– Теперь ты понимаешь, как сглупил?
Он сжал ее руку.
– Да, теперь понимаю.
– Улыбайся! Предполагается, что ты радуешься жизни.
Трейси толкнула Дерека в бок. Они стояли среди толпы народа в танцевальном зале. Презентации и шоу были позади. Вечеринка набирала обороты. Отовсюду слышались пьяные возгласы.
– Зря теряем время. – Дерек легонько взъерошил ей волосы. – Как думаешь, может, нам пора смываться отсюда?
– Скоро пойдем, – рассмеялась Трейси. – Сначала работа, потом удовольствия!
– А разве здесь мы работаем? Ты уже представила свой телесериал, встретилась со всеми нужными людьми, приняла поздравления. Почему нам нельзя уйти? Меня не покидает страстное желание остаться с тобой наедине.
Она улыбнулась и вывернулась из его объятий.
– Только не говори, что такие приемы для тебя в новинку. Разве ты не был на церемонии награждения лучших телепередач?
– На подобные мероприятия ходят ради того, чтобы сфотографироваться с Полом Хоганом или Николь Кидман. Кому интересно общаться с каким-то чокнутым, который снимает хронику?
– Но этот чокнутый получает одну награду за другой!
– Неважно, сколько у тебя наград, я все равно не гожусь на роль звезды.
– Что ж, посмотри на вещи с другого угла – вот последнее мероприятие, где тебе необходимо было побывать.
– Послушай, – Дерек притянул ее к себе, – если такие приемы идут на пользу фильму и нравятся тебе, я не возражаю.
– Скоро уйдем, – пообещала она. – Вот только разыщу Уоллиса. Он хотел познакомить меня с какими-то телемагнатами из Голливуда. Для меня это очень важно! – Она умоляюще посмотрела на него.
Дерек вздохнул и покорно поплелся следом. Она как рыбка, подумал он, которая радуется, что снова оказалась в родной стихии. Сновать в толпе приглашенных, рассылая воздушные поцелуи, очаровывать всех кругом – вот ее призвание. Для него же здесь сплошная скука. Им нужно поговорить о них, о будущем, а она вместо этого флиртует с президентом "Западных телесетей".
Она все время куда-то уходит, отдаляется от него. Уйдет совсем, если не придержать. Она крадет у него время и разменивает его на фальшивые улыбки. Ему придется нелегко.
– Трейси, тебя-то я и искал! – Уоллис положил ей руку на плечо. – Пожалуйста, познакомь нас со своими подружками-танцовщицами, а я познакомлю тебя с Джоном Честерфилдом, главой кабельной телесети из Аделаиды!
Какое-то время Дерек наблюдал, как Трейси машет девушкам из клуба "Кошечка". Потом он решил сходить в бар.
– Пожалуйста, сэр. – Бармен протянул ему стакан.
Дерек помедлил, прежде чем сделать первый глоток. Старый добрый бурбон согрел ему горло и желудок. Он стоял в углу и смотрел, как телемагнат из Аделаиды по-хозяйски положил Трейси руку на плечо. Очевидно, парень уже набрался как следует. А она неискренне улыбается и, видимо, говорит что-то смешное, потому что все весело хохочут. Умом Дерек понимал, что такая у нее работа, но все равно испытал раздражение.
– Наша Трейси любит потусоваться!
Дерек круто обернулся. Перед ним ухмыляясь стоял Оттис.
Дерек покачал головой и отвернулся.
– Послушай, приятель, ни к чему злиться. Мы живем в свободной стране. Я пришел сюда легально, у меня есть пропуск.
Трейси в противоположном конце зала откинула голову назад и рассмеялась шутке очередного нового знакомца. Этот для разнообразия обвил своей лапищей ее талию.
Оттис перехватил взгляд Дерека.
– Значит, когда милашка Трейси тебя подцепила, она не предупредила, что придется делиться? Лучше выпей, приятель! Видимо, еще немало воды утечет, прежде чем ты ее заполучишь.
Дерек с секунду молча смотрел на репортера.
– Сделай одолжение, Оттис, заткнись!
– Как она тебе? – Оттис отошел на шаг, увидев, как Дерек сжал кулаки. – Послушай, я ведь репортер. Задавать вопросы – моя профессия.
