Дальше произошло нечто совсем невероятное: опекун замер под его взглядом, будто столкнулся с диким зверем, и какое-то время молча смотрел на Ригана. Эта дуэль взглядов длилась дольше, чем при знакомстве, и Ив показалось, что сейчас произойдет нечто на самом деле страшное. Зная взрывной нрав Дюпона и истинную природу Ригана, она на всякий случай с силой сжала его руку.
Обошлось. Тома только зло прищурился и процедил:
– Месье Эванс, вы здесь, потому что так захотела Ив. Подумайте, насколько вам это нужно. Паром отплывает завтра утром.
Он вышел, с силой захлопнув за собой дверь – так, что Ив вздрогнула. Она покачала головой, выпуская руку Ригана и отступая назад. Отчаяние, охватившее ее, было столь велико, что она даже не пыталась его скрыть.
– Он вышвырнет меня из команды, – пробормотала она, с трудом удержавшись от желания броситься ему вслед, умолять взять с собой и говорить, что она была не в себе, когда предложила перенести экспедицию.
– Это невозможно, – после долгого молчания произнес Риган, – я не встречал людей, устойчивых к внушению измененных. Списать это на мой юный возраст не получится, Ильга тоже ничего о них не рассказывала. Хрень.
Он взъерошил ладонью волосы и растерянно посмотрел на нее. Ив была слишком расстроена словами Томы, но все же шагнула к Ригану и порывисто обняла. Она не представляла, как работает внушение и почему сейчас дало осечку, но понимала, что должна быть на месте, когда найдут Город. Это открытие не принадлежит ни Томе и ни ей. Ив в ответе за историю города, о котором писал отец. В ответе перед ним.
– Хочешь сказать, что Дюпон необычный? Мы не сможем задержаться, Риган. Я поеду с ними.
– Я хочу сказать, что ни черта не понимаю, Ив, – пробормотал он. – Плевать. Пусть едет. Мы остаемся.
Она сделала шаг назад и упрямо посмотрела на него.
– Нет! Я не могу подвести отца, бросить все, ради чего жила, только из-за твоей паранойи!
– Моя паранойя, – Риган говорил мягко, но в голосе его звучали угрожающие нотки, – может спасти тебе жизнь. Или ты готова пожертвовать всем ради того, о чем имеешь весьма смутное представление?!
– Последние несколько лет я жила для этого, – возразила Ив, ей хотелось сжаться от его тона. – Отец отправил письмо именно мне и знал, что я не подведу. И не смей использовать внушение, – она зажмурилась и закрыла лицо руками. – Неужели не видишь, насколько это важно для меня?
– Я и не собирался, – процедил Риган, – надеюсь, что до тебя дойдет без внушения. В играх с измененными у археологов нет шансов. Мы с братом порвали французских легионеров, как псы котят, когда нам не было и пятидесяти. Обученные солдаты не смогли нам ничего противопоставить. Изабель за триста. Сколько человек в команде у твоего опекуна? Десять? Да если она приведет с собой хотя бы троих, они разбросают части тела его команды по всему лагерю. Чем ваши археологи станут отбиваться? Думаешь, измененного можно остановить обычной пулей? Или использовать в качестве оружия фляги, книги или карты?! Поймал Изабель и бей ее картой, пока не помрет со смеху. Мне плевать, что будет с ними, но на тебя мне не плевать. Хоть это тебе понятно?!
Ив все понимала, но отказаться от поездки не могла. Мир измененных оставался для нее темным и пугающим, и не менее темным будет ее собственный мир, если она предаст память отца.
– Я люблю тебя, Риган, – тихо произнесла она. – Но я поеду туда. С тобой или без тебя.
Риган выругался на ирландском, и Ив, хотя не поняла истинного выражения слова, густо покраснела. Когда он пристально посмотрел на нее, она вздрогнула, но выдержала взгляд. Ив хотела, чтобы он согласился поехать больше всего на свете, но готова была понять, если Риган откажется. Его жизнь – его выбор.
