- Наследник Александра, царь Птолемей, - продолжил Тибодо, взяв керамический молочник и налив в него молоко, - разослал письма всем царям, царицам, императорам и губернаторам на этой земле, обратившись к ним с просьбой предоставить ему труды их поэтов и писателей, мыслителей и пророков, священные и мирские книги, песни и гимны, и затем отправил своих представителей во все города Азии, Африки и Европы, чтобы забрать то, что было собрано. Иностранные корабли, заходившие в Александрию, обыскивались на наличие свитков и манускриптов, и, если таковые находились, их относили в Великую библиотеку - огромный комплекс зданий, где с них скрупулезно снимали копии.
Он нашел небольшой коричневый чайник для заварки. В спальне платяной шкаф Бритты был обследован с тщательностью полицейских, проверяющих улики на месте преступления. Бритта - слабая женщина в инвалидном кресле, не желающая бояться трех незнакомцев, без спроса пришедших в ее дом, - сохраняла спокойствие. В клетке у окна корелла беззаботно чистил свои перышки.
- Два века спустя, - Тибодо продолжал рассказ, - потомок Птолемея, Клеопатра, расширила и улучшила коллекцию Библиотеки, так же посылая своих эмиссаров во внешний мир, чтобы они собирали книги и знания. Говорят, что ко времени появления Иисуса в Александрийской библиотеке хранились копии и переводы всех известных книг со всего мира. Только вдумайтесь в это, фрау Бушхорн. Всех известных книг со всего мира.
Тибодо достал из-за тостера поднос, положил на него подставку, найденную в шкафчике стола, а на ней разместил салфетки, ложки, чашки, сахар и молоко. Войдя с подносом в гостиную, он сказал:
- Все те книги были доступны для ученых, которых приглашали из самых дальних уголков света, чтобы они могли изучать манускрипты на китайском, арабском, иврите; работы Платона, Цезаря и Пта-Хотепа; многие блестящие умы той эпохи проводили время в лекционных залах, садах и музеях библиотечного комплекса. Это был университет, фрау Бушхорн, самый первый в мире. Путеводная звезда, подобно знаменитому Александрийскому маяку.
Засвистел чайник на плите. Фило вернулся на кухню, и когда он проходил мимо окна, то загородил собой тусклый свет с улицы. На мгновение воцарилась кромешная тьма, затем снова стало светло, и Бритта почувствовала, как холодок пробежал по ее спине.
Он принес чайник для заварки, из носика шел пар. Пока Фило разливал чай по чашкам, Сэмми в клетке развлекался, играя с большими блестящими бусинами и маленькими колокольчиками, издававшими звонкие звуки.
Двое мужчин закончили осмотр спальни и теперь тихо, аккуратно обыскивали гостиную. Послеполуденные тени упали на ковер и незваных гостей. Человек, который говорил с ней - она узнала Фило Тибодо по новостным фотографиям американского миллиардера, пожимавшего руку канцлеру Германии, - делал это мягким, сладкозвучным голосом на ее непростом родном языке, а в его глазах было сострадание, словно он на самом деле сожалел об этом вторжении.
- В 391 году нашей эры патриарх Александрии, наблюдая за Великой библиотекой, где хранилась вся мудрость древних народов, решил, что до тех пор, пока эти знания будут существовать, люди не захотят верить в Евангелие Иисуса Христа. Тогда он испросил разрешения у императора Феодосия, у которого уже было намерение искоренить все это язычество, на уничтожение Библиотеки. Толпа христиан, подогретая зажигательными речами и рассказами о Сатане, напала с факелами на Библиотеку. Одержимые религиозной ненавистью, они тащили книги и свитки и сжигали их на огромных кострах, разведенных на улицах Александрии, в то время как жрецы и жрицы пытались спастись. Вы можете такое вообразить, фрау Бушхорн?
Против своей воли она представила: на фоне яркого желтого пламени, языки которого достигали ночного неба, жрецы с обритыми головами, жрицы в длинных черных париках, крадучись, собирались вместе, их белые одеяния развевались, когда они в спешке брали в руки и складывали в корзины столько книг, сколько могли унести. Снаружи безумствующая толпа хватала работников Библиотеки и швыряла их в огонь, где плоть и папирус обращались в пепел.
