Джулиус лизнул ей руку и прошлепал дальше, а она закрыла дверь, повернув ключ два раза, и с изумлением оглядела интерьер их временного жилища. По сути, весь нижний этаж занимала просторнейшая гостиная с небольшим кухонным уголком. Выходящая на озеро стена представляла собой одно большое окно, другие были отделаны деревянными панелями, и в основном здесь преобладали светлые тона. Эффектно, ничего не скажешь.
Не обращая внимания на Люциана, который находился за кухонной перегородкой, Ли взяла сумку со своими вещами и поставила на ступеньку ведущей наверх лестницы, чтобы не забыть, когда отправится с инспекцией на второй этаж, где, конечно же, располагались спальни. Ну, а пока нужно было освоиться здесь.
Осмотрев весьма комфортную на вид мягкую мебель, стеклянные и деревянные столики, Ли прошла к прозрачной стене и устремила взгляд на озеро. Ночь была тихой, без единого дуновения ветра, и гладкая водная поверхность с бликами лунного света выглядела столь призывно, что она даже подумала о том, не найдется ли в этом доме женский купальник. Несмотря на последний месяц осени, погода стояла теплая, и температура воды наверняка была вполне приемлемой.
Течение ее мыслей было нарушено появлением перед глазами наполненного бокала. Повернув голову, Ли обнаружила рядом Люциана.
- Прости меня.
Как видно, приносить извинения было для него делом непривычным - эти слова он пробормотал словно провинившийся мальчишка, отчитываемый матерью. Ли невольно рассмеялась, чувствуя, как ее окончательно отпускает напряжение.
Люциан тоже расслабился, и его губы растянулись в улыбке.
- Мое извинение, конечно, не такое уж изящное, - признал он. - Поэтому спасибо, что не швырнула его мне в лицо.
- Что именно? Бокал или извинение? - поинтересовалась она, принимая принесенное вино.
- И то и другое, - ухмыльнулся Люциан. - А вообще я и впрямь чувствую себя виноватым. Пока мы ехали, я вел себя немного вздорно…
- Немного? - переспросила Ли.
- И в другом ты права, - продолжил он, пропустив ее реплику мимо ушей. - Мне следует научиться принимать помощь, и эту науку я сейчас осваиваю.
Кивнув, она отпила из своего бокала и, посмотрев, как то же самое сделал Люциан, снова устремила взгляд на озеро.
- А тут красиво, - с некоторым удивлением проговорил он, и Ли недоуменно вскинула брови.
- Так ты что, здесь ни разу не был?
- Молодежь приезжает сюда летом на уик-энд, чтобы отвлечься от городской суеты. Маргарет тоже один раз здесь была, ну а я… - Он пожал плечами. - Они меня неоднократно зазывали, однако…
Не закончив фразу, он нахмурился и уставился на водную гладь. Потом взглянул на Ли и, заметив на ее лице улыбку, спросил:
- Ты находишь это смешным?
- Да нет, просто забавным… Мне вот всегда хотелось иметь много родственников, а у тебя они есть, но ты их почему-то сторонишься.
Люциан слегка помрачнел.
- Да я их вовсе не сторонюсь. Просто я чувствую себя среди них не совсем своим. У меня была собственная семья, но я ее потерял, и теперь…
- Я знаю о твоей семье, - сказала Ли. - И очень тебе сочувствую.
- Это произошло давно, - проговорил он.
- Но ты по-прежнему испытываешь боль утраты.
Люциан опять устремил взгляд на озеро.
- Да, я очень любил свою жену и детей. Но времени действительно прошло немало. Иногда я даже не могу вспомнить их лица, однако мне часто слышатся их голоса, смех моих девочек, и я хорошо помню, каково это - находиться среди любимых и любящих тебя людей.
- Но Лисианна, да и все остальные тоже любят тебя, - заверила Ли.
- Да, однако… - Люциан на секунду замялся, подбирая нужные слова. - Жан-Клод женился на Маргарет, у них появились дети, и все это время я хоть и был членом их семейства, но тем не менее каким-то посторонним.
