Он еще не сделал Кэрри предложения, но обязательно сделает, как только она свыкнется с новым стилем жизни, думал Гаррисон, швыряя в помойный контейнер особенно уродливый разбитый горшок. Их брак явится ей достойной наградой за переход к упорядоченному быту.
- Где мои вещи? - ахнула Кэрри, открыв один ящик.
Открыв второй, она ахнула еще громче.
А Гаррисон настроился на благодарность. Он ожидал, что приятно удивленная Кэрри, бросится ему на шею.
Ну, кое в чем и попрекнет его, не исключено. Но не более.
Вместо этого Кэрри, обозревая опустевшие полки кухонных шкафов, горестно восклицала:
- Что ты наделал? Куда все делось?
- Выкинул всю треснувшую и щербатую посуду, да впридачу пару уродливейших горшков. И еще тысячи железных закрепок. Они, по-моему, размножались в твоих ящиках.
- То оставил меня без посуды вообще!
- Уж лучше никакой, чем такая.
- А горшок - мой любимый горшок для супа. В нем я варила столько, что хватало на пятнадцать человек!
- Так ведь можно купить другой.
- Зачем? Тот меня вполне устраивал.
- Самый уродливый горшок какой я когда-либо видел.
- Ты ничего не понимаешь! Знаешь, сколько он вмещал супа?
Кэрри бросилась в комнату, а Гаррисон аккуратно закрыл дверцы шкафов.
Тем временем Кэрри заглядывала под тахту, под стул, откидывала занавески, словно что-то искала.
- Где все газеты?!
Тут терпение Гаррисона лопнуло.
- Они были месячной и более давности. Если ты до сих пор их не прочитала, то уже не прочтешь никогда.
- Ты выкинул газеты? - ужаснулась она.
- Разумеется.
Он и не думал извиняться.
- Да в них же мои отзывы! А копий у меня нет.
- Почему же ты не вырезала их и не подшила?
- Все собиралась это сделать.
- И не собиралась вовсе. В конце концов, эта куча газет уперлась бы в потолок.
Кинув на него негодующий взгляд, Кэрри направилась к двери.
- Куда ты?
- На помойку.
- Постой, Кэрри. Ты же можешь получить копии в редакциях! Кэрри!
- Интересно, - зло сказала она, когда он схватил ее за руку, - остались ли у меня платья, или ты выкинул все, что тебе не понравилось?
- До платьев и туалетных принадлежностей я не дотронулся, хотя не понимаю, зачем тебе семнадцать тюбиков губной помады. И в ванной ни к чему не прикоснулся, разве что выкинул пустые бутылки из-под микстур и лекарства с истекшим сроком годности.
- Что ты наделал! Ведь теперь я не знаю, какие лекарства мне помогли. До чего нелепые доводы!
- Да любой врач или аптекарь подскажет тебе их названия.
Они вышли за дом, где стояли два гигантских мусорных контейнера.
- В каком, мои вещи?
Он указал.
Кэрри заглянула внутрь.
- Вон мой любимый горшок! Подсади меня.
- Неужели ты влезешь в эту помойку, и будешь копаться, бог знает в чем?
- Ладно, я сама.
И, к ужасу Гаррисона, она занесла ногу и перекатилась через край контейнера.
- Кэрри… - Если бы он вовремя не нагнулся, горшок угодил бы ему в голову. - Кэрри!
- Что?
Она перевернула какой-то ящик на бок.
- Подумай только, что ты делаешь.
- Спасаю свои вещи.
Одна только мысль, что она копается в такой грязи, казалась ему невыносимой. Более того, он не сомневался: она принесет в дом больше, чем он выкинул.
- Послушай, Кэрри, я…
Но слушать она не желала, и ему пришлось самому залезть к ней. Он схватил ее за плечи. Она плакала:
- Мои вещи! Ты выкинул все мои вещи!
- Знаю, Кэрри, ты огорчена, - начал он ее уговаривать, - но поверь, беда невелика. Мы купим другой горшок. Почему ты не желаешь расстаться со всем этим хламом? Оставь его здесь.
Вырвавшись из его рук, она нагнулась и разгребла мусор под ногами.
- Вот, видишь? Ты выбросил мою коллекцию фигурок!
Гаррисон вспомнил, что они стояли на подоконниках и полках.