- Предположительно, в тот день было сожжено полмиллиона книг. - Он передал ей чашку чая, взял одну для себя и отставил в сторону, не притронувшись. Бритта также не стала ничего пить.
- Это исторический факт, - сказал Тибодо, садясь в кресло, чтобы быть к ней лицом. - Сожжение Библиотеки. Но о чем истории не известно, так это о том, что многие жрецы и жрицы, служившие смотрителями в Библиотеке и хранителями мировых знаний, смогли спасти свои жизни - и не только их.
Его коллеги, закончив осмотр гостиной и ничего не обнаружив, встали у входной двери.
- Жрецы покидали Александрию, - продолжал Тибодо, - с теми ценностями, которые смогли унести с собой. Легенда гласит, что одна жрица засунула корзину под одежду, чтобы быть похожей на беременную, а в корзине лежали пророчества Дельфийского оракула. Они встретились на Кипре, оттуда отправились на север, в Испанию, затем во Францию, всегда опережая антиязыческие предрассудки. Со временем некоторые из них приняли христианство, но это не повлияло на их преданность клятве защищать писания, даже если они считались языческими. Через века, когда другие работы уничтожались фанатичными людьми, александрийские жрецы сохраняли то, что им удалось спасти из огня, и продолжали искать другие произведения древности, потому что это было их священной обязанностью.
Когда Фило замолчал, чтобы дать ей возможность обдумать услышанное, Бритта сказала:
- Я не боюсь вас.
Он удивленно поднял брови.
- Я и не думал, что вы станете меня бояться, фрау Бушхорн. Я посчитал, что будет честно, если вы узнаете, почему мы собираемся забрать бумаги вашего мужа.
Добавив сливок в ее чай, он положил два кусочка сахара. Бритта заметила необычное золотое кольцо на его правой руке: в гнезде был квадратный рубин с золотыми нитями на поверхности, похожими на языки пламени.
В своей клетке у окна мирно спал Сэмми.
- Тайное общество росло. Его члены сопровождали конкистадоров и священников, направлявшихся в Америку, где они спасали священные манускрипты ацтеков и майя. Они плыли в Австралию вместе с первыми каторжниками, общались с аборигенами и записывали слова их мудрости. Нет такого уголка в этом мире, где не побывали бы члены Общества в поисках священных знаний. В качестве антропологов, исследователей и миссионеров они работали среди индейцев острова Огненная Земля на краю Южной Америки. Они наблюдали за скрытыми от других племенами Новой Гвинеи и Африки. Все, что они узнавали от них о пророчествах, божествах и духах, записывалось и отправлялось на хранение рядом с Торой, учениями Христа, словами Будды и Мухаммеда, философскими трактатами Лао-Цзы и Конфуция.
Он начал пугать ее. Политические повстанцы - это одно, а вот безумец - уже совсем другое.
- Но у вас же есть книга, - сказала Бритта, стараясь не выдать волнения в голосе.
Он посмотрел на тонкий томик, лежащий на столе.
- Этого недостаточно. Для нашей цели священные писания должны быть настолько безупречными и близкими к источнику, насколько это вообще возможно.
Он снял свое кольцо и показал ей надпись на внутреннем ободке. "Fiat Lux".
- "Да будет свет", - сказал он. - Свет не может иметь изъяна. Но в этом, - он указал на книгу духовных прозрений Джейкоба Бушхорна, - есть изъяны, потому что оно было отредактировано и теперь больше не излучает свет.
Надев кольцо обратно на палец, он улыбнулся ей, и ее сердце сжалось. Она не представляла, о чем ведет речь этот человек, но он пугал ее. Она молча сидела в своем инвалидном кресле с моторчиком, ее руки были сжаты на коленях.
Тогда он сказал:
- Вы так и не притронулись к чаю.
Свет на улице, и без того тусклый от пасмурного дня, стал исчезать, погружая квартиру в мрачную темноту.