– Нет, Оттис. Твоя профессия – копаться в грязи. – Дерек покачал головой и пошел прочь.
– Тебе надо было знать заранее: раз пришел на прием со знаменитой тусовщицей, мы проявим к вам интерес. Народ имеет право все знать. Итак, наших читателей интересует, хороша ли она в постели?
Дерек едва удержался, чтобы не взорваться, но даже не обернулся к репортеру.
– Ладно тебе, Килмартин. Мне ты можешь все рассказать. Конечно, если посмотреть, как она облизывает этого мистера Аделаиду, может лучше ей для начала сдать анализы?
Дерек обернулся и увидел, как телемагнат из Аделаиды целует Трейси.
– Щелкни-ка их, – велел Оттис своему фотографу. – Сделаем подборку: дочка целуется, а мама плачет. Назовем статью: "Позор семьи".
Дерек быстро поднял руку и закрыл объектив.
– Хватит!
Фотограф выругался и попытался вырвать камеру, но Дерек схватил ее крепко.
– Черт, убери лапы! – рявкнул Оттис, пытаясь оттолкнуть Дерека. Но с равным успехом он мог бы толкать стену.
Фотографу удалось вырвать камеру лишь после того, как Оттис ударил Дерека по щеке.
Позже Дерек пытался уверить себя, что у него просто сработал условный рефлекс. Необходимая оборона. Он молниеносно послал Оттиса в нокаут.
Видя, как репортер грузно оседает на пол, Дерек испытал полное моральное удовлетворение.
Как славно, подумал Дерек, потирая костяшки пальцев.
Утро после драк и похмелья редко выдается приятным. Дерек стоял над раковиной, опустив руку в ведерко со льдом, и морщась потирал вздутые костяшки пальцев. В последний раз, когда он дрался, он был благоразумнее: выбрал более мягкую мишень – нос.
Стук в дверь отвлек Дерека от его занятия.
– Обслуживание в номерах! – Стук повторился.
– Я открою. – На пороге ванной показалась Трейси, укутанная в белый махровый халат. Она открыла дверь.
– Доброе утро, – сказал официант, вкатывая в номер столик на колесиках. – Кофе, сок и фрукты, как заказывали, и еще копия счета. Вы подпишете чек? Отлично, – сказал он, когда Трейси вернула ему подписанный чек. – Желаю приятно провести время.
Трейси закрыла за ним дверь.
– Как рука? – Она подошла к Дереку.
Он завернул кусочки льда в полотенце.
– Жить буду.
– Милый, я считаю, что тебе стоит показаться врачу.
– Ничего, и так пройдет, – отрывисто бросил он, кладя компресс на руку.
– Послушай, вчера ты не хотел мне ничего рассказывать. Может, сейчас объяснишь, в чем дело? – Трейси подошла к столу, на котором стоял поднос, и налила себе кофе. Газету она отложила было в сторону и хотела уже взять клубнику, но увидела заголовок и испуганно прикрыла рот рукой.
– Дай угадаю, – сказал Дерек. – Я попал на первые полосы?
Фестивалю кабельного телевидения уделялось много места – газета пестрила снимками. А под одним из них, запечатлевшим момент, когда Дерек нокаутирует Оттиса, – подпись: "Известный режиссер зверски избивает журналиста".
Дерек похолодел.
– Господи! – Он выхватил у нее газету. Заметка была краткой – автор постарался извлечь максимум пользы из минимума фактического материала. Заканчивалась она тем, что Оттис угрожает подать на обидчика в суд.
– Здорово! Мне только этого не хватало. – Он с отвращением отшвырнул газету. Вся его фигура излучала подавленность и тоску. Дерек подошел к окну, занимавшему целую стену, и стал смотреть на небоскребы. – Какого черта я здесь делаю?
– Дерек, с кем не бывает? Успокойся.
Он круто повернулся на каблуках.
– С кем не бывает, говоришь? С кем угодно, только не со мной! Как-нибудь обойдусь без подросткового выяснения отношений. И без поганых таблоидов тоже обойдусь.
