– Нет. – Мальчик покраснел.
Издалека донесся звон школьного звонка. Ник нехотя поднялся со скамейки и повесил на плечо сумку.
– Иди быстрее, а то опоздаешь в школу.
– Да, думаю, мне правда пора.
– Тогда беги, – сказал Гас. – Но будь осторожен, когда будешь переходить дорогу.
– Хорошо.
– Спасибо, что предупредил насчет вампира.
– Удачи!
Улыбнувшись ему на прощание, Ник побежал по траве. Его темные волосы колыхались на ветру, сумка ударялась о его ногу. На мгновение Гасу показалось, что он знал Ника всегда.
Затем на него обрушилась реальность. Одиннадцать с половиной лет, в течение которых он был лишен возможности общаться с сыном, уже никогда не вернутся.
Фрейя не могла сосредоточиться на работе. Утром ей позвонил Гас и сказал, что взял напрокат машину и отправился в Дирранвейл на обследование. Хотя она отвечала на звонки, просматривала электронную почту и улыбалась посетителям, душой она была в больнице.
Она разрывалась между надеждой и отчаянием. Сегодня утром Ник был так воодушевлен. Он верил, что его отец совершит чудо и спасет его.
Хотя Нику не угрожала непосредственная опасность, его занесли в список очередников, и их заверили, что среди доноров-альтруистов обязательно найдется подходящий. Но она знала, что все они, включая Гаса, хотели, чтобы донором стал именно он. Главным условием была хорошая тканевая совместимость.
Должно быть, сегодня она уже тысячу раз мысленно пожелала Гасу удачи. Когда она это не делала, она вспоминала, как он вчера к ней прикасался. Как блестели при этом его глаза. Он часто так на нее смотрел в лето их любви...
Фрейя мысленно перенеслась в тот день, когда он предложил ей стать ее кавалером на выпускном вечере.
Она помнила тот день в мельчайших подробностях.
По средам последним уроком у них была история, один из немногих предметов, на которых оба их класса присутствовали одновременно. Когда после уроков Фрейя увидела Гаса снаружи у школьных ворот, она поняла, что он ждет именно ее, и ее сердце бешено заколотилось.
Она была безнадежно в него влюблена с того самого дня, когда он пришел в их школу два года назад. За все это время они едва перебросились парой фраз, поскольку, оказываясь рядом, оба сильно робели. Они много улыбались друг другу, но Гас был слишком занят учебой, серфингом и регби и ни разу не пригласил ее на свидание. Фрейя знала, что он не встречался с другими девушками, несмотря на то что желающих было хоть отбавляй.
В тот особенный день он все же набрался смелости и заговорил с ней:
– Привет, Фрейя.
– Привет. – Она изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
– Я хотел узнать, тебе есть с кем пойти на выпускной?
– Э-э... нет. – О боже. Ее колени дрожали. – Пока нет.
Мимо них прошел Мел Крейн и многозначительно улыбнулся. Гас бросил на него сердитый взгляд, затем робко улыбнулся Фрейе:
– Ты не хотела бы пойти на выпускной со мной?
– Э-э... – Ее язык внезапно словно отнялся. "Ну отвечай же, идиотка!" – Да, – наконец вымолвила она.
– Да? – Гас казался еще менее уверенным в себе, чем она. Это придало ей смелости.
– Да, Гас. Мне бы действительно хотелось пойти на выпускной с тобой.
– Здорово. – Его лицо просияло. – Я очень рад. До выпускного еще больше месяца, так что я пока не знаю, во сколько за тобой зайду.
– Не беспокойся. У нас еще много времени. – Она ослепительно улыбнулась ему. – Спасибо за приглашение, Гас.
Затем он прошел вместе с ней три квартала. Ей казалось, что ее ступни не касаются земли. Они говорили об учителе истории, общих друзьях, серфинге. Затем они попрощались. Их дома находились в противоположных концах поселка.
Фрейя со всех ног бросилась домой, чтобы поделиться с Поппи радостной новостью.
