- Вовсе нет, вовсе нет, - сияя улыбкой, возразил маркиз и, так не сумев освободиться от цепкой хватки леди Анастасии, все же ухитрился пожать руку Джеймсу. - Самое малое, что я могу сделать для сына моего доброго Альфонса. Помню, когда Альфонс и я путешествовали по э-э… Китаю, нам попался тигр-людоед. Он опустошал целые деревни, населенные туземцами, и… То есть мы оказались во владениях этого тигра-людоеда. Я в самый неподходящий момент замечтался и… Словом, если бы не Альфонс…
Джеймс осмелился взглянуть в глаза Вон Телю, и на него немедленно напал приступ кашля.
- А еще было дело, когда…
- Прошу вас, - Джеймс уже был не в состоянии откладывать еще дальше акт гостеприимства и указал гостям на один из трех диванов. - Присаживайтесь. Мой отец был очень сдержанным человеком и терпеть не мог, когда его восхваляли.
- Уж это точно. - Глаза маркиза горели, как у посвященного в тайну. - Однако, мой друг, нам пора. Я пообещал моим двум прекрасным птичкам прогулку по Гайд-парку. Ты знаешь - новый открытый экипаж. Канареечного цвета. Все с ума сойдут.
- Безусловно. - Джеймсу очень хотелось остаться один на один с маркизом и повторить ему основы их взаимоотношений. - Верно ли, что вы, милорд, решили остаться в Дорсете в сезон этого года?
Кастербридж надул щеки:
- Быть может, тебе сказали правильно. Вероятно, я не останусь в городе больше чем на неделю-две, самое большее три. На месяц - это предел.
Джеймс остановил маркиза предупреждающим взглядом.
- Скажите мистеру Иглтону, почему мы здесь, - проворковала леди Анастасия тихим медовым голосом. - Я уверена, ему будет очень приятно.
- Да, - сказал Кастербридж. - Чуть не забыл. Мы устраиваем празднество через неделю, мой мальчик. Приглашение придет. Но леди Анастасия пожелала воспользоваться поводом, чтобы пригласить тебя лично.
Леди Анастасия скромно опустила густые начерненные ресницы, но никак не попыталась скрыть свой интерес к Джеймсу:
- Маркиз мне сообщил, что у вас нет знакомых в Лондоне. Жду с нетерпением того дня, когда смогу избавить вас от одиночества на этом празднике.
Ресницы вспорхнули вверх, открыв обольстительные, видавшие виды глаза.
- Огастес, - сказала леди Сибил, пристально взглянув на маркиза, - думаю, мы уже надоели сыну вашего старого друга. Кроме того, мы не собираемся упустить все солнце и всех друзей в Гайд-парке…
В этот момент пурпурное сияние возвестило Джеймсу, что к ним приближается не кто иной, как Лиам. Бесшумно скользнув по толстому персидскому ковру, она подошла к Вон Телю. Джеймс заметил, как его слуга нахмурился, чтобы предостеречь ее, на что она не обратила ни малейшего внимания.
- Лиам, - Джеймс жестом пригласил ее подойти к ним. - Ты очень вовремя. Познакомься со старым другом моего отца, маркизом Кастербриджем.
Девушка приблизилась и остановилась перед гостем и его спутницами. Поклонившись, она сказала ясным звонким голосом:
- Рада познакомиться с вами, маркиз.
Как и следовало ожидать, лицо Кастербриджа выразило полное восхищение.
- Дорогая моя, я несравненно больше осчастливлен знакомством с вами.
Леди Сибил тоже сверкнула чарующей улыбкой. Леди Анастасия не соизволила улыбнуться:
- Вы так остроумны, мистер Иглтон. Нам суждено постоянно искать, как бы стать оригинальным. Ваша восточная вещица - как раз то, что надо.
- Лиам является… - начал было Джеймс.
- Весьма признательна данной персоне за ее комплимент, - быстро сказала Лиам, взяв под руку Джеймса подобно тому, как две другие женщины держали под руку Кастербриджа. Она прильнула к Джеймсу и озарила его обожающей улыбкой.