– Не хотелось бы говорить, но, по-моему, тебе вряд ли удастся без них обойтись. Оттис затаил обиду. И жаждет мести. Кроме того, ему доставляет удовольствие, что он может оскорбить меня, задевая тебя. Так что месть будет вдвойне сладка. Следующие полгода-год мне придется полчаса озираться, прежде чем выйти из дома. Извини, – быстро добавила она.
Дерек постучал пальцами по стеклу.
– Ничего не получается, – тихо пробормотал он.
– Ты что-то сказал? – Трейси подняла голову.
– Ничего у нас не получается, Трейси. Не получается.
Она облизнула пересохшие губы.
– Что не получается?
Дерек подошел к кровати.
– Ничего. У нас. Не клеится. – Он схватил газету и смял ее в комок. – Мы с тобой живем по-разному. Мои спонсоры вкладывают деньги в мои фильмы потому, что они верят, что получится достойное кино, и потому, что они верят в меня. Они не ждут, – понимаешь, не ждут! – что мою фамилию будут склонять в колонке светской хроники. Они не ждут, что я начну избивать репортера – неважно, заслужил он взбучки или нет.
– Кстати, а что он такого сделал, что заслужил взбучку? – Трейси поднялась с кровати и подошла к нему. – Только что вы мирно беседовали, и вдруг я вижу, что Оттис валяется на полу! – Не может быть, твердила она себе. Не может быть, чтобы опять… Прошлое повторяется. Он снова в чем-то ее обвиняет.
Дерек выругался.
– Просто невероятно! Не верится, что я позволил себя втянуть в такое! – Он посмотрел на нее, и вдруг в голове у него словно зажегся свет. – Ты летишь со мной на острова или нет?
Вопрос застал ее врасплох. Ей показалось, Земля вдруг стала вращаться вдвое быстрее – слишком быстро для нее, она не в состоянии была приспособиться.
– Значит, нет, – сухо заключил Дерек и прошагал мимо нее в ванную.
Трейси пошла за ним.
– Погоди. Значит, все дело в том, что вчера вечером я тут же не ответила тебе радостным "да"?
Он посмотрел на нее в упор.
– Да, все дело в островах. И еще вот в этом! – Он поднял с пола смятую газету и швырнул ее на постель. – Дело в том, что в Мельбурне мне пришлось находиться в одном зале с кучей идиотов и смотреть, как какие-то гориллы хватают тебя руками. Мне пришлось идти туда, куда я не собирался, и заниматься тем, чем я не хочу заниматься. Я согласился пойти на вчерашний прием только ради того, чтобы побыть с тобой. А что ты? Я предложил тебе поехать со мной. И что слышу в ответ? Я не знаю. Ты не хочешь лететь со мной, но тебе не хватает духу сказать мне правду.
– Но нельзя же вот так просто…
– Конечно, нельзя. Тебе нужно оставаться здесь и очаровывать публику по-голливудски. Хочешь знать, почему я избил Оттиса? Чтобы не дать ему щелкнуть тебя вместе с подонком, который тебя лапал!
– Ради всего святого, Дерек! Для меня это ровным счетом ничего не значит! – Глаза ее сверкнули. – Неужели ты не можешь этого понять?! И подонок ничего не значит, и Оттис. Оттис уже много раз оскорблял меня, а я уползала подальше и зализывала раны. Оскорбления – неизбежная часть нашей профессии.
– Он собирался поместить фото на обложке, а рядом разместить тот самый снимок твоей матери, о котором ты мне рассказывала. Я видел твое лицо, когда ты говорила мне о том, другом разе. И знаю, что тебе небезразлично, когда поливают грязью твою семью! – Холодная ярость сотрясала его. – И это, по-твоему, часть твоей профессии?! Извини, но я не понимаю. Я не могу допустить, чтобы такое происходило с тобой, потому что ты мне небезразлична! А сейчас против меня, возможно, выдвинут обвинение. Напечатают статейки, которые могут повлиять на мое будущее. Моей бабушке восемьдесят пять лет, она всем соседям хвастается своим внуком-киношником. Как по-твоему, какие чувства она испытает, когда придет в магазин и увидит там такую газетку? Или ты хочешь, чтобы я убеждал ее в том, что это все ерунда? – Вдруг его гнев куда-то исчез. – Это не моя жизнь, Трейси. Я не могу так жить. Я люблю тебя, но не могу заботиться о тебе и в то же время выслушивать, как ты уверяешь меня, будто все неважно.
