Глава седьмая
Скарлет летела в утреннем небе, вытирая слёзы и по-прежнему дрожа после случая под мостом. Она пыталась понять, что же с ней происходит. Она летела. Невероятно. Она не понимала как, но крылья сами раскрылись, и она просто взмыла в воздух, будто это было вполне естественно. Скарлет не понимала, почему свет резал глаза, и почему на солнце кожа чесалась. К счастью для неё, день выдался пасмурный, и ей стало немного легче; но она по-прежнему чувствовала себя странно.
Скарлет была одна, она была потеряна и не знала, куда пойти. Ей казалось, что домой она вернуться не могла, особенно после того, что случилось, после того, как она узнала, что мама хочет её смерти, и что все её ненавидят. К друзьям вернуться она тоже не могла, ведь теперь Мария её ненавидела и обратила всех подруг против Скарлет. Вернуться в школу также не было возможности, потому что Скарлет не могла просто жить, как будто ничего не случилось, и как будто не было той жуткой стычки с Вивиан на танцах.
Скарлет хотелось свернуться калачиком и умереть. Идти ей было некуда.
Пролетая над родным городом и своим домом, ей было странно смотреть на них с высоты. Скарлет летела достаточно высоко, чтобы быть незамеченной, и могла наслаждаться видом на город с воздуха – за всю жизнь она никогда не видела его с такого ракурса. Она видела идеальные по форме кварталы, образующие прямоугольную сетку, чистые улицы и высокий шпиль церкви. Повсюду виднелись провода, телефонные столбы, покатые крыши – старинные крыши, покрытые дранкой или шифером. На крышах гнездились птицы, а навстречу Скарлет летел одинокий фиолетовый воздушный шар.
Наверху ноябрьский ветер был особенно холоден, он бил ей в лицо, и Скарлет ощущала его прохладу. Ей хотелось спуститься вниз и где-нибудь согреться.
Она не переставала лететь, размышляя. Единственный, о ком она думала, чьё лицо видела перед глазами, был Сейдж. Он так и не появился на балу, хотя и обещал. Он подвёл её, и она всё ещё на него злилась. Скарлет решила, что он просто не хочет её больше видеть.
При этом она не была уверена, что знала наверняка, что же произошло. Возможно, может быть, у него была причина не прийти. Возможно, он по-прежнему её любил.
Чем больше Скарлет об этом думала, тем сильнее хотела увидеть Сейджа. Ей нужно было увидеть знакомое лицо, увидеть того, кому она была не безразлична, и кто её любил. Ну, или, по крайней мере, когда-то её любил.
Скарлет приняла решение. Она развернулась и направилась на запад, к реке, к дому Сейджа. Она вылетела за пределы города, глядя на главные трассы и используя их, как ориентир. Сердце забилось чаще, когда Скарлет поняла, что увидит Сейджа уже через несколько минут.
Оказавшись за городом, она заметила, как изменился пейзаж: идеальные кварталы и дома уступили место редким зданиям, большим фермам и лесам. Земельные участки становились всё больше: сначала они были около гектара по площади, потом около полутора гектар, потом около двух с половиной, затем около четырёх, восьми… Скарлет оказалась в районе больших имений.
Долетев до реки, она повернула и полетела вдоль неё, глядя на лежащие внизу особняки, с их длинными и широкими подъездными аллеями, вековыми дубами и массивными воротами. Всё здесь кричало о богатстве, истории, деньгах и власти.
Скарлет пролетала над самым большим и элегантным особняком, удобно расположенным вдали от дороги, прямо у реки. Старинный дом был сделан из камня и украшен красивыми спиралями и башнями, которые делали его больше похожим на замок, чем на дом. Пятнадцать печных труб пронизывали небо, как сигнальные башни. Скарлет никогда и не думала, каким красивым был дом Сейджа, пока не увидела его с высоты птичьего полёта.
Спустившись ниже, она направилась к нему. Сердце билось в груди, и она нервничала. Захочет ли Сейдж её видеть? Что если нет? Если он её прогонит, то идти ей больше было некуда.