- Твое очарование и любезность воодушевляют нас всех, - сказал Джеймс, наслаждаясь происходящим. Он коснулся губами нежной щечки, прежде чем снова взглянул на своих гостей. Маркиз открыто ликовал, на лице его появилась плутовская усмешка.
- Мои дамы горят желанием ехать. Надеюсь увидеть тебя на празднестве, мой мальчик.
Джеймс склонил голову. Он готов был молиться, чтобы леди Анастасия не допустила вновь ошибку, стараясь задеть Лиам. Результаты могут быть плачевными, не для китаянки конечно. В сопровождении Джеймса и Лиам маркиз и его свита проследовали в вестибюль мимо склонившегося в поклоне Вон Теля, который тут же поспешил опередить их, чтобы вручить маркизу цилиндр и трость с рукояткой из слоновой кости.
В дверях маркиз обернулся:
- Нынешний сезон обещает быть интересным, не так ли, Джеймс? - сказал он, переводя глаза с племянника на леди Анастасию, вновь одарившую Джеймса взглядом, полным многозначительных обещаний.
- В высшей степени интересным, - согласился Джеймс. Да, сезон будет гораздо более захватывающим, чем мог себе представить его усердный дядюшка. - Желаю удачной прогулки.
Гибкая фигура леди Анастасии снова склонилась, наглядно демонстрируя еще раз выпуклости ее нежной груди и соблазнительное сверкание бедер сквозь полупрозрачный муслин. Она взглянула на Джеймса через плечо:
- Так, значит, через неделю? - Ее взгляд обратился в сторону Лиам. - Постарайтесь хорошо отдохнуть, мистер Иглтон. И естественно, - добавила она по-французски, - я буду счастлива помочь вам всем, чем смогу.
Наконец гости удалились.
- Я буду счастлива помочь вам всем, чем смогу, - сказала Лиам с долгим глубоким вздохом.
- Ну-ну. - Джеймс едва сдержал смех. - Леди… леди Анастасия… Она, между прочим, была всего лишь вежлива и любезна по отношению к незнакомому человеку.
Лиам, стоявшая перед ним скрестив руки, вздернула подбородок:
- Как я и думала, вы совершенно не готовы к общению с этими изощренными английскими женщинами.
Глава четвертая
- Пожалуйста, Селина, не делай этого. - Летти преградила ей путь к лестнице.
- Я знаю, чего хочу, - сказала Селина, порывисто обняв Летти за плечи. - Ты слишком сильно беспокоишься.
- А ты не думаешь о последствиях. Если твоя матушка узнает, чем ты занимаешься, она…
- Она не узнает, - решительно сказала Селина. - Мои родители считали, что я удовлетворюсь получением карманных денег. Я сказала им, что сама позабочусь о своих расходах на жизнь и не буду допускать перерасходов или просить повышения выплат.
- О, Селина! - голос Летти перешел в стон. - Ты им не сказала, что собираешься сэкономить деньги из своего бюджета на другие цели.
- Я не для себя экономлю. И я очень разумна. Мой идеал - бережливость. Чтобы снова использовать отслужившие свое вещи, уже давно применяются средства, благодаря которым они могут служить второй срок. А самое главное, такие вещи стоят крохи по сравнению с ценами на новые.
- Но это риск - Летти стиснула руки. - Нельзя исключить, что ты купишь собственное платье… Ну хорошо! Тебе известно, как недоброжелательны эти великосветские господа в Лондоне. Что нам делать, если они начнут замечать, что твои платья уже носили другие молодые леди?
- Летти, у этих других молодых леди много причин продавать мне из своих гардеробов. Их аппетиты к смене нарядов очень сильно превосходят мой, и поэтому они горят желанием торговать со мной. Они сами будут крайне осторожны, чтобы ничего не просочилось относительно нашей договоренности. Все прекрасно организовано, и я без колебаний продолжу… План Дейвида помочь Руби Роуз и другим женщинам начать новую жизнь вместо их унизительного существования в Лондоне заслуживает максимальной поддержки.
- Его план! - Летти шлепнула ладошками по своему серому утреннему халату. - Тебе известно, как я люблю Дейвида. Но с его сумасшедшими планами помощи этим падшим женщинам он наверняка попадет в беду. Хуже того. Он втянет в неприятности и тебя, моя козочка. Его миссия - наставлять на путь истинный души поселян в Литтл-Паддл.