- Вроде пятого колеса, - подсказала Ли. Она и сама нередко ощущала себя таким вот "пятым колесом", когда отмечала Рождество и другие праздники в семьях своих друзей.
Люциан согласно кивнул.
- А теперь дети стали практически взрослыми и один за другим обзаводятся собственными семьями.
Эти три слова - "стали практически взрослыми" - несколько ошарашили Ли. Она знала, что Люцерну, старшему сыну Маргарет, было более шестисот лет, а Лисианне - более двухсот. Сколько же им должно исполниться, чтобы в полной мере считаться взрослыми? Н-да… Уж если Лисианна, разменявшая третий век, недостаточно взрослая в его глазах, то как же тогда он воспринимает ее? Может, для него она вообще младенец?
Допив вино, Ли отошла от окна, поставила пустой бокал на стеклянный столик и направилась к ведущей наверх лестнице.
- Хочу искупаться, - сказала она. - Пойду посмотрю, нет ли здесь какого-нибудь купальника.
- Да зачем он нужен?.. Вокруг нет ни единой живой души, к тому же в такой темноте все равно ничего не видно.
В этих словах прозвучал явный вызов, и Ли, остановившись, обернулась. Однако Люциан уже успел отвернуться к окну. Она бросила взгляд в сторону озера - да, там, конечно, было темно, но не настолько, чтобы стать абсолютно невидимой. И уж он-то ее наверняка разглядит.
Пока она так стояла, Люциан тоже опустошил свой бокал, поставил его на тот же столик и, устремив на нее взор, принялся расстегивать рубашку. Некоторое время Ли зачарованно взирала, как пуговицы одна за другой выскальзывают из петель, затем, судорожно глотнув, снова двинулась вперед и шагнула на лестницу.
- Трусишка, - тихо бросил ей вслед Люциан.
Вновь остановившись, она опять обернулась, а он продолжил:
- Ты когда-нибудь купалась обнаженной при лунном свете?
Стянув расстегнутую рубашку, он бросил ее на диван. Ли скользнула взглядом по его рельефной груди и, невольно проведя языком по губам, отрицательно мотнула головой.
- Ты только представь: ласкающее прикосновение воды, поцелуи лунных лучей, мягкий, как постель, песок…
В сознании Ли сам по себе возник ярчайший образ, однако в нем не было ласкающих струй воды и лунных поцелуев - в нем присутствовал Люциан. Прикрыв глаза, она предалась созерцанию замелькавших перед мысленным взором картин. Дыхание стало частым и прерывистым, а тело наполнилось сладким томлением, реагируя как на его слова, так и на ее собственные фантазии. Когда же Ли подняла веки, Люциан уже стоял рядом, и поскольку она находилась на нижней ступеньке лестницы, их глаза оказались на одном уровне.
Их взгляды встретились, и Люциан, подняв руку, провел кончиками пальцев по ее шее.
- Я мог бы составить тебе компанию, - с хрипотцой в голосе произнес он.
Вопреки собственной воле, едва осознавая, что делает, Ли подалась вперед, и ее уста сами по себе разомкнулись. Руки Люциана в ту же секунду обхватили ее за талию, и их губы соприкоснулись. Во время тех грез под душем его поцелуй был горячим и глубоким - таким же он оказался и в реальности. Их языки встретились, и окружающий мир, покачнувшись, завертелся подобно карусели.
Губы Люциана имели привкус выпитого вина, и Ли застонала от наслаждения. Этот звук словно дал разрешение на дальнейшие действия, и Люциан, прервав затяжной поцелуй, скользнул губами по ее шее.
Затрепетав всем телом, она откинула голову назад и запустила пальцы ему в волосы, а он стал спускаться ниже, следуя вдоль выреза джемпера.
Затем Люциан потянул за ворот, и, опустив взгляд, она увидела, как розовый джемпер скользнул вниз, обнажив ее грудь. Она мысленно порадовалась, что на ней не было бюстгальтера, Люциан же тем временем без промедления овладел уже затвердевшим соском. Ли полагала, что она готова к этому, но тем не менее вздрогнула и еще сильнее вцепилась ему в волосы, тогда как горячие и влажные губы Люциана ласкали набухший пик, рассылая волны сладостного возбуждения по всему телу.