Скарлет приземлилась перед входной дверью, осторожно опустившись на землю, собрав крылья и взглянув на каменное строение. Увиденное привело её в шок. Скарлет не верила своим глазам: весь дом был заколочен. Вместо красивых, богато украшенных стёкол была грубо прибитая фанера; вместо шума и оживления была тишина.
Дом опустел.
Скарлет услышала скрип. Взглянув в сторону, она заметила заржавевшую створку ворот, со скрипом качающуюся на ветру. Казалось, что здесь уже сотни лет никто не жил.
Скарлет облетела дом и приземлилась на широкой мраморной площадке у заднего входа, внимательно оглядывая здание: здесь картина ничем не отличалась от парадного входа. Дом был пуст и заколочен, будто всё, что здесь когда-то происходило, было выдумкой.
Скарлет развернулась и осмотрела широкий двор и сад, спускающийся к реке. Она вглядывалась в горизонт и темнеющее небо, обещающее непогоду. Скарлет искала глазами Сейджа.
Она не чувствовала здесь его присутствия. Его не было в доме. Его нигде не было.
Он улетел.
Скарлет отказывалась в это верить, но это было так.
Опустившись на землю, она закрыла лицо руками и разрыдалась. Неужели он настолько сильно её ненавидел? Неужели он её никогда не любил?
Скарлет плакала до тех пор, пока не закончились слёзы. Она смотрела на мир пустыми глазами. У неё вдруг появилась мысль пробраться в дом для того, чтобы переночевать и согреться, но она знала, что не могла этого сделать, ведь Скарлет не была преступницей.
Она так и сидела, уперевшись головой о руки и чувствуя, что ей просто необходимо было что-то сделать и куда-то пойти. Но куда?
Скарлет вдруг вновь подумала о подругах. Мария её ненавидела, но у Бекки и Жасмин не было поводов для ненависти. Когда-то они все были очень близки. Если Скарлет не могла поговорить с Марией, возможно, она сможет достучаться до Бекки или Жасмин. В конце концов, им она не сделала ничего плохого. И если не в такие ситуации, то когда ещё нужна была ей поддержка друзей?
Скарлет поднялась на ноги, вытерла слёзы, сделала три шага и взмыла в воздух. Она найдёт подруг и попросит их приютить её на ночь, чтобы у Скарлет появилась возможность подумать о том, что же делать дальше.
Глава восьмая
Отец МакМуллен опустился на колени перед алтарём. Его руки дрожали, сжимая чётки, и он молился о том, чтобы во всём разобраться. Ещё, и он должен был это признать, он молился о защите. Память возвращалась к девушке по имени Скарлет, которую привела в церковь мать несколько дней назад, и к тому, как здесь, в священном месте разлетелись вдребезги все окна. Священник поднял глаза и огляделся, чтобы убедиться, что это ему не приснилось. Внутри всё сжалось при виде явного подтверждения его воспоминания – на месте стёкол сейчас была фанера.
Отец наш небесный, молю, пошли нам защиту. Пошли ей защиту. Спаси нас от неё и спаси её от неё самой. Я молю тебя послать мне знак.
Отец МакМуллен не знал, что делать. Он был священником в маленьком городке, у него была небольшая паства, и отсутствовали какие-либо навыки, необходимые для борьбы с духовной силой такого масштаба. Он читал легенды, но никогда не воспринимал их всерьёз и, конечно, никогда не видел ничего подобного наяву.
Проведя всю жизнь в служении богу и беседах с другими о силах добра и зла, теперь он сам столкнулся с ними лицом к лицу. Эти силы находились в ожесточённой борьбе здесь, на земле, у всех на виду. Теперь он сам всё это видел – то, о чём раньше говорил с другими и читал в книгах.
Увиденное пугало его до смерти.
Неужели зло вот так запросто разгуливает по земле? думал он. Откуда оно? Что ему нужно? И почему столкнулся с ним именно он, МакМуллен?
Сразу же после того случая отец МакМуллен связался с Ватиканом, сообщив им о том, что случилось и попросив их о помощи и наставлениях. Больше всего его интересовало, как же он мог помочь бедной девочке. Может, существовали какие-то древние молитвы и обряды, о которых он не знал?
