- Может, и знаю, - нервничая, ответил он. - Хотя наверняка не скажу.
У мужчины вырвался еле слышный нечленораздельный звук, и Челси машинально повернула к нему голову. Неожиданно она почувствовала, как на плечо ей легла рука Зика, отчего сердце забилось как бешеное, а по спине прошла легкая дрожь.
Мужчина, сидевший у стойки, загасил сигарету и, взяв стоявший перед ним стакан со спиртным, посмотрел на нее с насмешливой, многозначительной улыбкой, от которой по коже ее побежали мурашки, словно на дворе стоял ноябрь.
- Этот юноша не знает вашего приятеля, но здесь найдется немало тех, кто с ним знаком. - Улыбка, игравшая у него на губах, исчезла, но в глазах вспыхивали лукавые искорки. - Как-то раз вечером Билли Норт проигрался тут вдрызг, решив поставить на вашу лошадь.
- На мою лошадь?
- На Челси - Доброе утро. Большая такая кобыла, четыре года от роду. - Мужчина покачал головой. - У нее еще не началась течка, как ваш дружок потом выяснил…
У Челси вырвался судорожный вздох, от которого, казалось, заныло все тело.
- Билли… - С трудом выговорив это единственное слово, она запнулась, ибо в горле запершило.
Мысленно представив себе Билли в одной компании с людьми, подобными этому, она похолодела и с усилием проглотила подступивший к горлу комок. Сжав ей плечо еще крепче, Зик заставил ее замолчать.
- Мне виски, - спокойно произнес Зик, разряжая повисшее вокруг напряженное молчание. - "Чивас". Со льдом.
- Само собой. - В голосе бармена отчетливо сквозило облегчение оттого, что нашелся предлог, позволяющий не ввязываться в назревающую ссору. Он направился вдоль стойки и снял бутылку "Чивас" с задней полки.
- Билли, наверное, не очень разбирается в лошадях, да? - спросил Зик, обращаясь к незнакомцу.
Тот пожал плечами.
- Я бы сказал, что он полагался… - тут его взгляд снова скользнул по Челси, - на волю случая.
Подошедший бармен поставил перед Зиком стакан виски и сразу отошел. Зик не обратил на стакан никакого внимания.
- Когда играешь на деньги, так не годится, - сказал мужчина. - Тем более если дело касается скачек. - Щелчком вытряхнув еще одну сигарету из кожаного портсигара, он закурил. - Да и всего остального тоже, если уж на то пошло. - Челси изо всех сил пыталась совладать с внезапным страхом, который вызывал в ней этот ровный, вкрадчивый голос. Это же просто разговор, твердила она про себя. Это ей по силам. - В конце концов, - продолжал подчеркнуто вежливый голос, - казино в Саратоге снова появятся, это точно. А пока приходится довольствоваться скачками. - Он перехватил брошенный на него взгляд Челси и ухмыльнулся. - И всякими темными делишками.
Рука Зика слегка сжала ей плечо, и он наклонился к ней ближе.
- Пойдемте, - прошептал он ей на ухо твердым, непререкаемым тоном. Челси удивленно посмотрела на него. Ей не верилось, что Зик хочет уйти от человека, который, возможно, знает, где сейчас Билли и какие неприятности на него свалились.
Но по каменному выражению лица Зика и его плотно сжатым губам она поняла, что спорить бесполезно. Челси закусила губу, охваченная сразу несколькими чувствами - разочарованием от скованности Зика, тревогой за Билли, сожалением, что они не могут его найти, и сознанием собственной вины из-за того, что в его исчезновении не обошлось без нее. Челси - Доброе утро. Господи, неужели он поставил на эту лошадь только потому, что кличка совпадает с ее именем?
Заставив себя отвести глаза от Зика, который, не отрываясь, смотрел на нее, она бросила взгляд в направлении мужчины.
- А в карты Билли играл лучше, чем на скачках?
Тот по-прежнему глядел на нее, но губы его еще больше изогнулись в усмешке.
- Может, немногим лучше. Вы что, его ищете?
Прежде чем она успела открыть рот, Зик ответил:
- Да нет, просто картами интересуемся.
