Они смотрели друг на друга, и Джек почувствовал, что между ними возникла какая-то труднообъяснимая связь.
Стадион уже заполнялся людьми.
Еще дважды, - потребовала она. - А потом ты свободен!
Закончив тренировку, Джек забрал базовые подушки и направился к ней.
Храни их, - сказала она, отступая. - Учись ими пользоваться.
Ты еще будешь работать со мной?
Я тебе не нужна.
А в четверг придешь на игру?
Приду, - пообещала она, немного поколебавшись. - Один совет на прощанье.
Какой?
У тебя есть джакузи?
Есть.
Пойди домой и прогрейся. Прими две таблетки ибупрофена. Иначе завтра утром ты не сможешь двигаться.
Спасибо. Я обязательно воспользуюсь твоим советом.
Джек хотел видеть ее глаза, которые, в отличие от слов, не умеют лгать, но она все время их прятала. Он задержал взгляд на ее губах, затем скользнул глазами по ее шее и ниже, к прелестным округлостям грудей, которые не могла скрыть свободная майка. Мешковатые шорты все-таки выдавали ее стройные бедра и привлекали внимание к чуть мускулистым ногам, покрытым красивым загаром. Пустив свой взгляд в обратный путь, он понял, что и она пристально изучает его. Его мускулы напряглись.
На трибунах и на поле вокруг них толпились люди, но Джек и Мики словно не замечали их, обмениваясь испытующими взглядами.
Только ее голос заставил его очнуться.
До четверга!
Джек растерянно смотрел, как она взбегает по лестнице и покидает стадион. Четверг, повторил он про себя. Три дня.
* * *
Стоя за сеткой, Джек разглядывал трибуны. Она обычно приходила минут через пятнадцать после начала игры - чтобы избежать каких-либо предварительных разговоров, полагал он, - но ему казалось, что сегодня она должна прийти во время - посмотреть, как он продвинулся.
Муж его бывшей жены плюхнулся на скамью рядом с ним.
Ты еще не виделся со своим жильцом? - спросил Дру.
Нет. Он приезжал в выходные, но я был в Чикаго и оставил ему записку, в которой просил позвонить мне. С тех пор, ничего о нем не слышал. На днях я заходил к нему, чтобы представиться, но он уже уехал.
Как зовут это чучело?
Мики Моррисон. Кажется, на следующей неделе он начинает преподавать математику в общественном колледже.
- Не жалеешь, что сдал дом?
Джек пожал плечами.
Нет, не жалею. Он сослужил свою службу.
Вот только Дэни сердится, что ты отнял у нее ее "кукольный домик". - (Джек улыбнулся.) - Знаешь, она совершенно особенная девочка, Джек. Вы со Стейси немало потрудились над ее воспитанием.
Ты тоже внес свою лепту.
Джек продолжал вглядываться в трибуны, в то время, как Дру упорно бил по земле своей битой.
Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты позволил ей называть меня папой. Для меня это очень много значит, - сказал Дру, откашлявшись.
Похоже, ее заботило то, что, когда у вас появится свой ребенок, и ему и ей покажется странным, если старшая сестра не будет называть тебя папой. Меня она называет папочкой, так что разница есть!
Она всегда была на редкость чуткой к чувствам других людей. Для ребенка это просто поразительно.
Мой брат был таким же. Господи, как мне его не хватает! Будь Дэн жив…
Джек повернулся на шум и движение вокруг них, уловил обрывки разговоров и смеха и тут заметил Крику… Тренера, пробиравшуюся на свободное место. Он поднял руку и был награжден столь же красноречивым приветствием. То, что она заметила его издалека, обрадовало Джека и придало уверенности. Может быть, сегодня ему повезет…
Он отбил один мяч, потом еще два, но ему помогла ошибка другого игрока. Не этим он хотел похвастаться. К тому же ему так и не представился шанс скользнуть.
