- Я подготовил речь. О вещах, которые обдумывал в течении долгого времени. О вещах, которые планировал в итоге сказать своей сестре, или, возможно, дочери. А сейчас моему сыну. Это просто кусок металла, - заявил он, поднимая его вверх, свет отражался от гравировки. - Но это также гораздо больше этого. Это напоминание о том, кто мы, об обещаниях, которые мы дали друг другу.
Габриэль протянул руку, осторожно поместил корону на голову Коннора. Она была слишком большой, но с наклоном назад ей удалось удержаться.
Глаза Коннора стали огромными, и он замер, как бы потрясенный весом короны на голове. Наверное, хороший урок.
- Настоящим я принимаю Коннора Деверо Киина в Стаю. Пусть он живет долго, яростно сражается, горячо любит.
Оборотни вопили и кричали от радости, упорно аплодируя ребенку, который стоял перед ними, широко раскрыв глаза и расплываясь в улыбке от суматохи в его честь.
Габриэль обнял Таню, притягивая ее ближе, пока толпа чтила их семью. Они были счастливы, люди, связанные любовью и магией.
А я чувствовала только печаль. Почему у меня не может быть такого? Шанса на счастье? Шанса на любовь и семью? Почему это должны решать предубеждения?
Я посмотрела на Джеффа, чей пристальный взгляд был на мне, глаза расширены с пониманием.
И там, на скамье, в церкви нашей Стаи, он потянулся к моей руке, и я позволила ему взять ее.
Джефф поднялся, и когда первая волна оборотней, которые приносили поздравления, отступила, двинулся к Габриэлю.
- Нам надо поговорить.
Его голос был спокойным, но убедительным.
Гейб посмотрел на Джеффа, затем на меня.
- Почему бы нам не выйти в коридор?
Пока мы переходили от святилища к классам и офисам, грандиозность часовни уступила практичности и функциональности. В коридоре пахло мелками, резиновыми игрушками и фруктовым пуншем, стены были усеяны плакатами, детскими рисунками, и кое-где пятнами от окрашенных пальцев.
Мы зашли в класс, и Габриэль закрыл за нами дверь.
Комната быстро заполнилась магией - напряженной, возмущенной и готовой выплеснуться наружу.
Джефф сглотнул, шагнул к Габриэлю.
- Я люблю твою сестру.
Я уставилась на него. Я не ожидала, что им движет любовь.
- Да ну? - спросил Габриэль. - Любишь?
- Ты знаешь, что люблю. Вся чертова семья, скорее всего знает, что люблю. Черт, в городе, наверное, нет ни одного сверхъестественного, который не знает этого.
Глаза Габриэля остались невозмутимыми.
- Я не совсем уверен, чего ты от меня ожидаешь.
- Чего я ожидаю? Я ожидаю, что ты прекратишь это дерьмо с потенциалами, чтобы она была счастлива.
- Она член моей семьи, и вторая в очереди на Стаю. Вы оба знаете, что это значит.
Он скользнул по мне угрожающим взглядом.
- Ты знаешь цену.
Я уставилась на своего брата, во второй раз за этот вечер в высокомерном волке росла ярость.
- Джефф, можешь дать нам минутку, пожалуйста?
Он пристально смотрел на меня и не двигался в нерешительности.
Я снова кивнула, заверяя его, и он покинул комнату и закрыл за собой дверь. В моей груди нарастал крик, я медленно оглянулась на своего старшего брата.
- Я устала от того, что ты пытаешься контролировать меня и мою жизнь.
Габриэль фыркнул.
- У тебя ошибочное мнение, что ты как-то покорно следовала приказам?
Сарказм в его голосе раздражал, и мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не накинуться на него.
- Сарказм не поможет.
- Нет, видимо не поможет. Так как насчет правды: У тебя есть определенная обязанность, и ты знаешь это. Конечно, тебе нравится проводить время с Джеффом. Он замечательный парень. Он предан Стае. Всегда готов помочь. Но он не является потенциальным партнером. Он не может им быть.
Я сглотнула, собрала всю свою храбрость.
- В таком случае я закончила с потенциалами.
Магия разлилась по комнате, разгневанная и колкая, как насекомые. Я старалась не вздрогнуть.
- В смысле? - спросил Габриэль, очень медленно.
Было бы легко пойти на попятную. Поджать хвост и прокрасться из комнаты, и пусть все будет так, как было раньше. Но это делало меня одинокой и нечестной саму с собой, с Джеффом и потенциалами. Так что я собрала всю свою храбрость, и все выложила.
- Я закончила с потенциалами. Я больше не собираюсь ни с кем из них встречаться. Я буду ходить на свидания с тем, с кем захочу, независимо от того, какой он оборотень. И я откажусь от места в престолонаследии, если так нужно.
Он посмотрел на меня, челюсть сжата и подергивается.
