Все три прошедших бесконечных года она ждала объявления о его женитьбе. Но он не спешил; вместо этого по стране ходили слухи о его излишествах, циркулировали сплетни о сумасбродных выходках герцога Киттриджа. Где возникал скандал, там обязательно присутствовало его имя. Если был разгул, он был в самой гуще его. И везде, где собирались люди, разговор рано или поздно сворачивал к герцогу, его проступкам. Шепотом и округляя глаза рассказывали истории, немыслимые для девушек. Тесса знала достаточно подробностей, чтобы нарисовать картину безнравственной жизни. Это должно было заставить ее забыть о нем. Странно, но этого не произошло.
На портрете он был без парика. Его собственные, черные как вороново крыло, волосы были собраны назад и перевязаны черной шелковой лентой. Сюртук до колен и бриджи были темно-синие, короткий двубортный жилет расшит цветами. Его чулки были точно так же украшены.
Одна рука лежала на рукоятке трости, в которой, без сомнения, скрывалась шпага, другая покоилась на мраморном фронтоне. Он был высоким мужчиной, герцог Киттридж, с широкой грудью, которая, как сказал ее крестный, заставляла чертыхаться его портного. Не было ничего похожего на раскаяние в его сером взгляде, ничего хоть каким-то образом указывающего, что человек, стоящий перед ней, сожалеет о своей распутной жизни. Создавалось впечатление, что весь свет и его мнения просто не существуют для Джереда Мэндевилла, как будто вместо него он создал свой собственный изысканный мир.
С прошествием лет выражение лица изменилось. Исчез вызов в его глазах, мягкий насмешливый блеск подавляемого веселья. Теперь в них читались усталость, ощущение безысходности, которое как будто излучала фигура, написанная с таким совершенством. Или это юноша превратился в мужчину и увидел то, чего раньше не замечал? Или, того хуже, может быть, Тесса напредставляла себе то, чего и не было?
Дикий? Возможно, он таким и был. А она была слишком наивной для него, чересчур инфантильной.
- Итак, - произнес Стэнфорд, похлопывая ее по руке, - что ты собираешься делать?
Тесса подняла глаза.
- Я еще не решила, сэр.
- Дитя, я твой дядя - теперь, после замужества. Я настаиваю, чтобы ты обращалась ко мне соответственно. - Его улыбка была слишком нежной для властного приказного тона.
Тесса встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
- Спасибо, дядя.
- Я все равно продолжаю утверждать, что ты для него лучшая, Тесса. Но может потребоваться время, чтобы ты могла заставить его понять это.
Она снова посмотрела на портрет.
Честно говоря, она сомневалась, что молодого аристократа, изображенного там, можно легко убедить - хоть в чем-то.
Она поедет в Лондон. По крайней мере думает, что поедет.
Тесса удивлялась, почему она медлит. Ее сундуки были уложены, единственное, что оставалось сделать, - это приказать отнести их в карету.
На стук в дверь ответила горничная, которая провела посетительницу в ее гостиную.
Дама высокого роста решительной походкой вошла в комнату. Стянув перчатки, она посмотрела на дочь мрачным взглядом. Когда-то она считалась красавицей. Ее волосы, хотя уже немного поседели, все еще были густыми и блестящими. Черты лица - все те же, хотя возраст немного смягчил их, как будто размыв, затуманив эффект совершенных губ и аристократического носа. Однако глаза Елены бросали вызов прошедшим годам. Они все еще сияли, как топазы.
- Я очень сильно опасаюсь, - сказала Елена Эстли без предисловий, - что твой отец пристрелит его. Кроме того, один из твоих братьев забыл о своем солидном возрасте - восемь лет - и угрожает укусить его.
- Гарри, - простонала Тесса, точно угадав имя своего защитника. - Полагаю, мама, что теперь каждый сосед в радиусе пяти миль уже в курсе того, что меня бросили.
Елена посмотрела на дочь, как будто определяя, что еще ей предстоит узнать.
