Попался… В милицию однозначно нельзя обращаться. Бандиты выполнят свою угрозу. Даже если их потом поймают, ему от этого легче не станет. Попросить помощи у друзей? Агеев тяжело вздохнул. Таких друзей у него не осталось. А все из-за Леры! Как стала она мэром, так и посыпались ненавязчивые просьбы: надо бы квартиру побольше, поговори с женой, надо бы зятя главным инженером (тещу - главным бухгалтером, сестру - директором магазина, двоюродного брата - начальником автоколонны) сделать, пусть жена поможет. Надо бы, надо бы! Разве можно об этом говорить с ней? И не говорил, не помогал. Обижались, отдалялись… Не с кем даже посоветоваться!
Разбрызгивая лужи, "волга" стремительно мчалась по улицам Прикубанска. На одном из перекрестков Агеев проскочил на красный свет и уперся в полосатый жезл гаишника. Машинально затормозил и только после второго требования предъявить документы сообразил наконец, что от него хочет мужик в черном тулупе. Теперь нужно было решать другой вопрос "что делать?" - мелкий, незначительный, глупый. Но пока его не решишь, не двинешься к решению главного. Черт побери!
- Пожалуйста, предъявите документы! - в третий раз, уже раздраженно, рявкнул сержант.
- Извини, начальник, - пробормотал Агеев, доставая из кармана десятитысячную купюру и протягивая ее гаишнику. - Виноват, задумался.
- А это уже взятка должностному лицу, - властно напыжился сержант. - Выходите из машины.
- Что, мало? - разозлился Агеев. Когда все было нормально, он редко нарушал правила движения, а если нарушал, гаишника рядом не было; если был, брал деньги без лишних разговоров. Сейчас же, когда вот-вот случится катастрофа, честного из себя корчит! Мелькнула даже мысль о том, что сержанта специально здесь поставили подлецы шантажисты. Но он же не специально проехал на красный свет…
- Вы не очень-то уважаете закон, - сурово отчеканил сержант и взял в руки рацию.
- Держи, - Агеев сунул милиционеру водительские права. - Если будешь звонить, лучше сразу начальнику милиции Чупрову или Гене Бугаеву. Они подскажут, что делать.
Сержант внимательно посмотрел на Агеева, потом долго изучал фотографию на правах, осмысливал фамилию, пока наконец не скумекал, в чем дело. Но и потом виноватым себя не почувствовал, извиняться не спешил. Демократия!
- Вы проехали на красный свет, создали аварийную ситуацию на улице. Я выполняю свои обязанности, и никто не скажет, что я не прав, задерживая вас.
- Да прав ты, сто раз прав! - нетерпеливо ерзал Агеев. - Я виноват. А знаешь почему? Жена моя - мэр города, Валерия Петровна…
- Я это понял, но…
- А мне только что позвонили на службу и сказали, что на нее готовится покушение! Когда будет выступать на встрече с общественностью города, понимаешь? Вот я и лечу к ней, и правила нарушаю. Конечно, может, это и шутка, у нас же много шутников развелось… А если нет? Пусть сама решает.
- Вот сволочи! - возмутился сержант, возвращая права. - Совсем обнаглели. А вы не засекли номер телефона?
- Кто-нибудь засекал в таких случаях? Ты деньги-то возьми, - Агеев сунул десять тысяч в карман тулупа. - Я человек дисциплинированный, понимаю, что нарушил. Но и ты меня пойми.
- Может, помощь нужна? - встревожился сержант.
- Если нужна, это Чупров с Бугаевым пусть думают. Послушай, а ты не видел здесь парня в кожаной куртке и темных очках, на мотоцикле? На "яве"?
- Да их тут знаете сколько проезжает за день?
- У этого номера нет. Это не нарушение - ездить на мотоцикле без номера?
- Нарушение, конечно, - согласился сержант. - Отлавливаем, штрафуем… Да все без толку. Сами знаете, они теперь ничего не боятся.