- Это твой способ протеста?
- Конечно нет.
Так и было, конечно, но не таким образом, который он имел в виду. Это был протест против того, чему нас обучали, против того, кем меня обучали быть. Но это был не протест ради протеста. Это было, впервые, в отношении честности себе.
- Я внесла свой вклад, чтобы защитить Стаю, корону. Но пришло время подумать о моем будущем. Я люблю его.
На мои глаза навернулись слезы от силы осознания.
- Он моя вторая половина, и я уже давно знала это. Но не признавала этого, и это не справедливо по отношению к нему, ко мне или кому-либо еще.
Я запнулась, посмотрела на своего старшего брата, и вожака моей Стаи.
- Я оставлю Стаю ради него. Потому что он стоит этой жертвы. Я отрекусь от престола.
Конечно, Джефф стоил этой жертвы. Он был тем, кто любил меня, несмотря ни на что. Тем, кто сражался на моей стороне, несмотря на унизительное положение с потенциалами и свидания. Тем, кто заставил меня смеяться над собой, кто понимал меня лучше, чем кто-либо в мире.
Было такое чувство, как будто с плеч свалился груз. Мое тело ощущалось легче. Душа ощущалась ярче. Впервые в моей жизни, я была Фэллон. Просто Фэллон, потому что он разрешил мне быть собой.
Долгое время он просто смотрел на меня. А потом уголок его губ приподнялся.
- Ладно.
Я уставилась на него.
- Ладно? И все?
- Я не думаю, что тебя заинтересуют другие ответы.
Он наклонил мой подбородок, внимательно посмотрел мне в глаза.
- Я люблю тебя, Фэллон. Как и другие твои братья. Так же как любила мама, и любил папа. Ты как раз та, кем должна быть. Ни больше, ни меньше. И всегда будешь, независимо от того, твоя корона или нет.
- Что насчет Стаи?
- Стая есть Стая.
Гейб махнул рукой в сторону двери.
- Ты была в той часовне. Они знакомы с любовью. Они знакомы с уважением. Это основа Стаи. И если ты не можешь любить - если не можешь быть достаточно смелым, чтобы поставить любовь на первое место, даже если должен чем-то пожертвовать - ты делаешь Стаю бесполезной. Трусы делают Стаю бесполезной.
Я кивнула, но положила на него руку.
- Ты ведь не собираешься сказать им сейчас, не так ли? Это ночь Коннора. Это может подождать.
Он ухмыльнулся.
- Коннор ни хрена не вспомнит о сегодняшней ночи. Но ты будешь помнить полнейшую панику на лице Эли, когда мы скажем ему, что он следующий в очереди.
Блеск в моих глазах, вероятно, не был особенно приятным. Но он был прав.
- О, да, - произнесла я. - Сегодня та самая ночь.
Мы вернулись обратно, каждый оборотень в святилище повернулся к нам. Габриэль положил руку мне на спину, поддерживающе потирая.
- У нас есть новости, - сообщил Гейб. - Наша любимица Киин приняла решение относительно своего будущего.
Я выдавила слова в спешке, чтобы не потерять самообладание.
- Настоящим я отрекаюсь от престола. Отказываюсь от положения в линии наследования.
Я позволила своему взгляду найти Джеффа, чьи глаза загорелись.
- Ради любви.
Вокруг меня поднялся шум. Я, должно быть, ожидала гнева или разочарования, потому что их поздравления меня совершенно ошарашили.
Бен подхватил меня, раскручивая по комнате.
- Мы ждали этого, сестренка.
Я посмотрела на Эли, нашла его гневный взгляд. Как на оборотня, следующего в очереди, мое решение повлияло на него больше всего. Но если я посильнее поднажму, он, конечно, не будет так выглядеть.
Когда Бен отпустил меня, я подошла к нему.
- Я должна была сначала поговорить с тобой... - начала я, но он покачал головой и положил руку мне на плечо.
- Ты имеешь право на собственную жизнь, Фэл. Ты не должна спрашивать у меня разрешения на это. Или у любой другой скотины в этом помещении.
- Ты уверен?
- Несомненно, - ответил он, и впервые я увидела в его глазах тот же золотой водоворот знаний, который часто видела у Габриэля.
Он может и не претендовать никогда на Стаю, но если так случится, он будет подготовлен.
Эли обнял меня, поцеловал в макушку.
- Мне кажется, тебя кое-кто ждет.
Он выпустил меня, и я посмотрела в направлении его взгляда.
Джефф стоял в стороне от остальных, его глаза светились любовью, лицо излучало счастье. Я не думаю, что когда-либо видела его таким счастливым.
Он расплылся в улыбке и протянул руку.
