Некоторое время спустя дамам Готтен гонец доставил письмо от сына и брата, в котором Готлиб - Ян умолял их не беспокоиться понапрасну о нем, уверяя двух дорогих существ в своей сохранности и довольстве. Это развеяло тоску графинь, они повеселели, и госпожа Анна решила собрать пышный бал в честь святого Иоганна, и хотела всенепременно видеть на нем заезжего князя - поляка Вацлава Ксешинского, о котором уже была наслышана от знатных соседок, как об отменном красавце и кавалере самой благородной крови.
- А это должно быть очень интересным! Я еще никогда не видала польских князей! - говорила Анна дочери, и та как–то вяло соглашалась.
- Да что с тобой, дитя мое? - вопрошала мать, заглядывая Марии в глаза.
- Ах, сударыня, у барышни модная юношеская меланхолия! - закатывал к потолку глаза Кристиан, на что Анна сердито взмахивала белой холеной рукой:
3 Пошел прочь, гадкий шут!
- Нет–нет, мама, он останется! - вскидывалась Марихен, но тут же смущалась.
4 Нет, он уйдет! - настаивала, сердясь, Анна.
- Как изволит сударыня! - кланялся карлик, нехорошо улыбаясь - Поеду на охоту, травить крыс! Эй, конь мой верный! - щелкал он пальцами, и Локи, весело виляя хвостом, подбегал к нему, лизал в лицо, подгибал мосластые ноги, и шут уезжал на доге, крича:
5 Ату его, ату!!!
Анна провожала его взглядом и восклицала:
- Как же он стал дерзок и непочтителен! Бесспорно, шут должен быть остер на язык, но ведь не настолько!
- Мама, он же ничего не сделал! - тихо качала головой Марихен и грустно смотрела вслед карлику на собаке.
- Не пойму, что ты его защищаешь! - говорила Анна, внимательно присматриваясь к дочери - Это же просто игрушка, шут!
- Но ведь он живой! Он не может быть игрушкой! - возражала дочь, и графиня все больше хмурилась.
- Что ты имеешь в виду? И что с тобой творится, в конце концов?! Отвечай, почему ты вся вскидываешься и краснеешь, когда этот маленький негодяй появляется в этом зале по утрам? - на возвышенных тонах спросила Анна, и девочка неожиданно всхлипнула и залилась слезами:
6 Я люблю его, мама! - и закрыла лицо руками.
- Что?.. - только и смогла прошептать Анна. Ее словно громом поразило. Она подозревала что–то, но чтобы так!!!
- Да как ты смеешь?!! - не выдержав, крикнула она. - Ты, графиня крови, носящая фамилию Готтен! О чем ты говоришь? Я велю казнить мерзавца! Что он тебе наплел, чем опоил?!
Девочка безудержно рыдала, сердце матери размякло от ее слез, и она опустилась в кресло.
- Но как же так, дочка? - тихо проговорила она. - Да ведь он карлик, ущербное создание, урод! Он шут, просто вещь! - Анна обхватила голову руками и надолго замолчала. Тишину нарушали только жалкие всхлипывания виноватой Марихен.
- Но он добрый и умный, мама, а поет словно ангел! - подняла припухшее лицо девочка, но наткнулась на такой болезненно–сердитый взгляд, что снова разрыдалась, низко опустив голову.
- Я велю высечь это маленькое чудовище, и отошлю в монастырь! - решительно поднялась Анна - А ты отправляйся в свою комнату, и до бала не показывайся!
- Мама, не надо! Не бей его, он этого не выдержит! - с криком побежала за ней Марихен, но та решительно шла вперед, и даже не обернулась:
7 Я велела тебе удалиться, разве непонятно!
8 Мама, умоляю тебя!
- Томас, закрой юную госпожу в ее комнате! - бросила графиня стражнику на ходу, и тот почтительно, но сильно взял Марию за локоть:
9 Извольте, сударыня!
Марию это очень сильно задело, и она резко выпрямилась:
10 Пошел прочь, болван! Не смей касаться графини Готтен!
Гордо повернувшись, почти бегом удалилась в спальню. За ее спиной в замке повернулся ключ.