- Немногие из наших гостей известны своим тактом, Тесса. Боюсь, весь Лондон уже оживленно судачит о том, что Киттридж покинул свою молодую жену на следующий день после свадьбы. Очень мило с его стороны!
Она села на стул у окна рядом с Тессой.
- Знаешь, так просто невозможно. Я терпеть не могу видеть тебя безучастно смотрящей в пространство, как ты сидела, когда я вошла, да еще наверняка романтически вздыхала о своей утрате. Ты что, даже ничуть не разозлилась?
Тесса вздохнула.
- Я не сержусь, - сказала она, поднимая руку, чтобы остановить новые замечания матери. - Возможно, это произойдет позже. Сейчас же я просто чувствую, что что-то неправильно поняла. Видите ли, я думала, что мы начали становиться друзьями. Что со временем он будет чаще видеть меня и я ему понравлюсь. Особенно после... - Повисла неловкая пауза. Залившееся краской лицо только подчеркнуло ее.
- Вашей брачной ночи? - Елена протянула руку и накрыла ладонью руку дочери. - Тогда я рада, что ты не осталась в полном неведении, что это влечет за собой.
- Вы рассказали мне не все, мама.
Теперь настала очередь Елены краснеть.
- И правильно сделала, Тесса. Лучше, если некоторые вещи тебе объяснит твой муж.
- Объяснил бы, если бы оказался поблизости.
Елена встала и подошла к восточной стене, которую покрывал гобелен. Край его потемнел от времени и выглядел почти серым. На заднем плане возвышался замок с башенками. Впереди сидела дама, ее волосы украшали собранные цветы.
- Замок, - пробормотала Елена, - достойный принцессы. Только вот принц сбежал...
- Может быть, он оставил своей невесте записку или что-нибудь еще.
Елена обернулась.
- Так вот что больше всего расстраивает тебя, Тесса?
Та взглянула на мать, потом стала смотреть в окно.
- Нет, - тихо произнесла она. - Я бы, без сомнения, к этому времени уже совсем расклеилась. Просто не могу поверить, что он оставил меня.
- Тесса, меня так огорчают твои страдания. Мне скорее всего не следовало соглашаться на этот брак. Но я надеялась, что Киттридж остепенится и станет хорошим мужем.
- Сомневаюсь. Он даже вряд ли вспомнит теперь, что у него есть жена.
- Твой отец в ярости. Но старается скрыть это. Ты унаследовала от него эту прискорбную черту. Мне было бы гораздо лучше, если бы вы оба время от времени могли признаваться, какие чувства испытываете.
Тесса улыбнулась. Ее отец и мать постоянно напоминали о ее дурных чертах и о том, кто из родителей ответствен за это. И никогда не кончалась эта битва, наполненная юмором и нежными взглядами. Почему между ними с Джередом не могли установиться такие отношения?
- Вы бы предпочли, чтобы я швыряла подушки на пол, мама? Топала ногами и срывала занавеси с окон?
- Я бы хотела, чтобы ты занялась чем-то другим, вместо того чтобы плакать по Киттриджу. Он этого не заслуживает.
- Тогда вы будете рады узнать, что я еду в Лондон.
Не часто Тесса удивляла мать. Еще реже ей удавалось лишить ее дара речи. Прошло несколько долгих мгновений, во время которых Елена просто смотрела на свою дочь. Когда она заговорила, вопрос не удивил Тессу. Она даже ожидала его.
- Зачем?
- Чтобы почувствовать себя женой. Я нахожу это довольно странным, когда мой муж скрывается в Лондоне.
- Ты считаешь, что это разумно? - Лицо Елены стало мрачным. Намерение дочери показалось ей чересчур экстравагантным. Но Тесса была уверена, что раздражение ее матери направлено только на Джереда.
- Какая еще альтернатива у меня есть, мама? Ждать, пока Джеред осознает, что женат?