- Давай ищи! Их было сто три штуки. И я хочу все до одной получить обратно!
- Но они… они не сочетаются с моей обстановкой.
- Что ты сказал?
Она откинула со лба прядь волос.
Время неподходящее, а место - тем более, но если он не объяснит Кэрри, что к чему, ему придется еще целый час проторчать здесь.
- Я сказал, что эти вещи не сочетаются с моей обстановкой. - Он осторожно взял ее за руку. - Кэрри, ты не можешь не знать, как я к тебе отношусь. Я хочу, чтобы ты стала частью моей жизни. Женой. И матерью моих детей. Но я не выношу беспорядка и неорганизованности. И не допущу, чтобы весь этот хлам появился в моем доме.
По лицу Кэрри промелькнули, быстро сменяясь, различные чувства, но беспредельной радости он не заметил.
- Не припомню, чтобы ты делал мне предложение, - наконец сказала она.
- Делать предложение, стоя в мусорном контейнере, нелепо, но я собираюсь жениться на тебе в самом ближайшем будущем.
- Чего же ты ждешь?
- Жду, чтобы мы оба уверились в своих чувствах. Ведь это на всю жизнь. А для тебя - еще и важное изменение.
- А для тебя?
Гаррисон понял, что недостаточно четко выразил свою мысль.
- Ты должна привыкнуть к новому стилю жизни. Иначе наш брак лишь усугубит хаос, в котором ты живешь.
- К моему новому стилю жизни?!
- Да. Я, разумеется, не рассчитываю, что ты сразу станешь организованной и деловитой. Но тебе следует работать над собой.
- Работать над собой?
- Почему ты повторяешь все, что я говорю?
- Да потому, что поражаюсь! Невероятно! Ты хочешь, чтобы я стала частью твоей жизни, переселилась в твою квартиру, жила, по-твоему - иными словами, чтобы я изменилась до неузнаваемости.
Гаррисон вгляделся в нее испытующим взглядом.
- Но разве ты сама не хочешь того же?
Отступив на шаг, Кэрри покачала головой.
- Нет, Гаррисон, не хочу. Если ты любишь меня, то примешь такой, какая я есть.
Глава одиннадцатая
С тех пор, как Гаррисон, стоя в контейнере, рылся в мусоре, выискивая "вещи" Кэрри, минуло две недели.
Они оба единодушно решили, что общего будущего у них нет. Все прошло очень пристойно и организованно. Кэрри аккуратно и последовательно прервала все отношения с ним, но, хоть и с муками, навела порядок в документации.
Вопреки своей воле она становилась более организованной. Но сама этого не замечала.
В офисе Гаррисона картинки, карикатуры, комичные фигурки исчезли со стен, люди снова ходили по помещению в обуви.
Шарон получила должность исполнительного секретаря.
И никто не улыбался.
В том числе и Гаррисон.
Каждый день после работы он возвращался в свою пустую, сверкающую чистотой, квартиру и пытался работать над составлением "Домашнего букваря", но чувствовал себя при этом обманщиком. Мрачное настроение не покидало его.
А все потому, что, сидя в течение недели с мальчиками, он невольно нарушал все Ротвелловские правила. Дети им не следуют. Они следуют правилам Кэрри.
Даже настаивая на соблюдении Ротвелловских правил у себя на работе, Гаррисон чувствовал себя лицемером. Ибо теперь понимал: заимев детей, он не сможет соблюдать их.
Будучи организованным в наивысшей степени, он не умел сообразовываться с реальностью.
Читая интервью, полученные Кэрри при опросе сотрудников, Гаррисон поразился, какую тяжкую борьбу приходится изо дня в день вести большинству его служащих. Да, букварь домашнего быта совершенно необходим, но с каждым днем Гаррисону становилось все более очевидно, что не он должен быть его автором. В лучшем случае - не он один.
Ему нужна Кэрри.
Доведенный до отчаяния, Гаррисон, вопреки приличиям, сам напросился на воскресный обед к своему брату. Он не поленился заехать в любимую кондитерскую Стефани, где купил сначала яблочный пирог, а затем, расчувствовавшись, добавил к нему и персиковый.
Тем не менее, выехав уже за город, он пожалел, что воображения его хватило лишь на то, чтобы купить в подарок роскошный десерт.