- Она убьет его! - простонала девушка, и упав лицом на роскошную кровать, залилась бессильными слезами. Так горько ей приходилось плакать лишь однажды - когда гонец принес известие с поля сражения о гибели ее благородного отца, графа Фридриха - Анжея Готтен…
- Госпожа Мария - Францина! Сударыня! - тихо трясла ее за плечи служанка, и Марихен резко открыла глаза.
- Ах, я спала? - удивленно посмотрела она на девушку - Что ты здесь делаешь?
- Ваша матушка прислала маня одеть вас, приготовить к балу!
- А где шут? - беспокойно воскликнула Марихен, вспомнив все, и страшно испугавшись за малыша.
- С ним все в порядке, сударыня, мы, слуги, спрятали его в кухонном шкафу, и гнев вашей матушки уже прошел! - лукаво прощебетала девушка, раскладывая роскошное лиловое платье на кровати - А можно ли узнать, что так рассердило госпожу Анну - Гертруду? Она хотела немедленно отправить в монастырь бедняжку Енота, и называла мерзким вероломным змеем, вползающим в святыню!
- Это не твое дело! - строго оборвала ее Мария - Исполняй свои обязанности - "С ним все в порядке, ах, благодарю тебя, Господи!"
В тот вечер Анна - Гертруда Готтен задала воистину великолепный бал! Столы ломились от великолепных яств и угощений - дичь из благословенных графских лесов, оленина на вертелах, невиданные заморские фрукты, превосходные французские вина, восточные сладости и прочие лакомства удивляли взор и услаждали желудок. Множество госте, один знатнее другого, восхищались гостеприимством и щедрость прекрасной хозяйки, ее красотой и богатством. Благородных господ развлекали развеселые акробаты и трубадуры в пестрых лохмотьях, ведь что такое наряд акробата рядом с пышным платьем господина? Лохмотья, только и всего!
Марихен беспокойно выискивала глазами среди стройных ловкачей маленького Енота, но его нигде не было… "Боже мой, неужели же мать нашла его!" - обдало холодом молодую графиню, и она глубоко вздохнула, набираясь храбрости спросить о нем у матери, но ее опередила соседка–герцогиня, часто бывавшая на светских вечерах Готтен:
- А где же ваша крошка–шут, моя дорогая графиня? Он был так забавен и остер на язычок!
- Он нездоров, милая Энастази! Такая жалость, и ведь именно сейчас, когда был бы так кстати!
Мария вздрогнула от этих слов, и пристально всмотрелась в беззаботное лицо матери, пытаясь понять, правду ли та говорит, или просто отговаривается.
Сидя за пиршественным столом, Мария совсем не могла есть, напряженно держалась и невидящими глазами следила за ловкими движениями акробатов. Ей хотелось как можно скорее уйти, обежать весь огромный замок, найти шута и убедиться самой, что с ним действительно все в порядке, и он жив. "Нет, мама не может его казнить! Он ведь ничего не сделал!" - и резко вздрогнув, уронила вилку - ее будто кто–то тронул за колено маленькой рукой. Она поспешно наклонилась, заглянув под стол - у ее ног радостно улыбался Енот.
- Ты здесь! - ахнула Марихен, торопливо обняв шута, и дабы не привлекать внимания, выпрямилась с вилкой в руке. Радостные мысли роем закружились в ее голове - ах, сумасшедший, он пробрался в пиршественный зал, нашел способ дать ей знать, что он цел и невредим! Минут десять она сидела как на горячих иголках, не зная, что предпринять.
- Госпожа, вы так чудесны, что я не могу смотреть только на кончики ваших ножек, я выхожу! - наконец услышала она громкий шепот из–под стола, и в следующий миг раздался визг - дама, сидевшая рядом с Марихен подпрыгнула на месте, а за ее спиной возникло маленькое чудовище - выбеленное личико, кроваво–алые губы, разлохмаченные длинные волосы и какое–то странное рубище заставили всех забыть о еде и разговорах - гости во главе с хозяйкой застыли с открытыми ртами. Даже трубадуры и акробаты остекленели, тишина установилась кристальная.