- Возможно, ему следует об этом напомнить.
- Мама, я бы предпочла, чтобы вы не брали на себя разговор с ним, - сказала Тесса.
- Чепуха, должен же кто-то сказать ему, как неправильно он себя ведет.
- Вы не сделаете этого. - Она сурово посмотрела на родительницу.
- Ты моя дочь. Он, очевидно, с чего-то решил, что причинять тебе боль допустимо. Но я так не думаю.
- Он мой муж. Пообещайте, что не будете вмешиваться.
Елена снова подошла к Тессе, наклонилась и поцеловала ее в щеку, не обращая внимания на ее нахмуренный лоб.
- Хорошо.
Что-то уж слишком быстро она сдалась. Тесса встала, подозрительно глядя на мать.
- Мне нужно ваше торжественное обещание.
Елена открыла дверь и обернулась. На ее губах играла совершенно очаровательная улыбка. Тессу это не одурачило ни на мгновение.
- Дайте слово.
Улыбка померкла.
- Хорошо. Я обещаю.
- Вы не будете внушать, намекать, наводить на мысль или любым другим способом давать Джереду какие-либо советы.
Тессе показалось, что губы матери стали тоньше.
- Я уже сказала, что не собираюсь этого делать.
- И не будете посылать ему записки, воздействовать на него через третьих лиц или связываться с ним какими-либо другими способами?
- Меня не забавляют твои намеки, Тесса. - Ее мать говорила поистине царственно, когда раздражалась. Однако Тесса также знала, что Елена Эстли имела удивительную способность придерживаться буквы своих обещаний, в то же время ловко проскальзывая между слов.
- Я жду.
- Разумеется, - сказала Елена, выпрямляясь. - Даю тебе мое твердое слово. Хотя он заслуживает, чтобы ему оторвали уши.
- Мама...
- Я терпеть не могу этот твой тон. Ты говоришь точно как твой отец, когда начинает поучать всех, - сказала она, признавая поражение. Но не смогла полностью скрыть улыбку, услышав смех Тессы.
Глава 4
- Что, черт возьми, за шум?
Джеред распахнул дверь своей спальни, полный решимости уволить того, кто устроил этот грохот, и немедленно. Проклятие, он заснул всего пару часов назад. Солнце уже стояло высоко в небе. Его лучи ослепляли.
Дорогу ему преградил шкаф. Четыре хеплуайтовских стула, резной столик, чайный столик и рама от огромной кровати - витые столбики, резная спинка и изножье - занимали каждый квадратный дюйм пространства от холла до площадки лестницы.
В этот момент единственная женщина в Англии, которую он особенно не хотел видеть, выглянула из-за великолепного гобелена.
- О, Джеред, мне так жаль, я рассчитывала убрать все это до того, как вы проснетесь, - сказала Тесса, ослепительно улыбаясь. - И почему это, когда надо, время так быстро пролетает? Особенно, когда занимаешься чем-то интересным. Вы не обнаруживали, что оно бежит так же быстро, когда ты занят преследованием того, кем не особенно даже интересуешься?
Он протиснулся мимо шкафа, обнаружил, что заблокирован резным столиком, и поэтому был вынужден просто хмуро посмотреть на нее.
- Что вы здесь делаете?
- Джеред, я решила переделать мои покои. Надеюсь, это не доставит вам неудобств, но я просто не выношу желтый цвет. Это какой-то уж слишком оптимистичный оттенок, вы не согласны? Он как будто приказывает тебе веселиться. Хотелось бы по крайней мере иметь возможность начинать день в том настроении, в каком хочется. Вы так не думаете?
- Вы знаете так же хорошо, как и я, что это не то, о чем я спрашивал. Почему вы не в Киттридж-Хаусе?
- Джеред, я обнаружила, что мое присутствие там совершенно излишне, - ответила она. - Я уверена, что никто из ваших гостей до сих пор не заметил, что я уехала.
- Мой дом что, заражен чумой, мадам?
