимания.
Кэролайн втянула воздух. Она выстоит. Даже сейчас, когда ей хочется утонуть.
– Ты уже знаешь.
– Я хочу, чтобы ты сказала это. – Его лицо напряглось. – Говори, – приказал он.
Кэролайн дернулась. Она не сдастся. Это не в ее правилах.
– Когда мы с Джоном поженились, я уже была беременна. Райан – твой сын, а не Джона.
Глава 10
Роман едва мог дышать.
Ярость волнами нарастала в нем. Ему так хотелось схватить Кэролайн и сжать ее горло. Он покачал головой и продолжал смотреть на нее.
– Я узнала только после того, как ты уехал, – начала Кэролайн, и слезы потекли по ее щекам. – Ты вернулся в Россию, и я не знала, как с тобой связаться.
Внутри Романа все бушевало. Он годами боролся с гневом, годами учился не быть таким же, как отец, но то, что он испытывал сейчас, не шло в сравнение с тем, что было раньше.
– Будто ты пыталась, – резко ответил он. – И я должен в это поверить?
Она покачала головой, и еще одна слеза скатилась по щеке. Сердце Романа сжималось от боли при виде ее слез.
– Конечно нет.
Несмотря на эмоции, внешне Роман оставался спокоен. Он должен спрятать свои чувства и вести себя с Кэролайн как с предательницей, которой она и была. Она всегда ею была. Ему плевать на то, что она выглядит такой несчастной. Просто ее поймали с поличным.
– Я уехал, потому что мне не оставили выбора. Твой отец уволил меня и отозвал мою рабочую визу.
Кэролайн опустила голову. Через мгновение она снова посмотрела на него:
– Я не знала этого. Мне так жаль.
"Жаль?.." – хотелось ему крикнуть. Роман сжал кулаки, стараясь не завыть от злости.
– Я потерял все, Кэролайн. Мою работу, мой дом. Тебя. Я вернулся в Россию ни с чем. Меньше, чем ни с чем. – Он перевел дух, еле сдерживая гнев. – Это было очень… сложное время.
Кэролайн развела руками, пытаясь успокоить его.
– Я не хотела, чтобы ты уезжал, Роман. Но я должна была выйти замуж за Джона. – Она приблизилась к нему. – Это был единственный шанс спасти "Салливан". Его родители владели большинством акций и угрожали продать их конкурентам, если мы не поженимся.
Роман какое-то время молча смотрел на нее и вдруг захохотал горьким, надрывным смехом. Смехом недоверия.
– "Салливан". Конечно. Это все, что важно для тебя.
– Люди могли потерять свою работу. Моя семья потеряла бы свое имущество. Я не могла допустить этого.
– А теперь? Ты спала со мной, думая, что я смягчусь и дам тебе сохранить твои драгоценные магазинчики? Этого не будет никогда, Кэролайн.
На секунду она растерялась, но тут же собралась. Ее взгляд горел.
– Я спала с тобой не ради "Салливан". Я отлично знаю, что ты для этого слишком жесток. Я чувствовала, как ты приближаешься. Я знала, что ты придешь за нами, Роман. Я всегда знала.
Роман замер.
– Я покупаю разорившиеся компании. В этом нет никакой тайны.
– Верно. Но ты бы пришел за "Салливан" все равно.
Он понял, что Кэролайн говорит правду. Да, он долго вынашивал план завладеть имуществом семьи Салливан. С самого начала Роман хотел приобрести компанию, которая почти разрушила его жизнь и сделала последние дни его матери невыносимыми.
– Я бизнесмен. Я не иду на неоправданный риск.
– Но ты бы рискнул, лишь бы добраться до нас.
Роман шагнул к ней, гнев почти пробился сквозь его маску, и сдерживаться становилось все сложнее.
Кэролайн была невыносима. Он едва осознавал то, что у них есть сын, ребенок, которого она все это время скрывала от него, а она что-то бормотала о своих супермаркетах.
Кэролайн скрестила на груди руки и отвернулась. Каким милым был ее профиль. Неожиданная волна нежности разозлила Романа еще сильнее. В его жизни нет места для нежности, лишь для отвращения.
