Совсем пав духом, Кристина закрылась в гардеробной и оставалась там до тех пор, пока не услышала удаляющиеся шаги и стук закрываемой двери. Час спустя, помывшись и одевшись, она сидела у постели Лили и читала ей вслух, с трудом сдерживая слезы. Дом постепенно наполнялся звуками: мужские голоса, топот ног, поднимающихся и спускающихся по ступеням, и, наконец, стук пересчитывающего ступеньки чемодана.
Кристина старалась не обращать ни на что внимания, но и на чтении сосредоточиться не могла.
Когда шаги замерли у двери спальни Лили, она подняла голову и заметила в дверном проеме Эйдена. Их взгляды встретились, но она быстро опустила глаза в книгу, не желая показывать своих чувств и давать ему повод ранить себя.
Он медленно, почти неохотно переступил порог, подошел к постели матери и остановился у изножья. Не дожидаясь, когда Кристина посмотрит на него, заговорил мягким тоном:
– Я должен уехать. Как только разберусь с делами, позвоню тебе и сообщу, когда вернусь.
Кристина кивнула, изо всех сил стараясь сохранять нейтральное выражение лица. Она все испортила своими требованиями. Нынешняя ситуация лишь подтвердила то, что ей не дано иметь прочные отношения с другими людьми.
– Ты слышала, что я сказал, Кристина?
– Конечно.
– Посмотри на меня. – Он не повысил голос, но в его тоне безошибочно читался приказ.
Глубоко вздохнув, Кристина повиновалась.
– Да?
– Я понимаю, что стоит на кону.
В самом деле?
– Знаю, что город во мне нуждается. И Лили тоже. Я вернусь. Обещаю.
А что насчет меня?
Эйден продолжал смотреть на нее, не обращая внимания на призывную трель телефона в кармане. В защитном барьере, которым окружила себя Кристина, появлялось все больше трещин. Еще немного, и она расплачется, как ребенок.
– Хочешь мне что-то сказать, Кристина?
Она открыла рот, собираясь признаться, что любит его, но сдержалась, понимая, что он этому точно не обрадуется, и отрицательно качнула головой.
– Я всегда возвращаюсь.
– Лили тоже обещала вернуться. – Она и вернулась, правда, совсем не так, как планировала. Неужели возвращение Эйдена будет столь же опустошающим? А вдруг, снова окунувшись в жизнь Нью-Йорка, он поймет, как ненавистно ему прозябать здесь?
– Что ты такое говоришь? Я знаю, что несу ответственность за мамину аварию. Нужно было подавить свою глупую гордость и давным-давно приехать навестить ее. Незачем напоминать мне об этом, Кристина!
– Я вовсе не это имела в виду.
– А что ты имела в виду? Нечего меня винить в том, что сбежал отсюда.
У него снова зазвонил телефон.
– Думаю, тебе пора, – подытожила Кристина, стремясь как можно скорее вернуться к обезличенной книге и тишине комнаты. К тому, что ей по силам контролировать и невозможно испортить. Как бы ей хотелось начать это утро заново! Уж она бы сумела обуздать глупые эмоции.
Кратко кивнув, Эйден вышел. Так случалось в ее жизни всегда.
Глава 16
Кристина ступала босыми ступнями по влажной от вечерней росы лужайке за домом, не в силах более сидеть взаперти. Эйден отсутствовал уже пять дней. Кэнтон сообщил Джейкобу, что именно таков максимально допустимый срок. Значит, после полуночи он нарушит условия завещания. Он ей не звонил, и она не знала, собирается он вернуться к утру или нет.
Кристине хотелось уехать хотя бы на несколько часов. Сочувственный взгляд Мари, уходящей на вечернюю службу в церкви, стал последней каплей, переполнившей чашу терпения. Должно быть, она совершенно лишилась рассудка или ослеплена ситуацией, в которую они все угодили. Как она могла столь отчаянно желать любви мужчины, который с самого начала сказал, что не останется в усадьбе.