- Я так не думаю, Джеред. Каждый из его многочисленных посетителей был вполне здоров, когда я уезжала. - Она мило улыбнулась ему. - Ваши друзья ведут себя довольно странно. Они ничего не делают, а только едят и спят. И еще сплетничают с утра до ночи.
- Если они досаждают вам, вышвырните их вон.
- Это ваши гости.
- Они ничьи, мадам. Они просто собираются там, где есть какое-то сборище. Это мелкие дворяне и прихлебатели, чье главное занятие в жизни истощать кошельки богатых. Избавьтесь от них.
- Они не послушаются меня.
- Вы - герцогиня Киттридж. Заставьте их.
- Как? Я действительно сомневаюсь, что они обращают внимание на все, что я говорю. Очень унизительно, что меня называют "маленькой герцогиней" в моем собственном доме, но, честно говоря, я не могу порицать их за грубость. Они всего лишь копируют ваши действия.
Она что, отчитывает его? Только этого недоставало!
- Я только хочу, чтобы они учились у вас всему - и исчезали так же внезапно, как вы.
Она действительно отчитывала его!
- Если мои действия так отвратительны вам, мадам, меня удивляет ваше присутствие в Лондоне. Я не позволял вам приезжать ко мне сюда.
- Я не смогу стать вашим другом, Джеред, если вы настаиваете на том, чтобы отослать меня назад.
- Вы моя жена, а не друг.
- Это одно и то же. Разве Руфь не сказала: "Не проси меня оставить тебя или не следовать за тобой; потому что куда бы ты ни направился и где бы ты ни поселился, я поселюсь там"?
- Она сказала это своей свекрови Наоми. А не своему мужу.
- О-о! - Она заморгала, глядя на него. - Ну, смысл тот же самый, вы так не думаете?
- Нет. И не хочу продолжать этот разговор. Счастливого пути, Тесса.
И с этими словами он закрыл за собой дверь. Возможно, с большей силой, чем было необходимо.
В цирке было слишком шумно. А ведь эта идея показалась неплохим способом отвлечься, когда была предложена. Теперь Джеред жалел, что согласился сюда приехать. Публика была так возбуждена, что было не слышно даже самого себя, а когда ей нравился какой-то номер, рев толпы, топот ног и свист были почти оглушающими.
- Ты мог бы как минимум сделать вид, что тебе весело, - заметила Полин.
Джеред повернул голову, чтобы посмотреть на свою последнюю любовницу. В этот момент он не чувствовал какого-то особенного веселья. И не был в настроении быть любезным.
Она, похоже, тоже ощутила это. Всю неделю он игнорировал ее, ни разу не приехал к ней с тех пор, как женился. Даже эта встреча была случайной с его стороны и, без сомнения, тщательно срежиссированной с ее. Его любовница действовала с напором военного корабля.
Он моргнул, прогоняя воспоминание о своей брачной ночи. Как странно, что они были наполнены смехом. Его собственным, непринужденным, необузданным. Сколько времени прошло с тех пор, когда он смеялся вот так? А нежность? Нужно ли ему вспоминать и ее тоже?
Он надеялся, что Тесса уехала. Рядом шептались его приятели.
- Полин, он такой с самой свадьбы. Женитьба совершенно отвратила его от пищи. - Эдриана Хэмптона, второго сына графа Амхерста, похоже, не удивили новости.
- Он не тот, что был раньше, могу поручиться, но ты видел тот приз, который он отхватил в третьей скачке сегодня днем? Король точно произведет его в рыцари. Я слышал, что королевская казна обогатилась как минимум на тысячу фунтов.
- Киттриджа мало волнуют титулы.
- Или тугой кошелек, - заметила Полин.
- Развеселись, милая, - сказал Эдриан, ущипнув ее за подбородок. - Может быть, Киттридж купит тебе какую-нибудь побрякушку на свои выигрыш.
Она ослепительно улыбнулась.