- Эти бумаги - все, что осталось от человека, которого я любила, - произнесла она дрожащим голосом. - Без них у меня не будет ничего, - и в панике поняла, что это правда: без настоящих слов из видений Джейкоба, слов, произнесенных в темноте, боли и отчаянии, без подлинных бумаг, собранных по ящикам, коробкам и мусорным корзинам, без клочков, соединявших ее с днями отчаяния и надежды, она не сможет жить дальше.
Фило взял ее ладони в свои и сказал со страстью:
- Я должен получить эти бумаги. - Его голос был тихим и торжественным, но в нем ощущалась внутренняя сила.
- Для своей любимой коллекции, - едко сказала Бритта, желая плюнуть в лицо этого человека в дорогом кашемировом пальто, стоявшего на коленях перед ее безжизненными ногами.
- Нет, не для моей коллекции, - ответил Фило, и новый огонек появился в его глазах. Он почти перешел на шепот, и все же в его голосе была властность. - Вы не сможете понять, над чем я работаю, или путь, по которому я иду. То, чем я занимаюсь, выше сознания простых смертных, выше вашего понимания. - Она почувствовала, как начали сжиматься его пальцы, его ладони стали влажными, и энергия словно передавалась от него к ней. Она не могла отвести взгляд. - Великий момент грядет, и вы будете его частью, фрау Бушхорн. Но ваши бумаги жизненно необходимы для этого момента величия. Я получу их.
Фило поднялся и посмотрел на клетку Сэмми, в которой дремал желто-белый корелла.
- Красивая птица, - сказал он, рассматривая его. - У него бывают ночные приступы страха? Для кореллы это не редкость. Никто не знает почему. Они внезапно просыпаются испуганные и бьются в панике в своих клетках. Может, ночные кошмары, как вы думаете?
Она не сводила с него глаз, и, когда Тибодо опустил руку в карман и достал белые перчатки, у нее перехватило дыхание.
- Люди ничем не отличаются от кореллы, - сказал Фило, протянув руку, чтобы отпереть клетку. - Птица не может видеть в темноте достаточно хорошо, чтобы понять, что она в безопасности, и поэтому у нее начинается паника. То же самое происходит и с нами. Мы плохо видим в темноте и не знаем, что мы в безопасности. А мы на самом деле в безопасности, фрау Бушхорн. Поверьте мне, потому что я в темноте вижу очень хорошо. Я вижу все, что вокруг нас и что ожидает нас впереди. Там нет тьмы, только свет. - Его рука замерла у задвижки дверцы. - Сколько ему лет?
- Десять, - она нервно сглотнула. У нее во рту все пересохло.
- А вы знаете, что корелла могут дожить до двадцати пяти лет? Я видел одного в возрасте тридцати. Вас могут ждать еще почти двадцать лет преданной дружбы с этим прекрасным существом.
- Что вы собираетесь делать?
- Я собираюсь выйти из этой квартиры с вашими бумагами в своем кармане.
Она гордо подняла голову.
- Вы их не получите.
- Фрау Бушхорн… - послышался мягкий, дразнящий голос.
Она промолчала.
Фило открыл клетку.
- Пожалуйста…
Он вопросительно посмотрел на нее.
Ее голос сорвался. Когда она думала, что после испытаний в плену повстанцев уже ничто не сможет причинить ей боль, то не представляла встречу с таким человеком, как Фило Тибодо. - Я не могу отдать их вам. На этих бумагах кровь, пот и слезы Джейкоба. Отдать их вам означает предать его.
- Вот поэтому они и нужны мне: из-за крови, пота и слез.
Он протянул руки в клетку и аккуратно поймал птицу. Не чувствуя угрозы, Сэмми наклонил голову для дружеского почесывания, в то время как Бритта в ужасе наблюдала за происходящим. Фило встал на колени перед инвалидным креслом, Сэмми между его ладоней в перчатках поднимал и опускал хохолок.
- Где бумаги?
Слезы заполнили ее глаза.
- Пожалуйста, не делайте этого.