Тренер во время игры была необыкновенно спокойна. Ему хотелось, чтобы она поддразнила его. Ему хотелось услышать "Эй, Конский Хвост", за которым следовали точнейшие указания, а то и оскорбления. Куда подевался ее залихватский вид? После игры он неотрывно наблюдал, как она обменивается рукопожатиями с членами команды соперницы. Когда наконец Тренер осталась одна, он перелез к ней через перила.
А ты делаешь успехи! - похвалила она.
Удар у меня еще паршивый!
Ну, это дело практики, - пожала она плечами.
Я готов отказаться от своего "я", если ты согласишься меня обучать!
Она задумалась над его словами. Прежнего Джека это бы оттолкнуло. Новый терпеливо ждал ответа.
Принеси пару бит и все мячи, какие сможешь захватить, - распорядилась она после долгого молчания.
В понедельник в шесть?
Почему ты такая грустная? - хотел он спросить, заметив ее усталый вид: она словно потерпела поражение в битве и теперь ей предстояло зализывать раны.
Она кивнула и отошла от перекладины.
У тебя все в порядке, Тренер? - спросил он, когда она обернулась.
Мики засунула руки в карманы. Я хочу, чтобы меня обняли, хотела она сказать. Мне одиноко, я устала от бессонницы. И шум в лесу меня пугает.
Тренер?
Она снова повернулась к нему. У него приятное лицо, в котором виден характер: глубоко по саженные голубые глаза, прямо глядящие на нее; челюсть выдает сильную волю; рот, с которого, казалось, готовы сорваться слова утешения или горячие, страстные поцелуи. Она не привыкла ни к тому, ни к другому и не осмелится принять ни то, ни другое. От него исходит уверенность в себе и сила. Он не боится рисковать. Он не боится потерпеть поражение. Она задавала себе вопрос, сможет ли он научить ее всему этому так же легко, как она научила его скользить.
У меня все в порядке, Конский Хвост! Просто я подумала о табличке "Требуются помощники", которую увидела на двери закусочной. Надо иметь это в виду!
Убедившись, что она, как прежде, поддразнивает его, он почувствовал облегчение. Однако же, как удается мне обман, подумала Мики. У нее была трудная неделя, и она невообразимо скучала по семье. Если не считать урока с Конским Хвостом и вежливых обменов репликами с продавцами в магазинах, ей за это время не пришлось кому-либо сказать и словечко, кроме пожалуй, пса, который как-то увязался за ней на речку. Он положил голову Мики на колени, и она приласкала его; потом, лизнув ее в лицо, пес убежал, сверкая на солнце золоченым ошейником и позвякивая застежкой поводка.
Мы все идем в пиццерию Чанга Ли. Хочешь с нами? - спросил Конский Хвост, немного приблизившись к ней.
Спасибо, но мне нужно домой. До понедельника.
Надеюсь, это будет менее болезненно, чем первый урок, - крикнул он вслед, глядя, как она взбегает по лестнице.
- Никаких гарантий! - ответила она. Ни в бейсболе, ни в жизни!
* * *
Налегай всем весом на отставленную назад ногу, затем делай крутой разворот, - инструктировала его Мики. - И…
Знаю. Опустить плечо и сосредоточенно смотреть на мяч!
Верно. - Она бросила мяч, который, приземлившись, взвихрил перед ним столб пыли.
Он проследил за мячом, потом поднял голову, сжав губы, чтобы не расплыться в улыбке.
Ты просто хотела убедиться, что я внимателен, да?
Я немного груба, - извинилась она, тоже с трудом удерживаясь от улыбки.
Чувство юмора входит в число его привлекательных качеств, подумала она. Мики предвкушала сегодняшнюю встречу больше, чем ей хотелось, больше, чем требовалось для того, чтобы достичь своей цели. Она решила какое-то время не полагаться на свою семью, пока не станет полностью независимой. Теперь же ей грозит опасность положиться на этого человека, в котором она увидела манящее сочетание характера, сексуальности и, судя по всему, спокойствия.
Меня радует, Тренер, что ты несовершенна! Сам Джек неуклонно совершенствовался за те полчаса, что они занимались.