Джеред откинулся в кресле своей ложи, не обращая внимания на своих приятелей. В последнее время их болтовня стала слишком уж нудной. Его левая рука поднялась вверх, и через несколько мгновений тут уже был слуга, заменивший его пустой стакан полным.
Его взгляд скользил по разворачивающейся перед ним сцене: скопление людей, где аристократы и простолюдины были неразличимы. Это было, заметил он про себя, одно из тех редких событий, когда привилегии не имели значения. Самым важным аспектом этого вечера были развлечения - от хождения по канату до клоуна на лошади.
В этот момент началось представление под резкие звуки волынки. Толпа как будто подалась вперед, к нескольким фигурам на лошадях. Одна вскочила в седле и поскакала, стоя, вокруг арены. Другая, украшенная блестками, вскочила позади второго всадника.
Он поднял бинокль и направил ею на фигуру одного из наездников. Несомненно, это была женщина. Как будто бы услышав его мысли, Полин наклонилась и улыбнулась ему. Перья на ее шокирующе большой шляпе щекотали его нос, и он отодвинулся. Жест такой же предупреждающий, как и его улыбка. Она снова села в кресло и стала напряженно смотреть вперед. Полин была пустоголова, но подчас умела разобраться в ситуации. Даже она понимала, что Джеред не в настроении, не хочет, чтобы к нему приставали.
Он снова поднял бинокль, осмотрел толпу и сфокусировался на женщине в противоположной части помещения. Он мог понять, почему она оказалась в центре внимания. Ее прогулочный костюм был алого цвета. Он слишком тесно облегал ее фигуру и подчеркивал выпуклости. Единственной уступкой приличиям была белая шаль невероятной длины, которая тянулась в пыли и которую некоторые вежливые зрители тотчас бросились поднимать. Алое перо на шляпке весело раскачивалось в такт ее движениям.
Он чуть не сбил с ног Эдриана, когда резко встал.
- Дорогой, что случилось? - испуганно спросила Полин.
Джеред снова направил бинокль на противоположную сторону амфитеатра. Что за наваждение? Нет, ему все это только кажется. Он же приказал своей молодой жене вернуться в Киттридж. Как же она оказалась здесь?
Она просто не могла быть в амфитеатре Мэнсона.
Он продолжал говорить себе это, быстро выходя из ложи и огибая здание. По утрам это место арендовала школа верховой езды, поэтому конструкция очень напоминала скаковой круг, хотя и гораздо меньших размеров.
Только когда Полин чуть не налетела на него, он осознал, что обитатели его ложи последовали за ним и что его слова прозвучали вслух.
- Кого не может быть здесь? - спросила она.
- Его жены, - ответил Эдриан с такой явной издевкой, что Полин сердито посмотрела на него.
Она выпрямилась во весь рост и мрачно взглянула на Джереда, несмотря на то что сама была маленького роста и он возвышался над ней. Когда хотела, Полин умела быть аристократичной, как истинная леди, - черта, удерживающая на расстоянии нежеланных поклонников и забавлявшая Джереда в ранние дни их знакомства. Теперь это только раздражало его.
- Так, значит, она собирается устроить сцену? - спросила Полин.
- Это мы еще посмотрим! - сквозь зубы процедил Джеред и направился к своей жене.
Глава 5
Она никак не могла найти его. Никак не рассчитывала на такое количество людей. Казалось, что половина Лондона набилась внутрь, чтобы посмотреть представление в цирке. Как раз в этот момент сцена изменилась, превратившись в океан с огромным морским чудовищем. С одной стороны подняли на веревке и подвесили большой лист кованого железа. Оказавшись в воздухе, он издавал совершенно потрясающий звук. После удара по нему большой колотушкой лист завибрировал, и по залу прокатился раскатистый гром. Люди, держащие доски с нарисованными на них волнами, приседали и вставали, двигаясь взад и вперед. Это действительно было похоже на океан. Как же чудесно!