Когда он, стоя в кухне, разворачивал пироги, туда вбежал Натан.
- Гави! - вскричал он, протягивая к Гаррисону ручки.
- Привет, Натан!
Гаррисон подхватил мальчугана и прижал к себе с такой силой, что тот вскрикнул. Гаррисон ослабил объятия, удивляясь, что так обрадовался племяннику.
- Кэви? - оглянулся Натан.
- Кэви нет… Кэви не здесь, - с трудом выдавил Гаррисон.
- Почему?
- Новое для Натана слово, - пояснила Стефани. - Употребляет его кстати и некстати. Привыкай.
После ленча Стефани уложила Мэтью и Натана спать, затем вернулась в гостиную, налила Гаррисону кофе, уселась поудобнее, и пристально взглянула на него.
- Так что произошло между тобой и Кэрри?
Гаррисон посмотрел на Джона.
- Я думал, ты ей все рассказал.
- Рассказал. Но она не поверила.
- Не можешь же ты быть таким дураком, - разъяснила Стефани. - Так что произошло на самом деле?
Гаррисон рассказал все без утайки, даже упомянул о своем предложении жениться.
- Ты сделал ей предложение в мусорном контейнере после того, как выбросил все ее вещи?
Стефани аж рот, раскрыла от удивления.
- Ну, это не было предложением по всей форме, но я сказал, что желал бы видеть ее частью своей жизни.
- А о том, чтобы ты сам стал частью ее жизни, разговора не было?
- Но ее жизнь - сплошной хаос. Кто захочет так жить?
Стефани перевела взгляд на мужа.
- Прости, Джон, я не подозревала, что твой брат настолько глуп.
- Я не могу жить, как она, - упорствовал Гаррисон.
Стефани не сводила с него глаз.
- По словам Джона, в вашем офисе все стало по-прежнему. Дома, полагаю, тоже.
- Да.
- Чисто, вещи на своих местах, как ты любишь, да?
- Да.
- И ты счастлив?
Нет. И виновата в том, только Кэрри. Все, что прежде казалось ему светлым, теперь представлялось бесцветным и скучным. Ящики и полки выглядели не аккуратными, а пустыми.
- По-моему, - не унималась Стефани, - ты чувствуешь себя несчастным.
- Да, - кивнул он, - но и среди ее хлама я тоже не знал бы счастья.
- Следовательно, Гарри, - она впервые назвала его так, - тебе следует решить - предпочитаешь ты быть несчастным рядом с Кэрри или без нее.
Утром следующего дня, в час, отведенный для телефонных переговоров, Шарон сообщила:
- На линии Фелиция.
Гаррисон взял трубку.
- Здравствуйте, Гаррисон. Безуспешно пытаюсь дозвониться до Кэрри. Ее музыкальная группа поменяла название, мне хотелось узнать ее мнение на этот счет.
- Кэрри больше у нас не работает, - сообщил он, подавив вздох.
- Знаю. Она теперь в каком-то дневном детском центре, где по вашему поручению проводила опрос, но номер телефона я не запомнила. А автоответчик у нее выключен.
Узнаю Кэрри, подумал Гаррисон. Забыла включить автоответчик.
- Постараюсь разыскать ее и сообщить, что вы звонили.
Положив трубку, он задумался. Кэрри работает в детском центре. В том, что посещала по его просьбе.
"Тебе следует решить - предпочитаешь ты быть несчастным рядом с Кэрри или без нее".
Он медленно раскрыл телефонную книгу на нужной странице и стал обзванивать детские центры.
Только четвертый звонок попал в точку.
- Отмените все мои встречи, назначенные на сегодня, - попросил Гаррисон Шарон, проходя мимо ее стола. - Я не знаю, когда вернусь.
Ожидая Кэрри в директорском кабинете, Гаррисон нервничал как никогда.
Что, если она откажется его видеть? Он даже не сможет порицать ее за это. Между тем последние недели показали ему, что жить без Кэрри он не сможет. Он любит Кэрри, и не вопреки ее неорганизованности, а именно за нее.
Организованная Кэрри, - уже не Кэрри.
Наконец дверь отворилась, и она вошла.
- Здравствуй, - тихо промолвила Кэрри.
Сердце Гаррисона сильно забилось.