Она застыла на месте.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что не могу так жить.
– Нет, до этого. Ты… неужели ты…
Он покачал головой.
– Не имеет значения. – Он открыл шкаф и начал бросать свои вещи в дорожную сумку. – Неплохо выразился, да? По здравом размышлении вот что мне нужно повторять себе снова и снова. Не имеет значения. Не имеет значения! – Торопливо покидав свои вещи в сумку, он вышел, так и не удостоив взглядом оторопевшую Трейси.
13
Прошло две недели. И каждый день он повторял фразу "Не имеет значения" как заклинание. Он твердил себе "Не имеет значения", когда один пошел на фестиваль рекламы, где его ролик получил спецприз жюри и где на него снова напал Оттис. Он твердил "Не имеет значения", когда услышал анекдот, который могла оценить только Трейси, но ему некому было его рассказать. Но чаще всего он говорил "Не имеет значения", просыпаясь ночью и ища ее. И понимал, что ее рядом нет.
– Почта. – Дана, его помощница, бросила ему на стол пачку конвертов. – А еще курьер доставил тебе билеты на самолет.
Дерек взял пестрый конверт и тупо уставился на него. Его билеты на рейс Сидней – Сингапур – Кирибати. Было время, когда он внимательно рассмотрел бы билеты, но сейчас просто бросил конверт в папку и отложил в сторону. Наверное, он состарился – сейчас его ничто не волнует. "Не имеет значения", сказал он себе.
"Не имеет значения". Меньше чем через сутки он будет уже в воздухе. Несколько перелетов – и он на островах. А потом он будет очень занят. Занят чем угодно, кроме единственного человека на свете, который его занимает.
Трейси сидела в гостиной и смотрела, как за озером садится солнце. Телефонный звонок она проигнорировала. Меньше всего ей сейчас хотелось говорить с кем бы то ни было. Включился автоответчик.
– Привет! Говорит детективное агентство Гартер. Разыскивается пропавшая без вести Трейси Хьюитт. Если у вас есть какие-либо сведения о ней…
Несмотря на упадочное настроение, Трейси улыбнулась и сняла трубку.
– Привет, Элли.
– Ты не отвечаешь на звонки. Пропустила уже два заседания нашего клуба. Мы начали беспокоиться: может, ты нас нарочно избегаешь?
– Не избегаю. Просто жизнь сейчас пошла такая беспорядочная… – Трейси вздохнула.
– Да я шучу, – сказала Элли. – Мы, твои подруги, волнуемся за тебя, только и всего. Я знаю, ты ужасно переживаешь разрыв с Дереком, но тебе в такую минуту нельзя оставаться одной. Если тебе захочется поплакаться кому-то в жилетку, я к твоим услугам.
– Спасибо, Элли. Сейчас мне не хочется быть среди людей. С меня и работы хватает.
– Значит, с работой порядок?
– "Ночной полет" купил мой сериал.
– Просто сказка! – Элли присвистнула от радости.
– Да, жизнь прекрасна. – Трейси закрыла глаза. Нелепое утверждение! У нее все плохо. –
Я нашла режиссера-женщину для остальных серий "Без купюр".
– Превосходно. Я знаю, ты нервничала из-за этого. – После секундной паузы Элли спросила: – Когда начнете снимать?
– Режиссерша может приступить к съемкам не раньше чем через две недели. Меня это тоже устраивает. К тому времени я успею подготовиться.
– Милая, мне так жаль тебя. Если я чем-нибудь могу тебе помочь…
– Не надо. Спасибо за сочувствие. – Трейси сглотнула подступивший к горлу комок. – Чтобы все забыть, потребуется время. Как всегда! Наверное, мне сейчас не было бы так тяжко, если бы я, как последняя дура, второй раз не наступила на те же грабли.
– Когда все начиналось, у тебя были правильные намерения. И не твоя вина, что все опять не сложилось.