Он продолжал тянуть джемпер вниз, и когда ее руки оказались спеленатыми, она издала протестующий возглас. Оторвавшись от ее груди, Люциан поднял голову, чтобы снова слиться с ней в поцелуе, но стягивать джемпер не прекратил, и, получив наконец возможность освободить руки, она тотчас же провела ладонями по его грудной клетке, ощутив тепло бархатистой кожи. Он был таким большим, таким сильным…
Несколько отвлечься Ли заставило осознание того, что вслед за джемпером вниз поползли и ее брюки. За поцелуями и ласками он успел их незаметно расстегнуть, и теперь они в один миг оказались спущенными на бедра.
Ну и пусть… Люциан до такой степени разогрел ее кровь, что можно было подумать, будто она и в самом деле выпила тот "Сладкий экстаз".
При воспоминании о коктейле Ли напряглась. Она не выпила его, поскольку этому помешала Рейчел, но он достался Люциану!
Она была готова расплакаться. Выходит, его страсть и возбуждение являются лишь следствием того, что ему скормили "шпанскую мушку" для бессмертных?
Как видно, почувствовав в ней перемену, Люциан прервал поцелуй и, слегка отстранившись, заглянул ей в глаза.
- Что-то не так? - озабоченно вымолвил он, едва набрав в легкие достаточно воздуха.
Они оба учащенно дышали, точно собаки после долгого бега, оба были подобны натянутой тетиве, оба разгорячены страстью… С одной лишь разницей - ее возбуждение, ее страсть были натуральными.
Борясь с собой, Ли уткнулась лбом в плечо Люциана. Если бы он не находился под воздействием стимулятора, она бы в мгновение ока опрокинула его на пол и оседлала словно ковбой свою лошадь. Но как ни прискорбно, совесть, побеждающая желание, не позволяла этого сделать.
- Ли! - окликнул Люциан.
- Я… - Она замялась, не зная, как объяснить причину своего внезапного напряга. Если рассказать о поступке Томаса, он наверняка устроит племяннику выволочку, да и вообще она никогда не была ябедой.
Уловив за спиной Люциана какое-то движение, Ли бросила взгляд поверх его плеча: Джулиус теребил лапой одну из сумок, почувствовав, по-видимому, собачий корм. Прервавшись, пес с тихим поскуливанием посмотрел в их сторону, после чего продолжил терзать багаж.
- Кажется, Джулиус проголодался, - проговорила она.
И как только Люциан оглянулся, быстро подхватила сумку с собранной для нее одеждой и устремилась на второй этаж, на ходу подтягивая брюки свободной рукой. И лишь наверху лестницы она остановилась и сказала:
- Ты знаешь, у меня разболелась голова. Наверное, я прилягу.
Глава 17
Люциан, слава Богу, не последовал за ней, чтобы потребовать более внятных объяснений, и она, остановившись, перевела дух. Каждая клеточка ее тела трепетала, сердце бешено колотилось. Как бы ей хотелось, чтобы действия Люциана были спонтанными, не спровоцированными тем возбуждающим коктейлем, что ему подсунул Томас! Тогда бы не пришлось его останавливать, и она была бы безумно рада, если бы все продолжилось.
Стараясь унять внутреннюю дрожь, Ли сделала глубокий вдох, затем, после задержки, выдохнула и огляделась вокруг. Второй этаж этого так называемого коттеджа занимал раза в два меньшую площадь, чем первый, представляя собой нечто вроде мансарды, огороженной перилами.
Вообще она ожидала, что наверху окажется по меньшей мере три спальни, но в действительности тут было одно большое помещение.
Практически посередине располагалась огромная кровать, напротив - музыкальный центр и домашний кинотеатр, слева, судя по всему, дверь в ванную. У дальней стены, между окнами, стояли два комода, справа - шкафы с зеркальными дверцами. Там же, где вместо стены протянулись перила, находился низкий столик, который окружали кресла и диван.
Взгляд Ли помимо ее воли остановился на кровати, застеленной красным покрывалом. Таких больших и имеющих к тому же круглую форму она еще не видала. По всей видимости, кровать была изготовлена на заказ. Также как и предназначенное для нее белье. И в связи с этим Томас представал перед ней совсем в ином свете.