– Хорошо, – бросил он, – мы поедем. Но если я почувствую на месте хотя бы что-то, что заставит меня насторожиться, я утащу тебя оттуда по твоей воле или силой.
– Договорились, – Ив улыбнулась, не скрывая радости. – Риган, я пока действительно не знаю, где вход в Город. Пока мы будем разбираться, твоя подмога успеет основательно заскучать.
Она не лукавила. Координаты были не точными, а сам Город мог оказаться разрушенным или давно разграбленным. Зачастую раскопки продолжались даже не недели, а месяцы.
– Не жалеешь, что связался с такой неугомонной женщиной? – Ив коснулась ладонью его щеки.
– Гадство, – ухмыльнулся Риган, – никогда не думал, что скажу это, но я чувствую себя занудой. Еще чуть-чуть, и стану точной копией братца.
– Может у вас больше сходства, чем тебе кажется? – поддразнила Ив, положив руки ему на плечи и прижимаясь всем телом.
– Как-нибудь я вас познакомлю, чтобы ты по достоинству оценила сокровище, которое досталось тебе.
Не дожидаясь ответа, расстегнул платье, позволив ему скользнуть вниз, провел ладонями по ее плечам, коснулся пальцами ключиц, погладил затвердевшие соски через тонкую ткань сорочки.
– И все достоинства сокровища тоже.
Ив в долгу не осталась, расстегивая пуговицы его брюк.
– Надеюсь, мне не доведется сравнивать ваши… достоинства.
– Можешь быть спокойна, – он медленно развязал тесемки ее сорочки, – когда дело касается тебя, я жуткий собственник.
– Мне никто другой не нужен, – прошептала Ив перед тем как страстно поцеловать его. Разговор пришлось отложить на потом. Он подхватил ее на руки и отнес в постель. Она хотела его до безумия, но Риган испытывал терпение нежностью и долгими ласками – пока Ив полностью не потеряла самообладание, не сдерживая криков и стонов. Оргазм был настолько ярким, что она почти не почувствовала боли в плече от его укуса.
Ив не хотела думать об опасности, о которой предупреждал Риган. Впервые в жизни у нее было все превосходно. Каждую ночь она засыпала в его объятиях, чувствуя себя желанной и самой прекрасной женщиной. Ее чувства были взаимны, и Ив верила в продолжение их истории. Она отыщет цивилизацию, которой бредил отец, а впереди у них вечная жизнь вместе. Жизнь, в которой по сравнению с ощущением его близости и любви даже солнце не значило ровным счетом ничего.
Глава 9
Остров Крит, Греция. Весна 1913 г.
Тома обрадовался появлению Ив в порту – она почувствовала это, хотя и вида не показывал. На Ригана он бросил быстрый, едва уловимый взгляд, ограничившись коротким приветствием. Для себя Ив списала такое отношение на его вспыльчивость и на то, что Риган пытался ему перечить.
Археологи из команды Томы были рады ее видеть, а к ее "будущему мужу" относились холодно и отстраненно. Для них Риган не представлял ни малейшего исследовательского интереса. Сами по себе ребята в команде Дюпона, как один, подобрались замкнутые и неразговорчивые. Ив по себе помнила, как трудно найти с ними контакт.
Путешествие через Критское море было коротким, они причалили в Ираклионе и отправилась дальше, в глубь острова. Археологи разбили лагерь, развели костер, поужинали и поставили палатки. Ив выделили отдельную. Опекун настоял, чтобы отправить Ригана к парням. Он сказал, что незамужней девушке не стоит оставаться наедине с женихом во избежание лишних пересудов, и Ив согласилась, чтобы не вызывать подозрений. Хотя в глубине души представляла, в какую ярость пришел бы Тома, узнай он об их с Риганом более чем близком знакомстве.
В лагере разговоры пошли про письма, шифры и место, куда им предстояло двигаться дальше. В конце прошлого года они определились с приблизительным местонахождением: отец считал, что Город расположен под Кноссом. Основная трудность заключалась в том, чтобы найти вход, который мог быть где угодно. Ив и Тома объединили свои карты, сверили ориентиры, но так и не пришли к единому мнению. Решено было продолжить завтра с утра, и Ив с облегчением вздохнула. Раньше ее за уши оттаскивали от карт и маршрутов, она сидела бы с ними всю ночь, но сейчас хотела как можно скорее повидаться с Риганом, обнять его. За те несколько часов, что они были не вместе, Ив успела соскучиться по-настоящему.
