– То есть избалованная дебютантка – это предел твоих мечтаний? – спокойно и холодно поинтересовалась Бекка. – Наверное, ты не виноват. Все мужчины склонны бросаться на женщин скорее безвкусных, чем интересных.
– Это что, зависть? – Тео вгляделся в лицо, похожее и в то же время не похожее на лицо его невесты. По правде говоря, чем больше он смотрел на Бекку, тем меньше видел в ней Лариссу. Особенно когда замечал вспышки темперамента, которые она старалась скрыть. – Думаешь, тебя не выбрали бы?
– Выбрали для чего? Чтобы я стала собственностью мужчины и всем было бы наплевать на то, какая я на самом деле? Или для того, чтобы быть пешкой в чьей-то игре? Удовлетворить жажду власти какого-нибудь самца? Спасибо, не надо. Я бы отказалась.
Тео ощущал физическую боль из-за разделявшего их расстояния. Он не понимал, что за огонь разожгла в нем Бекка, но горел этот огонь постоянно – днем и ночью.
– Я знал, что, если мне удастся завоевать такую женщину, я окажусь на том месте в обществе, которое всегда хотел занять.
Его удивляло стремление все ей объяснить. Раньше ему было наплевать на мнение других.
– Поздравляю, – беззаботно бросила Бекка, но глаза ее при этом потемнели. – Ты получил то, что хотел, верно? Получил женщину. И целую компанию в придачу.
– Когда я пришел на работу в "Уитни медиа", то на первом же занятии в учебном центре заявил, что когда-нибудь буду руководить компанией. Представительница департамента кадров тогда рассмеялась мне в лицо. Через пять лет она уже не смеялась.
– Пять лет? – переспросила Бекка. – Всего?
– Я не умею проигрывать, – заявил Тео. – И второго шанса у меня не будет.
Бекка не могла понять, почему его слова расстроили ее. Ей даже захотелось плакать. Разве так реагируют на историю успешной карьеры? Почему же ей хочется протянуть руку и прикоснуться к нему?
– Но что ты, в конечном счете, получил? – тихо поинтересовалась она. – Генеральный директор, но без акций. Помолвлен с Лариссой, но одинок.
Тео сжал зубы. Темперамент был готов сорвать с его лица маску высокомерия. Или ей это только показалось?
– Осторожно. Одно дело – получать информацию, которая поможет тебе сыграть роль. И совсем другое – болтать о том, чего ты понять не можешь.
– Да что тут понимать? Вы помолвлены, но даже не живете вместе.
Тео молчал, но он больше не пугал ее. Бекке хотелось дотронуться до него, попробовать его на вкус, узнать поближе. Но только в том случае, если он перестанет воспринимать ее как Лариссу. И не будет отчаянно желать другую женщину.
– Наши отношения никогда не были обычными, – холодно произнес он.
– Почему? – нахмурилась она.
– Ларисса могла выбрать любого… – протянул Тео. Что-то странное было в его тоне. Наверное, он думает, что не достоин той, которая, по сути, является эгоистичной и тщеславной красоткой. Бекку эта мысль разозлила. – Тем не менее она выбрала меня, а потом согласилась выйти за меня замуж, когда мы решили, что так будет лучше и выгоднее. Конечно, брак был новым оружием в ее бесконечной войне с отцом. Но Ларисса знала, что я хорошо ее понимаю. Я бы подождал, пока она привыкнет к нашим отношениям. Я не стал бы заставлять ее делать то, что она не готова принять.
– Например, хранить тебе верность? – сухо заметила Бекка.
– Ларисса оказалась не такой, какой я ее считал до нашего знакомства. Но она не была чудовищем, как думаешь ты. Ты только представь, какая у нее была жизнь.
Бекка не смогла сдержать смешок. Ларисса… Роскошная одежда, украшения… Самые неотложные дела – присутствие на благотворительном балу, на вернисаже, верховая прогулка… Неужели Тео думает, что она не рассматривала фотографии в журналах? И ненавидела себя за то, что так увлечена жизнью, которая у нее могла бы быть?