И неожиданно для себя наткнулась на первое препятствие. Поппи пришлось не по душе, что ее дочь собралась на выпускной с регбистом. Она считала всех их развязными и самоуверенными. Она бы предпочла, чтобы Фрейя выбрала более утонченного юношу, интересующегося искусством.
Естественно, Фрейя убедила мать, что Гас – достойный парень. Он не только хорошо играл в регби, но и был одним из лучших учеников в своем классе. Она заявила, что либо пойдет с ним, либо вообще никуда не пойдет.
Когда Поппи скрепя сердце согласилась, они перешли к обсуждению будущего наряда Фрейи.
– С помощью швейной машинки и краски я могу делать неплохие вещи, – сказала Поппи.
Фрейя пришла в ужас. Она любила свою мать, но наотрез отказалась идти на выпускной, одетая как хиппи.
– Другие девчонки будут покупать себе наряды в салоне Мими в Дирранвейле. Фиби с матерью поедут за платьем в Брисбен.
– Мать этой девочки никогда не отличалась благоразумием, – сердито пробурчала Поппи. – Кроме того, мы не можем себе позволить купить в этом салоне даже носовой платок.
– Это не проблема. Я заработаю необходимую сумму.
– Каким образом?
– Буду изготавливать ароматические свечи и продавать на рынках.
Поппи закатила глаза. Она уже прошла "рыночную фазу". Когда-то она делала мыло, свечи и украшения и зарабатывала на этом неплохие деньги, но ей приходилось много трудиться и постоянно пополнять запасы материалов. В конце концов она бросила это занятие и устроилась на работу в местный садовый питомник.
Фрейя, однако, была настроена решительно. Она поехала в Дирранвейл вместе со своей лучшей подругой Джейн и ее матерью. В салоне Мими ей очень понравилось одно платье, и она попросила отложить его на время. Затем она заглянула на рынок и купила там сырье для изготовления свечей. Вечерами она плавила воск, добавляла туда эфирные масла и вставляла фитили, расписывала баночки со свечами причудливыми орнаментами.
Потом она в течение месяца каждый выходной объезжала ремесленные рынки в соседних прибрежных городках. В конце каждого дня она падала с ног от усталости, но ложилась спать далеко за полночь, потому что ей нужно было делать уроки.
Но все ее старания не пропали даром. Она выручила достаточно денег, чтобы купить не только платье и туфли, но и сделать прическу и французский маникюр.
И вот наконец долгожданный день настал. Фрейя надела шифоновое бирюзовое платье и почувствовала себя прекрасной принцессой.
Гас пришел к ней с букетиком для корсажа. Он был так красив в своем черном смокинге, что Фрейе показалось, будто все это происходит в волшебном сне.
А ведь это было еще до того, как они впервые прикоснулись друг к другу...
Глава 6
Когда Гас вошел в здание галереи и увидел в углу за письменным столом Фрейю, его пульс участился. На ней были джинсы и серый вязаный топ, мягко облегающий фигуру. Она сидела к нему спиной, ее золотистые волосы упали вперед, обнажив нежную кожу шеи. Внезапно он начал вспоминать чудесные мгновения того лета, когда влюбился во Фрейю Джоунс.
Их лета.
К своему разочарованию, он обнаружил, что его глаза начинает покалывать от слез.
Когда Гас подошел к Фрейе и она подняла на него свои глаза цвета морской волны, он увидел в них печаль, и воспоминания о прошлом рассыпались, подобно сломанному пазлу.
– Привет, – произнес он, сглотнув. У Фрейи были такие грустные глаза, что он решил немного ее развеселить. – Я наконец вырвался из когтей коварного вампира.
– Какого еще вампира? – Фрейя нахмурилась.
"Вот идиот!" Гас поморщился.
– Я думала, что ты ездил в больницу.
– Я был в больнице, – заверил ее он. – Врачи просканировали каждый мой жизненно важный орган и взяли у меня большое количество крови.
– Значит, вот о каких вампирах идет речь.
– Да. Это плохая шутка. Ее придумал Ник. Сегодня утром по дороге в школу он зашел ко мне в отель и рассказал мне о медсестре-вампире.