Кристину влекло к мастерской Эйдена, будто нахождение там поможет стать ближе к нему. Подойдя к крыльцу домика, она на мгновение замялась. Эйден запирал дверь, но единственный ключ висел вместе с другими в кладовке. Ей просто необходимо попасть сюда! Трясущимися пальцами она легко повернула ключ в замке и, войдя в темное помещение, стала шарить рукой по стене в поисках выключателя. Обнаружила лампу на невысоком столике у двери, включила ее.
Будь на месте Кристины ее мать, не преминула бы как следует поработать здесь молотком. До развода родителей Кристина не раз становилась свидетельницей того, как мать портила вещи отца. Однажды даже разбила его новую машину! Кристина никогда не была склонна к разрушениям, лишь к самобичеванию, и большую часть жизни страдала от чувства вины.
Она винила себя в аварии Лили, в ее инфаркте, в неспособности помешать матери вести разрушительный образ жизни.
Вина таилась повсюду и нигде, потому что скрывалась в душе Кристины, питаясь внешними факторами вроде инфаркта Лили. Как медсестра Кристина понимала, что не властна над подобными случаями, тем не менее пыталась загладить свою несуществующую вину.
В попытке отвлечься от гнетущих мыслей, она прошлась вдоль столов, чтобы посмотреть, насколько Эйден продвинулся в создании скульптур. Как бы близки они ни были последние несколько месяцев, она была здесь только один раз, с тех пор он ни разу не позвал ее сюда. Ей казалось бесцеремонным и дерзким без приглашения проникать в его святая святых, место отдохновения и покоя. Быть может, Эйден не хотел, чтобы ей открылась другая сторона его натуры? Те несколько раз, когда он поверял ей свои тайны, случались в моменты интимной близости. Кто знает, может, он и вовсе не хотел иных отношений, кроме секса?
Кристина бесцельно слонялась по мастерской, проводя пальцами по инструментам и трогая незавершенные скульптуры. Наконец дошла до дальнего угла, где стояла последняя статуя. Потребовалось некоторое время, чтобы рассмотреть в тусклом свете темные контуры. В прошлый раз она видела лишь черную глыбу с золотыми прожилками, грубо отесанную сверху и не имеющую очертаний снизу. Нижняя часть и теперь оставалась прежней, зато верхняя претерпела примечательные метаморфозы, превратилась в женскую фигуру, в которой Кристина узнала себя. Ее взгляд скользил по скулам статуи, слегка заостренному подбородку и роскошной копне волос. На лице застыло мягкое выражение, которого живая Кристина не сумела разгадать. Она неуверенно коснулась лица статуи, удивляясь гладкости камня. Волосы обладали текстурой, и она ощущала под пальцами их изгибы и завитки.
С чего это Эйдену вздумалось увековечить ее облик в столь совершенном произведении искусства? Если раньше она и надеялась, что он испытывает к ней какие-то чувства, то быстро разуверилась в этом, стоило лишь раз не оправдать его ожидания. По крайней мере, так ей казалось. Всю жизнь она старалась не нарушать спокойствия, но в то утро вышла за рамки, чем очень разозлила Эйдена. Его отъезд стал подтверждением ее поражения.
Интересно, что он нашел в ней примечательного, пожелав запечатлеть в камне?
Кристина вздрогнула, заслышав шаги на крыльце. Повернувшись, с тревогой посмотрела на дверь, ожидая увидеть Эйдена. Внутри все сжалось от страха. Он вернулся? Разозлится ли на нее за вторжение в его личное пространство?
Кто-то прошагал по доскам крыльца и остановился. Кристина решила, что человек, кем бы он ни был, завернул за угол домика. Она быстро подошла к окну и, осторожно выглянув, заметила двух мужчин, бегущих по грязной тропинке в сторону принадлежащей заводу территории. Они остановились переброситься парой слов. Кристина увидела лица обоих. Имени одного она не знала, но часто видела в городе, вторым оказался Рауль, подрабатывающий неполный день садовником в Блэкстоун-Мэнор. Озадаченная, она наблюдала за тем, как они бегут вдоль ограничивающего усадебные земли забора и, наконец, скрываются в лесу.