– Я очень часто представляла себе ее жизнь. Представляла, что я могла бы сделать с ее деньгами, как я ценила бы путешествия, одежду, роскошные вечеринки и всякие привилегии, которые ей наскучили.
– Ты не могла не заметить, что такого отца, как Брэдфорд Уитни, никому не пожелаешь, – с осуждением проговорил Тео. – Он довел хрупкую маму Лариссы до нервного срыва. Она поселилась во Франции и не выходит из дому.
– Кстати, – усмехнулась Бекка, – я знаю, каково это, когда у тебя плохой отец. Как только мою мать семейство Уитни вышвырнуло на улицу, моего отца как ветром сдуло. Но мама не могла уехать во Францию, чтобы там прийти в себя. Ей пришлось учиться быть матерью-одиночкой, и помочь нам было некому.
– Все-таки представь, каково Лариссе было расти в таком доме, – не отступал Тео. – Она никогда не была сильной, как ты. У нее не было ни единого шанса.
– У нее были все шансы, – возразила Бекка. – Большинство людей и мечтать не могут о таких шансах!
– У нее были деньги, – покачал головой он. – Это не одно и то же.
– Как ты, выросший на задворках, можешь сочувствовать бедной богатой девочке? – Бекка была не в силах сдержать эмоции. Как Тео смеет защищать женщину, которая, судя по всему и по его собственным словам тоже, обращалась с ним так, будто он неизмеримо ниже ее?
– Богатая не значит счастливая… – начал он.
– Богатая – значит богатая! – яростно бросила Бекка. Она злилась на него. На Лариссу, черт бы ее подрал. На ситуацию, которая выходила из-под контроля так быстро, что она не могла оставаться спокойной. – У нее были все преимущества, какие только существуют.
– Она самая грустная девушка из всех, кого я встречал. – Тео посмотрел на Бекку так, что сердце у нее замерло.
Как будто он ее ударил.
– Ты говоришь о душевной боли? Тебе известно, у кого есть время на такие страдания, Тео? У женщин вроде Лариссы, которым не надо больше ни о чем беспокоиться. Ни о том, что они будут есть сегодня на обед, ни о том, как заплатят в этом месяце за квартиру.
– Ты ее не знаешь, – повторил он.
– Интересно, знаешь ли ее ты, – парировала Бекка. – Ты изо всех сил оправдываешь Лариссу.
Ты привез сюда меня, чтобы я прикинулась ею, потому что она в очередной раз тебя предала. Но ты все равно ее защищаешь.
– Я не собираюсь выслушивать…
– Ты хотел, чтобы я ее изучила, и я это сделала, – сказала Бекка. Ей очень хотелось, чтобы Тео очнулся и увидел правду. – Женщины, о которой ты все время думаешь, просто не существует. И никогда не существовало.
– Ты забываешься. – Его голос мог бы сокрушить даже сталь.
По ее телу побежали мурашки.
– Тео.
– Это ты призрак, – продолжал он еще более убийственным тоном. – Это ты играешь роль. Ты просуществуешь ровно столько, сколько я тебе скажу. Советую знать свое место, – бросил Тео и ушел.
Бекка дрожала. Но не от страха, а от сильного желания. Бекка побледнела и стала похожа на самого настоящего призрака.
Глава 6
Проснувшись на следующее утро, молодая женщина почувствовала себя ужасно хрупкой и уязвимой.
Она медленно села на кровати, осторожно откинула волосы назад. У нее было что-то вроде эмоционального похмелья. Бекка прошла в огромную ванную, которая сначала поразила ее своей роскошью, а теперь стала почти что привычной.
Когда она вернулась в элегантную, оформленную в белых и синих тонах спальню, ее уже ждал горячий кофе. Бекка налила себе полную чашку и сделала несколько глотков. И только потом она взглянула в зеркало.
Оттуда на нее смотрела Ларисса.