– Правда? – пролепетала Фрейя, поднимаясь из-за стола.
– Я рад, что Ник пришел меня повидать. Он поблагодарил меня, и это много для меня значит. Он чудесный ребенок. Ты должна им гордиться.
Фрейя словно не слышала его слова. Она терла висок, как будто у нее вдруг заболела голова.
– Ник не говорил мне, что собирался тебя навестить.
– Думаю, ему было неловко за свое вчерашнее поведение. Кроме того, он имеет полное право со мной встречаться. В конце концов, я его отец.
– Да, конечно. – Фрейя по-прежнему хмурилась и не смотрела на него.
Гас напрягся. Если она намерена помешать ему видеться с сыном, он этого так не оставит.
– Что ты будешь делать теперь, когда прошел обследование? – поинтересовалась она. – Вернешься в Северную территорию?
– Тебе не терпится от меня избавиться? – произнес Гас ледяным тоном.
– Вовсе нет. Просто у тебя там важный проект.
– Я никуда не уеду до тех пор, пока не узнаю Ника лучше, – заявил он.
Фрейя задумчиво посмотрела на него:
– Но ведь ты знаешь, что результаты обследования будут готовы не раньше чем через неделю.
– Неделю, Фрейя? Что такое неделя, когда я не видел Ника целых одиннадцать лет? Неужели ты не понимаешь, что мне нужно поближе с ним познакомиться?
– Разумеется, я это понимаю. Прости. – Она выглядела так, словно вот-вот расплачется.
– Доктора решили уделить случаю Ника особое внимание, поэтому обещали поторопиться.
– Это хорошая новость.
Гас посмотрел на часы:
– Скоро у Ника закончатся уроки. Я подумал, мы могли бы с ним немного поплавать.
– О.
– Я не задержу его надолго. Я знаю, что ему нужно делать уроки. – Он нахмурился. – Ник ведь умеет плавать, не так ли?
– Да, конечно. Он обожает воду так же, как и я.
– Ты можешь пойти с нами, если хочешь.
– Я... я не могу. Мне нужно работать.
Окинув взглядом пустую галерею, Гас поднял бровь.
– Да, сейчас посетителей нет, – произнесла Фрейя, прочитав его мысли. – Но в любой момент кто-нибудь может прийти. Я не могу закрыть галерею по собственной прихоти.
– Жаль. – Он посмотрел на одну из стен. – У тебя здесь есть несколько выдающихся работ.
– Да, мне повезло. – Пройдя в центр зала, Фрейя с довольным видом огляделась по сторонам. – Мне удалось вызвать интерес к этой галерее, и теперь сюда приезжают люди со всей Австралии. Сейчас известные художники просят меня выставить здесь их работы. Раньше все было наоборот.
– Это большое достижение, – искренне сказал Гас.
Фрейя кивнула и довольно улыбнулась.
– В галерее есть твои работы?
– Да. – Она подняла руку, собираясь их показать.
– Подожди, – остановил ее Гас. – Давай посмотрим, смогу ли я их найти.
Это будет проще, чем отыскать Ника в толпе одинаково одетых игроков на поле.
Смутно помня эскизы, которые она делала двенадцать лет назад, Гас начал ходить по залам и рассматривать пейзажи, марины, натюрморты из тропических фруктов и цветов, портреты, абстракции...
Фрейя наблюдала за ним с самодовольным выражением лица. Уголки ее губ поднялись, глаза словно говорили: "То же мне знаток живописи".
Скоро Гас был вынужден признать свое поражение. Он виновато посмотрел на Фрейю:
– Я сдаюсь. Мне все здесь нравится, но я не могу определить, какие из работ твои. – Он сделал охватывающий жест рукой. – Должен сказать, если что-то из этого написала ты, то со времен школы ты здорово прогрессировала.
– Очень на это надеюсь. – Она встала перед ним, сложив руки на груди. – Скажи ради интереса, какие картины тебе больше всего нравятся.
Должно быть, у него был растерянный вид, потому что Фрейя рассмеялась.