По спине побежали мурашки, когда она, запоздало, осознала, что могла бы оказаться в домике одна с двумя мужчинами. Она не вполне понимала причину своего страха. Рауля она знает уже почти год. Человек он, конечно, не самый привлекательный, но ни разу не нагрубил и никогда не отлынивал от работы.
Однако присутствие этих двоих настораживало. Следует ли ей выждать подольше, прежде чем уходить, или выйти прямо сейчас, рискнув быть ими замеченной? Что, если они наблюдают за домиком из-за деревьев?
Повернувшись к двери, Кристина решила рискнуть. Она и без того уже задержалась в мастерской, да и парни давно ушли, так что можно вернуться в особняк незамеченной.
Уже подойдя к двери, она увидела просачивающиеся под дверью струйки серого дыма, но не сразу поняла, что это значит. А когда поняла, разом вспотела в панике. Затрясла головой, стараясь успокоиться, но никак не могла совладать с участившимся дыханием.
Несмотря на парализующий шок, она отдавала себе отчет, что именно Рауль с приятелем подожгли домик с ней внутри. Она не знала, насколько сильно распространилось пламя, но понимала, что нужно выбираться. Немедленно.
Она посмотрела на единственное окно, не заблокированное кондиционером, небольшое, створчатое, расположенное почти под потолком. Кристина сильно сомневалась, что сумеет пролезть в него, даже если дотянется.
Проникающий в комнату дым стал гуще, как напоминание, что с принятием решения медлить нельзя. Кристина бросилась вперед. Похоже, дверь – ее единственная надежда выбраться. Она осторожно коснулась ручки, проверяя, насколько та горячая. Теплая, да, но еще не успела раскалиться.
С гулко колотящимся сердцем и слезящимися от дыма глазами Кристина схватилась за ручку и повернула ее, осторожно открыла дверь.
Она слишком поздно осознала свою ошибку. Дверь со свистом опрокинулась на нее, отбросив ее назад. В голове взорвалась боль. Она попыталась подняться. Что произошло? Тело отказывалось повиноваться. Лежа на полу, она почувствовала влагу у себя на лбу.
Через разверзшийся дверной проем Кристина видела, как огонь пожирает крыльцо и разрастается. Шевелись же. Немедленно. Но ничего не произошло. Перед глазами все поплыло, к горлу подступила тошнота. Кристина закрыла глаза и стала размышлять.
Нужно выбраться, но она не может двинуть, ни рукой, ни ногой. Что делать?
Заметив странный мерцающий свет к западу от Блэкстоун-Мэнор, Эйден прибавил газу. Его охватило дурное предчувствие. Рывком распахнув дверь грузовика, он выпрыгнул наружу. Густой столб дыма поднимался в небо там, где находилась его мастерская. Он всегда работал очень аккуратно, своей деятельностью никак не мог спровоцировать пожар, да и в исправности электропроводки не сомневался. Проклиная себя, он вспомнил угрозу Балчера. Неужели этот мерзавец решил привести ее в исполнение?
Гнев теснил грудь. Если Балчер решил таким образом сделать заявление, то выбрал не того человека. Эйден заставит его дорого заплатить за эту выходку. Он побежал к появившимся на лужайке Джейкобу и другим людям.
– Что произошло?
– Я увидел огонь из окна дома и позвал Нолена, – объяснил Джейкоб. – Пожарных мы уже вызвали, но им потребуется какое-то время, чтобы добраться сюда.
– Как долго?
– По крайней мере, десять минут, – ответил Нолен. – Мы разворачиваем шланги, чтобы соединить их с форсунками колодца, хотя не могу сказать, будет ли от этого толк. Сожалею, мастер Эйден.
– Я все понимаю, Нолен.
Обернувшись, он обозревал маленькую группу.
Мари стояла чуть в отдалении, накинув шаль поверх ночной сорочки, Николь обнимала ее за плечи. Из-за гаража показались тянущие шланги Люк и садовник, живущий в квартирке над гаражом. Отсутствовали только Лили и…
– А где Кристина?
Мужчины переглянулись, затем дружно стали озираться по сторонам. Эйден мгновенно напрягся.