- Души всех людей нуждаются в пастыре. - Селина запнулась, почувствовав угрызения совести за то, что она упорно восстает против "благопристойности". - Ты согласна, что спасти душу Руби Роуз не менее важно, чем душу мерзкой миссис Стрикленд?
Так звали домоправительницу Дейвида, драную кошку, страшно крикливую женщину, громогласно заявлявшую, что она не желает заниматься воспитанием Руби Роуз.
- У миссис Стрикленд есть свои собственные проблемы, я уверена, - сказала Летти тоном, не допускающим возражений. - Служба домоправительницей у Дейвида Талбота может превратить любую нормальную женщину в бесноватую. И пусть вам, мисс, будет стыдно за ваш острый язычок.
- И за мое капризное поведение? Папа и мама всегда говорят об этом.
- Селина, я не позволю тебе сменить тему разговора. Я не удивлюсь, если этот план приведет тебя к провалу и прикончит меня. Ты раньше времени вгонишь меня в гроб.
- Чепуха! Ведь я не делаю ничего нечестного.
- Нечестность бывает разная. - Темные глаза Летти загорелись гневом. - Прикидываться, будто ищешь способы быть бережливой, а затем скрывать от родителей, что ты отсылаешь их деньги куда-то - это, безусловно, нечестно.
- Ага! - рассмеялась Селина и закружилась на месте. Ее бледно-лиловое платье с высоким корсажем раздулось от воздуха, как шар, а потом опало и облепило ноги. - Ага, ага! Но, дражайшая Летти, я утверждаю, это нечестность во имя добра и самый благородный обман, если здесь вообще можно говорить об обмане.
- Медоточивая болтунья! - воскликнула Летти и снисходительно улыбнулась, на ее щеках заиграли ямочки. - Дейвид Талбот не имеет права вовлекать тебя в свои бессмысленные затеи.
Селина обняла Летти.
- Руби Роуз и все остальные женщины, которым мы намерены помочь, - не бессмысленная затея. Эти женщины не столько по своей воле, сколько из-за отсутствия умного наставника… Они хорошие, но так как их не предупредили о возможных опасностях… Ну и, - Селина развела руками, - они оступились.
- Оступились? Падшие женщины - вот о ком ты говоришь. Дейвиду не подобает даже толковать с невинной молодой девушкой о падших женщинах. И как только увижу его, я поговорю с ним.
- Ничего такого ты не сделаешь, - сказала нахмурившись Селина. - Он и так достаточно застенчив. Как по-твоему, легко такому тихоне, как Дейвид, приехать в Лондон и ходить по тем ужасным местам, где эти женщины живут и работают?
Летти открыла рот от изумления.
- Он рассказывал тебе о таких местах? - прошептала она, приближаясь к Селине.
- Конечно. И они исполняют тяжелую работу, лишь для того, чтобы достаточно заработать на покупку этих кошмарных кричащих тряпок, в которых они выходят на улицы, чтобы привлечь внимание мужчин.
- Что-что? - Голос Летти сорвался на крик. - Ну погоди, я поговорю с этим молодцом!
- Я не понимаю тебя. Согласись, надо помогать менее благополучным, чем мы сами. И ни в чем не повинным к тому же. Вот ведь Руби Роуз - очень приятная женщина. Она не по своей вине поддалась… желаниям. Ее охватили эти желания, и она совершенно не могла избавиться от них без посторонней помощи. Даже работать у самого отвратительного хозяина казалось ей приемлемым, чтобы познать это…
- Замолчи-ка! - Летти скрестила руки на груди. - Ты же не понимаешь ни слова из того, о чем говоришь.
- Я понимаю абсолютно все. Этим бедняжкам - Руби Роуз и ей подобным - приходится жить в жалких конурах в домах, что содержат женщины постарше с ненасытным аппетитом к деньгам.
- Дейвид Талбот рассказывал тебе и об этом?