В четверг будет последняя игра в этом сезоне, - сообщил он ей, когда они в последний раз подняли мячи.
Да что ты? Так скоро?
И что же теперь? Когда я снова увижу тебя?
Город не так уж велик, и больше пяти команд ему не выдержать. Мы проводим друг с другом по две игры, вот и все.
Наверняка ты раньше не очень часто играл в бейсбол.
Джек приблизился к ней с целой грудой мячей. Мячи соскользнули в мешок, который она держала, несколько упало на землю. Они нагнулись одновременно, их головы почти соприкоснулись, а руки схватили один мяч. Она попыталась высвободить руку, но он только сильнее сжал ее.
Как тебя зовут? - спокойно и настойчиво спросил он.
Она помотала головой, вырывая руку.
Почему ты мне не говоришь?
Я… у меня сейчас переходный период. Мне нужно… мне нужно пройти его одной.
Она встала и пошла прочь, оглядываясь на него, словно опасаясь, что он кинется за ней.
Женщина с проблемами сейчас была нужна ему меньше всего, но он понял, что ей страшно, и твердо решил выяснить причину этого страха и прогнать его. Как могло случиться, что эта совершенно неизвестная ему женщина за столь короткое время полностью овладела его мыслями, затмив все остальное в его жизни? Ему не удавалось сосредоточиться на учебнике, который он писал, а время сдачи книги неумолимо приближалось. Он не мог позволить себе предаваться мыслям о ней.
Тебе не нужны друзья? - спросил он прежде, чем она смогла убежать.
Сначала я сама себе должна стать другом, - спокойно ответила она.
Инстинкт адвоката держал его в напряжении. В его голове мелькала сотня вопросов. Может быть, кто-нибудь ее обидел? Или она бежит от кого-то или чего-то? Или прячется? Как он может ей помочь?
Без бейсбола ты исчезнешь из моей жизни, - сказал он. - А это будет ошибкой.
Почему? - удивилась она.
Джек сделал три шага по направлению к ней и остановился, увидев, как напряглись ее плечи.
Между нами существует связь. Ведь ты же выделила меня из толпы, хотя ничего обо мне не знала. То, что ты мне кричала, могло вывести из себя многих мужчин. Откуда ты знала, что я не рассвирепею и не задушу тебя?
Она пожала плечами.
Твоя осанка, твоя улыбка. Не знаю. От тебя исходит уверенность. - Она потянула за козырек шапочки. - Ну ладно, я пойду. До четверга. - Она начала было подниматься по лестнице, но вдруг быстро спустилась. - А ты сегодня действительно хорошо поработал!
Спасибо. Это благодаря тебе.
Он хотел побежать за ней, заставить ее снять эти проклятые солнечные очки и шапочку, заглянуть ей в глаза и спросить, чем он может ей помочь. Но он не решился.
Придется придумать что-нибудь для предстоящей встречи в четверг.
При первой подаче Джек даже не шевельнулся. Он словно застыл, не в силах двинуться с места.
Давай, Конский Хвост! Это тебе бросают! - орала Мики.
Он уронил биту, изумленный тем, что она его подбадривает.
Она смотрела, как он зачерпнул горсть песка, чтобы промокнуть ладони, и снова встал на плиту.
Трах!
Мяч пролетел над головой ловящего и упал между центральными и левыми игроками. Трибуны разразились ликующими криками; мяч достиг дальнего угла поля, где его поймал полевой игрок. Товарищи по команде кричали и подгоняли его. Но, кажется, больше всех вопила Мики.
Отлично, Конский Хвост! Ты это сделал! Ты это сделал! - подбадривала она Джека.
Когда закончилась игра, он вырвался из толпы и, посреди всеобщего ликования, побежал на трибуны, к Тренеру. Подняв руку к ее шапочке, Джек развернул ее козырьком назад, мягким движением снял с нее солнечные очки, передал их ее соседу и положил руки ей на плечи. Ему вдруг стало страшно, что она сейчас убежит: очень уж настороженным был ее взгляд.