- Понятно. - По лицу мужчины скользнула многозначительная улыбка. Челси сжала бокал, чтобы унять дрожь в руках. Он знает, зачем им нужен Билли. Почему он не может просто сказать, что он о нем знает? Что ему надо в обмен на эти сведения?
- Скажите-ка, мисс Коннорс, - произнес мужчина, словно читая ее мысли. - Вы ведь не откажетесь при случае сыграть на деньги?
Она почувствовала, как Зик, стоявший рядом, слегка сжал ей руку. Она почти позволила ему отвести себя от табурета и выйти из бара, так и не окончив разговора, но внутренний голос помешал ей это сделать.
- Нет, - ответила она.
В его глазах мелькнуло одобрение, отчего ее охватили смутные, дурные предчувствия, но мужчина отвел взгляд в сторону и произнес, давая понять, что разговор окончен:
- Сегодня вечером наверху будет игра. На квартире у хозяина бара. Уверен, вас примут там с удовольствием, - Осушив свой бокал, он поднялся. - Может, вашему другу тоже захочется поиграть в блэк-джек. - Двинувшись широкими, неторопливыми шагами к черному ходу, он на секунду остановился, что-то сказал бармену и вышел вон.
Челси закрыла глаза, потом медленно, глубоко и облегченно вздохнула, чувствуя, как страх вытекает из нее, словно вода из дырявого сосуда, хотя ее до сих пор била дрожь и мучили сомнения. Зик ничего не сказал, но медленно, осторожно выпустил ее руку, убрал свою и ухватился за край стойки. Он многозначительно молчал.
Челси взглянула на него, чувствуя, что он вне себя от гнева, и не зная, как ей теперь вести себя. Отведя от Зика взгляд, она понуро уставилась на свой бокал, не имея сил его взять. Может, вашему другу тоже захочется прийти. Первый раз им намекнули, где нужно искать Билли. Зику не понравилось, при каких обстоятельствах они узнали об этом, но чего, собственно, он от нее ждал? Что она отдаст Билли на растерзание волкам потому, что ей не понравились угодливые речи мужчины, который держался так, словно, услышав разок ее музыку, заимел на нее особые права?
- Скажите-ка, мисс Коннорс, - наконец произнес Зик хриплым голосом, но стараясь держать себя в руках, - вы хорошо играете в блэк-джек?
Она слегка пожала плечами, и губы ее скривились в невеселой усмешке.
- Примерно так, как вы себе представляете.
- Ну, этого хватит, чтобы проиграть свою блузку. - Взгляд золотисто-карих глаз, в котором горели лукавые огоньки, скользнул по белой блузке, и от читавшегося в этом взгляде намека у Челси перехватило дыхание. По ее телу пробежала возбуждающая дрожь, соски, прилегавшие к шелковой ткани, набухли и встали торчком.
Чуть вскинув подбородок, она взглянула ему прямо в глаза, сурово смотревшие на нее.
- Мы пришли узнать, где Билли. Судя по всему, его видели поблизости, если он… играет на скачках. Не исключено, что он туда тоже придет. Я думала, так мы быстрее всего узнаем, где его искать.
Ответа не последовало. На лице у Зика читалось то же замешательство, какое она чувствовала и сама. Он тревожился за брата. Она знала это. Он не мог не понимать, что благодаря ей они приблизились к цели, хотя и не одобрял того, как они этого достигли.
- А вы хорошо играете в блэк-джек, мистер Норт?
- Довольно хорошо, чтобы покрыть карту, с которой зашли, если повезет.
- Вот и отлично.
- Но и довольно хорошо, чтобы остановиться, когда я слишком увлекаюсь.
Эта фраза, сказанная резким, многозначительным тоном, относилась к ней, поняла Челси. По лицу ее скользнула слабая улыбка, но тут же исчезла, не успев задержаться даже на мгновение.
Пожалуй, она поступила… неосторожно. Наверное, с самого начала нужно было вести себя осторожнее и не позволять себе размякать под этим пристальным взглядом.
Должно быть, ее разговор с незнакомцем, бросившим ей вызов, тоже явился проявлением неосторожности. Но она сделала это, чтобы доказать Зику Норту, что он нуждается в ней. Что она не избалованная примадонна, которая понятия не имеет о том, что такое настоящие неприятности, и никогда не сталкивалась с необходимостью их улаживать.