Я пошла к нему, кусая губу, чтобы сдержать улыбку, что выглядело так, как будто мое лицо готово лопнуть. Но он был нетерпелив. Он вышел вперед, встретил меня на середине, и обхватил мое лицо руками.
- Я люблю тебя, Фэллон Киин. Я влюбился в тебя в тот момент, когда увидел. И я буду любить тебя каждый день и каждую ночь своей оставшейся жизни.
У меня навернулись слезы.
- Я тоже тебя люблю.
При моей ободряющей и аплодирующей семье, Джефф Кристофер поцеловал меня.
И впервые, все было так, как должно было быть.
Он заставил меня ждать в гостиной, и я стояла перед гигантским аквариумом, который стоял напротив венецианского окна, наблюдая как рыба-клоун мечется в воде туда-сюда.
Когда дверь спальни открылась, я оглянулась. Джефф стоял в дверях в паре шелковых боксеров. Я видела его голым только когда мы обращались, но это означало, что я не полностью уделила внимание его наготе.
Джефф, возможно, был худащавым, но он был хорошо сложен. У него было тело стойкого атлета, каждый дюйм и участок отделан мускулами.
- Мои глаза здесь, Фэллон.
Я приняла замечание, посмотрела вверх с ухмылкой, и обнаружила, что он улыбается мне в ответ.
Он протянул руку и поманил меня вперед. И я последовала за ним. В дверях, он нежно поцеловал меня, затем махнул рукой в сторону комнаты.
- Мадам, ваша резиденция.
Кровать была покрыта лепестками роз, а бутылка шампанского охлаждалась в ведерке из чистого серебра. Хриплый голос женщины тихо напевал на заднем плане.
- Это... впечатляюще, - вымолвила я.
- Просто подожди.
Он выключил свет, и два десятка свечей ожили по всей комнате, которая теперь мягко светилась.
- Магия? - поинтересовалась я.
Он ухмыльнулся.
- Светодиоды. Я подключил их к цепи... - начал он, но отмахнулся от этих мыслей. - Это не имеет значения. Важно то, что мы здесь. И я хотел, чтобы это было романтично. Только для нас.
Я кивнула, но интимность в его глазах вдруг заставила меня чувствовать себя стеснительной.
Он взял мою руку. Сжал ее.
- С тобой все в порядке?
- Все хорошо, - ответила я, и отвела взгляд, чтобы избежать интимности в его глазах. Но он повернул мой подбородок назад, чтобы снова встретиться взглядом.
- Честность между нами, - сказал он. - Только я и ты. Хорошо?
Я посмотрела на него, вспомнила, что уже доверилась ему, и кивнула.
- Просто нервничаю. Это я и ты - и мы... ну, ты знаешь.
Он улыбнулся.
- Знаю. Но это я и ты. И у нас нет расписания.
Он подвел меня к кровати и потянул пояс халата, который одолжил мне. Он упал на пол, открывая длинный черный пеньюар, который я надела под него, гладкая ловушка косонарезанного шелка.
- Ты выглядишь... просто потрясающе.
Обожание в его глазах не оставляло сомнений в его искренности.
- Спасибо. Ты сам выглядишь довольно восхитительно.
Он обнял меня, привлек к длинной линии своего тела, и поцеловал. И на сей раз, не было никакой сдержанности, никакого страха, никакой осторожности. Его поцелуй был собственническим - и также победным.
Мы упали на кровать, Джефф извинился, когда запутался в шелке, который упал к моим лодыжкам. Он перевернул меня на себя, вытащил лепесток розы из моих волос, затем притянул мой рот к своему и снова поцеловал.
Его губы были настолько мягкими, поцелуй таким нежным. Но почему-то чего-то не хватало.
Он отстранился, отодвинул волосы с моего лица.
- Ты в порядке?
Я положила руки по обе стороны его головы.
- Честно говоря, я все еще чувствую себя немного неловко.
Он прищурился, потер висок.
- Я вроде понимаю, что ты имеешь в виду.
Он сел, оглядел комнату.
- Я думаю, наверное, это не мы. Я имею в виду, не пойми меня не правильно - я люблю романтику так же, как и любой парень.
Он взял горстку лепестков роз, и позволил им скользить, как вода из его рук.
- Я просто не уверен, что это наш тип романтики.
Я оглядела картину, которую он подготовил. Все это было идеально, и прямо как из сборника романтических пьес. Но, наверное, не из нашего специфического сборника пьес.
- Я думаю, ты прав. Что мы делаем?
Он посмотрел на меня.
- Как думаешь, ты сможешь жанглировать?
Как выяснилось, я могла жанглировать. С небольшими инструкциями.
Он остался в боксерах, но я сменила пеньюар на очередную футболку "Квеста Джейкоба" для урока, и мы снова оказались в гостиной, где у нас было много места для маневров.