Я выиграл много дел в суде, Тренер, но никогда еще не испытывал такой гордости! Спасибо! Без тебя мне бы это не удалось!
С этими словами он наклонил голову и прижался губами к ее губам.
Самовозгорание. Слова проносились в его голове, а то, что сам он расценивал, как дружеский поцелуй благодарности, вылилось в нечто большее. Ошеломленный, взвинченный больше, чем во время игры, он отпрянул от нее и почувствовал себя как на американских горках, когда, достигнув самой высшей точки, в неистовом безумстве летишь вниз.
Мики медленно открыла глаза и посмотрела в его глаза, столь же испуганные, как и ее собственные. В это мгновение она ощутила все, чего хотела от этого человека, и обеими руками вцепилась в его футболку с твердым намерением не отпускать его как можно дольше.
Знакомый запах пота, грязи и кожаных перчаток навевал на нее воспоминания о юности, о счастливом и беззаботном времени. Мики на мгновение перенеслась в весенний спортивный лагерь команды высшей лиги, менеджером которой на протяжении четырнадцати лет был ее отец. Ощущение родного дома, дружелюбие - вот что исходило от Джека. Встав на цыпочки, она обняла его за шею и притянула к себе, а потом горячо поцеловала.
Когда Джек ответил тем же, Мики буквально потерялась в буре чувств, вытеснивших из ее души все остальное. Два года она была мертва, безжизненна. Теперь существуют только он, она и их поцелуи - самое великое наслаждение в жизни! И вдруг сквозь этот водоворот до них донесся тоненький писклявый голосок:
- Мамочка, а почему эта леди целует папочку?
Глава третья
Мики вырвалась из его объятий - ей по казалось, что на нее вылили ушат ледяной воды.
Ш-ш-ш, Дэни, - услышала она женский голос.
Но, мамочка…
Это Стейси говорит с ребенком, поняла Мики, с маленькой девочкой, одетой в летний костюмчик, похожий на костюм матери. У девочки длинные шелковистые каштановые волосы, как у матери, и темно-голубые глаза, как у… Конского Хвоста, ее отца.
Мики закрыла рот руками, когда до нее дошло, что это значит. Он женат! Женат на Стейси, единственной, с кем Мики говорила на играх, на Стейси, через которую она передавала свои указания Конскому Хвосту. Они - семья. А она его целовала.
Мики в ярости схватила солнечные очки, прыгнула на скамью за своей спиной и дальше - со скамьи на скамью. Господи, да этому маленькому стадиону, кажется, не видно конца! Отсюда скоро не выберешься!
Джек удивленно смотрел, как она удалялась. Внезапно поняв, что привело ее в такое смятение и почему в глазах ее отразился ужас, он бросился вслед за ней.
Погоди, Тренер!
Его преимуществом были длинные ноги, но ее гнал сам дьявол.
Мы в разводе, Тренер! Я не женат! - орал он, а она тем временем уже добежала до верха лестницы.
Он несся за нею по бетонным ступенькам, но, будучи уже на расстоянии вытянутой руки от нее, вдруг споткнулся и грохнулся наземь.
Джек! - Мики наклонилась над ним.
Ты знаешь мое имя! - удивился он, сморщившись от боли. Он увидел ее встревоженные глаза сквозь солнечные очки, которые она снова нацепила, чтобы освободить руки.
у, конечно же, я знаю твое имя, - сказала она ворчливо. - Я торчала на трибунах несколько недель! Как же мне не знать твое имя? Что у тебя болит?
Правая лодыжка.
Возле них оказался Скотт, первый игрок. Он опустился возле Джека на колени.
Не уходи, - попросил ее Джек. - Мне нужно с тобой поговорить!
Тебе больно?
Пожалуйста! Ты все не так поняла!
Как ты? - спросил Скотт, умело ощупывая ногу Джека.
Уходи, - попросил его Джек. - Мне надо поговорить с Тренером!
Это может быть перелом, дружище! Тебя надо отвезти в госпиталь.
Несколько минут ничего не изменят. Отойди, Скотт. Тренер?