Все слишком запуталось. Бекка с яростью подумала, что, если один задира считает себя вправе решать, существует она или нет, это еще не означает, что это правда. Она постаралась отмахнуться от напоминаний о тяжелом детстве, от резких слов Брэдфорда и от очень похожих на них вчерашних речей Тео.
И если внутри ее образовалась какая-то пустота, никому об этом знать не надо. У нее хорошо получалось подальше задвигать то, о чем она думать не хотела. Даже слишком хорошо.
Бекка позвонила Эмили и расспросила, как у нее дела, но долго говорить не стала, чтобы не лгать очень много. Но когда она услышала голос сестры, ей стало легче. Она заглушит ненужные эмоции и сосредоточится на своей работе. Ведь она здесь не для того, чтобы разгадывать тайны Лариссы или Тео. Не важно, что он ее заинтриговывает, что ее тело словно оживает при мысли о его губах и сильных руках. Ей нужно сыграть роль, только и всего. А потом она заберет наследство матери, обеспечив тем самым будущее Эмили, и оставит пустую блестящую жизнь позади. Она будет рада избавиться от всего этого.
Вот такой план.
Одевалась Бекка неспешно. Наряд получился модным, таким, какой могла бы выбрать Ларисса.
Кокетливое алое платье и пара сапог. Потом она расчесала волосы и присела за туалетный столик, чтобы сделать ужасно сложный макияж, который, очевидно, Ларисса и подобные ей женщины считают обязательным атрибутом повседневной жизни. Бекка напомнила себе, что ее могут сфотографировать в любой момент. Так говорил Тео. Нельзя забывать о том, что сбросить маску она может только в собственной спальне. В остальное время она – достояние общественности.
Бекка не любила косметику. Иногда она красила ресницы тушью и немного подводила глаза. К макияжу она всегда подходила очень практично. Семнадцать слоев разного рода средств, которыми пользовалась Ларисса, казались ей излишеством. Но сегодня ей даже приятно было краситься, как будто она надевала маску.
Дело в том, что Бекке по-прежнему казалось, что она слишком уязвима. И ей это было неприятно. Если она хочет выйти сухой из воды, следует поглубже задвинуть чувства и сосредоточиться на конечной цели – на Эмили.
И не важно, как сильно ее завораживает Тео.
Когда Бекка увидела Тео за столом в кабинете, настрой у него был рабочий. Он едва на нее взглянул и даже развернул высокое кожаное кресло к окну, продолжая говорить по телефону.
Интересно, он всех заставляет так стоять? Чувствовать себя просителем? Ждать его внимания, словно милости? Почему нет? Ведь он посоветовал ей вчера не забываться. Помнить свое место. И сейчас он откровенно демонстрирует свою власть над ней. Когда она вошла в кабинет, он был слишком занят, чтобы с ней разговаривать, хотя домработница сказала, что Тео ждет ее. Бекка Уитни – настолько мелкая сошка, что он даже не позаботился о том, чтобы она не услышала разговор. Ей придется стоя дожидаться окончания телефонной беседы и чувствовать себя ужасно неуютно.
Поразительно, как ему удалось научиться такого рода трюкам? Ведь они не заложены в нем от рождения. Бекка поймала себя на мысли, что она не может представить Тео не таким влиятельным, без положения в обществе, без денег.
– Надеюсь, сегодня ты не будешь пускаться в воспоминания, как вчера? – холодно поинтересовался он, закончив разговор.
Бекка замерла.
– А ты, будешь? – фыркнула она. – Или мне такие вопросы задавать не положено? Нужно знать свое место?
Она почувствовала, как в комнате возросло напряжение. И Тео тоже это почувствовал, хотя и бровью не повел. Однако глаза его вспыхнули.
У Бекки тут же перехватило дыхание.
– Ты хорошо освоила стиль Лариссы, – произнес он так, будто она ничего не говорила.
Тео окинул ее взглядом, и то, что критики не последовало, она приняла за одобрение. И тут же сама себя пожалела.