– В этом вопросе нет никакого подвоха, Гас. Я не стану с горя резать себе вены, если ты не выберешь мои работы. Мне просто любопытно.
– Я не эксперт в живописи.
– Я знаю.
Его взгляд скользнул по натюрморту с фруктами и цветами, ярком пейзаже с песком и пальмами, ненадолго задержался на более реалистичной марине с бьющимися о скалы волнами. Затем он остановился у акварели, которая, по сути, представляла собой коллаж из бумаги различных текстур. Картина была красивой и очень оригинальной. Такую он купил бы в подарок женщине.
Вдруг его внимание привлекла абстракция с полосами в желто-коричневых тонах и темно-серыми и малиновыми пятнами.
– Если бы я выбирал что-то для себя, я бы купил вот эту, – произнес он, указывая на абстракцию.
Фрейя кивнула.
– Это Карл Бэрроу. – Она улыбнулась. – У тебя хороший вкус. Это самая дорогая картина в галерее.
– Правда? – Он указал ей на коллаж. – А как насчет этой? Она удивительная.
– Она моя. – Щеки Фрейи порозовели.
– Ничего себе. – Приятно удивленный, он подошел ближе. – Мне нравятся композиция и сочетание цветов. Замысловато, но без нагромождений. Радует глаз. – Он улыбнулся. – Ты очень талантлива, Фрейя.
– Спасибо, сэр.
Она очаровательно краснела, глаза ее блестели от удовольствия. Гасу вдруг так сильно захотелось ее поцеловать, что у него перехватило дыхание.
Вместо этого он сказал:
– Почему бы тебе не пойти с нами на пляж? Ты могла бы повесить на дверь табличку "Закрыто. Извините за неудобство".
Фрейя нахмурилась и слегка поджала губы, словно взвешивая все за и против.
– Думаю, я могла бы отлучиться на часок, – наконец сказала она.
Гас ослепительно улыбнулся ей. Фрейя сделала то же самое. Их взгляды встретились, и между ними внезапно проскочила искра желания.
– Привет, мам.
Голос Ника заставил их обоих вздрогнуть. Мальчик стоял в дверях со школьной сумкой на плече и смотрел на них с удивлением.
– О, Ник, ты вовремя. – Голос Фрейи прозвучал выше, чем обычно, румянец на щеках стал еще ярче. – Гас только что сказал мне, что хотел бы с тобой искупаться.
Лицо Ника мгновенно просветлело.
– Вот здорово! А ты, мам, пойдешь с нами?
– Да. Мне не помешает немного освежиться.
– Класс!
"Это безумие", – думала Фрейя, надевая купальник. Закрыть в понедельник днем галерею ради того, чтобы поплавать с Гасом, было верхом легкомыслия.
Она прекрасно понимала, что ей следовало отпустить Ника и Гаса одних, но ей помешали две вещи. Во-первых, она уже начала ревновать Ника к его отцу и не хотела, чтобы ее сбрасывали со счетов. Во-вторых, несколько минут, проведенных в галерее с Гасом, доставили ей огромное удовольствие. Она знала, что эти мгновения хрупки, как мыльные пузыри, и могли привести только к страданиям, но все же ей хотелось, чтобы их было побольше.
Какая же она идиотка!
Фрейя опустилась на край кровати. Она должна как следует все обдумать, пока не совершила серьезную ошибку.
Определенно она не настолько эгоистична, чтобы ревновать Ника к Гасу после того, как мальчик принадлежал ей одной целых одиннадцать с половиной лет. Гас не станет настраивать сына против нее и тем более его похищать.
Истинной причиной ее глупого поведения было удовольствие, которое она испытала, когда Гас похвалил ее картину. В тот момент, когда он заглянул ей в глаза, она осознала, что никогда не переставала его любить. Что будет использовать любую возможность, чтобы провести с ним время. Дорожить каждым мгновением.
Но из коротких мгновений счастья нельзя было сложить целую жизнь. Почему она постоянно забывала, что они с Гасом живут в разных мирах?
Когда он захочет жениться, он выберет себе женщину, которая будет полной ее противоположностью.