- Понятно. Извини, что так получилось, - Агеев рванул вперед, не дожидаясь разрешения.
Оказывается, и встреча с суровым гаишником может быть полезной! Так напряженно думал - и ничего, а тут идея сама в голову ударила. "Покушение, Лера! Мне позвонили на службу и предупредили, что ни Чупров, ни Бугаев не спасут, террористы все продумали! Я не хочу, чтобы ты подвергала свою жизнь смертельной опасности, Лера, поэтому сегодня ты не пойдешь на эту встречу. Обойдутся без тебя! Не пущу, и все!"
Хороший или плохой, но это был выход. Оставалось только придумать, каким образом он ее не пустит, если слова не возымеют действия.
Они, конечно же, не возымеют… Но время для убеждения есть. Мало, правда, но есть!
Бросив машину у подъезда, Агеев не стал дожидаться лифта, помчался вверх по лестнице, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки сразу. Остановился у двери своей квартиры, отдышался, поправил пояс на плаще - не хотелось выглядеть излишне суетливым и взволнованным… А как должен выглядеть муж, которого предупредили, что вскоре убьют жену? Да черт его знает! Было такое: Лере позвонили, угрожали расправой, если не прикажет директору маслозавода выплатить зарплату за два месяца. Тогда любящий муж рассмеялся и посоветовал завести штук семь телохранителей… Поверит ли она, что теперь любящий муж не на шутку встревожился?
Почему бы и нет? Маслозавод - не выборы в Государственную Думу. Ситуация намного серьезнее, и он просто обязан встревожиться. Агеев снял шляпу, старательно пригладил волосы, еще раз поправил пояс на плаще и открыл дверь.
В квартире было тихо. Он заглянул в кабинет жены, на кухню - там ее не было. Решительно вошел в спальню и остановился у трельяжа.
Мэр города Прикубанска Валерия Петровна Агеева сидела на кровати и сладко потягивалась. Похоже, звук его шагов разбудил ее. Увидев мужа, она улыбнулась спросонья - такая домашняя, аппетитная, свежая бабенка… У Бориса защемило сердце, и на какое-то мгновенье показалось, что лучше всего признаться в измене, повиниться, поклясться, что больше - никогда, никогда!.. Но даже если она простит измену, шантажисты выполнят свою угрозу, опорочат Леру, и вряд ли она выиграет выборы. Вот это ему точно не простится.
Пока он думал об этом, ее взгляд стал озабоченно-холодным. Так смотрит учительница на провинившегося ученика.
- Ты разбудил меня, - выговорила она ему. - Из-за твоих идиотских фантазий я плохо спала ночью, и сейчас даже свою речь не смогла прочитать - уснула.
- Все же какая-то польза от меня есть, - пробормотал Борис. - Пришел вовремя, разбудил.
- Спасибо. - равнодушно кивнула она, поднимаясь. - Пойду приму душ, немного поработаю, и нужно будет собираться. Сейчас три, машина будет в половине шестого. Ты решил, в каком костюме поедешь на встречу?
- Это так важно?
Он никак не мог подыскать нужную фразу. Первую, чтоб и убедительно звучала, и естественно. Прежде, когда Лера пыталась рассказывать о своих проблемах, а среди них были и угрозы всяких сумасшедших, он лишь ядовито усмехался. Черт возьми, да что же говорят женам перепуганные до смерти мужья?!
- Ты сегодня рановато домой вернулся, - не удержавшись, съязвила она, останавливаясь у двери рядом с ним. - Еще не нашел такую, которая будет ругаться с тобой, предварительно раздевшись догола?
- Лера, - судорожно сглотнув, промямлил Агеев. - Мне нужно сказать тебе что-то очень важное.
- Потом нельзя? Когда вернемся домой после встречи с общественностью? Я думаю, у нас еще будет время для серьезного разговора. Мне тоже есть что сказать тебе.
- Нет, потом нельзя. Я хочу сказать, что ты вообще не должна ехать на эту встречу.