К своему разочарованию, МакМуллен так и не получил ответа.
Священник склонился в молитве, как делал каждый день после полудня, но сейчас его молитвы стали длиннее и отчаяннее.
Священник вздрогнул, когда неожиданно с грохотом открылась большая сводчатая дверь церкви. Внутрь ворвался свет и холодный воздух. Священнику сразу же стало холодно, и виновата в этом была не только погода.
Ему показалось, что в церковь вошла тёмная душа.
С неистово бьющимся сердце священник обернулся, быстро поднялся и посмотрел в сторону входа, гадая, кто бы это мог быть. Слепящий свет заставил его прищуриться.
Он увидел силуэты трёх мужчин в возрасте за шестьдесят. У них были седые волосы и чёрная одежда – чёрные водолазки под горло и чёрные рясы. МакМуллен в удивлении смотрел на них. Было в этих фигурах что-то пугающее, и они не были похожи на обычных священников.
"Отец МакМуллен?" – спросил один из них.
Священник не двигался с места, пока они шли ему навстречу. Он нервно кивнул.
"Кто вы? – спросил он. – И чем я могу вам помочь?"
"Вы нас вызвали", – ответил один из незнакомцев.
Священник недоумённо взглянул на него.
"Правда?"
Когда все трое подошли ближе, один из них протянул МакМуллену лист бумаги.
Священник взял его и увидел, что письмо было из Ватикана.
"Мы прибыли, чтобы провести расследование", – пояснил незнакомец.
Отец МакМуллен испытал облегчение от этих слов, но по-прежнему смотрел на людей с недоверием, сбитый с толку их необычным внешним видом.
"Мне льстит, что вы проделали такой долгий путь из самой Италии, – ответил он. – Спасибо, что приехали. Вы сможете помочь?"
Мужчины проигнорировали его вопрос, вместо этого развернувшись и осматривая заколоченные окна. Они многозначительно переглянулись, будто уже видели подобное ранее и знали, что конкретно произошло.
"Девушка, которую вы описали, – проговорил один из незнакомцев низким голосом, – как её зовут?"
"Её имя Скарлет", – ответил МакМуллен.
"А фамилия?" – спросил тот же мужчина.
Священник посмотрел на него в нерешительности. Он не знал, следует ли ему защищать конфиденциальность прихожанки или сказать правду. Потом он решил, что его сомнения были неуместны, ведь эти люди были из Церкви.
"Пейн", – не скрывая сомнений по поводу своего выбора, ответил он.
Один из незнакомцев сделал пометку в блокноте.
"Где она живёт?" – продолжил он.
Сейчас священник начал ещё больше сомневаться, стоит ли ему отвечать. Он прокашлялся.
"Со всем уважением могу я узнать, зачем вы задаёте эти вопросы?"
Трое мужчин недовольно переглянулись, и один из них сделал шаг вперёд. Он подошёл вплотную к священнику так, что тому пришлось отступить назад.
"Если мы собираемся ей помочь, – медленно и серьёзно начал незнакомец, – нам нужно знать всё, – он наклонился ещё ближе. – Всё".
Священник прокашлялся и отвёл взгляд.
"Хм…, – начал он, а потом замолчал. – Я хотел бы знать, как вы собираетесь ей помочь. Может, мне лучше привести её сюда, в церковь, чтобы вы провели обряд?"
МакМуллен хотел, чтобы у этих трёх мужчин, в намерениях которых он был не уверен, не было никаких преимуществ.
"Отец, – сказал один из старцев, подходя ближе и крепко схватив его за плечо, – мне кажется, вы не понимаете. Мы здесь не для того, чтобы помочь вашей прихожанке. Мы прибыли сюда, чтобы её остановить".
"Остановить? – испуганно переспросил священник. – Что вы имеете в виду? Она всего лишь подросток".
Собеседник покачал головой.
"Она далеко не так невинна. Она – древнее, дьявольское создание, которое может посеять такие разрушения, которых ещё не видел мир. Наша работа как служителей Церкви остановить её всеми возможными способами".