- А с каких это пор Зик Норт слишком увлекается? - сквозь зубы процедила она, обращаясь к стойке. Он промолчал. Челси ловко соскользнула с табурета. - Не обращайте внимания. Вообще-то, я не ждала ответа на свой вопрос. Как и на любой обычный вопрос личного характера.
Так и не притронувшись к виски, он отодвинул стакан от себя и повернулся к ней.
- Значит, сделаем так, - спокойно сказал он. - Я сяду играть в карты, а вы будете смотреть. Ясно?
Иными словами, не суйся не в свое дело, мелькнула у нее упрямая мысль. Ну ладно, он и так уже признал, что тем, чего им удалось добиться, они полностью обязаны ей.
- Ясно, господин хороший, - пробормотала она. - Я не против.
7
Пропустив ее перед собой через черный ход, Зик изо всех сил стиснул зубы, чтобы не сказать ей всего, что хотел сказать. Мужчины типа того, что ощупывал ее взглядом в баре, не угомонятся, даже если она щелкнет пальцами и скажет, что с нее хватит. Если бы она больше времени проводила вне сцены, она бы это знала.
От площади первого этажа, увенчанной аркой, у входа в "Стартовый барьер" начиналась лестница, которая вела наверх, в меблированные комнаты. Дверь оказалась незапертой. Желая хоть отчасти отвести душу, Зик с силой дернул ее на себя, и, пропустив Челси вперед, вошел следом за ней в тускло освещенный вестибюль.
Насколько он мог судить, Челси не выказывала никакого испуга при виде темных коридоров и угрожающе маячивших в полумраке теней, как не падала духом ни после неприятной встречи в баре, ни после любой другой потенциальной опасности, с которой ей приходилось сталкиваться. Не удосужившись даже оглянуться на него, широко раскрыв глаза и сунув руки в карманы тесно облегавших ее фигуру джинсов, она начала подниматься по лестнице прямо в логово зверя, не имея ни малейшего представления о том, что ее там ожидает.
Что, черт побери, мне с тобой делать, ангелочек, если ты слишком упряма, чтобы внять предостережениям, слишком бесстрашна, чтобы не наживать себе лишних неприятностей, и не боишься ничего, кроме какого-то кошмарного наваждения, о котором ты пока не готова мне рассказать?
Прежде чем подняться на следующую ступеньку, он на секунду остановился, испытывая уже знакомое тошнотворное ощущение. А может, я сам пока не готов о нем услышать. Шагнув на следующую ступеньку, он выбросил эту мысль из головы. То и дело бормоча про себя ругательства, Зик поднимался по лестнице следом за Челси, не сводя глаз с ее аппетитной попки.
Добравшись до лестничной клетки на самом верху, он постучал в дверь, и незнакомый голос произнес:
- Заходите.
Зик бросил взгляд на Челси. Если бы я отослал тебя домой, неужели ты бы заперла дверь, закрыла окна на все задвижки и не лезла бы в это дело, от которого одни неприятности?
Ответом ему был любопытный взгляд зеленых глаз. Зик так и не осмелился задать свой вопрос вслух. Отворив дверь, он пропустил ее вперед и вошел сам.
За дверью была кухня, где горел такой яркий свет, что Зик пожалел, что не прихватил с собой солнцезащитные очки. Современная обстановка никак не вязалась с викторианским стилем, в котором был выстроен сам дом. Свет, исходящий от люминесцентных ламп, падал на высокие кухонные столы из белого мрамора и горки с узором из черной эмали. Посреди комнаты красовался круглый белый стол, заваленный игральными картами и денежными купюрами, уставленный бутылками со спиртными напитками. Когда дверь распахнулась, четверо или пятеро мужчин, сидевших за столом, вскинули головы и посмотрели сначала на Зика, потом на Челси, от которой им так и не удалось отвести взгляд. Судя по их реакции, чисто мужской интерес к ней как к женщине заметно возрос.