– Ты ему доверяешь, дочка? – неожиданно спросил Тома, когда Ив уже собиралась уходить.
– Да, – не задумываясь, ответила она. – А почему ты спрашиваешь?
Опекун только махнул рукой, и с удвоенным энтузиазмом принялся устраивать свой ночлег, как будто в нем был сосредоточен смысл всей его жизни.
Наступил вечер, солнце больше не палило. Ребята разошлись по палаткам и отдыхали перед длительным переходом.
Ив нашла Ригана быстро, он был на месте и развлекался тем, что делал бумажные кораблики. Рядом с ним выстроилась уже целая флотилия. Глядя на это действо, Ив только покачала головой. Мальчишки всегда остаются мальчишками. Хоть в десять лет, хоть в девяносто, хоть в сто двадцать.
Она поманила его за собой, и Риган, подмигнув одному из археологов, Роберу, поднялся и направился к Ив. Тот только нахмурился в ответ и сразу отвернулся, как если бы Тома заразил их своей неприязнью.
Подхватив его под руку, Ив шла рядом с Риганом, которому после заката совершенно не грозил столь неприятный для измененных солнечный свет, и объясняла их спор с Томой.
– В тысяча девятисотом году твой тезка Артур Эванс обнаружил на этом месте древнюю столицу Минойской цивилизации – Кносс. По легенде именно здесь находился лабиринт Минотавра. Но они так обрадовались находке, что не заметили наличие еще одного мира, более древнего. Так считал отец.
– Насколько? – поинтересовался Риган.
– Мы говорим о десяти тысячах лет до нашей эры!
Ив и сама себе напоминала ребенка, который ждет Рождества, чтобы развернуть подарки. Загадка отца многие годы была для нее самой чарующей тайной, но сейчас она радовалась тому, что сможет разделить открытие с близким человеком.
В Греции весенние ночи были значительно теплее, чем во Франции, и она радовалась возможности прогуляться. На Крите ощущалась атмосфера древнего, непознанного волшебства: ощущение близости моря, пьянящие запахи растений, бескрайнее звездное небо.
– Хочу показать кое-что очень красивое, – Ив поцеловала Ригана, увлекая за собой.
В молчании они добрались до древних развалин. Она привела его туда, где когда-то располагалась дворцовая зала. От нее остались лишь несколько крупных камней и пара колонн. Ив запрокинула голову, любуясь яркой половинкой Луны в окружении многочисленных мерцающих искр, разбросанных по темной синеве. В Женвилье с его фонарями, заводами и фабриками смотреть на звезды казалось нелепым, да никто на них особо и не заглядывался. Здесь Ив словно возвращалась в древний мир, миновавший прогресс, и который жил в гармонии с природой и самим собой.
– Красота, – скептически произнес Риган, оглядевшись, – древние каменюки, обломки колонн, через которые можно здорово навернуться, да еще и древний город шут знает где в недрах этого острова. Так и вижу: из-под земли выбираются древние мумии и танцуют вальс под губную гармошку. А, нет, мумии были в Египте. Кто тогда разгуляется здесь?
Ив рассмеялась.
– Ты чудовище! Такой момент испортил!
– Я тот еще засранец, – легко согласился Риган, – так кого ждать из-под земли в случае чего?
– Минотавра. Древнее создание с телом человека и головой быка. Он был заключен в лабиринт, который по легенде находился именно здесь. Его убил Тесей, возлюбленным принцессы Ариадны. Тесей сгинул бы в лабиринте, если бы она не дала ему моток ниток и тем самым помогла найти дорогу назад.