МакМуллен побледнел. "Наша работа – исцелять людей, – испуганно сказал он. – Я не просил у Ватикана такой помощи. Я думаю, вам лучше уйти. Я этого не хочу".
Мужчина сильнее сжал его плечо, и священник вскрикнул от боли. От крепкой хватки заболела вся спина.
Мужчина посмотрел на него мрачным взглядом тёмных глаз. МакМуллену показалось, будто он заглянул в пучины ада.
"Вы можете отказаться от нашей помощи, – мрачно произнёс мужчина, – но мы уже здесь и не уедем до тех пор, пока эта девушка, Скарлет, не будет мертва".
Глава девятая
В недоумении Кейтлин опустила глаза вниз и увидела красивый, средневековый европейский город. Она не понимала, где оказалась, любуясь церковными шпилями, терракотовыми крышами и пролегающей через весь город рекой, бегущей под низкими, сводчатыми мостами… Вдруг её осенило: это же Венеция. Но не современная Венеция, а чистая, нетронутая средневековая Венеция с каменными мостовыми, повозками, запряжёнными лошадьми, и людьми в старинных одеждах.
Летя в облаках, Кейтлин чувствовала, что кто-то держит её за руку. Посмотрев в сторону, она увидела Калеба, который летел рядом. Она не понимала, что происходит, как она может лететь, почему с ней Калеб, и что она здесь делает. Кейтлин чувствовала в себе невероятную силу, будто сама в одиночку может покорить весь мир. Ей казалось, что она была чем-то большим, чем просто человеком.
Калеб потянул её вниз, рассекая своим телом воздух. Вскоре они долетели до моста и приземлились в его центре. Город был полон людей: они торговали с лотков или заглядывали в лавки. Оглядевшись, Кейтлин увидела, что повсюду продавали золотые украшения; так она поняла, что они были на мосту Понте Веккью. Золотой мост. Одно из самых романтичных мест в мире.
Кейтлин не понимала, что они здесь делали, но ей казалось, что она уже бывала здесь раньше, в другом веке. Сама не зная откуда, она отлично помнила это место.
Калеб подвёл её к одной из лавок и выбрал для Кейтлин красивое золотое кольцо, украшенное бриллиантами. Затем он подвёл её к краю каменных перил и опустился на одно колено.
"Кейтлин, – сказал он, глядя ей в глаза, – ты согласна быть со мной на веки вечные?"
Не успела она ответить, как вдруг оказалась верхом на лошади на океаническом берегу, о который разбивались волны. Она была рядом со скалами Аквина на острове Мартас-Винъярд. Справа виднелись красивые красные скалы, а прямо перед собой Кейтлин видела огромные валуны, разбросанные в воде много сотен лет назад. Она и Калеб радостно смеялись, скача по воде и разбрызгивая вокруг себя холодные капли. Они скакали навстречу закату.
Наконец они спешились. Калеб взял Кейтлин за руку и поцеловал.
Весь мир словно замер, когда она оказалась в его объятиях, окружённая волнами. Посмотрев в его красивые глаза, Кейтлин поняла, что они будут вместе всегда.
Вдруг она заметила какую-то тень на фоне закатного солнца и с ужасом увидела, как клыки Калеба удлиняются. Не успела она ничего сделать, как он вонзил их ей в шею.
Кейтлин глотала губами воздух, потому что испытала одновременно и сильную боль, и большое наслаждение.
Кейтлин резко очнулась. Тяжело дыша, она открыла глаза, не понимая, где находится. Оглядевшись, она узнала знакомый диван и поняла, что находится дома, в Райнбеке. Кроме неё в комнате никого не было.
Кейтлин потрясла головой, пытаясь избавиться от безумного сна. Она поняла, что уснула в гостиной, когда все – Калеб, Сэм и Полли – были ещё здесь, но почему-то сейчас она была одна.
"Есть здесь кто-нибудь?" – позвала Кейтлин.
Поднявшись с дивана, она пересекла комнату. Взглянув под ноги, она увидела, что пол был усыпан клочками бумаги. Когда Кейтлин взяла один из них в руки, то поняла, что это были страницы из дневника. Они были разбросаны по всему дому.