Челси вошла в комнату уверенной, изящной походкой, словно понятия не имела, какие мысли на уме у этих мужчин. Краткую паузу, во время которой никто не двигался с места, нарушил лысеющий верзила, в прошлом, судя по всему, тяжелоатлет, над ушами у которого, будто крылья летучей мыши, торчали пучки рыжих волос. Он кивнул ей, широко улыбнулся, ощерив рот, где недоставало многих зубов, и сказал, что его зовут Гарри. Челси тоже улыбнулась и подождала, пока представятся остальные игроки. С трудом отвлекшись от приковавшей его внимание сцены, Зик вдруг вспомнил, что сам еще не представился.
- Зик Норт, - назвался он.
Гарри, состоявший, казалось, из одних выпиравших мускулов, указал на два свободных стула.
- Садитесь. Давайте, раскошеливайтесь.
Зик отодвинул стул. Улыбнувшись штангисту, Челси покачала головой, пятясь отошла и встала у стола, за спиной у Зика. Он видел, как она уселась на белый мраморный стол, откуда могла следить за игрой. Ее туалет на редкость удачно вписывался в цветовую гамму комнаты, словно она все заранее рассчитала. Черные джинсы на фоне белого стола выгодно подчеркивали ее изящные, округлые бедра. Втянув голову в плечи, она ухватилась обеими руками за край стола. Белая блузка слегка распахнулась у шеи.
- Ты что, родственник Билли? - спросил Гарри, делая большой глоток из банки с пивом.
Зик заставил себя переключиться на игру. Нахмурившись, Гарри с любопытством поглядел на него, поставил банку на стол, чтобы она была под рукой, и перетасовал колоду карт.
- Да, - ответил Зик. - Я его брат.
Челси, с облегчением подумал он, ничего не сказала. Он надеялся, что она и дальше будет молчать. Он не хотел, чтобы все собравшиеся знали, что она - девушка Билли, или босс, или что-нибудь еще из того, что имеет к нему отношение.
Гарри сдал по две карты всем сидящим за столом, кроме Зика. Держа колоду, он ждал какого-то знака, понял тот.
- Плати пять баксов за карты.
Стараясь вспомнить все, что он знал об игре, Зик полез в карман за бумажником. Гарри усмехнулся.
- Да, штучка еще та, глаз не оторвать. - Он бросил на Челси добродушный взгляд. - Ты лучше сядь за спиной у кого-нибудь еще, крошка. Место есть.
Нисколько не смутившись, она улыбнулась, отрицательно покачала головой и осталась сидеть.
Взяв сданные ему карты, Зик пристально уставился в них, но перед глазами стояло лицо Челси Коннорс, ее черные волосы на фоне белой ткани, грудь, очертания которой проступали под накладными кармашками шелковой блузки.
В самом деле, штучка еще та, глаз не оторвать. Красивая, талантливая, бесстрашная, эксцентричная. Она уселась на стол с таким видом, словно всю жизнь только и делала, что украшала собой столы для игры в блэк-джек на кухнях Саратоги, обставленных в стиле модерн. Это ни на что не похожее сочетание твердости и уязвимости лишило его душевного покоя с тех пор, как они познакомились. Он заранее был готов к тому, что она умеет подать себя, отличается утонченностью, свойственной музыкантам, и имеет столько восторженных поклонников, сколько ему и не снилось. Но, черт побери, где она научилась той естественности, с которой держится в комнате, полной картежников, глазеющих на нее как на главный приз?
Он услышал позади тихий шорох. Мысленно представив, как, скрестив ноги и подавшись вперед, она заглядывает через плечо ему в карты, он почувствовал, что все его тело обдало жаром. И это, черт побери, занимало его куда больше, чем пара семерок, которые он держал в руке.
Выругавшись про себя, он попытался сосредоточиться на игре. Спустя три с половиной минуты он проиграл тринадцать долларов. Выигравший, молодой латиноамериканец, называвший себя Подковой, усмехнулся ему и сгреб стопку купюр.
- Вы с Билли проигрываете одинаково.
- Наверное, это у нас в крови.
Гарри-штангист бросил на Зика оценивающий взгляд, подвинул к себе колоду и принялся тасовать ее.
- В последнее время он редко тут показывается.