Джефф был просто чудом. Увидев его в полном игровом небытие, я не сомневалась, что у него была потрясающая зрительно-моторная координация. Но наблюдать, как он подкидывает подушки в воздухе ритмичными и плавными дугами было в самом деле поразительно.
Он научил меня подбрасывать одну, затем две, и я была настроена очень оптимистично. Но подбрасывая подушки, он потянулся к ящику с синкопой, как будто ничего не происходило.
Я улыбнулась куче подушек на полу.
- Я могу это сделать.
- Можешь, - заверил он меня, становясь сзади, руки на моей талии, чтобы убедиться, что я стояла правильно и правильно держала локти.
Подушки падали на пол снова... снова... и снова.
А потом, каким-то чудом тяжести и инерции, у меня получилось. Подушки двигались, как конкурирующие волны, скользя друг за другом - и каким-то образом приземлялись в руку, тогда как я снова подбрасывала их в воздух.
- У меня получилось, - сказала я сквозь зубы, боясь пошевелиться. - Я думаю, у меня получилось.
- У тебя получилось, - подтвердил он позади меня, его восхищенный гул магии коснулся моей спины.
А потом... я потеряла контроль.
Одна подушка неуклюже отскочила от моей руки, и, когда я потянулась за ней, неправильно подбросила другую. Она с бульканьем плюхнулась в аквариум, рыба начала метаться по углам, как боксеры после гонга.
Джефф взметнул обе руки в воздух.
- Гол! - выкрикнул он, словно я только что сделала победный бросок на Супер Боуле.
Я залилась смехом... и не смогла остановиться. Я смеялась до тех пор, пока слезы не потекли из уголков моих глаз, пока не оказалась на коленях на ковре, пока мой живот не разболелся от этого.
- Толпа сходит с ума! - крикнул Джефф, делая круг почета по гостиной, махая руками в воздухе.
Он вернулся ко мне, и протянул руку, сжатую в кулак, якобы держа воображаемый микрофон.
- Мисс Киин, вы только что забили свой четырнадцатый гол в этой рекордной игре. Как вы собираетесь это отпраздновать?
Все еще икая от смеха, я вытерла щеки и посмотрела на него, глупо ухмыляясь. Восхищенно улыбаясь.
Это, поняла я, были мы. Не играя в киношную и журнальную романтику, которая нас совсем не заинтересовала.
Но смеясь вместе. Учась вместе. Любя вместе. Это было нашей специфической романтикой. И это была гремучая смесь.
Он все еще сидел передо мной, когда я увидела внезапную яркость в его глазах, которая переходила от юмора к соблазнению. На этот раз, я не стала увиливать.
Я потянулась, положила руку на его щеку, и потеряла голову, когда он закрыл глаза, губы изогнулись от удовольствия. Я наклонилась вперед, прижалась губами к его губам, и нежно его поцеловала. Просто маленький поцелуй, небольшая приманка.
Он открыл глаза, на его лице было удивление.
- Ты никогда не целовала меня так.
Я нахмурилась.
- Как так?
- Как будто тебе было нужно это сделать.
Любовь затопила меня, дикая, в своем желании заставить его увидеть то, что я знала в течении очень долгого времени. Что он всегда был единственным, даже если я отрицала это.
Я положила руки на его лицо, встретила его взгляд.
- Я нуждаюсь в тебе. Всегда нуждалась. Я просто не позволяла себе в этом признаться.
Он низко зарычал в горле, и его рот был на моем прежде, чем я распознала звук. Это был, скорее, не поцелуй, а сражение, которое мы оба намеревались выиграть.
Мы стащили одежду с животной дикостью, разрывая ее, как будто она сжигала нас заживо. Я нащупала его эластичный пояс и сняла его, тяжелый и жесткий, в моей руке.
- Боже, Фэллон, - произнес он напротив моего рта, пока я орудовала с ним тщательно и основательно, его тело довольно вибрировало от удовольствия. - Мне нужно быть в тебе.
Он стянул с меня оставшуюся и одежду и изумленно посмотрел на меня.
- Джефф?
Он поднял палец.
- Un momento. Я наслаждаюсь моментом. Запоминаю его.
Он скользнул ладонью по центру моего тела, затем поднял ее, чтобы взять мою грудь.
Мое тело звенело от удовольствия, веки сомкнулись от ощущений, которые я так долго себе представляла, наконец настоящих.
Его рот снова прижался к моему, и он прижал меня к толстому ковру под нами, его возбуждение между нашими телами, жаждущее действия. Руками и пальцами он дразнил и упрашивал, его поцелуи ужесточились. Я впилась пальцами в его спину, подталкивая ближе.
- Джефф. Ты нужен мне.
Он зарычал, низко в горле, и без рассуждений или задержки накрыл своим телом мое и мощно вонзился. Он издал звук, похожий на облегчение, но облегчение не было у него на уме, не для меня.