– Она не появлялась, – сказал Джейкоб. – Должно быть, в доме осталась.
Нолен тут же энергично затряс головой:
– Разве она хоть раз оставалась в стороне от дел?
Чувствуя прилив адреналина, Эйден стремглав бросился к мастерской.
– Разве этот домик не заперт? – крикнул бегущий следом Джейкоб.
Казалось, миновала целая вечность, прежде чем они наконец достигли поляны, тонущей в клубах дыма. Остальные мужчины поспешали за ними со шлангами и ведрами. Услышав слабый звук, Эйден сделал шаг вперед, ощущая на себе жар пламени, и остановился, чтобы прислушаться.
– Что это было?
– Кто-то зовет на помощь, – тяжело дыша, ответил Джейкоб. – Она внутри.
Эйден быстро оценил ситуацию. Крыльцо охвачено пламенем, окно слишком маленькое, чтобы в него пролезть. Но ему во что бы то ни стало нужно проникнуть внутрь, и как можно скорее. Он метнулся к ступеням крыльца.
– Эйден, не делай этого! – закричал Джейкоб, но тот не слушал. Он не может рисковать жизнью Кристины.
Огонь особо свирепствовал вдоль стены, в меньшей степени им были охвачены новые доски крыльца. Стараясь не обращать внимания на жар, Эйден поднял воротник, закрыл нос и бросился вперед, молясь, чтобы доски не провалились под его весом. Едва переступив порог, он наткнулся на лежащую на полу Кристину.
Боже, нет! Заметив, что она слегка приподняла голову, он несколько расслабился.
– Ну же, малышка, давай выбираться отсюда.
– Эйден? – Она тут же закашлялась. Подняв ее с пола и положив себе на плечо, он повернулся к двери. Из-за дыма почти ничего не было видно, но, похоже, кто-то заливал пламя водой. Эйден бросился в дверной проем, с радостью подставляясь под холодный душ.
Спустившись, он увидел орудующих шлангом Нолена и садовника. Джейкоб с Люком помогли ему уложить Кристину на траву. Перекатившись на бок, она снова закашлялась. Эйден заметил кровь.
– Направьте струю сюда, – скомандовал Джейкоб.
Они обрызгали Эйдена и Кристину водой, чтобы не допустить тления одежды, после чего возобновили работу по сдерживанию огня.
Эйден отер кровь с лица Кристины.
– Люк, как, по-твоему, на что это похоже?
Люк окончил курсы первой медицинской помощи. Полезные навыки для гонщика. Он посветил фонариком Кристине в лицо. Она поморщилась и плотно закрыла глаза, снова закашлялась, стуча зубами.
– Думаю, всего лишь порез. Раны на голове обычно сильно кровоточат. С пожарными приедут парамедики и осмотрят ее.
Эйдену дела не было до объятой пламенем мастерской, значение имела только Кристина. Если с ней что-то случится, он пропал.
Вскоре вслед за полицейским автомобилем появились пожарные машины, карета скорой помощи и даже несколько местных чиновников.
Кристину окружили заботой. Она не смотрела на Эйдена, лишь однажды произнесла его имя. Он не сомневался, что ее голос будет преследовать его лет двадцать.
Эйден позволил медикам обработать свои раны и отправил осматривать других людей, а сам отыскал брата. Тот стоял с главным пожарным, двумя офицерами полиции и Бейтмэном. Когда он подошел, все разом замолчали.
– Уже ясно, что произошло?
Мужчины переглянулись, посмотрели на Джейкоба, тот кивком указал на одного из полицейских.
– По сведениям, поджог был организован пятью мужчинами сразу после захода солнца. Судя по характеру возгорания, они облили дом зажигательной смесью и подожгли в нескольких местах.
– Пятеро мужчин? Личности установлены?
– Один из них ваш садовник Рауль.
– Они уже взяты под стражу?
– Еще нет, но мы передали сигнал всем постам. Далеко не убегут.
– Если вы их не поймали, откуда же знаете личность одного из них?
– Ваша жена его опознала.
– Так она видела, как они подожгли дом?