– Лучше бы она ему просто дала. И жили бы они долго и счастливо, прямо в лабиринте, – Риган покачал головой и притянул ее к себе, откровенно целуя в губы. С ним совершенно невозможно было разговаривать серьезно, но Ив уже привыкла к скабрезным шуточкам, мальчишеским выходкам и его сексуальным аппетитам. Она хотела его не меньше, но временами просто выматывалась под напором ласк Ригана, засыпая прямо в его объятиях после умопомрачительных оргазмов. Радовало, что когда она станет измененной, у нее будет больше сил.
Вот и сейчас Ив позабыла про прекрасное небо и древние легенды, стоило ему обнять ее. Дыхание сбилось, по телу волной прокатилось будоражащее тепло предвкушения.
– Я поступила умнее, – прошептала она, шагнув назад и распустив волосы, потом рассмеялась и метнулась к колоннам. – Догоняй!
Ей хотелось играть и дурачиться вместе с ним, быть на одной волне со своим сумасбродным возлюбленным. Да, Ив предпочла герою чудовище, но чувство, что жило в ней, далеко от выбора и доводов разума. Когда ее чудовище настигнет ее, то не съест, а будет любить прямо под звездами.
Риган догнал бы Ив в считанные секунды, но предпочел подыграть. Она успела пробежать древний зал и спрятаться за колонной, с трудом сдержала смех, готовый вырваться наружу и стала отступать назад. Чтобы спустя мгновение натолкнуться на крепкие объятия и охнуть от неожиданности.
Риган прижал ее к себе, целуя в висок:
– Вне всяких сомнений.
Ив развернулась, обняла его за шею и приникла к губам. "Люби меня", – хотела попросить она, но не успела. Риган стянул куртку, бросил на землю и опустился на нее, увлекая Ив за собой. Она успела подумать о том, что Тома может послать кого-нибудь из ребят проследить за ними, и что это может обернуться крупными неприятностями, но все мысли испарились под его откровенными, настойчивыми ласками.
– Сегодня ты сверху, Котенок, – произнес Риган низким, хриплым от возбуждения голосом, и вся осторожность Ив покатилась в небытие вместе с прочими мыслями. Существовали только он и она, ночная прохлада и россыпи звезд над ними.
Ив, разгоряченная поцелуями, стянула с себя нижнее белье, приникла к губам Ригана в долгом нежном поцелуе, а затем стала исследовать его тело: кончиками пальцев, всей поверхностью ладоней, губами. Она хотела вернуть ему все моменты, когда он терзал ее бесчисленными ласками-прелюдиями.
Ив целовала лицо Ригана, его шею, запускала пальцы в жесткие волосы, гладила затылок. Дарить наслаждение любимому человеку было невероятно возбуждающе. Она поймала себя на сумасшедшей мысли, когда расстегивала его брюки. Ив скользнула вниз, целуя его грудь и живот, искренне радуясь тому, что ночью наверняка не заметно, как пламенеют ее щеки. Да что говорить, она вся горела – от возбуждения или от смущения, а может быть и от того, и от другого.
Ив легко коснулась губами его члена, неуверенно и робко. Никогда раньше она не делала ничего подобного. Сейчас Ив искренне сожалела о том, что до встречи с Риганом ни разу не задумалась о чувственном наслаждении, как о науке и никогда не интересовалась соответствующей литературой.
Его хриплый выдох – Риган никогда не стеснялся в выражении чувств во время секса – говорил сам за себя, и это придало ей смелости. Она ласкала его, понимая, что заводится от того что делает, смущалась еще больше, но остановиться не могла и не хотела. Риган подтянул ее наверх, и Ив всхлипнула от удовольствия, опустившись на него.
Ей больше не нужно было сдерживаться, смущение и нерешительность отступили. Ив цеплялась за его руки, царапала грудь, громко стонала, отпуская себя и раскрываясь перед ним. В момент высшего наслаждения небо и земля поменялись местами, она услышала свой крик и его стон, слившиеся воедино, а затем опустилась на Ригана, прижимаясь к его груди.
Он притянул Ив к себе, поглаживая по спине, выдернул из-под себя куртку, набросил ей на плечи. Все его внимание и нежность сейчас принадлежали ей, и Ив не представляла, как раньше могло быть иначе. Сердце, казалось, вот-вот разорвется от любви, и не было в мире женщины счастливее.