- Здравствуй, - отозвался он. Перед ним стояла скромная девушка в свитере и юбке, даже в шлепанцах. - Ты походишь на школьницу.
- Это потому, что я и в самом деле учусь. Записалась на летние курсы воспитателей. - Она улыбнулась. - Наконец нашла свое призвание. И все благодаря тебе.
- Вот и прекрасно. Что же ты делаешь?
- Работаю с малолетками. И мне это по душе. Когда я пришла сюда в тот день… - Голос ее дрогнул, но заканчивать фразу не было нужды: Гаррисон помнил тот день, как нельзя лучше. - Чувствую себя на своем месте - именно так, как мне всегда хотелось.
Гаррисон набрал в грудь побольше воздуха. Хоть бы найти сейчас нужные слова!
- Я тоже искал свое место, но так и не нашел. Мне плохо без тебя. Я люблю тебя такой, какая ты есть.
Ее лицо осветилось улыбкой.
- А я с самого начала любила тебя таким, какой ты есть. И была готова на любые компромиссы. Но ты никогда, ни единого разочка, не сделал шага навстречу. И тогда я сказала себе, что подожду, пока ты сам придешь. Но знаешь, Гаррисон, все-таки я немного изменилась. Работа с детьми заставляет человека быть внимательным и собранным.
- Мне всегда казалось, что тебе предстоит иметь много детей. Надеюсь, это будут и мои дети. Мне тебя так не хватало, Кэрри!
- А мне тебя, - призналась она, опустив глаза. - Но я… я привела в порядок квартиру. - Эти слова она произнесла почти шепотом. - Выбросила массу всякого хлама.
- Но не суповой же горшок!
Она улыбнулась.
- С ним никогда, ни за что не расстанусь.
Гаррисон приблизился к ней.
- Ничего, я смогу жить рядом с твоим суповым горшком.
- Мебель хочу отдать женскому приюту для престарелых.
Гаррисон нежно взял ее за руку.
- А твои фигурки будут хорошо смотреться в детской.
- И я готова обзавестись сервизной посудой.
С сияющими глазами она прильнула к нему.
Заключив Кэрри в объятия, Гаррисон пообещал:
- Все свои цветы пересажу в мексиканские горшки ручной работы.
Кэрри рассмеялась.
- Я готова переехать к тебе.
- А выйти за меня замуж?
- Тоже готова.
На ежемесячном заседании правления кооператива "Белый дуб" присутствовали все его члены.
- Далее на повестке дня просьба Гаррисона Ротвелла разрешить проживание в нашем доме его невесты. - Миссис Гринбороу улыбнулась Гаррисону. - Прежде всего, разрешите вас поздравить.
- Благодарю.
- Расскажите нам о ней.
- Карина учится на курсах воспитателей детей дошкольного возраста. Работает в дневном детском центре, но после окончания учебы намерена заняться организацией дневных центров при различных компаниях для детей сотрудников. Такой центр она, собственно, уже создала при моей фирме.
- Весьма похвально.
Слова миссис Гринбороу присутствующие встретили гулом одобрения.
- Она выросла в Хьюстоне, родители ее живут в Мемориал-Холлоу.
- Весьма престижный район. Ну что ж, судя по всему, она достойна жить в нашем доме. Вы можете сейчас представить ее правлению?
- Нет, - покачал головой Гаррисон, - она на работе и освободится не скоро.
- Будем рады с ней познакомиться. Кто за то, чтобы удовлетворить просьбу мистера Ротвелла разрешить проживание у нас его невесты, произнесите, пожалуйста, "да".
- Да! - дружно воскликнули члены правления.
- Единогласно. Просьба мистера Ротвелла удовлетворена. - Миссис Гринбороу улыбнулась. - Следующий вопрос на повестке дня - далеко не такой приятный - протест Кэрри Брент в связи с решением об исключении ее из кооператива. - И, придвинув к себе папку с делом Кэрри, миссис Гринбороу оглядела зал. - Поскольку мисс Брент отсутствует, то не возьмете ли вы на себя труд говорить от ее имени, мистер Ротвелл?
- Я по-прежнему считаю, что мы обязаны предъявлять всем живущим в доме одинаковые требования или же не предъявлять их вообще. По отношению к Кэрри имела место искусственно раздутая кампания, цель которой - выжить ее из нашего дома.
- Кто согласен с мнением мистера Ротвелла?