Фило поднес Сэмми на уровень глаз и посвистел. Сэмми посмотрел на него с любопытством, склонив голову с поднятым хохолком набок. Фило свистнул еще раз, и Сэмми ответил ему свистом.
И затем Фило, цитируя из англоязычного перевода книги Бритты Бушхорн, торжественно произнес:
- "Господь сказал: будь спокоен, ибо все происходит, как и должно. Таков ход вещей. Такова Моя воля. В конце будет свет, и ты будешь сиять на сверкающем небосводе".
Слезы потекли из глаз Бритты, когда она услышала слова ее мужа.
- "Господь сказал: ты Моя слава, Джейкоб Бушхорн, ты и твои товарищи-мученики. Рай и его ангелы ждут вас".
Бритта начала всхлипывать, и Сэмми, почувствовав опасность, пронзительно закричал.
- "Господь сказал: ничто не происходит без причины. Ничто не происходит без Моего на то повеления". "Господь сказал: ты не одинок. Я с тобой".
Крик Сэмми стал громче и испуганнее. Бритта, вспомнив кошмарные дни, проведенные в клинике в джунглях, когда пленники думали, что не доживут до рассвета, и ее муж под пытками произносил слова утешения для своих собратьев по несчастью, сказала:
- Пожалуйста… - Слезы текли по ее щекам.
Раздался голос Фило, мягкий и благоговейный:
- "Господь сказал: Я - свет, пришедший в этот мир".
Пронзительный крик Сэмми наполнил комнату. Дикий ужас был в глазах птицы, пытавшейся вырваться из рук Фило.
- Вы делаете ему больно, - закричала Бритта.
- Где бумаги?
- Не делайте больно моему Сэмми. Пожалуйста, умоляю вас.
- Где бумаги?
Она задыхалась от слез.
- Где бумаги?
Бритта носила бумаги под блузкой, рядом с сердцем. Так она смогла спасти их во время побега, там она держала их, когда привезла тело мужа обратно в Германию и на его похоронах. Всегда с тех пор она хранила частичку его рядом с собой.
Но она посмотрела на напуганного Сэмми в руках незваного гостя и достала их - желтую шелковую сумочку на черном шнурке, все еще теплую от ее груди. Один из мужчин взял ее из рук Бритты, открыл и показал содержимое Фило: клочки разной бумаги, чем-то испачканной и измазанной, слова на которых были написаны дрожащей рукой, - подлинные описания Джейкоба Бушхорна его видений Бога.
Фило встал и осторожно вернул птицу обратно в клетку. Корелла вскочил на жердочку, его перышки взъерошились, но он был невредим.
Они попрощались с плачущей женщиной, и, выйдя на улицу на свет угасающего дня, мужчина с розовой отметиной на щеке сказал:
- Поздравляю, Фило.
Но Фило никогда не сомневался в том, что добудет бумаги. Он был рыцарем ордена огня, и кровь героев текла в его венах…
12
Южная Франция, 1096 год
Сэр Аларик, граф Валлийский, скакал во весь опор, на милю опережая своих людей и заставляя своего боевого коня нестись все быстрее.
Его ждала награда: Марго, чьи руки были белее молока, а губы - слаще вина. Никогда его рвение к победе не было так велико, как во время битвы. И последний бой был очень хорош, враг повержен, призы получены. Теперь самое время вспомнить о постели - но не для того чтобы спать.
Кампания выдалась удачной - только двенадцать из его людей погибли, а у барона тридцать два. К тому же им удалось собрать неплохую добычу: бочки с вином, шелка с Востока, несколько жирных овец и горячий боевой конь барона. Люди Аларика с нетерпением ждали возвращения на фермы, откуда их забрали воевать за своего сеньора, к женам и детям, которые не видели мужей и отцов несколько месяцев, чтобы продолжить свою прежнюю жизнь, пока их снова не призовут под знамена господина.
Аларик тоже ждал воссоединения с возлюбленной. Еще ему хотелось как можно скорее встретиться с братом Боденом, который из-за ранения ноги в прошлой битве не смог участвовать в этой кампании и с радостью бы выслушал все детали сражения.