– Ты знала, где я был последние два года, когда я основал "Хазаров индастриз". Почему ты не сказала мне о ребенке?
Кэролайн посмотрела на него полными слез глазами.
– Как я должна была это сделать? Мы с Райаном и Джоном были вместе. Вскоре после того, как ты объявился, у Джона началось обострение. Я была несколько занята.
Роману не хотелось сочувствовать ей.
– По крайней мере, теперь я понимаю, почему ты солгала насчет адреса.
– Я собиралась сказать тебе. Я не знала, как и когда, но собиралась. Конечно, сейчас ты мне не поверишь.
– На твоем месте я сказал бы то же самое, но это не делает слова правдой.
Позади послышался шум. Роман повернулся и увидел Райана, прижавшегося к стеклу и смотрящего на маму. Роман почувствовал, как что-то словно ударило его под дых. Как он мог прежде не замечать сходства? Теперь, узнав все, он видел, что ребенок – Хазаров. У него те же глаза, тот же нос.
Но в нем были и черты Кэролайн. Роман тут же это отметил: узкий подбородок, скулы, светлые волосы. Как же он мог столько раз смотреть на фотографию и не видеть ничего, кроме Кэролайн?
Его плоть и кровь, а он даже не почувствовал этого. И что он за человек после этого?
Райан посмотрел на него широко распахнутыми от страха глазами, и Роман вздрогнул. У него есть сын, который боится своего отца. Так больно Роману никогда не было.
– Почему он всего боится?
Кэролайн повернулась к Роману улыбаясь, и тот понял, что она делает это ради сына.
– Он слишком застенчивый. Такова его натура.
Роман закрыл глаза и сделал глубокий вдох:
– Ты хоть представляешь, насколько это больно?
Кэролайн кивнула:
– Я знаю. Прости меня.
Роман выругался самими грязными словами, которые ни один русский не произнес бы без содрогания. Его мать, будь она жива, вымыла бы ему язык с мылом.
– "Прости" ни черта не изменит!
– Нет, – с трудом выдавила Кэролайн.
– Этому нет оправдания. – Его слова били, словно кнут. Внутри Романа все кипело: боль, гнев, страх – все смешалось и разъедало его изнутри. – Нет прощения.
Кэролайн хлюпнула, и это взбесило его. Он ненавидел ее.
Позади Романа открылась дверь, и к ним подбежал Райан, тут же прижавшись к матери.
Она погладила его все еще мокрые волосы:
– Все хорошо, малыш. Все хорошо.
Роман стоял рядом, лишний в этой семейной сцене. Кэролайн опустилась на колени и крепко обняла мальчика, пока он не начал вырываться.
– Ты уже готов к пицце? – радостно спросила она.
Райан кивнул.
– Тогда идем. Почему бы нам не позвать мистера Хазарова? Хочешь?
Райан зарылся в мамино плечо и ничего не сказал. Сила этого отказа почти уничтожила Романа.
– Мне надо работать. Идите без меня, – прохрипел он.
Кэролайн выглядела неуверенной. Нет, она была жалкой, и этого Роман не мог вынести. Он развернулся и ушел в кабинет, где запер дверь и тяжело опустился в кресло.
Снаружи события шли своим чередом, но его мир перевернулся. Навсегда. Теперь ему надо было решить, что с этим делать.
– Мы уезжаем.
Кэролайн взглянула на Романа, оторвавшись от отчетов, лежавших перед ней. Райан и Блейк играли в какую-то игру. Они сходили поесть пиццу, но через несколько минут фотографы, бродившие вокруг ресторана, узнали Кэролайн и, ввалившись внутрь, закидали ее вопросами об их отношениях с Романом.
Райан начал плакать, и Кэролайн разозлилась. Водитель Романа вмешался раньше, чем она могла сказать какую-нибудь глупость. Они взяли пиццу с собой, быстро сели в лимузин и вернулись в отель.
Краем глаза Кэролайн заметила, что Блейк смотрит на них, но решила не отвлекаться от Романа. По его лицу нельзя было определить, о чем он думает. Как и прежде, все эмоции скрывались под холодной маской сдержанности.
– Когда? – спросила она.
– Через два часа.