– Она отчетливо рассмотрела двоих и опознала одного. Видела, как они бежали к лесу, а подойдя к двери, поняла, что произошло.
Как она, должно быть, испугалась, осознав, что домик в огне! Эйден с трудом сглотнул.
– Что она вообще делала внутри?
– Не знаю. – Джейкоб покачал головой.
Эйден ощутил чувство вины. Ему следовало бы быть рядом с ней. Другой вопрос, захотела бы она этого? Он медленно восстанавливал душевное равновесие, но заметил, как напрягся Джейкоб.
– Пытаясь выйти, Кристина ударилась головой и упала. Полагаю, решила, что у нее нет иного выбора, кроме как попытаться прорваться через крыльцо.
У Эйдена закружилась голова. Он ухватился за брата, чтобы не упасть, плотно сжал зубы, сдерживая рвущийся крик. Умом он понимал, что беспокоился бы за любого человека в подобной ситуации, но Кристина – случай особый. Это нехорошо, однако разлука помогла ему разобраться в своих чувствах к ней. Он должен быть рядом с ней. Немедленно. Джейкоб последовал за ним к карете скорой помощи.
– Как она? – поинтересовался он.
Обеспокоенная Мари поджала губы.
– Лучше, полагаю.
Эйден заглянул в салон машины. Кристина была укрыта простыней и дышала через кислородную маску, правая сторона лица до сих пор кровоточила, волосы разметались.
– Как она себя чувствует?
– Она сильно наглоталась дыма, что сказалось на состоянии ее легких, и некоторое время пробудет в больнице под наблюдением. Имеются незначительные ожоги, а на порез на лбу нужно будет накладывать швы. Но в целом легко отделалась.
Эйден бросил взгляд на жену, которой неделю не звонил, разрываясь между раздражением и желанием, и почувствовал сожаление.
– Сэр, мы хотим вас тоже осмотреть.
Эйден кивнул. Другой медик сообщил, что они готовы везти Кристину в больницу. Эйден хотел поехать с ней, но не знал, спит она или не хочет его видеть. Не зная, как поступить, он обратился к Нолену и Мари:
– Не могли бы вы поехать? Нужно, чтобы с ней кто-то был, а я должен закончить здесь кое-какие дела.
Мари согласно кивнула:
– Буду держать вас в курсе событий, мальчики. Приезжайте, как закончите тут.
– Сообщите сразу, как появится какая-то информация. Я скоро буду.
Двери кареты скорой помощи закрылись, Нолен повел Мари к своему грузовику. Эйден окунулся в царящий на лужайке хаос. Окинув взором свою бывшую мастерскую, содрогнулся. Какой бы находчивой ни была, Кристина не сумела бы выбраться. Эта мысль ужаснула его. Эйден ощутил привычное чувство вины. Но на этот раз он не останется в стороне от тех, кого любит. И никогда в будущем.
Глава 17
Эйден осторожно подошел к больничной койке, желая дотронуться до Кристины, убедиться, что с ней все в порядке. Доктор сказал, что ей придется еще некоторое время провести в кислородной маске. Интересно, она спит или притворяется спящей, чтобы не видеть его? Он пристроился на краешке кровати. Кристина лежала, отвернувшись к стене. Чтобы проверить, насколько желанный гость, Эйден коснулся ее рукой, она тут же содрогнулась.
– Кристина.
Она не ответила, но напряглась. Да, она его отвергает, но, по крайней мере, знает, что он рядом.
– Ты в порядке? Принести тебе чего-нибудь?
Она по-прежнему молчала, хотя дыхание выровнялось.
– Кристина, милая, я знаю, что все испортил, и очень сожалею.
Кристина, похоже, еще глубже ушла в себя. Он рассеянно погладил ее по спине.
– Я понимаю, что сорвался тогда. – Он пытался подобрать правильные слова, хотя и понимал тщетность этого. – Я разозлился. Тебе лучше других известно, как быстро я выхожу из себя, если почувствую, что мной пытаются манипулировать.
Она плачет? Мысль о том, что она, молча, давится слезами, была ему невыносима.
– Прости, что уехал.
На этот раз он отчетливее уловил ее неровное дыхание.