– Люблю тебя, – прошептала Ив и потерлась щекой о его плечо.
Риган улыбнулся, но промолчал, перебирая пальцами ее волосы. Сколько времени они так лежали вместе, Ив не знала, но ей не хотелось отпускать его, расставаться даже до утра. Если бы не предстоящий переезд, можно было бы позволить себе не спать всю ночь, но им нужны были силы. В первую очередь Ригану, потому что ехать им предстояло днем. Они вернулись в лагерь и разошлись по палаткам. Ив заснула, как только голова коснулась подушки, полная мечтаний и планов.
***
Она не обманывала, когда говорила, что поиски могут затянуться. Они сменили несколько стоянок, уходили все дальше от Ираклиона, но пока ничего не обнаружили. На месте приходилось прочесывать буквально каждый метр, потому что письма и дневники отца не содержали точных координат, разве что приблизительные ориентиры.
С каждым днем она все меньше верила в идею отца и все больше волновалась за Ригана. Первое время он еще мог совершать вылазки в Ираклион и кормиться, а когда они ушли достаточно далеко, это стало проблематично. Приходилось брать одну из лошадей, которых они использовали для перевозки вещей и оборудования, но не всегда получалось. Существовала вероятность не успеть к утру, а зная Тому, такое могло сулить крупные неприятности.
Солнце, как назло, палило нещадно. Не было практически ни одного пасмурного дня. Риган выбирался из палатки только в случае крайней на то необходимости, и выглядел при этом неважно. Не спасала ни одежда, ни перчатки, ни широкополая шляпа, полностью закрывавшая лицо – без крови он слабел значительно быстрее и дневной свет становился для него губительным. Ив сходила с ума, понимая, что еще чуть-чуть – и ей придется выбирать между делом своей жизни и любимым человеком, и она уже знала, кого выберет.
Как-то один из ребят презрительно пробормотал, что хилым англичанам, которые боятся солнца, не место в таких походах. Правда, тут же заработал такой взгляд от Томы, под которым должен был испариться сам. Он ретировался, и с тех пор больше никто не предпринимал попыток намекать на беспомощность Ригана.
Она чувствовала себя вымотанной и уставшей: днем Ив помогала археологам, а ночи проводила с ним. Она делилась с Риганом кровью, не жалея себя, а на следующее утро ходила бледная, в ушах звенело, и сосредоточиться на работе не удавалось. Они не заговаривали с ним о происходящем, но Ив пообещала себе еще пару дней, после чего собиралась уезжать. В противном случае ни он, ни она могли не пережить этого приключения.
Утром второго дня, во время завтрака, она упала в обморок на глазах у всех, а в себя пришла уже в палатке.
Взгляд Дюпона был мрачен и более чем красноречив. В ответ на слабую улыбку опекун сорвал с ее шеи платок, Ив даже ахнуть не успела. Он смотрел на шею, где явно проступали следы зубов Ригана, а она замерла, чувствуя себя застигнутой на месте преступления, как будто сама пила чью-то кровь.
– Я так и знал! – процедил Тома. – Ив, неужели он того стоит?
Бледная, растерянная, она даже не пыталась оправдываться, думала только о том, откуда опекуну известно об измененных и сразу ли он понял, кто такой Риган на самом деле.
– Я люблю его, – прошептала она, схватившись за горло, как будто этим жестом могла что-то изменить. Тома только покачал головой, резко ударив кулаком по лежащей перед ним карте.
– Надо было догадаться, что они будут действовать через тебя.
– Кто?
– Монстры, которые охотятся за открытием Бернара, – он морщился от каждого слова, будто разговор причинял ему физическую боль.
– Риган не монстр, – пробормотала Ив. Мысли сменяли одна другую с невероятной скоростью. Дюпон знал про измененных. Знал и не сказал ей. Наверняка, он сразу догадался про Ригана. – Ему нужен только медальон, – добавила она сдавленным шепотом.