Она склонилась над ним с очень серьезным выражением лица.
Я действительно горжусь тобой, Конский Хвост! Ты был великолепен!
Не Конский Хвост - Джек.
Джек, - повторила она, сглотнув.
А теперь скажи мне твое имя.
Тренер.
Я больше с тобой не увижусь, да? - спросил он, заранее зная ответ.
Не знаю. Городок такой маленький.
Значит, мы можем встретиться, но более близкого общения ты будешь избегать?
Мне придется, - прошептала она. - Прости. Я ничего не могу изменить.
Он сжал ее руку и закрыл глаза, почувствовав новый прилив боли. Неясно было, что причиняет ему большую боль - лодыжка или тот факт, что он ее больше никогда не увидит.
Не помню, чтобы поцелуй когда-нибудь так взволновал меня. А ты… ты вызвала во мне большее…
- Прости, - беспомощно повторила она. Скотт снова опустился перед Джеком на колени.
Пора!
Меня может отвезти Стейси. А ты возвращайся к игре.
- Кто здесь доктор? - грозно спросил Скотт. Джек поднял брови.
А что, гинекологам уже позволено лечить переломы?
Я поеду с тобой, - к ним подбежал Дру. А ты заканчивай игру, Скотти.
О, прекрасно, - пробормотал Джек. - Может быть, дадите мне соску, чтобы я не расплакался?
Из-за таких пациентов, как ты, я иногда веду себя словно педиатр, - сказал Дру, грозя Джеку пальцем.
Взглянув на женщину возле себя, Джек подавил улыбку.
Не смей смеяться, Тренер!
Она подняла руки ладонями наружу и торжественно покачала головой, хотя изгиб ее рта говорил о том, что серьезность напускная.
Джек повернулся к мужчинам.
Послушайте, если двое из нас уйдут, мы потеряем право участия в игре. Если выбывшим буду только я, этого не случится. А как прекрасно было бы победить!
Один из весьма компетентных докторов, к тому же товарищ по команде, будет тебя сопровождать, - произнес Скотт тоном, не допускающим возражений.
Джек сосредоточил взгляд на Тренере.
- Выйдешь на поле, ладно? Я?
Да. Ты же можешь играть, полагаю.
Да, но это было давно…
Замени меня, пожалуйста.
Судья сообщил, что в их распоряжении две минуты; если за это время они не произведут замену, то потеряют право участия в игре. Все трое повернулись к женщине, которую знали только, как Тренера.
Игра будет признана незаконной, если я выйду на поле. Это мужская игра.
Джек посмотрел на Скотта.
Это правда?
Я об этом не подумал. Да, полагаю, она права.
Послушайте, ведь во всем виновата я! Почему бы мне не отвезти его? - спросила она.
Они одобрили ее решение.
У меня нет с собой машины, но, думаю, кто-нибудь из вас одолжит мне…
Мою, - сказал Джек. - Возьмем мою.
Он не допускал возможности, чтобы кто-то опередил его.
Договорились, что Скотт позвонит в госпиталь по сотовому телефону; двое зрителей помогли Джеку выбраться на стоянку и сесть в джип. Он осторожно поставил ногу рядом с педалью и откинулся назад. Тренер куда-то исчезла, но вскоре появилась и осторожно положила ему на лодыжку полотенце с завернутым в него льдом.
Скотт считает, что это поможет, - сказала она, взглянув на него. - Очень больно?
Все в порядке.
Джек заставил себя расслабиться. Она обошла машину спереди, села на водительское место и дотянулась ногами до педалей.
Ты справишься с ручной передачей? - спросил он, когда она завела мотор, и тут же пожалел о своем вопросе, наткнувшись на ее обиженный взгляд. - Прости! Ты знаешь, где находится госпиталь?
На Оллендейл, если не ошибаюсь. Через улицу от стадиона.
Правильно.
Неуверенность в ее голосе подтвердила его предположение, что она совсем недавно живет в Голд Крике. Он сморщился, когда она резко нажала на педаль газа и машина рванула с места.