Члены правления отрицательно покачали головами.
- Обсуждать этот вопрос нет необходимости. - Миссис Гринбороу выразительно посмотрела на Гаррисона, но тот молчал. - Кто за исключение Кэрри Брент, скажите "да".
Прозвучало пять "да".
- Кто против?
Тишина.
- А вы, мистер Ротвелл?
- Я сказал "да".
Пораженная, миссис Гринбороу продолжала:
- Итак, договор с Кэрри Брент расторгается, и в течение тридцати дней она обязана освободить квартиру. - С удовлетворенным выражением лица председательница отодвинула дело Кэрри в сторону.
В этот миг в зал вошла и остановилась у заднего ряда темноволосая женщина. Гаррисон поманил ее пальцем.
- Вы опоздали, мисс Брент. Ваш протест отклонен.
- Ну и хорошо, - беззаботно ответила Кэрри. - Значит, я не потеряю первоначальный взнос.
- Вы скандалистка, и я с нетерпением жду того момента, когда вы выедете.
Миссис Гринбороу покраснела.
- Она никуда не уедет, - заявил Гаррисон. Он поднялся со стула и жестом пригласил Кэрри встать рядом с ним. - Миссис Гринбороу, уважаемые члены правления, имею честь представить вам мою невесту, которую вы только что приняли в число жильцов, - Карину Брент.
- Можете называть меня просто Кэрри, - смущенно улыбнулась девушка.
Эпилог
Кэрри ткнула мужа в бок.
- Брент плачет. Сейчас твой черед вставать.
- Ну почему дети не могут спать, как все нормальные люди?!
Кэрри сонно засмеялась.
- У него, наверное, зубки режутся.
Гаррисон припомнил, что сын капризничал последние несколько ночей.
- Думаю, не наверное, а наверняка. - Уже опустив ноги в шлепанцы, он замер, прислушиваясь. - Да нет, это не Брент. Это Стейси.
- Ну, я так и знала!
Кэрри села на кровати.
- Знала? Почему?
Кэрри накинула на себя пушистый халат, в котором она выглядела такой уютной!
- В ее дошкольной группе уже переболели простудой почти все дети.
- А может ей просто приснился дурной сон?
Гаррисон поспешил за женой.
Когда он переступил порог дочкиной спальни, Кэрри уже успела зажечь ночник и откинула каштановую прядь со лба девочки.
- Что случилось, дорогая?
- Мне стра-а-ашно! Страшный сон! - захныкала Стейси.
- Жара у нее нет, - проговорила Кэрри, притягивая девочку к себе.
Значит, на сей раз оказался прав Гаррисон. Стараясь ступать тихо, отец семейства пересек коридор, выкатил из комнаты Брента кресло на колесиках и вкатил в комнату Стейси.
Кэрри завернула четырехлетнюю дочку в одеяло, села в кресло, прижала девочку к груди и стала с сочувствием слушать прерываемый всхлипываниями рассказ о страшном сне.
- По-моему, тебе надо выпить моего волшебного ночного бальзама, - предложил Гаррисон. - Правда, доченька?
- Правда, папа, - подтвердила малышка, выпятив нижнюю губку.
Окончательно проснувшись, Гаррисон отправился на кухню, нагрел чашку молока и добавил в него чуточку коричного сахара. "Волшебный ночной бальзам" он изобрел как-то ночью от полного отчаяния.
Отдав чашку с бальзамом Стейси, он сел на краешек дочкиной кровати и стал наблюдать, как Кэрри баюкает девочку. Глядя на жену, он, как и всегда в те минуты, когда она занималась их детьми, подумал, что безмерно счастлив.
Стейси допила молоко, Кэрри поцеловала ее в лобик, и Гаррисону вспомнилась ночь, когда она вот так же целовала Натана. Они мечтали, что будут иметь детей с вьющимися, как у Кэрри, волосами и знаменитой Ротвелловской улыбкой.
У Стейси и ее брата прямые волосы Гаррисона и улыбка Кэрри, но в остальном все сложилось так, как они себе представляли. Кэрри совершенно сумасшедшая мать, но это не мешает ей оставаться веселой и жизнерадостной.
Дa что говорить - они живут замечательно, хотя и не всегда строго придерживаясь плана.
Но иной жизни он бы себе не пожелал.