- Вот как? Ты ревнуешь меня к избирателям? - она уже подошла к двери, но задержалась, обернулась к нему.
- Я ревную тебя к бандитам! Лера, мне позвонили на завод и сообщили, что сегодня на тебя будет совершено покушение! - выпалил Агеев.
- Спасибо за информацию. Я попрошу Бугаева принять меры предосторожности.
- Но тебя могут убить! - взволнованно воскликнул Агеев. Он и вправду волновался, ибо чувствовал - уговорить ее остаться дома вряд ли удастся.
- Меня уже четыре года собираются убить все, кому не лень, - усмехнулась она. - Я тебе редко говорила об этом, а сам ты никогда не спрашивал. Не беспокойся, люди Бугаева знают свое дело. Ну, а если случится - на то воля Божья.
- Я не хочу, чтобы ты сегодня участвовала в этой встрече, - стиснул зубы Борис.
- Это угроза, ультиматум?
- Это забота о тебе… о нас, о нашей семье!
- Лучше б ты вернулся, как обычно, поздно, - усмехнулась мэр Прикубанска. - Вчерашние фантазии я хоть могу объяснить страстью к извращениям, а вот сегодняшние - абсолютно не понимаю. Ты опять выпил?
- Я трезв, как никогда. Прошу тебя, Лера… Ты всегда все делала по-своему, но один-то раз…
- Пожалуйста, не пей больше. Мне бы не хотелось краснеть за своего мужа на банкете.
- Ты не хочешь прислушаться к моему мнению?! - закричал Агеев.
- Вот что, Боря, я тебе обещаю, мы поговорим обо всем после встречи. Давно пора. А сейчас извини.
17
- Может, "скорую" вызвать? - встревоженно спросил Андрей, глядя на бледное, осунувшееся лицо матери.
Татьяна Федоровна едва добралась домой из мэрии - сердце прихватило. Андрей уложил ее в кровать, напоил лекарствами и теперь сидел на стуле у изголовья, ожидая, когда же матери станет лучше. Она покачала головой:
- Я еще немного полежу и встану, надо обед разогреть моему сыночку… Не обижайся, Андрюша, что так получилось. Я ж хотела как лучше, думала, она тоже ведь женщина, понимает, каково это - остаться без работы, да и по глупости. Не по своей, а по начальственной…
- Проходит боль или нет? Еще валидол дать? Ну, мама, не строй из себя героиню, прошу тебя! Если болит сердце, нужно вызвать "скорую". Я же не врач, ничего не понимаю. Валидол, валокордин могу дать. А вдруг этого мало?
- Проходит, проходит, уже легче. Слава Богу, что ты вернулся домой, теперь не так страшно. А то жил в своем Краснодаре, а я тут совсем одна… Прямо хоть ложись да помирай.
- Правда лучше? Не обманываешь?
- Конечно, правда. Ты пиво выпил? Я утром на столе тебе оставила, подумала, наверное, у моего Андрюши голова будет болеть.
Несмотря на серьезную ситуацию, Андрей улыбнулся.
- Ты совсем не знаешь меня, мама. Я не похмеляюсь, а так сильно напивался вообще раза два в жизни, да и то давно. Если наутро голова трещит, выпью анальгин, через полчаса - все нормально. А ты решила пивом лечить меня.
- Так я ж не знала…
- Все равно, спасибо, мама. Я выпил пиво. Ты знаешь, сразу будто ожил. Теперь только пиво и буду пить. Вчера… Ну, ты понимаешь, так досадно стало, хоть волком вой. Потому и хватил лишку. Все было нормально, и вдруг исчезает кассета! Лежала в сейфе несколько лет, и в самый напряженный момент как сквозь землю провалилась. А этот болван, Осетров, вместо того, чтобы разобраться, тут же делает из меня "стрелочника", козла отпущения и увольняет. Да что ж это такое?