– Ты в такие игры играешь, да? Каждый раз, когда тебе что-то не нравится, просто притворяешься, что ты меня не слышал?
– Если ты собираешься закатить истерику, как ребенок, – начал Тео, – дай мне знать сразу, чтобы я понапрасну не менял свой распорядок дня.
– Да не дай бог, – пробормотала Бекка.
Он посмотрел на нее, и ей стоило огромных усилий сдержаться и не заерзать под его взглядом. И все-таки она покраснела, как рак.
И ей захотелось прикоснуться к нему.
Черт бы его побрал!
– Если ты закончила, – сказал Тео, – самое время провести полевые испытания.
Тео рассматривал Бекку, освещенную лучами послеобеденного солнца, в модном ресторане. Она была такая красивая. Такая спокойная.
И она медленно, но верно сводила его с ума.
Из-за этой женщины он потерял сон. С ним такое бывало очень редко. Вначале он даже отказывался себе в этом признаться. А потом поймал себя на том, что посреди ночи встает, пьет виски, смотрит в окно и мрачно размышляет о том, как она с ним спорила, как смотрела на него. Казалось, ей на него не наплевать.
Тео этого не понимал.
Он много чего не понимал. Все запуталось, сплелось в тугой узел. Он делился с Беккой такими вещами, какими никогда и ни с кем прежде не делился. А потом, когда все зашло слишком далеко, Тео попытался поставить ее на место, но ничего не вышло. Он завороженно смотрел на тяжелое столовое серебро в ее хрупких руках, на то, как она украдкой оглядывается, когда думает, что он на нее не смотрит. Этот ресторан был сейчас самым популярным местом в Нью-Йорке. И попасть сюда могли только самые богатые и самые влиятельные люди.
– Расскажи мне о своем детстве. – Тео решил нарушить молчание.
Он повертел в руках бокал и почти перестал дышать, когда Бекка облизнула полные губы. Она нервничает? Или в ней горит тот же огонь, что и в нем? Он решил, что это не важно. Важен только этот обед, эта женщина, эта минута.
– Это приказ? – спросила Бекка и с вызовом взглянула на него.
– Всего лишь просьба, – откликнулся Тео и улыбнулся.
Эта женщина никогда не сдается.
– Не знаю, хочу ли я становиться в твоих глазах чем-то, похожим на человека. Вдруг я начну существовать без твоего на то разрешения? Что мы тогда делать будем?
– Судя по всему, бессмысленность борьбы тебя не смущает, – пробормотал он.
Она была полна глупой отваги и страсти, как Дон Кихот. И Тео не мог не восхищаться этим.
Бекка со стуком положила нож и вилку и посмотрела на него своими зелено-карими глазами. Они у нее были такие серьезные, такие искренние, такие безрассудно храбрые.
– А вот ты всегда пытаешься доминировать, – возразила она. – И когда надо что-то доказать, и когда не надо.
– Послушать тебя, так я для тебя хуже бродячего пса, – сухо бросил Тео.
Бекка вздернула брови и ничего не ответила. И тогда он расхохотался, потому что она была права. Что-то такое было в этой девушке… И он хотел ей доказать, что чего-то стоит. Неудивительно, что он повел себя как полный идиот.
Когда Тео снова на нее посмотрел, вид у нее был удивленный.
– Я и не догадывалась, что ты умеешь смеяться.
– Ты плохо меня знаешь. – Он наклонился и взял ее за руку, вволю насладившись этим прикосновением. – Могу тебя заверить, повадки у меня получше, чем у бродячей собаки.
Она отдернула руку, но он успел заметить, что она задрожала, а щеки ее залил румянец.
– Тут мне придется поверить тебе на слово, – чопорно произнесла она. Он откинулся на стуле, и Бекка пару секунд настороженно его разглядывала. – Почему ты передумал? Вчера вечером ты разозлился, а сейчас вдруг решил расспросить о моем детстве.
– Мы вполне можем стать друзьями, Ребекка, – тихо и вкрадчиво сказал Тео.