Перестав тасовать, он раздал карты всем сидящим вокруг стола и, подняв голову, взглянул на Челси.
- Наверное, завел себе подружку.
Зика замер, но ответ Челси прозвучал так непринужденно, словно мысль об отношениях Билли с женщинами ей и в голову не приходила.
- Как и большинство мужчин.
- Пока нам не попадается красотка, вроде тебя, детка, - он снова усмехнулся, - тогда мы все свободны.
- А Билли рассказывал о своей подружке? - спросила она. Вопрос был задан легкомысленным тоном, но Зику показалось, что в ее голосе угадываются взволнованные нотки. Он предостерегающе поднял плечи. Сейчас не время и не место для давать понять, что она готова расплатиться по долгам Билли. А то дело кончится тем, что она станет легкой добычей для какого-нибудь жулика.
- Он столько про нее рассказывал, что все поняли - он без ума от нее.
Наступило неловкое молчание.
Ничего больше не говори, молил беззвучно Зик. У нее вырвался сдавленный вздох. Может, она услышала его предостережение, с надеждой подумал он. Впрочем, даже если это и так, она оставила его без внимания.
- Интересно, дал ли он себе труд сказать ей об этом? - тихо произнесла она.
Нахмурившись, Гарри поднял глаза от колоды карты, лежащей на столе. Голова у Зика пошла кругом. Он бросил на Челси сердитый взгляд.
- Здесь же играют, ангелочек. А не сплетничают. Ясно?
На ее лице отразилось недоумение, потом обида, но через секунду она уже снова сидела, как ни в чем не бывало - безмятежное лицо, спокойный взгляд.
- Конечно, - ровным тоном ответила она.
Выругавшись про себя, Зик откинулся назад, и ножки стула с силой ударились об пол. Он раньше не замечал ее ранимости. Похоже, он принимал ее за что-то другое.
Мгновение спустя позади него раздался шорох, и каблучки стукнули по полу. Зик заставил себя не глядеть на нее, но по тому, как Гарри, посмотрев на Челси, перевел взгляд на него, понял, что она ждет, чтобы он повернулся к ней лицом.
Когда она, отойдя от стола, миновала кухню и нетвердым шагом вошла в соседнюю комнату, все остальные мужчины за столом проводили ее взглядом. Заскрежетав зубами, Зик пошел со своей карты. И лишь тогда понял, что этим ходом он сделал заявку на выигрыш.
Выйдя в коридор, Челси помедлила. Она заглянула в ванную комнату, но заходить туда не стала. Нос можно и не пудрить, черт побери! Гостиная, располагавшаяся сразу за увенчанной аркой входной дверью, напротив ванной, была, как и кухня, тускло освещена люминесцентными лампами, включавшимися при появлении людей. В комнате стояла неброская современная мебель, зато у дальней стены располагалось старинное пианино из тех, что, как правило, прекрасно смотрятся везде, куда ни поставь. Пройдя через гостиную, Челси подошла к пианино и открыла крышку.
Настроен инструмент был не ахти как, но играть все-таки можно. Она доверилась своим пальцам, безошибочно нашедшим музыку, которую она хотела исполнить. Если это помешает Зику Норту сосредоточиться на игре в блэк-джек, позже она примет весь удар на себя.
С головой уйдя в музыку, она и не подозревала, что в комнате есть кто-то еще, пока, склонившись над ней, сегодняшний собеседник из бара не поставил свой стакан на пианино и не дотронулся сзади до ее шеи.
Вздрогнув, Челси перестала играть и пристально посмотрела на него. Он встал рядом, чуть касаясь рукой ее плеча, буравя ее тем же холодным взглядом, от которого у нее мороз побежал по коже, когда он в первый раз заговорил с ней внизу, в баре. Сердце у нее отчаянно колотилось, грудь сдавил безотчетный страх.
Отведя руку, которой касался ее, он сделал взмах другой, в которой держал сигарету.
- Продолжайте, - пробормотал он. - Терпеть не могу вмешиваться в самый неподходящий момент. - Голос был вежливый, интонация легко менялась, но было в нем что-то такое, отчего руки у нее стали дрожать, словно в ознобе.