- Ох, Андрюша, и со мной точно так получилось. Отметили день рождения директора магазина, пятьдесят ему стукнуло, он вино поставил, "Чинзано", может, видал в ларьках? Сумасшедшие деньги стоит. Выпил с нами рюмочку и домой побежал, к нему ж гости должны приехать. Ну, а мы, две продавщицы, кассирша и подсобный рабочий, ту бутылку и прикончили. Уж больно красивая этикетка и медалей много, не оставлять же. И тоже домой стали собираться. А тут, как назло, Агеева заходит. И как набросилась на меня. Другие-то узнали ее и попрятались, а я в зале была. Я уж и так, и эдак - ничего не хочет. Злая, как собака. А на следующий день сам Егор Петрович приехал, хозяин. И давай директора чихвостить на чем свет стоит! Дал два часа, чтоб меня уволить, За два часа и управились…
- Дура она, эта Агеева!
- Люди говорят, правильная женщина. Взяток не берет, начальников всяких гоняет, как сидоровых коз, помогает, если человеку трудно. Не знаю… Может, кому и помогает, а со мной и говорить не стала.
- Она злая на меня, думает, я кассету кому-то продал, а тут как раз ты приходишь… Хоть бы спросила меня, стоит ли идти к Агеевой?
- Так я ж говорила тебе вчера.
- Говорила? Неужели я сказал: "Иди, мама, Агеева нам поможет"?! - ужаснулся Андрей.
- Нет. Но я подумала, ты пьяный, злой… А Маша своего отца попросила, чтоб он уговорил ее выделить мне чуток времени, день-то сегодня неприемный. Чего ж не пойти…
- Маша, Маша… - сердито буркнул Андрей. - Она как здесь оказалась, советчица наша дорогая?
- Не злись, Андрюша. Она хорошая девочка, и ты ей нравишься. Пришла потому, что беспокоилась за тебя. И хотела помочь. Разве она виновата, что так получилось?
- Сидела бы дома, так и ты б не пошла к Агеевой.
- Не обижай Машу, - попросила Татьяна Федоровна. - Я смотрю на нее и думаю: какая хорошая жена была бы для моего Андрюши.
Андрей серьезно посмотрел на мать и покачал головой.
- Ты знаешь, кто у нее отец?
- Ну, так что ж?
- А то, что у меня было уже такое, хватит! - в сердцах бросил Андрей и отвернулся.
- Жена твоя, да? Которая выгнала тебя? У нее ж отец был каким-то начальником.
Андрей молчал. Как это ни странно, о своей бывшей жене он почти не вспоминал. Познакомился с нею, когда уже был на пятом курсе, простудился, зашел в поликлинику, где она работала в регистратуре, и познакомился. Вряд ли это была любовь, он всегда любил только одну женщину. Ту, которая приходит во сне. Но пятый курс - это серьезно: если хочешь остаться в Краснодаре, женись. Что он и сделал. Какое-то время казалось, что ему повезло с женой. Но не с родителями жены, которые вскоре стали откровенно намекать, что нищий журналист их не устраивает. Единственная дочь могла бы найти себе мужа и получше. Она, Рита, защищала его, цапалась с родителями. Потом они снимали комнату у старушки в Нахаловке, есть такой район частных домишек в Краснодаре. Потом суровый тесть смилостивился, на кого-то нажал, и они получили однокомнатную квартирку. Разумеется, хозяйкой ее была Рита. Вот и все, больше и вспоминать не хотелось. Все чаще слышал упреки в неспособности зарабатывать деньги, огрызался, изменял жене время от времени с редакционными девчонками и героинями своих репортажей. Как-то жил… Ну, а потом тесть ударился в бизнес, организовал фирму, в которую "челноки" сдавали оптом привезенное из-за границы. Рита бросила работу в поликлинике, стала летать вместе с "челноками" - то в Турцию, то в Таиланд, то в Эмираты. Вначале, чтобы страны заморские посмотреть за счет фирмы - папаша назначал ее "консультантом" в группе "челноков"; а после втянулась в торговлю, настоящим специалистом стала и уже не могла жить без дальних путешествий. Появились деньги и новые упреки. Возвращаясь домой, Андрей не знал, где сейчас его жена. В Китае? В Турции? В итальянском Римини? Частенько вспоминались строки Высоцкого:
Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осле.