Почему она не могла запомнить, что Гас приехал сюда только для того, чтобы помочь Нику?
– Мам!
В дверях ее спальни стоял Ник в плавках. На шее у него висело полотенце. Лицо его было намазано кремом для загара.
– Ты готова? Гас уже вернулся и ждет нас.
– Я буду готова через минуту.
Сердце Фрейи подпрыгнуло, и она начала рассматривать себя в зеркале. В последний раз Гас видел ее в купальнике, когда она была юной девчонкой. Что он подумает о ней сейчас? Она выбрала свой любимый желтый купальник, который придавал сияние ее коже. Но не был ли он слишком открытым? Не слишком ли большие у нее ягодицы?
– Мам? – снова позвал ее Ник.
Она должна идти.
Фрейя надела длинную рубашку и шлепанцы, взяла пляжную сумку и шляпу и вышла из комнаты. Ник весело скакал впереди нее.
В переднее окно Фрейя увидела Гаса, ждущего их на тропинке, и еще сильнее занервничала.
– Круто! – воскликнул Ник. – Я иду на пляж с мамой и папой!
О боже!
– Ник, – позвала сына Фрейя.
Мальчик повернулся и, увидев в ее глазах предупреждение, посерьезнел:
– В чем дело?
– Ты не должен строить себе иллюзии, – произнесла она, глядя в глаза сына. Было бы жестоко позволять ему мечтать о несбыточном. – Я говорю о Гасе... и обо мне. Он... я... Мы не... – Она поморщилась, злясь на себя за неспособность подобрать нужные слова. – Твой отец приехал сюда для того, чтобы тебе помочь, дорогой. Но тебе не следует надеяться на то, что мы с ним снова будем вместе.
Сейчас Ник был слишком возбужден, чтобы расстраиваться из-за чего бы то ни было. Он просто улыбнулся и ответил:
– Ладно. Давай быстрее. Гас нас уже заждался.
Ну как ей все ему объяснить?
– Ник!
Ее сын обернулся. Его глаза блестели, и ей не хватило духа испортить ему настроение.
– Не заплывай далеко, хорошо?
Он закатил глаза:
– Ну ма-а-м!
Когда они оставили полотенца на теплом песке и побежали к воде, Гас почувствовал себя так, словно вернулся на двенадцать лет назад.
Прилив был великолепный. Он уже забыл, какое удовольствие испытываешь, когда волна тебя подхватывает, как щепку, и стремительно несет вперед, а затем выбрасывает на отмель.
Тем более он не думал, что это удовольствие может усилиться в компании ребенка. Все это время Ник был рядом с ним. Он то смеялся и визжал, хватал Гаса за руку и даже садился на него верхом, когда они ныряли под гребень волны, то бесстрашно ловил волны, демонстрируя ему свою смелость.
Прилив был довольно сильный, и Гасу нужно было постоянно следить за Ником. Он ничего не имел против. Это помогало ему не таращиться постоянно на Фрейю в соблазнительном желтом купальнике. Ее гладкая кожа мерцала, с длинными мокрыми волосами она походила на русалку. Если бы не присутствие Ника, он, возможно, нашел бы предлог, чтобы коснуться ее.
Но Фрейя была умнее его. Она держалась на расстоянии. Когда бретелька ее купальника упала с плеча, она вернула ее на место быстрее, чем сделала бы это в юности. И никаких кокетливых улыбок и томных взглядов.
Поэтому он искренне радовался, что Ник постоянно его отвлекал, не позволял ему совершить какую-нибудь глупость. Когда мальчику надоело купаться и они, мокрые и обессиленные, вышли на берег и увидели Поппи Джоунс, Гасу было уже не до прелестей Фрейи.
Поппи ждала их, сидя на песке рядом с их полотенцами. Она выглядела, как всегда, очень эффектно в длинном одеянии, похожем на восточный халат, и седыми волосами, убранными под шиньон.
Ник поздоровался с ней первым:
– Привет, Поппи. Представляешь, мой папа здесь!
– Я вижу. – Поппи тепло улыбнулась Фрейе и внуку и как-то неуверенно посмотрела на Гаса.