- Да. Конечно рассказывал. Ему пришлось идти к этим… Ты знаешь, что этих алчных особ величают настоятельницами? Мне кажется, это наиболее глубоко ранит Дейвида. Они претендуют на роль чуть ли не благодетельниц. И это потому, что позволяют бедным падшим созданиям жить в… Тебе известно, что они называют свое жилье женским монастырем? - Летти содрогнулась.
- Именно так! - Селина глубоко вздохнула. - Отвратительно, правда? Я рада, ты наконец поняла, что наше дело достойное. Эти безнравственные "настоятельницы" требуют с несчастных дикие деньги за самые жалкие помещения и заставляют их работать до потери сознания, иногда, как я понимаю, всю ночь. Обычно заключают что-то вроде договора, вынуждая молодых женщин вроде Руби оставаться на этих квартирах. Вот тут-то и нужны Дейвиду деньги, чтобы откупиться от мерзких хищниц и дать женщинам возможность переехать куда-нибудь.
- Бедная миссис Стрикленд, - буркнула Летти.
- А при чем здесь миссис Стрикленд?
Летти, перегнувшись через перила, заглядывала вниз, в вестибюль.
- Что там, Летти?
- О, ничего, ничего. Как продвигаются у Руби Роуз уроки поварского искусства? Ты вроде мне говорила, Дейвид решил, что она должна учиться стряпать? Стать поварихой?
- Совершенно точно! - Селина по-настоящему обрадовалась, что Летти надумала проявить заинтересованность в их предприятии. - В конце концов Руби сможет честно зарабатывать на жизнь в приличном доме и содержать себя. А пока она поможет миссис Стрикленд. Ведь до начала обучения Руби Роуз домоправительница сама выполняла всю работу по хозяйству у священника.
- М-да. Обучение Руби должно быть огромной поддержкой.
- Еще бы! Так оно и есть. Я же слышала слова миссис Стрикленд о том, что Руби - награда ей за все пережитое ею в минувшие годы. Мило, не правда ли?
- Очень мило. Но… - Летти медленно покачала головой, - я не желаю больше об этом говорить, и если у тебя есть хоть капелька здравого смысла, ты сама будешь крайне осторожна и не заговоришь об этом. Мистер и миссис Годвин не…
- Знаю, - оборвала ее Селина, но почувствовав сожаление из-за своей резкости, мягко добавила: - Я имею в виду, что всегда соблюдаю осторожность в разговорах с родителями.
Летти посмотрела прямо в глаза Селине. Есть вещи, о которых никогда не говорят вслух. Летти и Селина предпочитали не обсуждать пережитые ими тяжкие дни, омраченные дурным настроением родителей Селины: она называла это припадками бешенства. Сидя взаперти в своих комнатах - иногда по нескольку дней подряд, - обе они привыкли к таким звукам, как топор, грохот и яростные крики супругов Годвин. Втайне Селина считала, что огромное количество бутылок с рейнвейном и другими горячительными напитками, выпитыми ее родителями, вызывали у них вспышки чуть ли не настоящего безумия. Она знала: никогда нельзя давать им повод злиться на нее. Шрамы от побоев, полученных в детстве, не были видны на теле, но существовали в тех уголках памяти, которые обычно оставались закрытыми. Как хорошо, что жизнь настолько полна событиями, что не оставляет времени вновь и вновь обращаться к ее уродливым проявлениям.
Вздохнув, Летти расправила кружева у Селины на шее и погладила девушку по щеке. Она отступила в сторону, потом вслед за Селиной стала спускаться по лестнице.
- Может быть, мисс Прентергаст передумала… - В голосе Летти звучала надежда.
- Уверяю тебя, не передумала. - Селина примолкла и затем рассмеялась Летти в лицо. - Мисс Прентергаст нуждается в деньгах. По моим сведениям, у нее совершенно неутолимая страсть к игре в вист.
- О, нет! - Рука Летти легла на горло. - Что скажут ее отец и…
- И матушка? - закончила фразу Селина. Расхохотавшись, она едва не скатилась по ступенькам вниз, в прихожую прямо на истертый выгоревший индийский ковер, который не покрывал полностью дубовый пол, гладко отполированный, но тоже очень старый.
В маленькой гостиной Селина остановилась, сдвинув брови.