Да, я попал впросак, да, я попал в беду.
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после.
Пусть думают они, я лучше пережду.
Именно так и было с Андреем, хотя его жене Марсель Марсо ничего не говорил. Она все настойчивее требовала, чтобы и он стал бизнесменом. Доводы были разные: от заманчивых - посмотришь, как люди в других странах живут, какая там природа - до угрожающих - мужчины без ума от нее, и, если он будет равнодушно отпускать свою жену в дальние вояжи, ничего хорошего из этого не получится. Для него. А он давно уже был равнодушен к ней. И в конце концов услышал официальное заявление (одобренное папой), что такой идиот ей не нужен и пусть убирается из ее квартиры. Похоже, к тому времени уже появился идиот, который ей был нужен, и доказал свою необходимость. Как раз пришло слезное письмо от матери, где она сообщала, что ее несправедливо уволили с работы. Андрей недолго раздумывал: развелся, выписался и вернулся в Прикубанск.
И ни разу не пожалел об этом. До вчерашнего дня.
- Начальником таксопарка он был… - пробормотал Андрей. - А потом бизнесом занялся и там стал начальником. Такая уж у них планида - руководить.
- Ты думаешь, и Маша потом зазнается, попрекать тебя станет?
- Не думаю, а знаю, мама, - Андрей не стал объяснять, что это его знание связано вовсе не с Ритой и ее родителями. Хотя и они внесли посильный вклад в укрепление его.
- Ну, поступай как знаешь, - вздохнула Татьяна Федоровна. Я тебе тут не советчица. А вот скажи мне, все хочу спросить… Девочка тебя провожала в армию, вы поцеловались под каштаном у призывного пункта, она не стала ждать, когда вас посадят в автобусы, заплакала и убежала… А ты не захотел даже сказать, кто это такая.
- Я уже и сам не помню, - соврал Андрей. - У меня много знакомых девчонок было, кто-то вечером провожал, кто-то утром.
Но Татьяну Федоровну не так-то просто было провести.
- Ой, не ври, сынок. Это была она?
- Кого ты имеешь в виду?
- Агееву. Я раньше не присматривалась к ней, а сегодня разглядела как следует и вспомнила. По-моему, это была она. Ты еще по телефону перед армией по часу говорил: все Лера да Лера. Она ж Лера, верно? Валерия Петровна?
- Ну, мама… - недовольно поморщился Андрей.
- И злится она на тебя совсем не из-за той пропавшей кассеты, - упрямо продолжала Татьяна Федоровна. - Ты бы сам встретился, поговорил с ней.
- О чем?
- Да мало ли… может, и найдется, о чем.
Андрей вскочил со стула, сердито взглянул на мать:
- Прошу тебя, никогда не напоминай мне о ней. Слышишь, мама, - никогда!
18
Сжав кулаки и стиснув зубы, Агеев стоял у закрытой двери ванной и слушал мерный, спокойный шум. Когда-то он казался разноцветным и радовал слух. Можно было долго стоять, представляя, как упругие струи воды падают на прекрасное обнаженное тело любимой женщины. А можно было открыть дверь и полюбоваться на это сказочное зрелище. Или нырнуть под одеяло в спальне и ждать, когда она выйдет из ванной, подойдет к постели, развяжет поясок на халате…
Когда-то…
Теперь у него были совсем другие мысли. Она и бровью не повела, услышав рассказ о готовящемся покушении. Посмотрела, издевательски усмехнулась и ушла в ванную. Плевать ей на волнение мужа, на его заботу о ней.
Так, да? Плевать?! А муж в такой ситуации способен на что угодно, он не отвечает за свои поступки! Он знает лишь одно: должен остановить ее.
Любым способом.