- Призрак замка Готтен приветствует вас, господа! - прокричал гадкий шут, и развязно потянувшись, взял яблоко со стола, прямо через локоть Анны. Первой не выдержала Марихен, дико расхохотавшись. Это было весьма непристойно для девушки ее положения, но напряжение последних дней дало о себе знать таким неожиданным образом.
- Мария - Францина! - одернула ее мать, строго глянув, и она притихла.
- Довольно мило! - заявил шут, и уселся прямо на пол у ног Анны - продолжайте, или господа заскучают! - хозяйски махнул он акробатам, и бросил недогрызенный плод на паркет.
- Боже, Анна, дорогая, продайте мне это гадкое создание! Я дам вам хорошую цену! - воскликнула дама, что была напугана первой.
- Дорогая Джеральдина, я бы и сама рада избавиться от него, но ведь призраки не продаются, тут скорее нужно послать за священником! - невинно развела руками графиня и рассмеялась.
- Как знать, сударыня, возможно, я бы и перешел к вам, но - увы - призраки, как и крестьяне, не выбирают, какой силе им подчиняться! И тоже бывают голодны! - при этом карлик стянул со стола целую куропатку, отошел на шаг, сел как на диван на подбежавшего Локи, и не забывая делиться, быстро приговорил ее всю. Гости веселились, наблюдая за шутовско–собачьей трапезой. Доев, Енот встал, на руках пробежал в круг танцующих акробаток, и принялся ловко отплясывать и метаться среди них, размахивая рваными рукавами, чем удвоил сходство с ночным кошмаром, к тому же завывающим дурным голосом. Веселье возобновилось, набирая обороты - посуда звенела, гости смеялись, вино лилось рекой. Сердце Анны потеплело, и она благосклонно приняла настойчивые ухаживания молодого польского князя, ее знатного гостя Вацлава Ксешинского. Князю едва минуло тридцать пять, он был элегантен, острословен и редкостно хорош собой. Он, не уставая, весь вечер восхищался красотой и умом графини, и даже дошел до намеков об объединении их фамилий… Но практичная и расчетливая Анна - Гертруда не растаяла, и мысли ее выстроились стройной цепочкой несколько в ином направлении:
- Ах, мой милый князь, в своей красоте я не сомневаюсь. Но ведь были времена, когда я блистала юностью, подобно утренней росе на райских лепестках, и стоит вам обратить взор на прелестный цветочек - мою дочь, и вы сами поймете, насколько хороша была я!
Князь Вацлав с интересом перевел взгляд в указанном направлении, и Анна довольно улыбнулась - скорее отдать девочку замуж, отправить хозяйкой в польское княжество с молодым и полным сил красавцем - мужем, и выбить вон из ее светлой головки этот бред с шутом!
- Да, невозможно не признать, ваша дочь хороша как ангел! - не отрывая жадного взгляда, произнес князь, и Анна довольно улыбнулась - все будет так, как она задумала! Не будь она Анна - Гертруда Вершбен, графиня Готтен!
- Дочка, как ты находишь нашего милого князя Вацлава? - словно невзначай обронила Анна, болтая по–женски после очередного его посещения.
- Он как будто бы очень мил… но бывает у нас слишком часто, - тихо ответила Марихен, отведя взгляд. Она догадывалась о "коварных" замыслах матери.
- Пришел барон пешком с мешком, - вполголоса заел сидевший в кресле енот, и Анна вспылила:
- Ты снова забываешься, шут! - воскликнула она - Что это за намек? С каким еще мешком? Князь Ксешинский очень богат и знатен, не в пример тебе!
- О чем вы, сударыня? Я вас решительно не понимаю! - поднял невинные ореховые глаза шут - Это просто дурацкая песенка слабоумного! А князь и верно диковинно хорош! - изломал гордое лицо, подражая князю. Марихен прыснула в платочек и обменялась с Енотом ласковым взглядом.
- Пошел вон, - спокойно махнула рукой графиня, точно зная, что карлик не послушается. Тот и правда, только встал и прошел в угол, насвистывая, будто сам решил прогуляться - дочь моя, я должна сообщить тебе весьма радостную новость, - начала Анна, перестав замечать несносного человечка - я намерена объявить о вашей с князем помолвке через неделю, на праздновании твоего пятнадцатилетия.