- Я знаю, не стоит жаловаться, но тебе не кажется, Летти, что в этой комнате чересчур душно?
- Я открою окно.
- Нет, нет, - сказала Селина раздраженно. - Окна и так открыты. Я подумала об этой неуклюжей скучной мебели. Кому нужно столько коричневого и безжизненно-зеленого? И вся золотая оплетка изодралась. И портьеры такие… порыжевшие и затасканные.
- Ты слишком много ворчишь, - сказала Летти, но в ее словах не было упрека.
- Знаю. - Селина уселась в потертое бесформенное кресло и оправила юбки. - Мне надо всегда иметь перед глазами муки этих бедных падших женщин и быть благодарной за свою судьбу.
Летти лишь вздохнула.
- Ты не любишь Лондон, - сказала Селина, умышленно переменив тему, и похлопала по сиденью рядом с собой.
Летти села и устремила взгляд на свои руки.
- Точнее - я осуждаю не Лондон.
- А то, что здесь происходит? Сезон выездов в свет. Все эти визиты, поездки, дела?
- Отчасти.
- Ты обеспокоена делами с Бертрамом Летчуизом? - спросила Селина с нежностью, полная решимости не обнаружить, какой ужас испытывала она сама при мысли о браке с этим человеком.
- Нет, нет, конечно нет. - Нижняя губа Летти заметно задрожала.
- Мы беспокоимся без всякого повода, - твердо сказала Селина. - Вот увидишь, он не сделает официального предложения и свадьбы не будет.
- О моя бедная, моя дорогая девочка, как ты можешь так думать после всего, что было сказано?
- Я могу так думать, ибо так подсказывает здравый смысл. Если бы мистер Летчуиз действительно избрал меня, ему не понравилась бы идея вывозить меня в свет в этом году. Он, вероятно, предполагает - и совершенно справедливо, - что на фоне других молодых леди я буду проигрывать. И родители знают об этом и от всей души желают, чтобы я нашла для себя вариант. - Селина схватила Летти за руку. - Так что, уверена, нам нечего беспокоиться.
Летти снова вздохнула и сделала безуспешную попытку улыбнуться. А Селина переменила тему разговора:
- Тут не было… Не заходил ли кто-нибудь, пока я гуляла? Вчера, например? И Бейти, может быть, забыл сказать?
- Чей именно визит ты ожидаешь?
Перед Селиной возникли глаза, серые, как небо зимним утром.
- Я подумала: какой-нибудь друг мог оставить свою визитную карточку.
- Друг? Я так и думала, моя юная леди. Ты поджидаешь этого повесу в облике джентльмена, который набрался нахальства приставать к тебе в театре.
- Вовсе нет, - метнула сердитый взгляд Селина, - и он не повеса. Мистер Иглтон вел себя как джентльмен.
- Не хмурься, будут морщины. Ты не знаток, Селина, чтобы разбираться, кто повеса, а кто джентльмен. Попомни мои слова - он повеса. Он увидел красивую девушку и решил ошарашить ее своими великолепными манерами.
В Иглтоне, действительно, было что-то от высшего света - в самом лучшем, интригующем смысле. Селина выпрямила спину. Несомненно, бедная Руби Роуз точно так же думала о джентльмене, с которым повстречалась, и смотрите, куда это привело ее… Любопытно, что именно происходит с женщиной в момент самого ее падения?
- Селина, ты в мечтательном настроении сегодня с утра. Что с тобой?
Селина услышала колокольчик у входной двери и обернулась к Летти, сверкая улыбкой.
- Наконец-то мисс Прентергаст.
А может быть, мистер Иглтон решил все-таки заглянуть?
Бейти, низкорослый крепыш с блестящей лысиной, небрежно доложил:
- Э… мисс Прентергаст.
Светловолосая, с пружинистой походкой, Изабел Прентергаст покружила вокруг Бейти и рысью влетела в комнату. Вслед за ней вошла еще одна женщина, которая несла огромный завернутый в простыню узел, скрывавший ее почти полностью.
- Благодарю вас, э-э… - Мисс Прентергаст помахала рукой, отсылая прочь Бейти, и он послушно исчез.
- Доброе утро…