– Знаешь, я не перестаю спрашивать себя: неужели ничего нельзя было изменить? – Трейси всхлипнула.
– Не своди себя с ума. Пусть все идет, как идет.
– Ты права. – Трейси вздохнула.
– Мне правда очень жаль. Я серьезно думала, что на сей раз у вас все сложится.
Трейси замигала, пытаясь сдержать слезы.
– И я тоже. Значит, мы с тобой обе ошибались.
– Знаю, тебе неприятно слушать про то, какой он мерзавец…
– Да, – вздохнула Трейси. – Мне совсем не хочется ничего про него слушать, особенно сейчас. Кстати, мне принесли номер "Аншлага" с твоей статьей. Здорово! Я серьезно. Мне бы очень понравилось, даже если бы речь в статье не шла о моем фильме. Ты классно пишешь. – Она раскрыла журнал и, откинувшись на спинку дивана, стала листать страницы, пока не дошла до статьи Элли. И до первой фотографии: Дерек за кинокамерой. Как он не понимает, что они созданы друг для друга? Как мог взять и просто уйти от нее? Неужели испугался? Побоялся откровенно заявить, что она ему не нужна? Трейси захотелось разрыдаться.
– Эй, ты меня слушаешь?
Трейси вздрогнула.
– Ой, извини. Я зачиталась твоей статьей.
– Она привлекла внимание публики. Смею надеяться, на премьере будет еще несколько зрителей.
– Здорово, Элли. Правда здорово.
– А может, мне к тебе приехать? Выпьем, посмотрим кино…
– Спасибо, как-нибудь в другой раз. А сейчас я, наверное, пойду спать. Давай встретимся в субботу или воскресенье.
Элли закашлялась.
– Нет, в выходные не получится. Меня не будет.
– Везет же тебе. С кем развлекаешься? Я его знаю?
– А как ты думаешь?
Трейси улыбнулась.
– По-моему, вы с молодым мистером Хорном проводите вместе все свободное время. У тебя с ним серьезно?
– Пока не знаю. Мне хорошо, правда… – Элли резко осеклась. – Черт, надоело врать! Я влюблена в него.
– Что?! – Трейси широко раскрыла глаза. –
С каких пор?
– Довольно давно. Я не хотела ничего тебе говорить, пока ты переживаешь из-за Дерека.
– Подумаешь! Потрясающе! Именно ты, убежденная противница любви…
– Люди меняются, – философски заметила Элли. – Уж кому, как не тебе, об этом знать. Все произошло однажды – меня точно громом поразило. Я все поняла.
– Что именно ты поняла? – Трейси почувствовала озноб.
– Что различия между нами не имеют значения, потому что человек воспринимается в целом. Как только до меня дошло, я поняла, что нужно делать. – Она смущенно откашлялась. – В общем, не хочу вдаваться в подробности. Слушай, в воскресенье вечером я тебе позвоню, давай увидимся на неделе.
– Хорошо. Послушай, Элли…
– Что?
– Не стесняйся делиться своими радостями только из-за того, что я якобы переживаю, – вежливо сказала Трейси. – Я твоя подруга. И желаю тебе счастья.
– Я тоже желаю тебе счастья.
– Я обязательно буду счастлива, – сказала Трейси. Возможно… когда-нибудь.
Полуденное солнце заливало грязное окно офиса Трейси. Она сидела за столом и смотрела в никуда. Сегодня Дерек улетает на свои острова. Сейчас он, скорее всего, уже на пути в аэропорт. Она посмотрела в календарь, на страницу, где записала информацию о его рейсе. Это было несколько дней назад, когда она еще думала, что поедет его проводить.
Неужели все настолько ужасно? Кажется, под конец они уже начали понимать друг друга. И потом все разлетелось на куски из-за идиотского выступления Оттиса. Особенно обидно, потому что Оттис действительно не имеет значения!
У нее в ушах до сих пор звучал голос Дерека: "Не имеет значения!" Как он не понимает, что ей наплевать на Оттиса? Он почему-то обиделся, разозлился и разрушил все то, что сам считал важным, из-за досадной, нелепой случайности. Стычка с Оттисом ничего не значила!
А для него значила очень многое.
Внезапно ее осенило.