Подняв глаза вверх, Кейтлин с удивлением отметила, что обрывки страниц были даже на потолке.
Мало понимая, что происходит, ей вдруг захотелось подойти к входной двери. Дошла Кейтлин до неё в состоянии лёгкого транса, думая о Скарлет и чувствуя, что дочь была прямо за дверью. Чем ближе Кейтлин подходила к двери, тем сильнее билось сердце в груди.
И вдруг дверь сама открылась. В комнату влетел холодный порыв ветра и разметал повсюду обрывки страниц. Преодолевая оглушающий звук, Кейтлин не двигалась с места. Сердце её готово было вырваться из груди, когда она увидела перед собой Скарлет целую и невредимую.
"Скарлет, – не веря своим глазам, проговорила она, – где ты была?"
Кейтлин бросилась к дочери, готовясь её обнять, но Скарлет вдруг открыла рот, обнажив два длинных клыка, сделала шаг вперёд и вонзила их Кейтлин в шею. Боль была невыносима, и Кейтлин упала на колени, теряя сознание.
Кейтлин открыла глаза и закричала. Тяжело дыша, она схватилась за шею и огляделась. Крича и размахивая руками, она взялась за край дивана и увидела, как к ней бегут Калеб, Сэм и Полли.
"Кейтлин, – проговорил Калеб, – что случилось?"
По-прежнему тяжело дыша, Кейтлин оглядела комнату и постепенно начала понимать, что всё это было лишь сном. Один жуткий сон за другим. Всё было в порядке. Калеб был в порядке. Сэм и Полли были здесь.
Кейтлин выглянула в окно и увидела, что начался новый день. Посмотрев под ноги, она пыталась найти на полу разорванные обрывки страниц из дневника, но пол был чист. Посмотрев на входную дверь, она заметила, что та была как обычно заперта.
Это был всего лишь плохой сон. Ужасный, ужасный кошмар.
И тут Кейтлин вспомнила, что это был реальный кошмар её жизни. Она посмотрела на Калеба.
"Скарлет? – спросила она, хватая его за руку. – Что-нибудь стало известно?"
Калеб мрачно покачала головой, и Кейтлин почувствовала, как внутри всё похолодело от ужаса. Она взглянула на дисплей телефона.
"Я уже проверял", – сказал Калеб.
Кейтлин всё же проверила, чтобы убедиться, что новых сообщений нет. Не было ни новых СМС, ни пропущенных звонков. Ничего.
Скарлет, её малышка, пропала.
"А что говорит полиция?" – спросила Кейтлин.
Сэм и Полли одновременно покачали головами.
"С утра мы им звонили уже три раза. Никто ничего не видел. Она пропала".
"Мы должны её найти, – сказала Кейтлин, вскочив на ноги. – Мы должны! Моя дочь там одна!"
"Она и моя дочь тоже, – спокойно ответил Калеб. – Мы делаем всё, что в наших силах".
"Значит, этого не достаточно!" – не унималась Кейтлин.
"Что ты от нас хочешь?" – сердито спросил Калеб.
"Давайте вернёмся на улицу, – ответила Кейтлин. – Разделимся. Каждый возьмём свою машину, и мы прочешем квартал за кварталом".
"Какие ещё кварталы? – спросил Калеб. – Мы уже объехали весь город по десять раз. Какой в этом смысл?"
"Если мы уйдём из дома, – добавил Сэм, – то можем её упустить. Ты слышала, что сказали полицейские: скорее всего, Скарлет будет искать нас именно здесь".
"Но мы не можем просто сидеть сложа руки", – настаивала Кейтлин.
"А что ещё нам остаётся?" – спросил Калеб, уперев руки о бёдра.
Кейтлин задумалась. Сны не давали ей покоя. Осмотрев комнату, она увидела дневник на полке. Вдруг её осенило:
Эйден.
Эйден был прав с самого начала. По собственной глупости она не хотела его слушать, пока не стало слишком поздно. Сейчас кроме него обратиться ей было не к кому, и Эйден был единственным, кто мог знать, что делать.