Снизу донеслось бормотание Люциана, и Ли, шагнув к перилам, увидела, что он повел Джулиуса на кухню. Мимоходом Люциан бросил взгляд наверх, и она отпрянула назад, надеясь, что он ее не заметил.
Решив посмотреть, чем ее снабдила Рейчел, Ли раскрыла сумку. Самой первой ей попалась ночная рубашка, которую она тут же извлекла наружу и, даже не разглядев, стала надевать через голову в стремлении прикрыть наготу на тот случай, если Люциан все же заявится сюда. Джемпер, так и оставшийся на талии, Ли просто стянула вниз вместе с брюками, подумав между делом, вернется ли ворот в прежнее состояние или же он растянут окончательно. Впрочем, это беспокойство сразу же отошло на второй план, как только обнаружилось, что ночнушка неимоверно короткая и к тому же полупрозрачная.
Оставив сумку на кровати, Ли шагнула к шкафу с зеркальными дверцами и уставилась на свое отражение.
- О Господи! - выдохнула она. Это просто ужас какой-то! Она выглядела как… Трудно даже поверить, что Рейчел способна такое надеть!
От звона разбившегося стекла Ли едва не подскочила. Быстро повернувшись, она увидела стоявшего у лестницы Люциана, у ног которого рассыпались осколки стакана и лежал упавший поднос.
- Я принес тебе аспирин и воду, - вымолвил он, не сводя с нее взгляда.
Люциан буквально пожирал ее глазами, и когда взор Ли, скользнув по его обнаженной груди, остановился на взбугрившейся ширинке джинсов, ее моментально охватило прежнее возбуждение.
Ли понимала, что ее взгляд выражает ту же степень желания, какую она видела в глазах Люциана, и была просто не в состоянии это скрыть.
Издав что-то вроде тихого рычания, он перешагнул через осколки и двинулся к ней. Слегка запаниковав, она попятилась назад, огибая кровать.
- Люциан, мы не должны…
- Но ты ведь тоже хочешь.
- Да, но…
"Ответ неправильный", - сообразила Ли, поскольку при этих словах Люциан устремился к ней уже чуть ли не бегом.
Развернувшись, она тоже ускорила движение вокруг кровати, чтобы не дать ему дотронуться до себя, ибо, если это случится, все ее благоразумие будет бессильно.
- Мы в самом деле не должны!
Взглянув через плечо и увидев, что Люциан остановился, Ли тоже встала - ведь иначе, обежав вокруг кровати, она оказалась бы прямо в его руках! И замерла, не спуская с него настороженного взгляда.
- Но почему? - Слегка прищурившись, Люциан снова двинулся за ней, но уже не спеша, напоминая хищника, подкрадывающегося к добыче.
Судорожно глотнув, Ли также возобновила движение по кругу.
- Ты просто не понимаешь…
- Чего именно? - Его голос, этот полушепот-полурык, в своей ласкающей вибрации затрагивал каждый нерв, каждую клеточку ее существа.
- Это не ты… На самом деле ты меня не хочешь. - Ли бросила взгляд назад, чтобы ненароком на что-нибудь не наткнуться.
- Я очень тебя хочу, - заверил Люциан. - Хочу с той самой минуты, когда впервые тебя увидел. Я хотел тебя в самолете, бледную и замызганную, но все равно прекрасную, хотел, когда ты была под душем, хотел в ресторане. Я хотел тебя там, внизу, и вот сейчас хочу здесь.
Ли прекратила пятиться.
- В самом деле?
Люциан тоже остановился, и теперь, разделенные кроватью, они стояли напротив друг друга.
- Сущая правда.
Она пребывала в замешательстве. Ну, если он хотел ее и прежде, тогда причина, вероятно, вовсе не в коктейле.
- А боль… У тебя ведь ее нет, - проговорил Люциан. Его слова не являлись вопросом, но она тем не менее мотнула головой. - Тогда зачем ты солгала?
- Дело в том, что Томас подсунул тебе "Сладкий экстаз", и я подумала, что ты просто-напросто находишься под его воздействием, - призналась Ли.