При этих словах девушка смертельно побледнела и сжала губы, а шут перестал свистеть. И с отчаяньем посмотрел на хозяйку. Однако же оба быстро взяли себя в руки, Марихен встала и поклонилась матери, не поднимая глаз:
- На все ваша святая воля, матушка! Позвольте мне удалиться!
- Иди… и хорошенько подумай, это ведь превосходная партия, князь делает нам честь!
- Да–да матушка, я понимаю! Прошу меня извинить! - и девочка почти бегом выскочила из комнаты.
- Побежала оплакивать свою радость! - воскликнул Енот, хлопнув в ладошки - Ах, как она счастлива Вашему мудрому решению.
- Я, кажется, велела тебе пойти прочь! - страдальчески сморщилась Анна.
Только его поганых замечаний ей сейчас не хватает! Она и без мерзавца–шута отлично понимает, что заставляет девочку страдать, но как же по–другому. Дурочка не понимает своего счастья. А в объятиях молодого красавца–мужа она вмиг забудет о несчастном уродце–шуте! Анна покачала головой, глядя вслед удаляющемуся карлику. Господи, да что же можно было найти в этом ущербном создании? В четырнадцать лет, когда должны были бы грезиться романтические рыцари, ее глупая дочь влюбилась в это… это… да просто определения не подобрать! Бред, нечеловеческий бред! Нет, с этим нужно покончить, и как можно скорее! Ах, знал бы Готлиб - Ян, что бы он на это сказал? Как там ее бедный мальчик, один без единого родного существа вокруг? Анна тяжело вздохнула, поднимаясь - сколько всего сразу свалилось на ее хрупкие плечи! Перекрестилась, глядя на распятие над камином - ничего, все образуется!
- Ах, муж мой, ну почему ты оставил меня так рано! Наши дети выросли, и скоро мне ждать внуков, а тебя… А ты смотришь на нас с небес, так посмотри же, что натворила твоя недостойная дочь! Прости ей, она такой ребенок. Дурочка сама не понимает, что делает! Помоги мне, ох, помоги же мне… - и тяжкие слезы покатились по ее щекам.
- Госпожа… - испуганно прошептала служанка, пробравшись на цыпочках в зал.
- Что тебе, негодная? - резко повернулась графиня, даже не думая прятать слезы.
- Ваше сиятельство велели мне, если что–нибудь замечу, сразу бежать и докладывать…
- Что? Говори быстро!
- В саду ваш шут и ваша дочь… Они шептались под кустами роз! - и девушка сделала такие испуганные глаза, будто сообщила вовсе Бог знает что.
11 Да? Ты свободна! Заметишь еще что–нибудь, доложишь!
12 Слушаюсь, ваше сиятельство! - и вмиг исчезла.
"Так–так, как это ни некрасиво, но я должна пойти и вспугнуть несносную парочку! Господи, на что мне приходится идти!" - и Анна, перекрестившись, накинула шаль, утерла слезы и вышла.
- … она это придумала! - донеслось до ушей тихо подошедшей графини всхлипывание Марихен - Она видит, как он мне неприятен, я его ненавижу! Но почему, почему она не вышла за него сама? Бережет священную память отца, а я должна за это страдать!
- Ангел мой, но ведь она права! - нежно возражал шут, и Анна уловила, что он взял ее дочь за руку. "Каков подлец", - подумала она, но как–то сочувственно, а не гневно.
- О чем ты Кристианхен! - неосторожно воскликнула Мария, забыв прятаться - Я ведь люблю тебя, только тебя, слышишь?
На это шут как–то грустно вздохнул и поцеловал ее пальцы. "Ах вы, дети глупые!" - Анна решила выждать еще немного.
- Какой ты дурак! - почти крикнула Марихен - Дурак, раз не понимаешь, какую невозможную, неприличную честь я тебе оказала! Это невероятно, я и сама никак не могу взять в толк, как же я до этого опустилась, я, графиня крови Мария - Францина Готтен влюбилась в тебя, в тебя, ничтожного карлика, шута, игрушку! - И вдруг замолчала. Потом всхлипнула пуще прежнего и простонав - Прости меня, Кристианхен, прости безголовую! - порывисто обняла маленькое создание.