– Нет, не можем, – торопливо пробормотала она, хоть и старалась ничем себя не выдать. – Хотя бы потому, что ты все время называешь меня неправильно. Меня зовут Бекка, а не Ребекка.
– Бекка – это сокращенно Ребекка, – пожал он плечами.
– Да, – согласилась она и выдавила из себя улыбку. – Если тебя зовут Ребекка. Но мама назвала меня Бекка. Б-Е-К-К-А. Это не сокращение. Нет никакого полного имени. Есть только Бекка. – Она склонила голову набок и посмотрела на него. – Ты всех людей так контролируешь? Играешь в свои игры? Доминируешь над всеми? Если чье-то имя тебе не нравится, ты его меняешь? А люди тебя настолько боятся, что не жалуются?
– Что-то я не слышу в твоем голосе страха, зато жалоб у тебя множество.
Бекка сжала губы.
– К чему все это? – наконец спросила она. – Тебе нет дела до моего детства, и ты привел меня сюда не для того, чтобы со мной подружиться. У тебя есть какой-то скрытый мотив. Как всегда.
В ее голосе прозвучало обвинение и еще что-то, на что Тео невольно откликнулся:
– Может, мне просто интересно.
Бекка улыбнулась, и улыбка эта была самым страшным ее оружием.
– Только не тебе. – Она обвела зал ресторана взглядом, перебросив волосы, стянутые в гладкий хвостик, через плечо. – А это неплохая проверка. Как ты ее назвал? Полевым испытанием? Я видела, как человек пять нас сфотографировали на телефон. Ты, наверное, на это и рассчитывал, да? – Бекка наклонилась так, что стала видна ложбинка между грудями. Какая же гладкая у нее кожа, просто идеальная… Она понизила голос. – Ларисса Уитни и ее настрадавшийся жених за тихим скромным обедом. Как обычные люди.
Тео не стал с ней спорить. Но ему очень хотелось, чтобы не было никаких скрытых мотивов. Чтобы они действительно просто вместе обедали и лучше узнавали друг друга. И почему он об этом мечтает? Это совсем на него не похоже.
– Я не могу провести несколько часов с красивой женщиной? – мягко поинтересовался он. – Не могу узнать ее поближе?
– Нет, – тихо, уверенно и яростно отрезала Бекка. – Не можешь.
Тео собрался было протестовать. Он искренне хотел забыть все и сосредоточиться на этом мгновении. Но он не мог это сделать. Ведь он стольким пожертвовал…
– Почему нет? – спросил Тео.
– Потому что я тебе интересна только потому, что похожа кое на кого, – спокойно и размеренно ответила она. Даже слишком спокойно. – Поэтому личную информацию я оставлю при себе. Ты к ней доступа не получишь. Ты не узнаешь меня ближе, если тебе действительно нужна только она.
Тео долгие годы строил планы, представлял себе, как будет сначала управлять "Уитни медиа", а потом станет ее владельцем. Он был сосредоточен только на одной цели, а все остальное задвинул на второй план. Он нравился Лариссе, когда стал ее неотесанным любовником, чем сильно раздражал Брэдфорда. Она утратила интерес к нему, как только заметила, что он стал больше Уитни, чем сами Уитни. И вот в самом конце пути к мечте, к которой Тео шел столько, сколько помнил себя, возникло непредвиденное препятствие. Он не позволит ничему помешать ему.
И все же Тео смотрел через стол, и Манхэттен, с его шумом и блеском, вдруг растворился. Он видел только Бекку. Ее загадочный взгляд, умный, с вызовом. И еще с приглашением. Может, она сама ни о чем не догадывается, но Тео чувствовал это всем телом и хотел ее еще сильнее.
Он просто не мог с собой справиться. Он смотрел на Бекку и желал большего. Все время.
– Что, если я тебя хочу? – спросил он так, будто не был связан никакими обязательствами. Как будто был другим человеком. И все это время мечтал о ней. – Только тебя. Что тогда?