Губы Люциана растянулись в улыбке.
- И ты вроде как стремилась защитить меня от самого себя?
Она кивнула. И в следующую секунду ахнула, когда Люциан метнулся на кровать и в мгновение ока очутился перед ней, стоя на коленях у самого края. А еще через мгновение он обхватил ее за талию и повалил на красное атласное покрывало, оказавшись при этом сверху.
- Но я не пил тот коктейль, - сообщил он, глядя ей в глаза, а его ладонь тем временем, пробравшись под ночную рубашку, заскользила по ее животу.
- Не пил? - выдохнула Ли, чувствуя, как от этого ласкающего прикосновения по ее коже побежала приятная дрожь.
Помотав головой, Люциан ногой раздвинул ей колени, и его бедро прижалось к ее промежности.
- Краем глаза я видел, как Томас подменил стаканы, но даже если бы этого не произошло, я бы все равно догадался. Потому что он не сообразил убрать красный зонтик, а в том клубе такие прилагаются исключительно к "Сладкому экстазу".
- Вот, значит, как, - вымолвила она. И в следующую секунду у нее пресеклось дыхание оттого, что язык Люциана коснулся ее соска, прикрытого лишь тонкой тканью рубашки. - А я…
- Ли… - пробормотал он, не отрываясь от ее груди.
- Что?
Приподняв голову, Люциан окинул взглядом ее лицо.
- Ты такая красивая!
- Спасибо.
- Но очень бледная. - Уголки его губ слегка опустились.
- Бледная?
- Похоже, тебе нужна подпитка. Я не хочу, чтобы ты меня укусила. По крайней мере с потребительской целью. - И, вскочив на ноги, он направился к лестнице.
Ли тоже приподнялась, удивленно посмотрела ему вслед и, вздохнув, соскользнула с кровати. Люциан присел на корточки и принялся собирать осколки стакана. Когда она подошла, большая их часть была уже на подносе.
- Осторожнее! Смотри под ноги! - строго произнес он и, поднявшись вместе с подносом, осмотрел пол. После чего шагнул к ней, слегка присел и, обхватив ее одной рукой за бедра, вскинул к себе на плечо.
- Эй, ты чего! - воскликнула Ли.
- Не хочу, чтобы ты порезалась, - объяснил Люциан, и, судя по его голосу, он улыбался. Она чувствовала на своем бедре его дыхание - по всей видимости, он любовался ее задницей. А затем его ладонь скользнула по ягодице.
- Люциан! - Ли шлепнула его по спине.
- Не ерзай, а то уроню поднос. - В голосе Люциана все отчетливее слышался смех, меж тем как его рука, пользуясь ее уязвимостью, позволяла себе все большие вольности.
Ли закусила губу и предпочла пока не дергаться.
- Ты можешь меня опустить, здесь уже нет стекла.
- Нет, это опасно; подожди, пока не сойдем вниз, - отозвался он и наградил ее легким щипком.
Ли ойкнула и в отместку тоже ущипнула его за ягодицу, взирая на проплывающие перед глазами ступеньки.
Однако и внизу Люциан не поторопился вернуть ей свободу. Дойдя до кухни, он поставил поднос на стол, а затем рядом посадил ее.
- Сиди здесь, - распорядился он и шагнул к холодильнику.
- Слушаюсь, мой господин, - отозвалась она.
Люциан засмеялся.
- Такое обращение мне нравится. Оно прямо-таки ласкает слух.
- Вот как? - хмыкнула Ли. - Если бы мне показалось, что ты говоришь это всерьез, я бы тотчас же дала тебе пинка по заднице.
- Можешь попробовать, - позволил он, возвращаясь с двумя пакетами крови. И едва она открыла рот, чтобы продолжить словесную пикировку, насадил один из них на ее клыки.
К другому пакету он присосался сам и, обозревая ее формы под ничего не скрывающим нарядом, принялся его опустошать. Говорить они оба, разумеется, не могли, однако по взгляду Люциана и так было ясно, о чем он думает, пялясь на нее. Его глаза вновь обрели уже знакомый оттенок расплавленного серебра, выражая несомненный "голод".