Он подгонял своего коня, андалузского жеребца по кличке Тоннер - Гром, - чтобы тот скакал все быстрее. Аларик вез подарок Марго: кусочек креста, на котором был распят Христос! Аларик сам не особо верил в его подлинность. Он подозревал, что если выложить все щепки от "истинного" распятия в длину, то они смогут два раза опоясать землю франков.
Аларик скакал под весенним дождем, весна его юности уже прошла, теперь, в свои тридцать пять, он входил в лето своей жизни. Он был доброго нрава, красивый и сильный, с длинными светлыми волосами и коротко подстриженной светлой бородкой, зеленоглазый, храбрый, страстный и влюбленный. Он решил, что на какое-то время хватит воевать и таскаться по бабам. Сейчас он собирался провести вечер с Марго, своей женщиной, центром его вселенной. Пришло время вернуться домой, исполнить свой долг перед ней и подарить ей ребенка. Святая, терпеливая Марго, переносившая отсутствие своего рыцаря как настоящая знатная дама, - мог ли он желать большего?
Аларик и не подозревал, что дальше по дороге, двигаясь ему навстречу, скакал, нахлестывая коня, другой мужчина. Но его миссия не имела ничего общего с ублажением дамочек или похвальбой о подвигах на поле боя. Им двигала священная цель.
Брат Кристоф ехал верхом день и ночь, с тех пор как покинул Париж. Теперь под дождем дорога превратилась в грязную кашу, и всю последнюю милю, когда он пустил коня галопом, копыта животного скользили. Священник вез важные новости: призыв волею Господа пойти на Иерусалим.
Он добрался до поместья одновременно с графом, оба быстро заехали в мокрый от дождя двор, где помощники конюха выбежали им навстречу чтобы принять поводья лошадей.
- Милорд, - хотел было начать разговор монах, слезая с седла.
- Вина! - заорал Аларик, пребывая в добром духе. - И мяса! - Слуги быстро откланялись и побежали обратно в дом. Сняв шлем, Аларик спросил: - Разрази меня гром, кто, черт возьми, ты такой?
- Брат Кристоф, из ордена александрийцев.
Аларик хмыкнул.
- Я принес важные вести, милорд, - монах произнес это таким серьезным тоном, смахивая капли дождя с лица, что Аларику захотелось расхохотаться. Он похлопал своей большой ладонью его по плечу и громко сказал:
- Пойдем, добрый брат, отогреешь свой зад у моего очага!
Они вошли в большой зал, где на полу были расстелены шкуры зверей, а стены покрывали гобелены. Аларик сразу направился к огромному камину, в котором плясали языки горячего пламени.
- Милорд, - попросил брат Кристоф, - выслушайте, пожалуйста. Я приехал по срочному делу.
Аларик рассмеялся, сбросив промокшую накидку, под которой оказалась грязная, заляпанная кровью кольчуга. Двое молодых слуг помогли своему лорду снять боевые доспехи и стали протирать его тело пушистыми теплыми полотенцами. Без скромности и стыда стоя перед камином, где огонь освещал его сильное тело, испещренное множеством шрамов былых сражений, Аларик сказал:
- Нет ничего более срочного, чем моя обязанность поприветствовать хозяйку этого дома. - Он опустил пальцы в чашу с ароматной водой и похлопал по щекам. - Но я не пойду к ней, пока от меня исходит зловоние битвы.
Появился слуга с вином. Аларик выбрал себе бутыль и осушил ее наполовину, одновременно рассматривая своего любопытного гостя.
Монах был кривоногим, наголо бритым, невысоким человеком, его грудь и живот свисали под одеждой. Капюшон и сутана были в грязи, так же как и он сам, вдобавок от него несло потом и пивом. Аларик почесался и смачно рыгнул.
- Так какие у тебя новости?
Задрав промокшую одежду и подставив голый зад огню, брат Кристоф ответил:
- Во всем христианском мире принцы и герцоги созывают свои войска. Собирается огромная армия, милорд, готовясь к славному походу в Святую землю, чтобы спасти Иерусалим из рук неверных.