- Ну не плач же, солнце мое, единственное мое счастье! Я умру в день твоей свадьбы! - прошептал Енот, гладя девочку по светлым локонам, и по глазастому лицу его побежали ответные слезы.
Такими, дрожащими и всхлипывающими в объятиях друг друга и оставила их Анна, не решившаяся открыться и разбить столь трогательный момент. "Что же я делаю, зачем же позволяю им впадать в эту непотребную глупость?" - смущенно думала она, поспешно ретируясь. "А может, это правда любовь? Мне непонятная, но все–таки любовь?" - ожгла ее эта мысль так, что она даже остановилась. "Боже мой, ну и чушь. Мне видно пора к священнику, исповедаться, раз я допускаю подобное себе в голову!", снова перекрестилась графиня, и пошла дальше. "Ничего, пусть поиграют, им недолго осталось! Слишком далеко они все равно не зайдут, куда им при внешней несостоятельности Енота…" - и еще раз перекрестившись, почти вбежала в дом с криком:
13 Луиза, подавай ужин!
"Только бы никто не узнал, и эти проклятые слуги не разболтали. Я лично сниму голову с того, ко первый хоть намекнет об этом за пределами замка! О Дева Мария, скорее бы уж свадьба!".
И вот, день помолвки настал. Анна не могла спать всю ночь, вскочила едва забрезжил рассвет, и подняв на ноги весь замок, переходила из помещения в помещение, стараясь ничего не упустить, за всем проследить лично. У нее мелькнула было мысль, что надо бы заглянуть к дочери, посидеть, успокоить - девочка наверняка переживает, но мысль как мелькнула, так и утонула в водовороте дел. Шут ни разу не попался ей на глаза, и графиня о нем просто забыла.
Слуги сновали во все стороны, Анна едва успевала следить за ними т направлять в положенном направлении. Особенно трудно было разобраться, кто и в самом деле старается на совесть, а кто, лелеяв свою лень, бестолково тычется по углам, лишь бы видимость работы создать, пустить пыли в глаза госпоже графине.
Не имея опыта по части устройств событий подобного значения, Анна остро нуждалась в советчике, и потому послала за семейным духовником преподобным Филиппом, надеясь найти в нем если не идейного организатора, то душевного утешителя. А большую и важнейшую часть дел поручила двум управляющим, положившись на их доброе имя (по крайней мере, воровали они не сверх допустимого, а значит, их можно было считать честными людьми). Себе же она оставила мелкие заботы вроде украшения помещений цветами, гирляндами и забавными китайскими фонариками да покрикивала на служанок, чтобы двигались живее.
Когда наконец показался святой отец, Анна просто–таки кинулась ему навстречу и горячо поцеловала его сухую благородную старческую руку.
- Ах, отец мой, ну наконец–то! Я так нуждаюсь в Вашей помощи, ведь именно сегодня я лишена душевных сил, а должна крепиться.
- Да дочь моя! Уже сегодня твое дитя можно будет с полным правом причислить к племени Евы, ведь она будет законной невестой, а значит Отец Небесный получит еще одну честную продолжательницу рода человеческого… Э-э дочь моя, что я вижу? - прервал свою тираду любивший пофилософствовать отец Филипп, протягивая руку и привлекая к себе разрыдавшуюся Анну - Что же будет, когда увидишь ты маленькую Марихен у алтаря, с лицом закрытым фатой, свидетельствующей о ее невинности и совершенной чистоте? - и узкие ладони ласково пробегали по волосам и дрожащей спине бедной женщины. Она пыталась что–то сказать, но слезы душили ее.
- Пойдем–ка лучше в сад, Анхен! - и добрый отец Филипп бережно повел растерявшую величие графиню мимо удивленных слуг. Мудрые и ласковые глаза его о многом говорили в тот момент, они видели сейчас давно прошедшие годы и Анну–невесту, вот также залившуюся слезами во время венчания. Только намокло еще молоденькое нежное личико под густым дымом фаты… как недавно это было, а вот уже несчастная вдова рыдает в день помолвки дочери. И будто вовсе не было этих лет…